Читать книгу Если бы рыба могла говорить. Избранные стихотворения - Екатерина Михайловна Грайнман (Дворкина) - Страница 12

Всего одна звезда льёт свет на город медный

Сквозь тень твоих ресниц

Да уличный трамвай бросает отсвет бледный

На грязных жалких птиц

А блики грез твоих в моих глазах дрожали

И кто-то пил зрачки

Как рыжие грибы горелки освещали

Изгиб твоей руки

Вон высунул язык фигляр дразня лентяя

И мёртвый умер вновь

Апостол на суку висит слюну роняя

Сыграем на любовь

Пел колокольный звон о Рождестве и жертве

О погляди

Цветами устлан путь и пальмовые ветви

Ждут впереди

Орёл слетел с небес где ангелы белеют

Подайте руку мне

Не трогайте огней пускай дрожат и тлеют

Молитесь обо мне

© Гийом Аполлинер, «Вечер»

Я преклоняюсь. Я не спорю. Я безвольна.

Подай мне руку. Слово молви. Оглянись.

И крика нет. Я безголоса. Я спокойна.

Прочти. Пойми. Услышь. Прости. Вернись.

Храни меня от бурь, летящих мимо,

Храни меня от горя и тоски.

И у слепого старого камина

Сжимай мои бессмертные виски.

Я жду тебя – пои меня печалью,

Открой мои бессмертные глаза.

Целуй их под разорванной вуалью,

Пока из них не выбьется слеза.

Читай мне слог за слогом эпос древний,

Шепчи, смакуй бесстыдные слова.

Нет всё равно души моей бессмертней —

Меня бессмертной сделала судьба.

Тоскуй, кричи о том, что слишком мало

Отпущено скитаться по земле.

Молчи о том, что это – лишь начало

Для всех, кто растворился в серебре.

Сквозь глубину веков буди живые души,

Сквозь расстояния сжигай мою тоску.

Я вновь кричу, но голос так простужен,

Что звуки просто тают на снегу.

О, где ты, где? Плени мои надежды;

Я пред тобой стою в священной наготе.

Ведь мы давно одни, и сброшены одежды,

И струйки шёлка заискрились в темноте.

Мне иногда в часы рассвета сводит горло,

И ржавый нож впивается в ребро.

Я отдала тебе судьбу свою покорно,

А ты ушёл, испепелив нутро.

Не возродишься ты из пепла белой птицей,

Мне на коленях нацарапаешь «прощай».

Прорежешь путь мой заржавелой старой спицей

И опоздаешь на последний свой трамвай.

И прошлое ко мне не возвратится,

Уже навек расплетена моя коса.

Разрушен дом, и негде приютиться —

И только вороны клюют мои глаза.

Взметнись, молва! Покрой меня позором;

Я не боюсь ни дерзких слов, ни клеветы.

И я не дочь, не женщина – я ворон;

Расколдовать меня не сможешь даже ты.

Когда и где еще теперь такое будет?

В последний раз сидим на этом берегу.

Волна сметёт с песка сплетенье наших судеб,

И наших жизней след растает на снегу.

Люблю тебя. Услышь меня! Помилуй.

Но лишь деревья мне кивают головой.

А что вон там? Уж не твоя ль могила?

Нет, я не верю. Нет, не ты. Нет, ты живой!

А я бегу, я всё бегу навстречу звёздам,

Я выживаю столько лет судьбе назло.

Ты уже умер или просто не был создан?

Ответа нет. Не отвечай. Мне всё равно.

О плен! Кусок моей замёрзшей плоти

Скитается по миру драным псом.

В пустыне утром воздух так безводен…

Нет! Быть того не может. Это сон.

О, смилуйся! К тебе простёрла руки,

Тебя зову в молитве по ночам.

Но для тебя моя мольба – всего лишь звуки,

И лишь песок струится по плечам.

Прими мой дар! Замёрзло в стужу сердце.

Я потерялась на начертанном пути.

Впусти к печи, позволь же отогреться —

Мой дом разрушен, больше некуда идти.

Я разбросала руки в странном танце,

Я окунулась в прорубь ада с головой.

И ты меня прогнал, велел мне убираться —

И за порог на стужу выставил нагой.

В метелях яд! И в целом мире нет спасенья.

Я задыхаюсь в этом городе ночном.

И жизни нет, и даже не было рожденья —

И только птицы умирают за окном.

О, поклянись! Что имя начертаешь

Моё ты сквозь века на каменной скамье,

На той, что в том саду стоит, ты знаешь —

В том незабвенном вечно белом декабре.

Вернись в мой дом! Я так устала плакать —

За мной всегда крадётся следом твоя тень.

Я – как изодранная вшивая собака:

Ты подобрал меня и бросил через день.

О красоте моей кричит от века к веку

Твоя истерзанная алчущая плоть.

Возьмёшь ты больше, чем доступно человеку, —

Тебя Мужчиной в этот мир привёл Господь.

Прости меня! Прости, что я устала;

Прости мой грех – я не смогла тебя забыть.

Прости за то, что это написала.

Прости за то, что не сумела разлюбить.

Ты мне сказал: коль я иду – за мной иди,

Ты мне велел: коль упаду – меня убей;

А если я умру – то мсти, родная, мсти.

И в память обо мне хрустальный шар разбей.

И вот, ищу весь век Священный твой Грааль;

Лишь приближаюсь я – он прячется от взора.

Одна брожу по миру – мне прожитых лет не жаль,

Я не страшусь ни бед, ни смерти, ни позора.

Да где ж ты, а? Я не могу так больше.

Я так устала ждать тебя по вечерам…

Слёз больше нет, и с каждым днём всё горше,

Но объяснять нет сил. Вернись – увидишь сам.

Давай разделим жизнь? Я пополам готова:

Куска мне хватит – я второй отдам тебе.

…Но не нужна совсем, и ты уходишь снова…

А я в лицо смеюсь своей слепой судьбе.

А ты молчишь! Не хочешь мне ответить.

И все мольбы мои, все сны мои бесплодны…

…И столько лет прошло, но ты не смог заметить,

Что я люблю тебя. Но – впрочем – как угодно.

Да, я люблю тебя! Впусти… Позволь остаться!

Промокли ноги – дай погреться у огня!

Я падаю, нет сил, мне не подняться…

Нам не услышать на рассвете соловья.

Наотмашь бей! Твоё сбывается проклятье.

Я брошу всё, я всех предам – клянусь. Вернись!

Я так слаба… Стою во тьме перед распятьем,

Я сквозь огонь кричу. Любимый, отзовись!

Закончен бал, и жизнь уже не будет дважды,

И что купить нельзя – то не продашь.

Ты всё равно уйдёшь сквозь дождь однажды —

Меня ты вместе с родиной предашь.

Тебе молюсь! Других богов не знаю;

Перед тобой склонюсь в поклоне я немом.

Зима пришла – я, милый, замерзаю…

И мёртвый ворон на столе лежит моём.

Я не смогу забыть… О, не проси, не требуй!

Ты создал этот мир подобно Богу.

Вот поле. Я одна стою под небом —

Ты не позволил отыскать к себе дорогу.

И всё, что я пишу в своих стихах,

Искристым льдом застынет на твоей земле.

…И чувствую, что силы больше нет в ногах…

Я падаю.

Молитесь обо мне.