Читать книгу Семь братьев для Белоснежки - Екатерина Слави - Страница 7

В коридоре Алена никого не встретила. Двери комнат на этаже были закрыты, поэтому девушка спустилась по лестнице вниз, на первый этаж. В гостиной тоже не было ни души.

«Ну и здоровенный же дом», – возмутилась Алена, раздумывая, где здесь столовая или кухня.

Утро обычно принято начинать с завтрака, а значит, папу, мачеху и сводных братьев нужно искать там. Пока Алена пыталась определиться, в какую сторону ей идти, до ее ушей донеслись волшебные звуки – словно рассыпающиеся по зеркальному полу капли жемчужин.

Кто-то играл на фортепиано.

«Здесь есть пианино?» – подумала она и, подчиняясь волшебству музыки, двинулась в ту сторону, откуда доносилась игра.

На самом деле, Алене казалось, что это не она идет на звуки, а музыка подкрадывается к ней – потихоньку, таясь, осторожно.

Небольшой коридор привел ее к раскрытой двери, и Алена заглянула внутрь. Похоже, музыкальная комната. Возле дальней стены несколько стеллажей с папками, а в самом центре комнаты стоит музыкальный инструмент.

Алена ошиблась – это было не пианино, а большой черный рояль. За инструментом сидел светловолосый мальчик лет десяти. Его пальцы летали по клавишам.

Еще один сын Альмы? Самый младший? Алена не видела его вчера в гостиной, когда Альма знакомила ее и папу со своими сыновьями. Хотя, откровенно говоря, даже если он там и был, Алена была так поглощена ревностью к жене отца, что могла просто не заметить мальчишку.

Дав себе несколько секунд на раздумье, Алена подошла к роялю и стала рядом.

– Что играешь? – спросила она.

– Дебюсси, «Остров радости», – ответил мальчик, не поднимая на нее взгляда.

– Радости? – озадаченно повторила Алена и, подумав, сказала: – Странно, а мне почему-то эта музыка не кажется радостной.

– А что тебе кажется? – флегматично спросил он, не прекращая играть.

Алена поморгала, потом ответила:

– Кажется, что этот остров только выглядит радостным, а на самом деле, в кустах и за деревьями прячутся проказливые волшебные создания и замышляют сделать мне какую-нибудь пакость. А то, что все здесь такое радостное… так это обман, чтобы я потеряла бдительность. Тот, кто однажды попадет на этот остров, уже никогда не сможет его покинуть – вот, что мне кажется.

Мальчик перестал играть и посмотрел на нее с интересом светлыми и ясными глазами.

– Ты слишком подозрительная, – сказал он.

Алена мигнула.

– К чему это ты?

– Ты проецируешь свои страхи перед этим домом на музыку, – ответил мальчик.

Алена мигнула еще раз. Так и хотелось спросить: «Чего-чего сейчас сказал?». А не слишком ли этот ребенок умный для его возраста?

– Тебе… сколько лет? – спросила она.

– Девять.

– Понятно, – разочарованно прокомментировала Алена; она-то надеялась, что он просто выглядит младше. – А как тебя зовут?

– Митя, – послушно ответил мальчик.

– Митя? – Алена воодушевленно округлила глаза. – Дмитрий? Надо же, какое совпадение! Моего лучшего друга тоже зовут Димка!

– Митя, – с невозмутимой настойчивостью уточнил мальчик и взвешенно добавил: – Это не совпадение. Дмитрий – распространенное имя.

– Ну да, – озадаченно согласилась Алена, глядя, как самый младший из ее сводных братьев снова опускает пальцы на клавиши фортепиано.

В этот раз он играл другую мелодию. Если прошлая тихонько подкрадывалась к ней, то эта хлынула на Алену неудержимым потоком. Невольно Алена остановила взгляд на Митиных руках и залюбовалась: словно два танцующих паучка – два красивых белых паучка с длинными тонкими лапками.

– А это что? – спросила она.

– Шуман, «Крейслериана», – ответил Митя и спросил: – А сейчас тебе что-нибудь кажется?

– М-м-м, – промычала, задумавшись, Алена.

Если быть откровенной, в этот раз музыка ей совершенно ничего не навевала. Разве что…

– Как будто… предупреждение, – сказала она.

– Какое? – спросил Митя.

Алена посмотрела на него, поморгала и ляпнула первое, что пришло в голову:

– Штормовое.

Митя перестал играть и, одарив Алену укорительным взглядом, вздохнул.

– Ты ничего не понимаешь в музыке, да? – констатировал он.

Алена секунду подумала, потом спросила, решив сыронизировать над ребенком:

– А если скажу «да», ты не станешь со мной дружить?

В этот раз помолчал Митя. Немного поглядев на нее с любопытством и осторожностью, перевел взгляд на клавиши рояля.

– Можешь не разбираться в музыке, – самым искренним тоном сказал он. – Буду с тобой дружить и так.

Алена настолько растрогалась, что едва не бросилась его тискать.

«Жуть, какой милый ребенок! – умилялась мысленно она. – И как он только может быть сыном этой пожирательницы чужих отцов?!».

– Сыграй еще что-нибудь, – попросила она в приступе внезапно вспыхнувшей сестринской любви к этому мальчишке; Алене даже подумалось, что иметь милого младшего брата вовсе и не плохо.

– Хорошо, – послушно сказал Митя.

Его пальцы снова коснулись клавиш и затанцевали. Музыка резко распахнула двери и заструилась повсюду. Сначала сдержанно, а следом – все больше и больше заполняя собой окружающее пространство.

– А это что?

– Тоже Шуман, – ответил Митя. – Соната соль минор.

Алена действительно плохо разбиралась в музыке, тем более в классической, но даже такая невежда, как она, не могла не понимать, насколько хорошо играет Митя. Он не был мальчиком, который, проучившись в музыкальной школе без году неделя, хвастовства ради играет соседским ребятам «Кошачий вальс». Когда Алена следила за его руками, порхающими над клавишами, ей казалось, что музыку создает не инструмент – что звуки слетают с пальцев пианиста.

Она уже хотела спросить, во сколько лет Митя начал играть на фортепиано, но не успела – где-то в доме раздался собачий лай. Девушка в первый момент удивленно застыла, а спустя несколько секунд поняла: пес не лаял, он подвывал – подпевал по-собачьи.

– Это Шумка, – ответил на ее недоумение Митя. – Каждый раз, когда он слышит эту сонату Шумана, он начинает завывать. Почему-то она ему больше всего нравится.

«Пес по кличке Шумка имеет слабость к Шуману? – весело подумалось ей. – Вообще не удивляюсь».

Опустив руки на колени, Митя несколько секунд смотрел на Алену. Потом спросил:

– Значит, ты теперь моя сестра?

Алена никак не могла прочесть мысли этого ребенка. Выражение его лица и взгляд были безмятежными как чистейшая родниковая вода. Будто обычные человеческие эмоции были ему просто чужды. Он злился? Был рад? Насторожен? Или взволнован? Ни на один вопрос нет ответа. И в то же время Алена ни за что не назвала бы этого мальчишку равнодушным, потому что не может быть равнодушным тот, кто умеет извлекать из музыкального инструмента такие разные и сильные эмоции.

– Сестра, – подтвердила Алена. – Ты против?

– Нет, – просто ответил Митя. – Я не против, чтоб ты была моей сестрой.

Алена вдруг почувствовала, что улыбается.

«Чему я радуюсь? – мысленно недоумевала она. – Я тут задерживаться не собираюсь. Добьюсь, чтобы папа прозрел, и мы с ним вернемся домой. Просто этот ребенок слишком милый…».

– Слушай, а где здесь столовая? – спросила Алена. – Все, наверное, уже там?

Митя покачал головой.

– До завтрака еще полчаса. Но если хочешь, я могу отвести сейчас.

Алена живо подняла руки, выставив их вперед ладонями.

– Нет-нет, не надо. Если еще рано, я тогда прогуляюсь. С Шумкой, например, познакомлюсь. Не знала, что у вас есть собака.

Митя кивнул.

– Собака и много кошек, – сказал он. – Кошки пришли сами, а Шумку Влад принес еще щенком. Он животных любит. Даже на ветеринара учится.

– Правда? – изобразила удивление Алена. – Это здорово. Тогда пойду познакомлюсь с Шумкой. Он ведь на улице?

Митя кивнул.

– Угу. Наверное, за домом.

Махнув рукой Мите, Алена вышла из музыкальной комнаты. Не то чтобы ей позарез приспичило познакомиться с собакой – скорее, Алену немного напугало то, что ей действительно понравился младший сын Альмы. У нее не было ни братьев, ни сестер, и она никогда не задумывалась, каково это – иметь младшего брата. Умиляться особенностям его характера, испытывать гордость, что он талантливый, умный и прочее, прочее. На секунду ей показалось, что это было бы даже неплохо. Вот поэтому и захотелось ретироваться. Дружить с детьми Альмы не входило в ее планы.

Алена вышла из дома. Спустилась по ступеням с веранды. Огляделась. В пределах видимости – никого. Подняла голову вверх – вдруг кто в окно выглядывает, или на веранде второго этаже стоит, – но снова никого не увидела. Обитатели этого дома словно прятались.

Алена обошла дом с левого крыла. По дороге она встретила трех кошек: одну черно-белую и двух рыжих. Черно-белая бегала за большой желтой бабочкой, порхающей над газоном, а рыжие, сидя в сторонке, в две пары глаз следили за Аленой, поворачивая головы, когда она проходила мимо. В этом доме и впрямь было много кошек – в точности как сказал Митя. Алена с утра видела уже четырех.

Участок за домом был похож на миниатюрный парк: выложенные плиткой дорожки, редко посаженные, но довольно высокие деревья, скамейки. Здесь даже была беседка – небольшая, но уютная. На одной из дорожек Алена увидела Влада. Он играл со средних размеров собакой – рыжеватой и короткошерстой, кончики ее ушей были опущены вниз, конвертиками. Влад бросал ей палку, собака радостно неслась за ней, а, догнав, хватала ее зубами и приносила хозяину.

«Похожа на дворняжку», – подумала Алена.

Ей почему-то казалось, что хозяева такого дома, похожего на дворец, могут завести только собаку редкой породы и обязательно с завидной родословной. А тут вдруг… обычная дворняжка, которую, вероятно, подобрали прямо с улицы.

Наверное, Влад услышал ее шаги – хотя Алена была в босоножках без каблуков, и ей казалось, что ступает она тихо, – потому что он вдруг обернулся и, завидев ее, улыбнулся.

– Доброе утро, – поприветствовал Алену Влад. – Как спалось на новом месте?

Медля с ответом, Алена одновременно осознала две вещи. Первое: она почему-то улыбалась в ответ на улыбку Влада, несмотря на то, что улыбаться ей совсем не хотелось. Второе: спалось ей не очень, а точнее будет сказать – откровенно плохо, но Влад смотрел так, как будто действительно волновался о ней, и из-за этого Алена не могла ответить честно.

– Доброе утро. Спала отлично, спасибо.

И стоило ей только сказать это, как она тотчас поняла, кого вчера напомнил ей Влад. У него были по-настоящему добрые глаза и добрая улыбка. Как у Аленкиного папы. Один в один. И точно так же, видя, как искренне отец всегда переживает о ней, она часто не говорила ему правду. Врала в мелочах, чтобы не расстраивать. Похоже, сейчас Алена соврала по привычке, потому что, пусть и неосознанно, но уловила во Владе сходство с ее отцом.

– Хорошо, – отозвался Влад. – Я беспокоился. Не хотелось, чтобы первая ночь в нашем доме прошла для тебя плохо. Я очень хочу, чтобы тебе у нас понравилось.

Алена в первый момент растерялась, не зная, что сказать. Как можно говорить такие смущающие вещи, да еще и так искренне? А в том, что Влад не притворялся, у Алены не было ни малейших сомнений. Хотя лучше бы они были.

«Не ведись, – уговаривала себя Алена. – Даже если этот парень такой замечательный, каким кажется, не забывай, что его мать украла у тебя отца».

Да и о многочисленных мужьях Альмы, исчезнувших в неизвестном направлении, забывать определенно не стоило. В этом странном доме и в этой странной семейке нельзя терять бдительность.

– Это Шумка? – решив по-быстрому сменить тему, спросила Алена и кивнула на собаку; пес сидел в двух шагах от них и, склонив голову набок, с интересом смотрел на нее тем доверчивым взглядом, какой бывает только у собак.

– Ты знаешь, как его зовут? – удивился Влад.

– Угу, – подтвердила Алена. – Мне Митя сказал. Я сейчас слушала, как он играет.

Влад с улыбкой кивнул.

– Митя гениальный ребенок. Мы все им гордимся.

– И очень сообразительный, – добавила Алена. – Я говорила с ним всего несколько минут, но у меня возникло чувство, что по сравнению с ним я не очень умная.

Влад от души рассмеялся.

– Это у всех так. Даже Родион всегда говорит, что рядом с Митей чувствует себя не в своей тарелке. Он в семье самый одаренный.

– М-м-м-м, – промычала Алена, – папа говорил, что у вас в семье все талантливые.

На секунду она заволновалось: не прозвучало ли это иронично? Ведь в глубине души Алена считала очень подозрительным, что среди сыновей Альмы сплошные гении и знаменитости. Так что в ее голосе вполне могла проскользнуть скептическая нота. Чтобы на всякий случай сгладить негативное впечатление, Алена быстро добавила:

– Это здорово. У меня никогда не было никаких талантов. Немного завидую.

В этот раз Влад улыбнулся так, как будто нашел единомышленника.

– Так и есть. Родион – талантливый писатель. Артур – талантливый актер. Слава – талантливый скульптор. Митя – талантливый музыкант. Хотя на самом деле гениальный. Женя… он, скорее всего, тоже станет знаменитостью. А в том, что он будет актером, никто не сомневается. Но я такой же как ты.

Он поднял руки на уровне плеч ладонями вперед.

– Никаких талантов. Я настолько обычный, что вообще не понимаю, как меня угораздило родиться в этой семье.

Алена, не сдержавшись, прыснула. Способность шутить над самим собой ей всегда нравилась в людях. Она смутно почувствовала, что кого-то не хватает в этом списке талантов. И с заминкой поняла.