Читать книгу Прощение и жестокость - Екатерина Политова - Страница 1

Как же холодно. Вокруг все такое ледяное. Только вы, теплые тела, в силах мне помочь. Согреет только ваша кровь, текущая по моим венам.

Ты едешь домой темной ночью. Я слежу за тобой, смотрю в окно такси, которое преследую. Ты глядишь в экран телефона. Я чувствую тебя, чувствую, что ты смертельно устала. Твоя голова склоняется на грудь, но ты встряхиваешь волосами и заставляешь себя проснуться.

Да, милая, ты действительно устала. Очень устала. Твои руки и ноги ноют. Твоя голова идет кругом. Телефон вываливается из рук, ты ловишь его, а тот в ответ зажигается экраном и шлет чье-то сообщение. Кто ждет тебя дома, милая? Много ли в нем тепла? Греет ли он тебя холодными промозглыми ночами? Знает ли он, насколько горячая кровь течет по твоим венам?

Я цепляюсь замерзшими когтями за холодные бетонные стены многоэтажек, отталкиваюсь и несусь дальше, чтобы не упустить тебя. Милая, ты больше не будешь уставать, когда я тебя настигну. Ноги и спина больше не будут болеть после долгой смены. Ты больше не будешь засыпать в дешевых такси и грязных автобусах.

Железный ящик автомобиля останавливается на твоей улице. Я вижу, как таксист будто случайно касается твоей руки, когда отдает сдачу. Выходи скорей, а то я убью его прямо сейчас и напугаю тебя.

Прячусь в тенях старых деревьев, холодных, недвижимых и бесполезных. В них нет жара человеческой жизни.

Останавливаешься перед обшарпанной дверью подъезда и ищешь ключи. Ты не найдешь их, милая, ты повернешься ко мне. Иди ко мне, моя горячая жизнь.

Ты мерно шаркаешь туфельками по холодной земле. Твои золотые волосы, цвета ранней осени, свисают на лицо. Как же ты устала. Тянешь ко мне руку, и я принимаю ее, невероятно теплую. Я подтягиваю тебя к себе и впиваюсь в обожженную холодным ветром шею. Спасибо, спасибо тебе. Сегодня твоя кровь меня согреет. Ты обмякаешь в моих руках. Ты станешь мной, а я – тобой. Ты станешь никем, а я – всем.

Я так горько плачу, моя милая. Мне так жаль. Мне холодно, но вены наполняются твоим жаром, твоим огнем и жизнью. Спасибо за все. Я благодарю тебя за жертву. Во тьме я беззвучно рыдаю над твоим мертвым телом, которое скоро станет пылью.

Не волнуйся, милая, я позабочусь о том мужчине, что ждет тебя. Сегодня он будет любить меня.

Я беру ключи из твоей руки, теперь они мои. Теперь у меня есть три дня, чтобы жить, а может, и больше, если я буду беречь твой подарок. А потом я вновь замерзну.

Но я буду вечно помнить тебя.

***

Петр проснулся и удивился, что в постели все еще пусто. Щелкнул по экрану мобильного на тумбочке – семь-сорок, уже утро. Резко сел на кровати и прислушался. Может, Лада дома? Пришла, да он не услышал? Больно крепко спал. Но квартира была молчалива. Только гудел холодильник на кухне, а старые часы в коридоре громко отсчитывали секунды.

– Лада? – позвал Петр.

Тишина, нет ответа. Она сегодня работала до трех. Петр прикинул, что должна быть уже дома. Может, на работе задержали? Страшные мысли отсекал: не бывать этому! Лада, случалось, задерживалась, а он, вместо того чтобы встретить ее у подъезда, все проспал. Если с ней что-нибудь случилось, это полностью его вина.

Петр взял телефон и сполз с кровати. Расхаживая по старому аляповатому ковру взад-вперед, он нервно набрал Ладу. Гудок – один, второй, третий… Миллионы бесконечных гудков, и каждый отзывался паникой в голове.

– Алло?

– Лада! Ты где? – Петр разом выдохнул, сжал кулак и стукнул себя по лбу.

– Во дворе… – Голос показался странным. Петр кинулся к окну. Его девушка сидела на детских ржавых качелях, подставив руки утреннему солнцу. Она отталкивалась ногами и медленно раскачивалась, через открытое окно слышно было, как качели скрипели. Она прижимала телефон плечом к уху и напевала Петру какую-то неизвестную ему песню со странными словами:

– Черная земля. Старуха у огня…