Читать книгу Дельфийский оракул - Екатерина Лесина - Страница 8

Гадалкам Алиса верила – с тех самых пор, когда встреченная ею однажды цыганка «сняла» с Алисы золотые серьги, цепочку и перстни, нагадав ей взамен слезы, скорое расставание, счастливую встречу, червового короля и безбедное будущее. Как ни странно, Алиска хорошо помнила то состояние оцепенения, сквозь которое пробивался сорочий стрекот цыганки – или нескольких цыганок? – требующий отдать им вещи.

Алиска все свои украшения и сняла – добровольно, а потом, позже, ревела до икоты над утраченным колечком. Не то чтобы колечко стоило дорого – это было турецкое золото с крохотным фианитом, скорее уж, оно было ценно, как подарок от человека, которого Алиска любила.

Тогда еще она верила в любовь.

Вера эта закончилась спустя две недели, когда Алиска застала своего возлюбленного – почти уже жениха – с лучшей подругой в самом неприглядном виде. Она не заплакала, но с удовольствием ярости вцепилась разлучнице в ее свеженарощенные космы.

Крику было…

Стерва эта еще милицией ей грозилась, но заявление все же не подала, а пришла… мириться. После этого визита Алиска впала в тоску, отчего сильно похудела, и облик ее, до того – небесно-хрупкий, стал как бы «пропуском» в иной, лучший мир, прежде видевшийся ей недосягаемым.

Случайная встреча на набережной – Алиска глядела в воду, раздумывая, не прыгнуть ей ли туда по причине разбитого сердца, но ее останавливало то, что река была грязной, а вода холодной, – стала воистину счастливой.

– Девушка, вы разрешите… вас сфотографировать?..

Щуплый человечек с красным лицом фотографировал ее долго, заставлял менять позы и порою даже покрикивал на нее. Алиска подчинялась, ей было все равно.

– Вот, – человечек оставил ей свою визитку. – Приходи завтра, к трем. И купальник с собой возьми!

– Зачем?

– Затем. В тебе есть… – Он щелкнул пальцами, словно выхватывая из воздуха нужное слово. – Потенциал есть! Будем его развивать.

Алискиного потенциала хватило на звучный псевдоним, несколько удачных фотосессий и рекламу солнцезащитного крема, ставшую пиком ее нехитрой карьеры… в общем, сбылось предсказание цыганки. И когда карьера ее пошла на спад – Алиска старела, а типаж ее, как оказалось, уже вышел из моды, – на ее горизонте возник Далматов…

В общем, гадалкам Алиса верила. И к предстоящей встрече она отнеслась весьма серьезно, даже составила список вопросов, которые непременно следовало задать. А вот украшения свои Алиса оставила дома. Просто – на всякий случай.

Консультационный центр предсказаний и белой магии «Оракул» располагался в престижном районе и занимал два этажа в недавно выстроенном и потому еще нарядном здании. Стены дома, выкрашенные в ярко-лиловый цвет, пока что не были изуродованы трещинами и потеками, крыша сверкала новенькой черепицей, а массивные темные окна выглядели весьма внушительно.

В холле рожденная кондиционерами прохлада обняла Алиску. Там дежурил охранник. Он проводил Алиску внимательным, слегка настороженным взглядом.

– Я по записи, – сказала она. – В Центр.

Записываться ей пришлось заранее, уговаривать строгую девицу, которая клялась, что раньше, чем через неделю, ничего не выйдет. А потом девица сдалась и сама ей перезвонила, дескать, нашлось «окошко», если Алиса приедет – срочно, ну, очень-очень срочно! Она ведь сможет?

Алиска смогла.

Фотография Анны Александровны – провидицы и ауролога – на сайте имелась, как и отзывы о ее «работе», в основном хвалебные. Были и ругательные, злобные, но – немного. Наличие отрицательных откликов и убедило Алиску, что «Оракулу» стоит верить. Она точно знала: когда кого-то хвалят все, это – пиар. А вот если и хвалят, и ругают тоже… и вообще, она сразу определит мошенницу.

Так она думала.

Но, оказавшись в Центре, Алиска вдруг растерялась. Это место ну совсем не походило на салон гаданий! Оно было таким… деловым! Полукруглых очертаний холл. Приглушенный мягкий свет. Прохладный воздух. Мягкие кожаные диванчики. Панорамные снимки звездного неба на стенах. Стены – темные, почти черные, а диванчики – нежно-персикового оттенка. И ковер такой же.

За хромированной стойкой – девушка-администратор, в черном костюме строгого покроя.

– Добрый день, – она профессионально улыбнулась Алиске. – Рады приветствовать вас в нашем Центре.

У девушки было широкое лицо, с некрасивыми, одутловатыми щеками и почти полностью отсутствующим подбородком.

– Ваша фамилия? – спросила она.

Алиска назвала свою фамилию. Защелкали клавиши под быстрыми пальцами, и девушка вновь повернулась к ней:

– Присядьте, пожалуйста. Вас пригласят.

– А… скоро?

– Как только Анна Александровна освободится.

И когда же это будет? Но раздражение ее было каким-то вялым, и Алиска послушно уселась на диванчик, благо, он оказался мягким и удобным.

– Могу я предложить вам чаю? Специальный травяной сбор. Весьма полезен для кожи. – Девушка коснулась своей шеи, и Алиска увидела, что кожа у нее и вправду великолепная – белая, нежная, какая бывает только после посещения салона красоты, да и то недолго.

Конечно, от чая Алиска не отказалась.

Подали его быстро, и не в чашке, а в каком-то кривобоком сосуде из необожженной черной глины. Из узкого горлышка сосуда торчала длинная соломинка с бумажным зонтиком.

– Надеюсь, вам понравится, – сказала девушка-администратор, возвращаясь на свой пост.

Алиска попробовала напиток – осторожно, и ее нёбо обласкала мятная прохлада, сменившаяся приятной горечью.

– Пейте, пейте. Не бойтесь. – На соседнем диванчике устроилась женщина в ярко-красном сарафане, расшитом деревянными бусинами. Она принялась листать журнал, то и дело поглядывая поверх страниц. И, зацепившись взглядом за Алиску, женщина спросила, отчего-то шепотом: – А вы тоже – за судьбой?

Алиска пожала плечами:

– Просто так… интересно…

Почему-то признаваться в том, что пришла она в «Оракул» с весьма определенной целью, ей не хотелось. Женщина кивнула: мол, она все понимает.

– За судьбой, значит… ты не думай, я знаю, о чем говорю! Дочка моя сюда приходила. Такая… прям как ты… красивая.

Нежданная собеседница Алиски не была старой, как не была и молодой. Гладкую кожу лица не портили морщины, но на шее виднелись весьма характерные складочки.

– Связалась с одним… с женатым! Он все пел, что жену не любит, бросит ее, скоро на моей дочке женится.

– Врал! – решительно сказала Алиска.

Не то чтобы ей самой случалось сталкиваться с подобной ситуацией, но в женских журналах писали о таких случаях.

– Вот и я ей говорила: не верь ему! И чем все закончилось? Он ее обрюхатил и бросил!

– Ужас какой!

Алиска прижала руку к груди. Любовь всегда проходит, поэтому лучше как-то вообще без нее обходиться.

– И осталась моя дуреха с животом и без мужа… ну, Господь надоумил ее сюда сходить.

– Помогли ей?

Женщина важно кивнула и принялась загибать пальцы, перечисляя «удачи»:

– Вернулся! Прилетел! Ноги ей целовал! Прощения просил! С женой развелся – и мою дочку в ЗАГС на руках потащил! Квартиру на нее отписал! Машину!

Алиска завороженно кивала.

– Я и пришла-то, чтобы поблагодарить их.

Женщина подняла с пола пакет и, приоткрыв его, продемонстрировала содержимое Алиске. Внутри лежали бархатные коробочки, в такие обычно ювелирные украшения упаковывают.

– Мамины еще вещички. Но ради счастья дочери мне ничего не жалко!

– Так ведь…

– Отдариваться всегда надо! – строго сказала Алискина новая знакомая. – Иначе удача недолгой будет, а потом все станет, как прежде было, и даже еще хуже.

– Извините, – девушка-администратор прервала их разговор. – Вас ждут.

Алиску повели куда-то – по коридору, темному и узкому. Здесь светильники горели через один и были слишком тусклыми, чтобы можно было рассмотреть что-либо, кроме массивных дверей.

– Прошу, – сказала девушка, открыв одну такую дверь перед Алиской.

– Проходите, дорогая моя! Проходите, – Анна Александровна протянула к ней руки, словно желая обнять гостью, но не обняла, а взяла за обе ладони и… прижала их к своим рыхлым щекам.

Щеки ее были прохладными, морщинистыми.

– У вас замечательная аура. Теплая, – Анна Александровна потянула Алиску за собой, в глубь кабинета. Щелкнула дверь. Заперлась – автоматически? Нет, конечно, нет!

– Вы очень добрый человек. Отзывчивый! Полагаю, этим многие пользуются. Садитесь, – сказала хозяйка кабинета.

Кабинет оказался крошечным. Светлые стены, плетеная мебель и кружевные портьеры. Все какое-то легкое, воздушное. И сама Анна Александровна на гадалку не была похожа.

Она была невысокой, на голову ниже Алиски. Если верить сайту, то Анна Александровна не так давно отметила семидесятилетний юбилей, но ничуть она не походила на старуху. Ее лицо сияло свежестью и здоровьем, и впечатление это нисколько не портили обильные морщины. Волосы Анна Александровна собирала в высокий пучок, платье было длинным, цветастым, но ничуть не пошлым.

– Вы меня иначе представляли? – Она усадила Алиску в удобное кресло и заняла второе, стоявшее напротив. Разделял кресла изящный столик на тонкой ножке. – Все меня иначе представляют. Теряются поначалу… и вы тоже.

Алиска кивнула. Ей хотелось и убежать – и остаться, и поверить – и высмеять эту женщину, которая лишь притворялась гадалкой, хотя все на свете знают, что только цыгане умеют предсказывать будущее. В ней же нет и капли цыганской крови!

– Дайте руку, – Анна Александровна взялась за Алискино запястье, слегка сдавив его крепкими пальцами. Алиска отметила: хороший у нее маникюр. – И послушайте… Если вам не понравится то, что я скажу, – уходите! Платить ничего не придется в этом случае. Итак… ваше имя мне известно, возраст – тоже. Работа у вас не тяжелая, но она утомила вас. Подруг много, но кому можно верить – вы не знаете. А в душе вы не так молоды, как указано в паспорте. На вашей ауре я вижу старые раны… сердце? Конечно, сердце… только оно заживает так долго. А порою и вовсе не заживает. Следы ран остаются на годы. Совершенное кем-то предательство? Да… вижу следы страданий и слез. Нельзя плакать. Слезы уродуют душу.

– Я не плачу.

– Телом – не плачете, – охотно согласилась Анна Александровна. – Но не сердцем. Болит?

– Болит.

Сердце и вправду кольнуло – вдруг, и так сильно, что Алиса едва не вскрикнула от этой неожиданной боли.

– Ничего, – Анна Александровна поспешила ее успокоить. – Если болит, значит, оно еще живо. С мертвым сердцем жить тяжело… а живое – отболит и вновь любить потянется. Уже тянется. Верно?

Она не стала ждать ее ответа, накрыла Алискину ладонь второй рукой и продолжила:

– Мечешься ты, вижу, сомневаешься в чем-то – или в ком-то. Не устраивает тебя нынешняя твоя жизнь. А менять – страшно. Вот сама и не знаешь, чего хочешь. Но я тебе помогу! Спрашивай.

Отпустив ее руки, Анна Александровна повторила:

– Спрашивай – или уходи.

Глаза ее глядели строго, и Алиска решилась. Вытащив из сумочки фотографию Далматова – не самую удачную, но он жутко не любил фотографироваться, – она протянула ее гадалке:

– Вот. Он… мы с ним…

Заготовленные заранее вопросы вдруг разом вылетели из ее головы, но Анне Александровне они и не потребовались. Взяв фотографию, она поднесла ее к глазам, сощурилась, словно пытаясь разглядеть совсем уж мелкие детали. И смотрела на снимок долго, может, минуту или даже две.

– Нехороший человек, – сказала она наконец, откладывая его в сторону, изображением вниз. – Черный совсем. Изнутри чернота идет и точит его. Проклятье – страшное. Родовое! От отца – к сыну… Никого такое проклятие не щадит.

Алиска вся обмерла.

– Тебя он не любит и никогда не полюбит. Радуйся! Если же кого-то он и полюбит, то в могилу сведет. От таких людей, милая, бежать надобно, но…

Гадалка повернулась к окну, задумчиво пошевелила губами, будто собираясь что-то сказать, но не решаясь.

– Но… что?! – Алиска не выдержала.

– Есть один способ это проклятие снять. Если, конечно, ты не испугаешься.

Алиска боялась. Ей вдруг стало холодно, а потом – сразу жарко. Ноги ослабли, сердце провалилось куда-то в живот, затрепыхалось… Анна Александровна, глядя на нее с жалостью, спросила:

– Любишь его?

– Люблю.

В этот момент Алиска верила, что действительно любит Илью и что ради этой любви она горы свернет! Воображение рисовало ей некий подвиг – не слишком, правда, утомительный, – а потом долгую жизнь – на двоих.

– Ой, врешь! – Анна Александровна погрозила ей пальцем. – Еще не любишь. И не надо! К чему – любовь? От нее одни беды. Разума своего слушайся. Поможешь ему – поможешь и себе. Богатый он?

– Да.

– Насколько?

Алиска пожала плечами. Как-то не задумывалась она над размерами далматовских капиталов. Деньги у него были, это понятно, и тратил Илья их легко, значит, мог себе это позволить.

– Ну… у него дом есть. Большой. Старый.

– Старинный? – уточнила Анна Александровна.

– Да. Такой… с колоннами. И мрамором внутри все выложено…

– Отделано, – поправила ее гадалка.

– И еще – статуи. Сад с оранжереей. А еще, у него бриллианты есть! Целая шкатулка. Вот такая!

Алиска показала, каких размеров шкатулка. Преувеличила, конечно, но лишь самую малость. И при мысли об этих драгоценностях ей вдруг стало очень обидно.

– Он мне их не разрешает трогать. Только показал – и все. Это от матери ему досталось, она умерла. И если уж умерла, то зачем все это просто так хранить? Там алмазы лежат, как… ну, как мой палец по размеру! И рубины! С изумрудами есть комплект – офигенный вообще! Я никогда таких не видела! А он говорит, что это – лишь часть. Что все самое ценное – в банке, а дома – только новодел, но хороший. И со временем этот новодел тоже станет ценностью! Вот!

– Умница, – похвалила Алиску гадалка. – Хочешь, чтобы камешки эти твоими стали?

Конечно! Разве кто-нибудь, будучи в здравом уме, от такого откажется?!

– И дом? – Анна Александровна продолжала искушать ее. – И деньги… все будет твоим, если ты меня послушаешь. А ты же послушаешь?

– Да!..

– Сначала нужно, чтобы он на тебе женился…

Этому голосу, такому ласковому, проникновенному, как возможно было не поверить? И Алиска верила. Закрыв глаза, она вслушивалась в журчание ее речи, позволяла гадалке прикасаться к своему лицу, удивляясь тому, до чего горячие пальцы у Анны Александровны. По ее телу расплывалась сладкая истома…

Все будет хорошо…

Лучше прежнего…

Надо только слушать ее… надо ее слушаться… и все у нее будет… у Алиски обязательно все будет…