Читать книгу Семь братьев для Белоснежки - Екатерина Слави - Страница 5

Алене не хотелось этого признавать, но комната, в которую привела ее Альма, ей понравилась. Она была раза в два больше ее прежней. У стены напротив – большая кровать с высоким изголовьем. Слева от кровати – окно и дверь с выходом на веранду. На окне слегка колышутся от легкого сквозняка светлые шторы. Чуть дальше, возле стены, письменный стол и полки для книг. Пустые, но она, конечно, найдет, чем их занять. Справа – стенка с выдвижными шкафчиками, гардеробом и большим зеркалом во весь рост.

И стол и стенка были из темного дерева с легким рыжеватым отливом. Вся мебель выглядела старинной – ничего общего с современными интерьерами. Алена привыкла к совсем другой обстановке, поэтому ощущения от этой комнаты у нее были немного непривычные, но при этом… очень приятные. Она даже поймала себя на мысли, что всегда мечтала жить в такой комнате, хотя в действительности не могла припомнить, чтобы у нее когда-нибудь были подобные мечты. Видимо, виной всему было внезапно охватившее ее чувство уюта.

«Плохо дело, – пронеслось в мыслях Алены. – С чего это я вдруг в логове этой черной вдовы почувствовала себя как дома? Надо за собой следить и не поддаваться… Не нравится мне здесь. Не нравится, не нравится, не нравится».

Алене стоило больших трудов скрыть недовольство, когда она узнала, что ее отец будет жить в комнате на первом этаже вместе со своей новоиспеченной женой. Стоило ожидать, что эта ведьма постарается убрать подальше от своего мужа его дочку. Ведьмы, вроде нее, так и поступают обычно, разве нет? По крайней мере, в фильмах и в книгах.

Когда папа и Альма оставили ее одну, Алена опустила на пол дорожную сумку. Осмотрелась. Отодвинула штору, впуская в комнату побольше солнечного света. Открыла дверь на веранду, но выходить не стала. Вернулась к дорожной сумке, достала сверток с фотографиями, освободила их от упаковочной пленки, потом подошла к письменному столу и поставила фотографии на одну из книжных полок. Вздохнула, глядя на улыбающиеся лица своих родителей.

Бросив взгляд на дорожную сумку, Алена вспомнила про чемодан со своими вещами и коробку с книгами, которые остались во дворе. Неизвестно, когда их принесут – лучше она сходит за ними сама. Девушка уже направилась было к выходу из комнаты, как в дверь постучались.

– Э… Да? – нерешительно произнесла она.

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул парень.

– Я принес твои вещи. Можно войти?

Вежливо дождавшись согласия Алены – ее хватило только на то, чтобы кивнуть, – парень зашел.

Он был очень высокий и худощавый. Черные волосы подстрижены совсем коротко. Если бы они у него были жесткими, то торчали бы ежиком. Но, похоже, они были мягкими и тонкими, потому что лежали очень аккуратно. Мало кому из парней идет такая прическа. Однако больше всего Алену удивили его глаза. Черные. Как два пустых колодца. Алена никогда прежде не встречала черноглазых людей. Обычно так называли людей с темно-карими глазами. Но сейчас в комнате было очень светло – ошибиться невозможно. Наверное, из-за этих глаз у него был взгляд щенка – открытый и доверчивый.

«Один из сыновей Альмы, – подумала Алена. – Как же его зовут-то? Не помню. Даже не помню, был ли он внизу, когда мы приехали».

– Я Влад, – словно прочитав ее мысли, улыбнулся парень и поставил вещи Алены на пол возле дорожной сумки. – Если тебе нужна будет какая-то помощь, или просто что-то спросить – буду рад помочь. Моя комната на первом этаже в правом крыле. Рядом с библиотекой.

Алена озадаченно поморгала – кого-то он ей сейчас напомнил своей улыбкой, но сообразить, кого именно, не выходило. Она кивнула.

– Спасибо.

Влад, не переставая улыбаться, махнул ей пятерней.

– Ну… устраивайся. Не буду мешать.

Когда за ним закрылась дверь, Алена хмыкнула. А этот братец, в отличие от Егора, кажется, вполне дружелюбным. И, похоже, не намного старше ее. Он даже милый в каком-то смысле, и… Кого же он ей все-таки напоминает?

Следующие два часа Алена раскладывала вещи. В какой-то момент она почувствовала, что устала. Упав на кровать, она раскинула руки, закрыла глаза и на даже не заметила, как уснула.

Проснулась Алена оттого, что кто-то трепал ее по волосам. Открыв глаза, увидела улыбающееся лицо папы. Зевнула и приподнялась на кровати.

– Ой, я, кажется, отключилась, – зевнув, сонно сказала она. – Сколько времени?

Девушка глянула в сторону окна – сумерки. Только сейчас она заметила, что в комнате горит свет.

– Альма приходила, чтобы позвать тебя к ужину, но, увидев, что ты спишь, решила не беспокоить, – сказал папа.

Он указал куда-то рукой. Алена повернула голову и увидела на столе большую тарелку и высокий стакан.

– Она сделала тебе бутерброды, а в стакане твой любимый яблочный сок. Поешь.

Алена скептически промычала.

– Спасибо за заботу.

Но папа то ли и впрямь не слышал иронии в голосе дочки, то ли притворялся, что не слышит. Он снова потрепал ее по волосам и сказал:

– Альма говорит, что всегда мечтала о дочке, поэтому ей приятно готовить для тебя.

«Альма то, Альма сё», – мысленно проворчала Алена.

Ее отец теперь говорил только о своей жене. Алена злилась. Это ведь она всегда была для отца на первом месте. А теперь это место в его жизни заняла чужая женщина.

«Воровка, – подумала Алена. – Она не только ведьма, но и воровка».

– За ужином я немного пообщался с детьми Альмы. Честно говоря, я беспокоился, найдем ли мы общий язык, но теперь думаю, что все должно быть в порядке. Они произвели на меня очень хорошее впечатление. Кажется, у них вполне дружелюбный настрой.

Алена вспомнила открытую неприязнь во взгляде Егора и тихонько хмыкнула, подвергая сомнению слова отца.

– Они теперь твои сводные братья, Алёнка, – продолжал папа. – Знаешь, я бы очень хотел, чтобы ты с ними подружилась. У тебя ведь никогда не было ни братьев, ни сестер. Теперь есть. Разве это не замечательно?

Алена удивленно воззрилась на отца. Она уже открыла было рот, чтобы отделаться какой-нибудь дежурной фразой, вроде, «Я постараюсь», но в последний момент передумала. Решила быть честной, в конце концов, сейчас перед ней сидит ее папа – единственный родной человек, который у нее есть в жизни.

– Ты от меня многого хочешь, папа, – прокашлявшись, сказала она хмуро. – Ну какие они мне братья? Совершенно чужие люди.

Заметила, как опустились папины плечи, как вытянулось лицо, и вздохнула, понимая, что огорчила его.

– Алёнка… – произнес папа.

Он вздохнул следом за ней, но, видя настрой дочери, уговаривать не стал.

– Я понимаю, Лёшка, – мягко и терпеливо сказал он. – Ты совсем не знаешь Альму, а тут еще переезд и сразу семеро сводных братьев… Наверное, это выбивает из колеи. Прости. Может быть, я поступил эгоистично, свалив на тебя это все так внезапно. Но я все же думаю, что эти перемены в нашей с тобой жизни – к лучшему.

Не сдержавшись, Алена уставилась на отца большими глазами:

– К лучшему? Ты о чем?

Единственный родитель вздохнул с грустной улыбкой.

– Знаешь, Лёшка, я думаю, из-за того что у тебя не было матери, ты слишком сильно ко мне привязана.

Алену кольнула обида – слова отца звучали так, как будто в ее привязанности есть что-то неправильное.

– Пап… Разве это плохо?

Отец посмотрел на нее извиняющимся взглядом.

– Нет. Конечно, нет, Аленка. Это замечательно, что у нас с тобой всегда была, пусть небольшая, только ты да я, но по-настоящему крепкая семья. Вот только… Боюсь, из-за этого твой мир стал очень маленьким. А это неправильно. Как твой отец я хочу, чтобы твой мир стал больше. Ты взрослеешь, Лёшка. Уже почти совсем взрослая девушка. Тебе нужно впускать в свою жизнь других людей. Уверен, что все будет хорошо, и ты поладишь с сыновьями Альмы. А она к тебе уже относится, как к дочери, ты же видела.

Алена посмотрела на папу изучающим взглядом. Тихонько хмыкнула, не сдержав скепсиса. Папа свято верит в искренность своей супруги. Какой же он наивный. Совсем не хочет видеть, что и Альма, и ее сыновья, и этот дом – все здесь какое-то очень и очень неправильное.

Когда папа ушел, Алена подошла к столу, взяла в одну руку бутерброд – аромат ветчины и сыра донесся до ноздрей и сразу потекли слюнки, – в другую – стакан с яблочным соком и вышла на веранду.

Откусив от бутерброда кусок, оценила открывающийся отсюда вид. Со второго этажа газоны с зелеными шапками аккуратно подстриженных деревьев смотрелись еще красивее – словно в каком-нибудь дворцовом парке. За высокой каменной оградой и кованными железными воротами подступал к дому лес. Дальше, на западе, – наверное, в нескольких часах пути отсюда – поднимались в небо лесистые кряжи. Они тонули в оранжевой дымке уходящего за горизонт солнца.

Алена сделала пару шагов вперед – ближе к перилам. Услышав какой-то звук, посмотрела влево. В нескольких шагах от нее, облокотившись о перила, стоял Егор. В одной руке он держал маленькую пепельницу, в другой сигарету.

«Курит», – подумала девушка.

Выпустив дым изо рта и стряхнув пепел в пепельницу, Егор вдруг повернул голову и заметил Алену. Ее взгляд уловил мгновенную перемену в выражении его лица. Только что Егор казался задумчивым, погруженным в свои мысли и одновременно расслабленным, а в следующий миг сквозь черты проступило раздражение, между бровей появилась складка. Издав напряженный вздох, он затушил сигарету в пепельнице, оторвал руки от перил и, повернувшись, исчез в своей комнате.

Алена несколько секунд, моргая, пялилась на дверь, за которой исчез Егор.

– Что за?..

«Да в чем его проблема?!» – возмущенно подумала она.

Он ее совсем не знал, ничего плохого она ему сделать просто не успела, так какого же черта он так открыто демонстрирует, что его раздражает ее присутствие?!

Перед тем, как она заснула, в ее комнату заходил один из братьев – Влад. Было непохоже, чтобы он испытывал к ней неприязнь. Напротив – ей показалось, Влад отнесся к ней с симпатией. Так почему же Егор ее так возненавидел с первого взгляда?!

Алена со злостью откусила от бутерброда кусок побольше и, яростно пережевывая хлеб с ветчиной и сыром, подумала:

«Интересно, а как ко мне отнесутся другие братья?»

Сделав из стакана пару больших глотков яблочного сока, пообещала себе:

«Завтра и проверим».

Возвращаясь в комнату, Алена только теперь осознала в полной мере, что веранда для всех комнат второго этажа, кроме тех, что были расположены в правом и левом крыле, общая. Это значит, что в любую комнату можно попасть не только с коридора, но и с веранды. Это открытие Алене очень не понравилось – жильцам этого дома она не доверяла.