Читать книгу Девочки делают бизнес. Или как открыть свое дело и начать зарабатывать - Екатерина Пигалева - Страница 6

2009 ГОД

В полудрему ворвался звонкий, как пощечина, Юлькин голос:

– Ксю, не засыпай, говори со мной. Иначе я засну за рулем, и всем будет плохо! – Одной рукой она держала руль, другой щелкала кнопками замолчавшей магнитолы.

Ксения встрепенулась. Усталость берет свое, да и дорога гипнотизирует пунктиром разделительной полосы, влечет вдаль и вдаль, от мыслей и проблем, вдоль темной стены сосен, мимо серых столбов и деревянных домиков… Водителю еще сложнее.

Юлька от природы русая, крашенная в брюнетку, но за рулем в ней просыпается блондинка. Слава богу, не всегда просыпается, а только когда Юля напугана, потому нужно уберечь ее от стрессов, ведь она проехала на своем «Крайслере Вояджере» уже пятьсот километров. Лучший способ не дать водителю заснуть – вовлечь его в эмоциональную беседу.

– Не сплю я, просто задумалась о том, какой к тебе применить этнохороним.

– Что? – теперь встрепенулась Юлька, подобралась, глядя на дорогу. – Где, кого хороним?

– Ну как называть жительницу Набережных Челнов. Набережная членинка? Ой, простите, челновка… челночка… Извини, только гадость в голову лезет.

– А я вот знаю, но не скажу. Мучайся… Ты, зануда, теперь себя сожрешь! А интернета-то и нет!

Если и было в русском языке какое-то правило образования этнохоронимов, то Ксения его не знала. Однако то ли с рождения, то ли родителями в нее было заложено чувство гармонии, некое языковое чутье, и она без труда улавливала закономерности. Что касается жителей города, куда лежал путь к Юлиным родителям, то они либо челнинцы, либо челновчане. Но скорее челнинцы.

Ксения поделилась предположением, на что Юлька лишь злорадно улыбнулась. И то хорошо – взбодрилась, не засыпает.

– Юль, давай переночуем в Чебоксарах? Я верю, что ты можешь проехать пятьсот кэмэ за день, но не в этот раз, хорошо? Мы два часа потеряли в пробке, а час на МКАДе равен пяти часам на загородной трассе. Считай, ты двадцать четыре часа за рулем. Ну?

– Да что тут осталось? Дороги, смотри, пустые… Если сравнивать с Москвой.

На протяжении почти всего пути сёла боролись с подступающим лесом за право приблизиться к дороге. Пять минут назад к ней темной стеной подступал лес, а теперь он за перепаханным полем щетинится копьями верхушек, минута – и трассу от него отделяет дачный поселок с разноцветными крышами. Жаль, что он безымянный, у здешних населенных пунктов забавные названия. Ксения всмотрелась в приближающийся указатель. Что у нас там? О боже…

– Налево не поворачивай, – сдерживая смех, посоветовала Ксения. – Там – Лесные Хачики.

– Не поняла…

От мысли о том, что Юлька игнорирует знаки, стало совсем не смешно. А может, как почти все чайники (все-таки два года – небольшой водительский стаж), она не видит ничего, кроме обочины и дороги в радиусе двадцати метров. Проверять степень Юлькиной чайниковости Ксения не стала, она определила другую цель – уложить подругу спать, потому что внимание ее на нуле. Стоит вот этому лесовозу с бревнами затормозить, и «Крайслер» в него встрянет. Юлька приготовилась обгонять лесовоз, и Ксения вцепилась в подлокотники руками, в сиденье – задницей, на всякий случай зажмурилась, хотя левая полоса была свободной.

– Выдыхай, бобер. – Юлька сымитировала механический голос навигатора. – Обгон завершен. Так что там с хачиками?

– Деревня называлась Лесные Хачики, а вот… Смотри! Смотри на указатель! Обалдеть – Полевые Хачики. Налево нам не надо. Интересно, это как-то переводится?

– Ааа…

Да, тупит Юлька знатно, надо контролировать каждое ее движение.

– Бензина у нас сколько?

– Полбака.

– Точно? Датчик не врет? А то знаю я…

– Четверть точно есть. Да ладно тебе! Тут везде заправки, успеем доехать, если загорится лампочка.

Ксения не доверяла Юлькиному пепелацу и подозревала, что в нем зародился искусственный интеллект, причем весьма недружественный человеку, от него можно было ожидать чего угодно и когда угодно.

– Ладно, похоже, ты права. Давай остановимся и подышим воздухом, – нарушила молчание Юлька, – только проедем Москакасы… Блин, везде вы, москвичи, отметились.

Припарковались на обочине возле жиденькой лесопосадки. Юлька вытащила сигареты из бардачка, набросила куртку и, прикрывая зажигалку рукой, закурила, стоя спиной к машине. Ветер перебирал мех на ее капюшоне и закручивал спиралью нитку дыма, быстро его рассеивая.

Затекшие ноги и поясница требовали сменить позу, и Ксения вышла из салона, даже не надевая пальто, потянулась, блаженно зажмурившись.

«Крайслер» пискнул, одновременно раздался щелчок. Пританцовывающая Юлька остолбенела, развернулась всем корпусом. Из раскрытого рта валил дым, в округлившихся глазах было отчаянье.

– Фа-ак! – Слово она выдохнула вместе с остатками дыма, отбросила сигарету, дернула ручку дверцы и разразилась проклятиями. – Ты на фига его закрыла, а?! Чего тебе не сиделось?

– Что? Что случилось?!

Понимание приходило урывками, в мозгу поочередно вспыхивали слоги: «ЗА-ХЛОП-НУ-ЛА»…

Юлька заломила руки и завопила раненым медведем.

– Я думала, такое только у «Жигулей» бывает, – ответила Ксения, еще не до конца осознавая весь ужас своего положения. – Ты ж не предупредила…

– Ааааа! Не предупредила! Овца! Да, я – овца. Аааа! Теперь надо вызывать эвакуатор. Приехали! Отдохнули! Застряли возле Лесных Хачиков! Кому сказать – оборжутся.

Она села на корточки, прижавшись спиной к машине и запрокинув голову. Непослушными пальцами сломала сигарету, вытащила новую и долго не могла прикурить.

Порыв ветра, пронзивший до костей, четко дал им понять, что ехали они не на курорт, и если срочно что-то не сделать, то раздетая Ксения рискует простудиться. А обычный насморк у бортпроводника – это больничный на две недели, больничный – мало летных часов, соответственно, зарплата с гулькин нос; а если не взять больничный, то велика вероятность, что из-за перепадов давления насморк осложнится отитом или гайморитом.

Телефоны, сумочки, документы – подлый «Крайслер» все взял в заложники.

– Никуда с тобой больше не поеду, – бросила Ксения, развернулась навстречу потоку машин и подняла руку.

Пропыхтел лесовоз, не остановился. Мужик за рулем внедорожника сделал вид, что не заметил мерзнущую девушку на обочине. «Ланос» с московскими номерами тоже пронесся мимо. Немного отошедшая от шока Юлька бросила ему вслед:

– Москакаса! Лесной Хачик! – и добавила, вставая и тоже поднимая руку: – Неужели не видно, что мы не из этих? Что девушки в беде?

– Кому нужна твоя беда? – Ксения изобразила кривую улыбку, хотя зуб на зуб не попадал.

Место было будто заговоренное, водители здесь прибавляли скорость, а не останавливались помочь, хотя, по идее, спасти женщину-автолюбителя – самый простой способ почесать брюшко собственного мужского шовинизма.

Юлька молча сняла куртку и накинула на плечи Ксении.

– Будем греться по очереди. Интересно, если мы ляжем на дорогу и начнем умирать, тоже никто не остановится? Если это сработает, то я готова…

– Лучше подмени меня, а я посмотрю, вдруг что-то можно сделать самим.

То ли «Крайслер», который, будто строптивый конь, пытался сбросить женщин-наездниц, не до конца все рассчитал, то ли и правда безвыходных ситуаций не бывает – но Юлька не до конца закрыла окно с водительской стороны, оставила двухсантиметровую щель, и это давало надежду на положительный исход злоключения. Ксения засунула туда пальцы, надавила на стекло, но опустить его не смогла – машина решила не сдаваться без боя. Оставив попытки, она глянула в салон, на замки, закрывающие дверцы:

– Юль, посмотри, замки напоминают крючки, если вот сюда просунуть проволоку и дернуть, дверца откроется.

Юлька сгребла Ксению в объятия – аж ребра затрещали – и поцеловала в обе щеки:

– Гений! Ты просто гений. Осталось найти проволоку. Ты голосуй, а я побегу искать!

Пока Юлька исследовала замусоренную обочину, случилось чудо: черная «Тойота Лэнд Крузер» замигала поворотником, сбавила скорость и припарковалась возле «Крайслера». Медленно открылась дверца, и с Олимпа спустился избавитель – русоволосый мужчина средних лет с тонкими чертами лица и кошачьими глазами. Порыв ветра принес аромат дорогого парфюма. Ксения развела руками и кивнула на минивэн:

– Захлопнулся. У вас, случайно, не будет проволоки?

Мужчина вскинул бровь:

– Вы хотите сказать, что владеете навыками взломщика?

Безразличное лицо вытянулось, словно он увидел Копперфильда, почему бы не подогреть его интерес?

– Мне нужна длинная жесткая проволока.

– Уверены, что жесткая? – мужчина распахнул багажник.

– Да. Примерно такой длины. – Ксения показала, как рыбак показывает «вот такую рыбину».

На спасителя спикировала Юлька и тотчас была отправлена в салон «Тойоты» – греться и не мешать. Ксения получила кусок проволоки, загнула ее конец, сделав крючок, засунула в салон через щель в окне, наблюдая за отражением мужчины, со второго раза подцепила замок, дернула и открыла дверцу. Юлька вылетела из «Тойоты», схватила ключ минивэна и застолбила водительское сиденье.

– Надо же, – оценил мужчина. – Я не ожидал такого. Должен признать, что я впечатлен.

Ксения не заметила, как ее ледяная рука оказалась в плену его теплых ладоней.

– Меня зовут Денис. Оставьте свой телефон. Думаю, нам будет о чем поговорить за чашкой кофе.

Ксения нехотя освободилась и, представившись, протянула одну из своих визиток – ту, где она не мастер по эпиляции, а визажист.

– Вы, случайно, не знаете, как называют жителя Набережных Челнов? – спросила она удаляющегося Дениса.

– Без понятия, я тоже из столицы. – Он уселся за руль и, уже заведя машину, опустил стекло. – До встречи в Москве!

* * *

Весь первый день в Челнах Юлька воздавала должное салонам красоты, где цены значительно уступали московским, а Ксения ее сопровождала – без особого удовольствия, больше из солидарности и любопытства, ведь Юлька приготовила сюрприз – «такой услуги ты в Москве не найдешь». И все, и никаких подробностей.

В «очень приличном салоне, тебе понравится» выяснилось, что это какая-то особенная эпиляция. От Юлькиной бестактности Ксения сперва оторопела – как расценивать ее поступок? Ты паршивый мастер, поучись вот? А потом махнула рукой: скорее всего, Юлька просто хотела поделиться прекрасным, а не обидеть ее.

– Это интереснее воска, – без уверенности говорила Юлька, поглядывая то на кислое лицо подруги, то на молоденькую бело-розовую девочку-администратора, лучащуюся дружелюбием.

– Фарида – лучший мастер в городе! – тоненьким голоском прощебетала она, и Ксения направилась в кабинет.

В конце концов, Набережные Челны – не такой уж маленький город, мастера должны хоть что-то уметь. Наверное. Опять-таки, мусульманские женщины всегда знали толк в истреблении растительности на теле.

Бывает, люди не запоминаются целиком, всплывает в памяти деталь – плечи, глаза, иногда и вовсе – изгиб шеи или черные кольца волос на затылке – и больше ничего не вспомнить… Кто-то стирается из памяти полностью, остается пустота в обертке имени. Если говорить об этой женщине-мастере, то она – улыбка. Домашняя, как пирожки, теплая, как августовское море, где купаешься, растворяя сомнения и горести.

– Здравствуй, моя красавица! – проговорила она с едва уловимым воркующим акцентом. – Проходи, не стесняйся. Меня зовут Фарида. – Она надела шапочку, перчатки; над кушеткой запорхали руки, расстилающие одноразовую простыню. – Не стесняемся, раздеваемся. Глубокое бикини, да?

Тут же прокралась мысль о бегстве. К новым людям Ксения всегда относилась с осторожностью, к мастерам – тем более, ведь доверить придется место чувствительное и пикантное.

– Извините, а какой фирмы воском вы работаете? – поинтересовалась Ксения. По бренду материала можно было косвенно судить о профессионализме мастера. Если он работает с каким-нибудь дешевым материалом, то лучше попроситься в туалет и убежать.

– Это называется «сахарный воск», я варю его сама по секретному рецепту.

Сама? Варю?!

О боги! Представилось, как Фарида в засаленном халате застыла над газовой плитой, пытаясь выловить муху из чана с булькающим варевом. И что теперь? Бежать? Поздно. Воображение прокрутило кадры из фильма ужасов, где мастер-маньяк лишает доверчивых клиентов волос вместе с кожей. Да что там мелочиться! Лишает интимных мест целиком.

Стоп! Плохой мастер не работал бы в салоне, его никогда не посоветовала бы Юлька.

Ксения приготовилась, легла на спину и приподняла голову, чтобы видеть процесс – на случай, вдруг мастер начнет косячить, и все же придется бежать.

– Первый раз, наверное? – проворковала Фарида, обработала кожу Ксении гелем и присыпала тальком. – Так напряжена! Не бойся. Процедура, согласна, неприятная, но переносимая.

«Если будет невозможно терпеть, уйду, – подумала Ксения, приняв позу лягушки на вскрытии, – главное, чтоб не перегрела этот свой сахарный воск». Будучи обладательницей чувствительной кожи, Ксения тяжело переносила восковую эпиляцию. И стоило мастеру хоть чуть-чуть перегреть воск, на теле Ксении появлялись красные пятна, которые потом рассасывались два-три дня.

Вопреки ожиданиям, воск оказался приятной температуры… Р-раз! Боль, конечно, была, но вполне переносимая, вроде даже слабее, чем обычно. Удостоверившись, что Фарида не косячит, Ксения наконец успокоилась.

– Это не обычный воск, он ведет себя по-другому, – резюмировала Ксения, переворачиваясь на живот. – Что это?

– Это даже не воск, а расплавленный сахар, моя красавица. Процедура называется шугарингом.

– Я раньше о таком не слышала.

– Ну и как? – Фарида ни на минуту не отрывалась от работы.

– Ваша методика м… – Ксения подавилась словом, уж с очень чувствительным местом работала Фарида. – Хотела сказать «мягче»… Все-таки да, мягче, чем обычная восковая эпиляция.

В тот момент, когда Ксения отключила внутреннего контролера и вверила себя заботливым рукам Фариды, неожиданно прозвучали ее слова:

– Все, моя хорошая, процедура окончена. Два часа нельзя посещать баню, сауну, солярий. Нужно избегать солнца и… мужчин.

– Солнца в октябре мало, – улыбнулась Ксения. – Спасибо.

Ксения села, проверила работу и поразилась увлажненной коже, нежной, как атлас. Не было ни чувства жжения и стянутости, обычных после восковой эпиляции, ни покраснения и раздражения. Очень интересно, что это за расплавленный сахар по секретному рецепту… Как там Фарида назвала свою процедуру? Шугаринг… Надо будет почитать в интернете.

Юлька уже закончила и ждала ее, оттопырила большой палец, демонстрируя блестящий ноготок, напоминающий лепесток, украшенный каплями-стразами:

– Как тебе?

– Оригинально, – оценила Ксения.

– Я, вообще-то, про шугаринг.

– Интересная процедура. Надо будет посмотреть, как волосы будут отрастать.

Возвращаясь в Москву, Ксения поймала себя на том, что домой ей категорически не хочется.

Радовало одно – она летит самолетом, а не трясется в Юлькином «Крайслере».

* * *

Пасмурное московское небо напоминало стеганое одеяло, лежащее на крышах высоток. Укрыться им, закутаться в него способен лишь тот, кто, соскучившись по дому, вернулся; приезжие всегда в нем видят другое.

Ксения летела без багажа и поэтому сразу направилась к выходу из аэропорта, на ходу включая телефон – он трижды пискнул, и не успела она прочесть сообщения, как он чуть не вырвался из рук, вибрируя и голося. На экране отображался незнакомый номер. Наверное, кто-то из девочек хочет записаться на эпиляцию.

– Алло, – выдохнула она, выдавливая из себя усталую улыбку. Когда-то, работая на своей первой работе секретарем на ресепшн, Ксения научилась улыбаться при каждом звонке телефона, зная, что собеседник каким-то магическим образом почувствует эту улыбку.

– Привет. Это Денис. Проволока. Трасса «Волга». Ты сейчас где?

Через час они болтали без умолку, отгороженные от шумной улицы черным стеклом кафе, словно были сто лет знакомы. Есть люди, которые слушают те же песни, читают те же книги, ходят в те же рестораны, но между ними прозрачная непробиваемая стена. Встречаясь, вы связываете своего внутреннего ребенка по рукам и ногам, затыкаете ему рот, чтоб случайно не проскользнула глупость, садитесь друг напротив друга, держите осанку, улыбаетесь всегда к месту и ведете рафинированные беседы.

А бывает вот так – ничего общего: ни музыки, ни книг, ни фильмов, но словно в одной стае бегали, слова льются, льются ручейком, и так легко, что век бы не расставаться.

От Дениса Ксения получила подтверждение собственному убеждению, что брак – «унылая штука», узнала о вялотекущем разводе (не факт, что правда, они все так говорят). Впрочем, о себе он мало распространялся, поддерживал разговоры на отстраненные темы.

Ксения же предпочитала рассказывать все как есть: о двух высших образованиях, о карьере в сфере управления персоналом, о своих двух «странных» нынешних работах. О раннем замужестве, о котором пожалела уже через год. Она давно выбрала такую тактику при знакомстве с мужчинами – сразу рассказывать и о работе, которой много, и о муже, с которым, несмотря на отсутствие безумной любви, разводиться пока не планировала. Ей не нужны были страстные романы, которые заставляют делать глупости и рушат прежнюю жизнь, не оставляя камня на камне. Если мужчина готов был принять ее со всем ее багажом, то у отношений есть шанс, а если нет, то к чему терять время.

Разошлись в начале восьмого, за это время муж так и не позвонил. «А зачем? Если будет нужно, ты ж сама меня наберешь».

Эта короткая встреча оставила Ксению в приподнятом настроении. Денис оказался приятным собеседником, и Ксения, закрывая глаза, видела перед собой его улыбающееся лицо, слышала бархатный голос: «Созвонимся на днях». Ксения поймала себя на том, что впервые со студенческих времен беспокоится, позвонит ей мужчина или нет. У Дениса были хорошие манеры, красивые руки и приятный парфюм. Все это заставляло ее сердце биться чаще и давало волю фантазиям. Ксения спустилась с небес на землю от звука хлопнувшей двери, возвестившего, что она вернулась в затхлое домашнее болото.

– Ты уже? – проговорил из зала Сергей, даже не выйдя ее встречать.

Возможно, у него переговоры по скайпу с заказчиками, но скорее он просто не счел нужным проявить внимание. Раньше Ксения переживала из-за этого, ведь в ее семье было принято выходить встречать друг друга в коридор. Потом ей стало все равно. Сейчас она поймала себя на том, что даже рада, что не нужно смотреть в глаза, улыбаться, делать вид, что рада встрече. Хотелось только одного – в душ и спать, ведь завтра ранний рейс. Стоило сомкнуть веки, и вспоминались глаза Дениса – цвета августовского леса, зеленые с оранжевыми точками. Слишком уж часто он приходит на ум, это неправильно!

Нужно подумать о чем-нибудь другом, например, о шугаринге. Юлька была права, это что-то новое и перспективное: процедура не такая болезненная, как эпиляция воском, кожа не то что менее раздраженная – она лучше, чем до! И если визажист нужен женщине два раза в жизни: на первую свадьбу и вторую свадьбу, то эпиляция – процедура ежемесячная, клиент будет приходить двенадцать раз в году.

Восковой эпиляции в Москве полно, ее делают почти в каждом салоне красоты, много и домашних мастеров, а вот о шугаринге Ксения раньше не слышала. Не может быть, что в Москве никто ничего о шугаринге не знает. Сон как рукой сняло. Заварив кофе, Ксения открыла ноутбук и ввела в поисковик: «Курсы шугаринга. Москва».

Предложений оказалось не так уж много. Самые дешевые курсы Ксения сразу же отмела, потому что толковый специалист всегда ценит свой труд. Двадцать тысяч за двухдневные курсы – слишком дорого. И Ксения выбрала среднее по цене, решила не тянуть кота за хвост и позвонила, хотя было почти десять вечера.

На том конце провода довольно приятным бодрым голосом ответили, что свободное место на курсах есть, курсы будут через две недели, но если очень надо, то за небольшую доплату преподаватель может научить индивидуально. Договорились на послезавтра.

Ксения так рвалась в бой, что ни администратор, отвечающий на звонки в десять вечера, ни возможность индивидуального обучения с такой маленькой доплатой не показались ей странной. Вдохновение отогнало сон, и Ксения решила, раз уж оказалась за компьютером, поработать с рекламой. Чтобы привлечь клиентов, она создала странички в Живом Журнале, ЛивИнтернете, Одноклассниках и ВКонтакте. На раскрутку она выделяла около часа ежедневно, писала два поста – один утром, второй вечером, в отличие от многих других мастеров ее посты не сводились к «Приходите на эпиляцию», «Стыдно быть колючкой», «Весна наступила, пора удалить волосы на ногах». Ксения выбрала тактику общения с клиентами, ответов на их вопросы, в своих постах она подробно расписывала, как именно проходит процедура, что она делает для уменьшения болезненности, рассказывала, в каких техниках работает, для чего нужны те или иные материалы. На посты слетались не только клиенты, но и коллеги-конкуренты.

Чего бы им написать этакого? Ксения решила осветить тему, которая волнует многих:

Бывает ли быстро, качественно и недорого?

Помните это высказывание: «Наша фирма обслужит вас: быстро, качественно, дешево. Выберите любые два пункта»? Если быстро и качественно, то дорого. Если качественно и недорого, то долго. Почему так? Потому что мастер, который умеет работать быстро и качественно, слишком себя ценит, чтобы работать по низкой цене.

Зачем ему это?

Представьте, что вы – мастер. Вы окончили курсы и решили довести умение до совершенства, посещаете семинары, мастер-классы, которые не бесплатны, покупаете профессиональные средства ухода. Вы вкладываете в себя, чтобы развиваться и радовать клиентов. Станете ли вы работать по низкой цене? Нет. Хорошие мастера всегда в дефиците, они ценят свой труд и опыт, а эпиляция – процедура длительная и трудозатратная.

У каждой услуги есть себестоимость. Снижая цену, мастер вынужден экономить на материалах, от чего страдает качество.

Если вы выбрали мастера, работающего по низкой цене, задумайтесь: а что с ним не так? Что мешает ему поставить адекватную цену?

Здесь могут быть три варианта:

• Это мастер-новичок, который еще не наработал достаточно опыта, чтобы справиться, например, с жесткими волосами или чувствительной кожей, или не может точно рассчитать температуру разогрева воска.

• Это мастер, работающий на потоке, который будет отчитывать вас за малейшее опоздание и не сможет уделить вам дополнительное время, если особенности вашей кожи и волос того потребуют.

• Это мастер, который экономит на материалах, не проводит гигиеническую обработку кабинета и инструментов.

Чем вы готовы жертвовать ради низкой цены?

• Безопасностью?

• Качеством?

• Своим комфортом?

• Временем, затраченным на процедуру?

Да и стоит ли чем-то жертвовать, если речь идет о вашей красоте и здоровье?

Помните, что если вы будете экономить на мастере, то и мастер будет экономить на вас. Оно вам надо?

• В своей работе я использую только качественную косметику из Италии, одноразовые простыни и перчатки. Это гарантирует вам не только качество процедуры, но и ее безопасность.

• Я закладываю достаточно времени на каждую процедуру, вы можете быть уверены, что работа будет выполнена качественно и в полном объеме, независимо от ее сложности.

• Я регулярно повышаю свою квалификацию, изучаю новые методики и техники. Так, уже послезавтра для моих клиентов будет доступна новая услуга – шугаринг, сахарная эпиляция.

Хотите записаться на процедуру? Появились вопросы? Не откладывая, звоните мне или пишите личные сообщения

Запись на странице Ксении VK от 17 февраля 2009 года

* * *

Отправляясь на курсы, Ксения рассчитывала очутиться в учебном центре или салоне красоты, но по указанному адресу обнаружила обычную жилую девятиэтажку. Это что еще такое? Неправильно записала адрес? Она еще раз позвонила то ли администратору, то ли преподавателю, и та назвала номер квартиры.

Сюрприз! Шарашкина контора!

Но отступать поздно, и Ксения решила для начала посмотреть, что почем, раз уж приехала.

Ее уже ждали, дверь в квартиру была приоткрыта. На вздох разъехавшихся створок лифта выплыла… Она. Силиконовая женщина. Есть такая порода женщин, в которых все чересчур: чересчур большая грудь, чересчур длинные волосы, крашенные в самый светлый блонд, который только можно вообразить. Чересчур длинные и пышные ресницы, чересчур пухлые губы, чересчур четко очерченные брови. В стремлении превратить себя в тех, кем они не являются, такие женщины начисто лишают себя индивидуальности, превращаясь в лучшем случае в безликих Барби, а в худшем – в отечных губасто-скуластых бабищ. Здесь был худший случай.

Неужели она не замечает катастрофы?

– Привет, меня зовут Алина. Пойдем.

Наверняка именно эта квартира вдохновила Сурганову написать песню, в которой «кошки рожают, дети орут»: мебель совдеповская, захламленная статуэтками, чашками, вазами; на полу столько пыли, что там, где часто ходят, вытоптаны дорожки. Казалось, в комнате монголо-татары сражались с торнадо, и вещи разметало, как раненых бойцов. Вот перекошенное платье на спинке стула, на диване распластались джинсы и скомканная футболка, какие-то вещи валялись прямо на полу.

– Обучение стоит, как и договаривались, четыре тысячи. Плюс тысячу за то, что индивидуально. Деньги у тебя с собой?

Ксения протянула силиконовой женщине деньги.

– Кассовый чек тебе нужен, нет? Нет? Ну и хорошо. Проходи в кабинет, – Алина открыла дверь и поманила за собой.

Кабинет она сделала в маленькой спальне трехкомнатной квартиры. У окна стояла кушетка, а вместо рабочего стола или тумбы на колесиках – табурет и обычная настольная лампа из тех, что бедные родители покупают детям-школьникам. На втором табурете – пластиковый поднос, а на подносе – банка из-под какого-то крема, грязный шпатель в лужице чего-то, смятая салфетка.

Господи, она что, людей в этом свинарнике принимает? Ксения всегда поражалась таким людям. Они действительно не видят грязь вокруг себя? Любая уважающая себя женщина, попав однажды к такому мастеру, побоится прийти снова. Ксения давно заметила, что клиенты подбираются под мастера, получается, что женщин-свинюшек немало, раз Алина так на ком-то набила руку, что вызвалась преподавать.

– Садись на кушетку, я принесу стул. Тебе как удобнее теорию? На диктофон запишешь или по старинке ручкой?

Не дожидаясь ответа, она убежала, вернулась с табуреткой, села и на всякий случай протянула лист формата А4, ручку и глянцевый журнал, на котором писать. Ксения чувствовала себя идиоткой – не так она представляла себе индивидуальные экспресс-курсы.

– Ну, значит, так. Пиши. Когда шугаринг делать нельзя…

– Предположу, что противопоказания те же, что и при эпиляции воском. Я училась на курсах, – не выдержала Ксения.

Если Алина психанет, тем лучше. Но она, наоборот, обрадовалась:

– Круто! Тогда не будем тратить время на фигню, перейдем сразу к практике. – Она скосила глаза на часы на стене. – Вот-вот должна прийти модель. Чего бы тебе пока рассказать? Ммм… Ага! Смотри, чем приколен шугаринг. Он дороже воска, это раз. – Она принялась загибать пальцы. – Только входит в моду, это два. Есть спрос, а предложений мало. Имеется и печаль – паста очень дорогая. В крутых салонах делают шугаринг венгерской, а стоит она сто евро за банку. Сама понимаешь, что если работать такой пастой на дому, разоришься на фиг. Но покупают, прикинь, – куда деваться-то? На самом деле деваться есть куда: пасту можно варить, но не все умеют. Я вот умею. Надо будет, и тебе сварю, всего тысяча рублей за банку. Согласись, это лучше, чем сто евро! И от той, за сто евро которая, вообще не отличишь, я покупала, сравнивала, у моей только цвет чуть-чуть другой. А так она даже лучше… Где ж моя модель? – Алина заерзала на табурете. – Что-то совсем запаздывает. Позвоню-ка ей.

Алина отвернулась от Ксении, будто бы та растворилась, и с сосредоточенным видом слушала протяжные гудки.

Тот самый случай, когда другой человек позорится, а краснеешь ты.

– Не берет трубку. – Алина вернулась в исходное положение на табурете – верхом. – Неудобно-то как… Ну да ладно, ты и так все знаешь. Как в ваксинге, помнишь? В шугаринге все точно так же!

Она сняла джинсы, села рядом с Ксенией и положила на кушетку ногу.

– Смотри внимательно. Берем шпателем вот такой кусок… ладно, это при клиентах шпателем надо, а вообще можно и рукой. Бери кусок пасты. – Она протянула Ксении пластиковую банку от квашеной капусты. – Давай, ага, так. Теперь сыплем присыпкой на тело и наносим пасту вот та-а-к… и сразу же быстренько – хрясь! Срываем. Видишь, вот они, волоски? Теперь этот же кусок – вот сюда, наносим, срываем. Когда срываешь, растягивай кожу, так меньше больно. Ноги прямые… Когда работаем на коленке, максимально их сгибаем. Пасту долго в руках не мни, иначе потечет. Долго на теле тоже не держи – прилипнет, не оторвешь. Поняла? Давай теперь ты.