Читать книгу Темница тихого ангела - Екатерина Островская - Страница 11

На следующий день сразу после завтрака отец уселся за рабочий стол в кабинете коттеджа, сказав, что приехал сюда не только ради рыбалки, но и для работы.

– Сейчас идет подготовка к очередному ежегодному посланию президента, – сообщил он, – ничего нельзя упустить.

Николай посидел в беседке, а потом, обнаружив в холодильнике холодное пиво, достал две бутылочки и отправился с ними на пляж, где уже находилась вчерашняя дама. Она развалилась в шезлонге и дремала, подставив солнцу подбородок. Рядом стоял еще один шезлонг – пустой, если не считать оставленного на нем номера «Спорт-экспресса»: как видно, министерский чиновник недавно куда-то скрылся. У чиновников всегда появляются дела, стоит только их женам вздремнуть.

– Ах! – воскликнула робкая жена трудолюбивого слуги народа, когда открыла глаза и увидела в трех шагах от себя Николая. – Вы так неожиданно подошли, что я…

Ничего путного ей на ум не пришло, и потому дама просто решила покраснеть от смущения:

– Разве можно так пугать женщин?

– А как надо пугать? – поинтересовался Николай. – Научите!

– Ну, вы прямо…

Дама опять не смогла подыскать подходящих слов, а потому принялась взволнованно дышать, поддерживая при этом бретельки слишком маленького для ее бюста бикини.

– Хороший на вас купальничек, – сказал Николай и начал стягивать с себя джинсы.

Дама смотрела на него с волнением и плохо скрываемым интересом.

– Я его в прошлом году в Милане купила, – сообщила она скороговоркой. – А вообще мы с мужем в Портофино отдыхали. Хорошее местечко!

Произнеся это, она улыбнулась, потому что Николай стоял уже перед ней в одних плавках. То, что ожидала увидеть дама, превзошло все ее ожидания.

– Теперь я готова поверить, что вы дружите со Шварценеггером.

– А разве были какие-то сомнения? – бросил через плечо Николай, направляясь к воде.

– Нет, но…

Она замолчала, а потом вскрикнула испуганно:

– Ой, а вы что, купаться надумали? Вода же холодная, ногу может свести, а спасателей здесь нет.

– А разве вы не поспешите мне на помощь?

– Конечно, я брошусь к вам, – заверила дама, – только я плаваю плохо, мы можем вместе утонуть.

– Зато какое наслаждение утонуть в ваших объятьях!

Торганов зашел в озеро. Вода оказалась не такой уж холодной. Дно оказалось песчаным, и было мелко, пришлось пройти пару десятков шагов, и, только погрузившись по пояс, Николай бросился в воду и поплыл. Удалившись от берега на приличное расстояние, он перевернулся на спину и стал смотреть на облака, пробегавшие по небу. Он уже отвык от спокойной воды, и подобное купание казалось ему странным: не надо вбегать в накатывающие на берег волны, бороться с океаном, стараясь подальше отплыть от пляжа, чтобы потом, ловя двухметровый вал, нестись к берегу на его гребне, то взлетая, то вновь опускаясь. А здесь безмятежно и тихо, ничто не волнует душу, можно даже говорить глупости малознакомой женщине. Зачем он тут? Николай подумал об этом и удивился, что случайная мысль, залетевшая в голову, привела его сюда с целью, неизвестной ему самому. Россия, полузабытая и неузнаваемая им страна, качала его на поверхности озера, накрывая близкими облаками.

Чиновничья жена дожидалась у кромки воды. Несмотря на свою гипертрофированную грудь, она была стройна и знала об этом.

– Вам дважды звонили по мобильному, – сообщила дама, глядя с улыбкой на торс Николая.

Она все еще не теряла надежды. Два шезлонга стояли в непосредственной близости друг от друга.

Торганов проверил непринятые вызовы: один раз звонила из Нью-Йорка мать, а второй звонок был от издателя.

Сначала он набрал номер матери.

– Почему ты не сообщил, как долетел? – начала возмущаться Ирина Витальевна. – Ты уже третий день в России, а от тебя ни слуху, ни духу.

– Я в Москве, вернее, в Белозерске, – объяснил Николай, – отец пригласил меня на рыбалку. У меня все в порядке и у него, судя по всему, тоже.

– Будь осторожен.

– Он ни о чем просить не собирается.

– Все равно: будь осторожен с его знакомыми. Особенно с женщинами.

Разговор шел на английском, и чиновничья жена, хоть и делала вид, что внимательно вглядывается в легкую рябь на поверхности озера, старательно напрягала слух.

– Я как раз общаюсь с одной симпатичной дамой.

Говоря это, Торганов посмотрел на профиль соседки и увидел, как у нее дрогнули уголки губ – понимает, значит.

Затем Николай связался с Витальевым и разговаривал с ним уже на русском.

Разговор с издателем был недолгим. Григорий Михайлович предупредил, что на следующей неделе предстоит запись телевизионного интервью, а также участие в какой-то популярной программе, где разыгрываются три миллиона рублей.

В ответ Николай доложил Витальеву, что с текстом газетного интервью ознакомился и согласен, в принципе, со всеми своими ответами, только, упоминая об отце, следует сказать, что он сделал определенную административную карьеру.

– О’кей, – согласился издатель, – мы еще обсудим это. А на следующий уик-энд ничего не планируйте: мы с вами приглашены на частную вечеринку. Вернее, приглашение прислали мне, но оно рассчитано на две персоны. Очень солидный дом, хозяин – влиятельный человек: у его дочери день рождения. Вот я и подумал: моя жена устала от всех этих гламурных тусовок, а на вечеринке будет много интересных людей…

– Если вы имеете в виду двадцатипятилетие дочери Шабанова, – перебил издателя Николай, – то возьмите с собой жену – зачем ей скучать в одиночестве! А я там и так буду: Пал Палыч меня уже пригласил.

– Вы серьезно, что ли? – удивился Витальев. – Не успели в Москве появиться, а уже завели такие знакомства!

Издатель решил больше не мучить Николая разговорами и попрощался.

– А вы Алису прежде не видели? – обратилась к Торганову слышавшая весь разговор чиновничья жена.

– Никогда. А что, она настолько страшна, что мне следует отказаться от предложения?

Дама дернула плечом, бретелька соскочила.

– Почему же, как раз наоборот. Алиса весьма симпатична, к тому же популярна среди молодежи. Она – ведущая программ на «МузТВ». Так что на вечеринке у нее будет большое количество эстрадных звезд. И вообще эта тусовка рассчитана исключительно на молодежь, а так бы мы с мужем тоже там были.

– Жаль, что вас не будет, – притворно опечалился Николай, – хоть одно приятное лицо увидел бы. А вам когда двадцать пять исполнится?

Дама внезапно пунцово покраснела: наконец до нее дошло – писатель издевается. И все же она нашла силы спокойно и достойно ответить:

– Уже никогда. Я старше Алисы Шабановой, хотя до возраста Мишел Майлз мне далековато.

В очередной раз Николай убедился, что в России о нем известно все.

А чиновничья жена, оказавшаяся не такой уж тупой, попыталась уколоть его еще раз:

– Кстати, почему вы прилетели один? Не смогли упросить свою подругу посетить Россию вместе с вами?

– Она провожала меня в аэропорту. Очень хотела полететь, но я отговорил: сейчас Стивен Спилберг снимает фильм по моему сценарию, где у Мишел главная роль. Даже день отсутствия на съемочной площадке грозит гигантскими неустойками. А расставаться тяжело даже на время: Мишел плакала, просила меня остерегаться русских женщин. Она, кстати, только что звонила, и вы могли слышать нашу беседу.

– Я не прислушиваюсь к чужим разговорам, – покачала головой дама и снова покраснела.

Но тут затренькал ее собственный мобильник. Дама проверила номер телефона абонента и поднесла трубку к уху.

– Я на пляже… Хорошо, хорошо… Постараюсь не скучать. Завтра вечером прилечу. Бай!

Отключив сотовый, она посмотрела на Николая и улыбнулась.

– Это мой муж звонил. Сказал, что его вызвали в Москву. Кстати, и ваш отец с ним летит. Оставляют нас тут одних.

Торганов не поверил: отец наверняка предупредил бы, что собирается его покинуть. Видимо, дама что-то напутала. И тут раздался звонок от Александра Михайловича.

– Мне на московскую квартиру с курьером прислали новые материалы, необходимые для доклада. Так что я срочно вылетаю домой. А ты уж отдохни без меня.

– Ну, и что мы будем делать? – спросила чиновничья жена.

Тут Николай вспомнил о принесенных им на пляж бутылочках пива, открыл одну и протянул даме.

– Пить пиво. А там – посмотрим.

Вечер они провели в беседке возле коттеджа, в котором теперь обитал один Торганов. Пили водку и закусывали шашлыком по-карски, вареной осетриной, пирожками с белыми грибами и блинами с черной икрой. Дама намазывала икру на блин и, смеясь, угощала Николая из рук. Слегка захмелев, она стала веселой и разговорчивой. Коля опьянел быстро. Он откусывал от блинов, которые держала в руке дама, доходил до ее пальцев, и последний кусочек она нежно подталкивала к его рту ладошкой. Потом смахивала икринки с его губ и облизывала свои пальчики, делая это страстно и с явным удовольствием…

Утром они вместе приняли душ, потом вернулись в постель и провалялись до обеда.

Днем Светлана была такой же неутомимой, как и ночью.

А муж ее оказался одним из заместителей министра юстиции.

Домой возвращались вместе. В последний раз Николай посмотрел на озеро, думая, что никогда сюда не вернется. Потом внизу промелькнул старый монастырь, в котором размещалась теперь колония для преступников. Николай точно не знал, что это – «Черный дельфин» или «Серый лебедь», и все равно содрогнулся, когда разглядел маленький внутренний дворик, прикрытый сверху ржавой решеткой.

Расставаясь со Светланой, Торганов поинтересовался, есть ли у нее дети.

– Сын. Ему восемнадцать. Только что закончил первый курс и с друзьями махнул на Сейшелы. Впервые отдыхает без нас. Он всерьез увлекся дайвингом и виндсерфингом. А я теперь волнуюсь.