Читать книгу Тень Башни - Екатерина Соллъх - Страница 7

Дождь. Кровь. Чёрными потёками. Везде. Стены. Асфальт. Земля. Тело. Залитое кровью тело в белом лёгком платье. Ребёнок. Сидит рядом на корточках. Летнее платьице выцвело. В руках уродливый плюшевый заяц. Встаёт. Поднимает за горлом тело. Встряхивает. Кровь брызгами разлетается. Смех. Пронзительный. Жуткий. Не человеческий. Не шевельнуться. Стук.

Харальд резко проснулся. Сердце бешено колотилось. Кошмар. Всего лишь кошмар. Дэнель что-то сонно пробормотал и обнял его. Нэль. Живой. Харальд улыбнулся, прижал к себе своего Нэля. Тёплого. В коридоре раздались голоса. Сонный – Отто, радостный – Вильгельма. Что он здесь делает в такую рань? Хотя… а сколько сейчас времени? Харальд потянулся к тумбочке. Уже полдевятого. Так поздно! Пора вставать. Давно пора. Но так не хочется. Харальд выбрался из объятий Нэля и сел. Уже хорошее начало. Надел рубашку и штаны и вышел из комнаты.

– Харальд! – Вильгельм едва не сшиб его с ног, крепко, порывисто обнял и тут же отпустил, – Харальд! Я так рад, что ты будешь жить у Отто! Не знаю зачем, но зато я смогу видеть тебя чаще!

Юноша просто сиял. Харальд невольно улыбнулся ему. Младший брат Отто. Красивый юноша, жизнерадостный, светлый. Даже в такой отвратительной ситуации сумел найти что-то хорошее. Хотя, он, похоже, не знал.

– А ещё твои книги. Они все здесь, и я смогу их читать! – Вильгельм хитро прищурился, – правда ведь, дядя Харальд?

– Конечно, пока я здесь. А ты что здесь делаешь?

– Родители уехали к сестре, так что я поживу у Отто пару недель. Места нам хватит, – Вильгельм схватил под локоть Солнышко и потащил за собой в сторону кухни, – завтрак! Будут блинчики, так что подождёте!

На кухне что-то упало, звякнуло. Вильгельм неплохо умел готовить, но слишком много экспериментировал. Отто поправил очки.

– Что будем делать? Он здесь на две недели, раньше уехать не сможет. Но втягивать его мне бы не хотелось. Конечно, сейчас этот дом безопасен… – Отто покачал головой. Брат не останется в стороне. Подвергать его опасности? Такое даже в голове не укладывается. Опасно. Но и сделать ничего нельзя. Надо поторопиться.

– Знаю. Мне тоже это не нравится. Так не вовремя. И Нэль, – Харальд вздохнул, – ладно. Пусть Вильгельм пока сидит дома. Книг у него теперь много, есть чем заняться. А нам надо найти убийцу. Пока никто не пострадал.

На душе было неспокойно. Всё неправильно. Не так. С самого начала всё не так. Земля уходит из-под ног. Как будто отстаёшь на шаг. Каждый раз. Если не выровняться, не обогнать, проиграешь. Недомолвки, недосказанности, чего-то не хватает, какой-то мелочи. Не успеваешь спросить, увидеть, услышать. Рихтер, Готфрид, дядя Ульрих, Рейнер. Только вопросы. Никаких ответов. Харальд вернулся в свою комнату. Дэнель сидел за столом и писал. Ровные строчки, выжженные на белых листах. Он продолжал делать то, что ему поручил Харальд. На запястьях багровые полосы от ремней и синяки, но перо движется уверенно, ровно. Он так спокоен. Это всегда придавало уверенности. Его спокойствие. Его вера. Что бы Харальд ни сделал, он не перестанет ему доверять. Его надёжность. Что бы ни случилось, он будет ждать. Харальд подошёл и положил руку на голову юноши. Провёл по волосам.

– Нэль. Тебе придётся познакомиться ещё с одним человеком. Это младший брат Отто. Он будет жить здесь некоторое время. Сможешь? – Харальд внимательно посмотрел на Дэнеля. Сможешь? Сколько времени прошло с тех пор, как ты говорил с кем-то кроме меня?

– Конечно, – Дэнель прекратил писать, повернулся и посмотрел на Харальда, – тебе так будет спокойней.

Спокойней. Да. Именно так. Кончики пальцев юноши скользнули по рубашке, вниз. Дэнель сжал ремень Харальда обеими руками и посмотрел ему в глаза. Долго, бесконечно долго. Стало тихо. Зелёные, бездонные. В них так легко раствориться. Без остатка. Пальцы сжимают ремень. Сильно. Ты редко позволяешь увидеть, но ты сильный. Что? Говори, не молчи. Чёрные зрачки. Затягивают. Не оторваться.

– Всё хорошо, Харальд. Расскажи мне.

– Мне дали дело. Новое расследование. Убийство. Полная секретность, жертвой была Индиго, – слова, тяжёлые, вязкие. Приходится выталкивать их силой, но нельзя противиться этим глазам. Никак нельзя, – мы с Отто осмотрели тело и место убийства. В неё стреляли из плазморужья, мы нашли гильзу. Но это не убило её. Был ещё укус в шею. В теле мало крови. Либо выпили, либо вытекла. Это политическое убийство. Если не раскроем, может начаться гражданская война. Но вести расследование тоже опасно. Взрыв дома был предупреждением. Их ничто не остановит. Тем или тому, кто решился на такое, терять нечего. Если бы не случайность, ты был бы мёртв.

– Ты переживал за меня? – лёгкая улыбка, пальцы чуть сжались, – Настолько сильно? Не надо. Я же знаю, что нельзя. Мне нельзя умирать. Ты так хочешь. За меня не бойся.

– Нэль… – Харальд как заворожённый смотрел в глаза своего мальчика. Не бойся. Если бы я мог. Нельзя умирать. Если бы всё было так просто. Откуда такая уверенность? – Знаешь что, я просто тебе поверю. Так что не вздумай обмануть. Одевайся, знакомить буду, – Харальд взъерошил волосы Дэнеля.

Вильгельм ловко перекинул блинчик на тарелку. Отто всегда был рад его видеть. Но не в этот раз. Да и что Харальд здесь делает? Он никогда не оставался у брата на ночь. И сейчас должен был быть у сестры на свадьбе. Брат говорил ему позавчера. Как раз собирался в книгах покопаться. Тогда что он здесь делает? От семьи, что ли, прячется? Мрачные они какие-то. А вот девочка просто светится. И всё роняет. Вильгельм едва успел подхватить тарелку. Рада чему-то? Ну, может быть. Брат её не обижает. Она хорошая. Вильгельм улыбнулся и протянул девушке тарелку.

– Ты не знаешь, что Харальд здесь делает?

– Нет, не знаю, – девушка пожала плечами, – они пришли вместе вчера ночью. А вещи господина Харальда доставили чуть раньше.

– Вещи? Какие вещи? – Вильгельм подцепил блинчик и перевернул его, – не знаешь, что это были за вещи и почему сюда?

– Два чемодана и саквояж, – Солнышко заправила за ухо выбившуюся прядку, – Отто сказал, что господин Харальд пока будет жить у нас. Кажется, его дом взорвали. Я не очень поняла.

– Дом… взорвали? – Вильгельм слышал грохот среди ночи, и на улице, кажется, говорили, что обнаглевшие террористы взорвали старинный дом, но ему и в голову не пришло, что это может коснуться кого-то из его знакомых, – трудно поверить. Его дома больше нет. Так странно.

– Блинчики! – Солнышко выхватила у Вильгельма лопатку и быстро сняла блинчик со сковородки. – Подгорят же!

– Вот ведь, забыл про них, не говори такое под руку! – Вильгельм зачерпнул теста, – но вещи-то у него с собой были, и почему их доставили отдельно? Ладно, спрошу у Отто, надеюсь, расскажет, если не сильно секретно.

Пока Вильгельм дожаривал блинчики, Солнышко расставила стулья и поставила чайник. Отто пришёл, когда он уже закипал.

– Вкусно пахнет, Вильгельм. Где только этому научился? Даже у Эльзы так хорошо не получалось.

– Сам не знаю, просто выходит, – Вильгельм поставил на стол тарелку с горой блинчиков, – а почему стульев так много? Мы ещё кого-то ждём?

– Нет, никого, – Отто смутился. Не его дело было рассказывать про Дэнеля. Да где же этот Харальд?

Вильгельм удивлённо посмотрел на брата. Секреты? Откуда? Разве что, это тайна Харальда. Ну ладно.

– Чем вы сейчас занимаетесь? – Вильгельм постарался выглядеть совсем не заинтересованным, просто любопытство, – что-то срочное?

– Да, срочное. И опасное. Прости, Вильгельм, не могу ничего тебе рассказать, – Отто посмотрела на брата. Как же не хочется втягивать его в это. Но и предупредить тоже надо, – только будь осторожен. Не хочу, чтобы ты пострадал.

– Значит, дом и правда взорвали террористы? – Вильгельм сел за стол, – из-за этого дела? Они угрожали дяде Харальду?

– И кто это тут дядя? – Харальд подошёл к столу, – я же просил меня так не называть. Не такой я и старый.

– Дядя Харальд, ты не представишь? – Вильгельм смутился. Конечно, это его мальчик, кем ещё мог быть этот юноша со светлыми волосами? Почему-то это показалось не правильным. Он ведь никогда не задумывался, есть ли у него кто-нибудь такой. Не спрашивал. Стало ужасно неловко за вопрос, ведь их обычно просто не замечают. Зачем он только привёл его.

– Это Дэнель. Мой помощник, – Харальд успел придумать, что скажет. Пусть выводы делает сам, – Дэнель, это Вильгельм, брат Отто.

– Приятно познакомится, – Нэль поднял глаза на юношу. Чему так удивляться? Милый. Ему, наверное, нравится Харальд. Не выйдет. Он не сможет.

– И мне, – Вильгельм посмотрел на помощника. Глаза, зелёные. Как такое может быть? Странный взгляд. Немного пугает, – дядя Харальд, не знал, что у тебя есть помощник. Нуб если нужен, наверное, так лучше.

Значит, не мальчик? У них не бывает имён, но всё равно. Хотя, какая разница. Правда же, какая?

– Блинчики! – Солнышко обиженно посмотрела на Харальда, – они остынут. Господин Вильгельм так старался!

– Какой ещё господин… – Вильгельм покраснел и отвернулся.

Они уже заканчивали завтракать, когда пришли результаты экспертизы от Рейнера. Харальд забрал у неприметного посыльного толстый конверт и ушёл в свою комнату. Надо было рассортировать и проанализировать данные. Отто решил не мешать ему, всё равно потом расскажет, тем более, там было кое-что и для него. Надо было навестить кое-кого. Вильгельм. Ничего, он мальчик умный, подождёт. Но почему-то ему казалось, что удержать брата в стороне от этого расследования не удастся. Они просто сошли с ума. Оба. Отто вздохнул и вышел под моросящий дождь. Было как-то непривычно в гражданской одежде, зато он быстро слился с серым потоком людей. Рейнер мог следить за ним, выдавать лабораторию не хотелось. Это был его контакт, Отто не хотел его терять. Поэтому серый плащ, серый зонт, толстый вязаный шарф. Серый на сером. Хочется верить, что этого будет достаточно, что Рейнер позволит им использовать любые средства, раз уже официальные каналы под запретом. Отто свернул с одной из центральных улиц. Стало тише. Почти не было машин, дома плотнее прижимались друг к другу. Прохожих тоже стало меньше. Пахло нагретым металлом и чем-то химическим. Воздух, тяжёлый, влажный, давил на лёгкие. Здесь было темнее, чем на центральных улицах. Дома нависали над переулком. Отто ускорил шаги. Зонт пришлось закрыть, он только мешал. У обшарпанной двери стояли и разговаривали двое мужчин. Когда Отто прошёл мимо, они замолчали и проводили его тяжёлыми взглядами. Он постарался не выдать своего беспокойства. Это нужно. Главное не нарваться. Я просто иду мимо. Дальше. Чем дальше уходишь от центра, тем опасней. Странные люди, непредсказуемые, неуправляемые. Отто здесь раньше не бывал, лаборатория всё время перемещалась. Эрих каждый раз сообщал ему, где искать его в следующий раз, а Отто иногда сообщал ему о готовящихся облавах. Они помогали друг другу. Каждый выживал, как умел. К тому же Отто подозревал, что облавы служат источником сырья для вполне легальных, государственных лабораторий, работающих на отдел генетических модификаций и имплантологии. Мерзко. Он рефлекторно увернулся от цепких накрашенных коготков мокрого существа неопределённого пола и возраста. И даже внешности. В спину привычно раздалось: «Куда же ты, красавчиииик?». Отто усмехнулся. Да уж, красавчик. Ничем не примечательная дверь, сваренная из толстых стальных листов. Он выстучал по ней какой-то бодрый мотивчик. Вечно он придумывает всякие сложности. В двери открылось небольшое окошко. Дуло винтовки уткнулось в лицо Отто.

– Хельга! Это же я! Опусти винтовку, – Отто сделал шаг назад, хотя прекрасно знал, она не промахнётся. Тем более в упор.

– Именно! Потому что ты! Паразит! – в голосе чувствовалось раздражение, злость. Отто немного расслабился. Когда Хельга убивала, она была спокойна. Всегда.

– Эта девица тебе не по зубам, – хохотнул проходивший мимо мужчина, большой, мускулистый, всё лицо в шрамах и одного глаза не хватало, – смотри, оторвёт ещё что-нибудь. Голову там, или ещё что.

Отто недовольно поморщился. Девица. Хельга его едва терпела. Считала, он втянет их в неприятности. В чём-то она была права. Дверь со скрипом открылась. Хельга осмотрела Отто внимательным, цепким взглядом. Серые глаза, тёмно-рыжие волосы, потрясающая фигура. Тонкая талия, на кожаном поясе нож и пистолет. Чёрная майка, туго натянутая на груди. Мускулистые, но очень красивые руки с тонкими пальцами. Хельга. Боевик группы сопротивления «Алый рассвет». Старшая сестра человека, к которому он пришёл. Она знала, кто он. Знала и почти ненавидела. Но терпела. Потому что Отто не предавал, а иногда и помогал им. Ему это было выгодно. Хотелось верить, что дело было только в этом.

– Хельга, мне очень нужна помощь, – Отто шагнул девушке на встречу, повернув руки ладонями вверх.

– Ладно, заходи, – Хельга посторонилась, пропуская Отто. Он слышал, как она запирает дверь у него за спиной. Лязгнул замок. Отто огляделся. Узкий тёмный коридор, заваленный какими-то ящиками, две двери в конце, на стенах облупившаяся краска. – В левую дверь, не стой здесь.

Гостиная, маленькая, но уютная. Старая мебель, мигающий свет. Прикрытие. Обычное жилище, ничего противозаконного. Разве что в ящиках в коридоре. Хельга нажала на выключатель. Свет не погас, вместо этого рядом с ней в стене отодвинулась панель, открыв проход. Ровный яркий белый свет. Как в хирургическом кабинете. Вот где, значит.

– Заходи, брат сейчас там, – Хельга кивнула и зашла вслед за Отто. Она ему не доверяла. Никогда.

Просторная комната, светлая и чистая. Половину её занимала подпольная химическая лаборатория – шкафы, холодильники, рабочий стол, заставленный пробирками, пробами, инструментами. То, что ему сейчас было нужно. Анализ крови. У противоположной стены стоял стол, накрытый белой тканью. Под ней лежало что-то, по форме напоминающее человеческое тело, хотя и сильно деформированное. Труп? Или химера? Эрих не занимался генетическими экспериментами, но был неплохим хирургом. К нему иногда обращались за помощью. Особенно, когда в больницу идти было опасно, или помощь нужна была нелегальной химере. А ещё Эриху нравилось препарировать необычные трупы. Рядом со столом стоял стеклянный шкаф с банками. В них лежали заспиртованные органы, странные, уродливые. В одной, самой большой, был младенец, мутант. Пара холодильников, небольшой репликатор. Эрих успел здесь обжиться. Жаль, ему опять придётся переезжать.

– Отто! Давно не заходил! – Эрих повернулся к вошедшим. Как и прежде, всклокоченные волосы, белый халат, широкая улыбка. Он был настолько увлечён своей работой, что всё остальное его просто не интересовало. Если бы не сестра, он бы даже поесть забывал. Если бы не Хельга, он бы давно был бы мёртв. – Ты опять принёс мне что-нибудь интересное? А про плату не забыл?

Отто вздохнул и достал из кармана плитку шоколада. Его обычная плата. Достать его было непросто даже для него. А Хельге очень нравился шоколад. Эриху хватало того, что Отто всегда подкидывал ему интересные задачки. А шоколад примирял Хельгу с его существованием.

– Кстати, хочу показать тебе, – Эрих схватил Отто за рукав и потащил к столу, накрытому тканью, – вот, смотри! Правда, интересно. Просто потрясающе!

Интересно. На столе лежала химера, точнее, то, что от неё осталось. Человеческое тело, модифицированное, изменённое. Вертикальные зрачки, удлинённые, оскаленные клыки, на месте оторванной руки, кажется, начала отрастать новая. Отто провёл пальцем по надрезу, оставленному скальпелем Эриха, раздвинул застывшую плоть. Да, уплотнённые мышцы. Скорее всего, боевой вариант. Почти разорвана на части. Рёбра выломаны, два левых перекручены, одной руки нет, вторая сильно покалечена. Низ живота разодран. Странно, лоскуты кожи по бокам раны, их ширина совпадает с расстоянием между пальцами химеры.

– Эрих, у тебя не найдётся перчаток? Хочу проверить кое-что, – Отто надел перчатки и взял в руки ладонь химеры. Она держалась на нескольких лоскутах кожи и сухожилиях. Ногти, скорее когти, острые, в запёкшейся крови, – пинцет…

Именно. Остатки внутренностей. Отто положил ладонь химеры рядом с раной на животе. Подходит. Что за бред? Харальд как-то сказал ему, обращай внимание на глаза. На пороге смерти нет нужды лгать, даже самому себе. Странный совет. Отто поднял голову химеры. Ужас, безумие, отчаянье, боль.

– Эрих, откуда он у тебя? Что с ним случилось? – Отто стянул перчатки и кинул в ведро рядом со столом.

– Мне его принесли, сказали, что им его продали на органы, и чтобы я посмотрел, что можно взять, – Эрих пожал плечами, – его подобрали мутанты на самой границе Пустошей. Думаю, что-то оттуда его и убило.

– Он сделал это сам, – Отто покачал головой, только Пустошей им не хватало, – он сам разодрал себе живот.

– Вот как? Ну, не повезло парню. Зачем он вообще пошёл туда? – Эрих посмотрел на химеру, – а внутри у него всё, как у людей. Скучно даже. Да, у него на левом плече что-то вроде клейма. Глянь.

Отто подумал, что зря снял перчатки. Не мог раньше сказать. Клеймо. На плече была татуировка, змея с крыльями. Знак Третьей Лаборатории Генетических Модификаций. Государственная легальная химера. Отто провёл рукой по затылку трупа, путаясь пальцами в слипшихся от крови волосах. Тонкий шрамик, но выпуклости нет. Чип удалили, причём хирургически. Специально? Что ему было делать в Пустошах? Не его дело. Он не за этим пришёл. Не за этим.

– Эрих. Это легальная химера, – Отто заметил, как дёрнулась Хельга, – но чип удалён. Зато у тебя будут хорошие органы. Но будь осторожен.

– Легальная? Откуда ты знаешь? – Хельга подошла к Отто, – решил подставить?

– Нет, смотри, – Отто приподнял тело так, чтобы была видна татуировка, – это знак Третьей Лаборатории. Она приписана к управлению безопасности.

– Тебе ли не знать, армейский пёс, – хмуро сказала Хельга.

Отто не обратил внимания на её выпад. Привык уже. Она всегда так.

– Эрих, я не за этим пришёл. У меня есть одно дело. Вот, смотри, – Отто достал завёрнутые в пластик скальпель и платок, – на скальпеле кровь, надо определить, есть ли в ней примеси. На платке вода и грязь. Надо выяснить, есть ли там кровь, та же, что и на скальпеле.

– Чья кровь? – Эрих заинтересовано посмотрел на Отто, – такое ты и сам легко проверишь. Сам зарезал, но не понял кого?

– Шутки у тебя, Эрих. Это кровь жертвы. Больше сказать не могу.

– Так это по работе? Так что не в своей лаборатории? Реактивы закончились? – Эрих надел перчатки, пинцетом вынул скальпель из пакета, соскоблил немного засохшей крови в пробирку.

– Нет, мне не разрешили брать пробы и делать анализы. Их результаты я получу, но тебе я доверяю больше, – Отто стоял спиной к Эриху и смотрел на растерзанный труп на столе.

– Ого. И кто эти они? Ладно, ладно. Сам пойму, – Эрих налил немного реактива в пробирку, – странная реакция. Посмотрим, что будет дальше.

Эрих напевал себе под нос какую-то мелодию. Один реагент, другой. Ещё немного под микроскоп. Разделить составляющие, прогнать данные. Пальцы мелькали, мелодия ускорялась.

– Ну, может, да. Странно, никогда такого не видел. Этого вообще быть не должно. Деление клеток замедлено, но не сильно. Часть клеток повреждена из-за нарушения цикла деления, как у стариков. Очень хорошая регенерация. Почти нет тромбоцитов, сильно понижено содержание глобулина. Хм, как интересно, – Эрих ни к кому не обращался. Он редко записывал результаты, зато часто их проговаривал. Это была одна из причин, по которой Хельга редко бывала в его лаборатории, когда он работал. Но сейчас она просто не могла оставить его один на один с имперским шпионом.

– Что там, Эрих? – Отто повернулся и посмотрел на экран старенького компьютера.

– То, что тебе интересно. В крови большое содержание вещества, по свойствам сходного с гепарином. Он не даёт крови свернуться. Содержание отвечающих за свёртывание компонентов крови тоже понижено.

– Это синтетическое вещество?

– Нет, природное. Произведённое живым организмом. Скорее всего, химерой. И сильно повышенное содержание продуктов апоптоза нейронов. Ещё какое-то странное соединение, тоже биологического происхождения. Так сразу не могу сказать, что это такое. Возможно, именно оно стало причиной гибели клеток нервной системы.

– Значит, причиной смерти стало быстрое разрушение нейронов? – Отто подумал, что это вполне возможно. Нервная система, мозг, самая развитая, сильная и важная часть тела Индиго. Но тогда процесс должен был пройти очень быстро

– Да, именно. В крови много остатков белков-промоторов. И продуктов разложения нейротоксина. Скорее всего, было так. Нейротоксин почти мгновенно парализовал жертву. Он быстро разложился, но к тому времени уже нарушились нейросвязи периферии, жертва не могла двигаться – сигналы мозга просто не доходили до конечностей. Постепенно немело тело, потом разрушился мозг. Отто, чья это кровь? Я никогда не видел подобного, – Эрих посмотрел на Отто в упор. Уровень и сочетание компонентов, химический состав. Всё было не так, – это человеческая кровь. И в то же время, это кровь не человека. Отто, кто жертва?

– Эрих, я не могу сказать. Иногда информация бывает слишком опасной, – Отто стало страшно. Хельга же в сопротивлении. Он мог своими руками запустить то, чего боялись Харальд и Рейнер, – я не могу. Не могу сказать.

– Это не химера. Либо что-то совсем новое, либо…, – Эрих замолчал. То ли догадался, то ли не знал, чем ещё это могло быть.

– О чём вы, скажите толком! И хватит пялиться друг на друга, – Хельга почувствовала смесь страха, напряжения и нервной радости в голосе своего брата. Она не могла понять, что стало причиной. Она ещё не догадалась.

– Сестра. Мне кажется, у нашего Отто есть очень большая тайна, – Эрих смотрел Отто в глаза не отрываясь. – Это ведь кровь одной маленькой синеглазой дряни, да?

– Эрих. Не надо, – голос Отто дрогнул, неужели, он станет началом? – Ты представить себе не можешь, чем это может закончиться.

– Если начнётся, – Эрих отвёл глаза, – но я не собираюсь ничего начинать. Это скучно. Так что можешь не отвечать. Давай теперь платок глянем. Ты ведь оставишь мне образцы?

– Конечно. Спасибо тебе, – Отто облегчённо вздохнул. Эрих настоящий гений. Только увлечённый и немного ненормальный. Ему смута только помешала бы.

– Не благодари. Так, что тут у нас? – Эрих придвинул микроскоп, прикусил кончик языка, – да, это оно. Там точно есть кровь. Ого. Да, именно та, кажется, ещё не свернулась до конца. Сколько прошло времени?

– Часов шестнадцать.

– Много. Мощная штука была, – Эрих задумчиво лизнул платок, – да, очень.

– Спасибо. Оставь образцы себе, только скальпель верни – он рабочий, нумерованный. Если ещё что-то интересное будет, дай знать, – Отто повернулся к Хельге, – вам уходить надо, через неделю здесь будет облава, да и я мог наследить. Я был осторожен, но из-за этого дела ни в чём не уверен. Уж прости. Но вам всё равно пора.

Хельга кивнула. Отто не раз уже предупреждал их, и это спасало им жизнь. Она проводила гостя до двери и заперла её.

Хельга нажала на выключатель. Раньше здесь был притон, тайник остался от него. Панель с тихим шипением отошла в сторону. Девушка пригнулась и зашла в лабораторию. Которая это уже по счёту? Интересно, чтобы сказал отец, увидев это? Неважно. Он мёртв. Его убили. Убило то самое правительство, которому он служил. Ей тогда удалось сбежать, забрав брата. А вот мать нашли. Теперь она заботится об Эрихе. Маленьком, гениальном, наивном Эрихе. Хельга подошла к брату сзади и обняла его, уткнулась носом в волосы. Отросли, надо будет подстричь. Пахнет химикатами и синтетическим кофе, а ещё немного шоколадом. Эриху не нравится шоколад, или говорит, что ему не нравится, чтобы ей доставалось больше. Глупый. Ей так нравится шоколад, потому что он им пахнет. Совсем немного, как в детстве.

– Эрих, с чем опять приходил этот Отто? Что-то опасное? – Хельга уткнулось лбом в плечо брата.

– Надо было кровь одну проверить. Опять расследует что-то. Очень секретное, – Эрих провёл рукой по волосам сестры. Опять переезд, он только обжился здесь.

– А чья кровь? И что в ней такого было?

– Ты опять не слушала? Твоя паранойя просто ужасна. Отто не выдаст нас. Он странный, для военного.

– Да разве это причина? Так что там было?

– Кровь Индиго, – Эрих вздохнул, – я уже видел такую, поэтому знаю. Мне приносили недавно, просили кое-какие анализы провести. Не сказали, чья. Но я неплохо с ней повозился. Да, и ещё давно один раз был. Мы тогда только устраивались. Ты вечно пропадала где-то с боевиками, я один сидел. Мне дал пробирку с кровью какой-то мужчина. Не знаю, потом я его не видел. Да и раньше тоже. Сказал – это кровь Индиго. Сказал, я должен её запомнить. Я запомнил.

– Индиго? – Хельга подняла голову, – быть не может. Ты же не думаешь, что тот, кто приходил недавно…?

– Думаю. Нам надо переехать. Не хочу в это лезть. Отто напуган. Дело может плохо обернуться. Для города, для Империи.

– Надо переждать. Залечь на самое дно. Я всё устрою, не беспокойся.

– О чём мне беспокоиться, Хельга? – Эрих улыбнулся, – ты же обо мне заботишься. Так о чём мне беспокоится?

– И, правда, о чём? – Хельга снова опустила голову на плечо брата, – так что там было в крови? Мне любопытно.

– Биологическое вещество, препятствующее свёртыванию крови. И ещё одно, разрушившее нервную систему и мозг Индиго. И следы нейротоксина. Все три выработаны живым существом. И действуют, скорее всего, только на Индиго.

– Это плохо, знаешь, я не против, что их убивают, но человеку дай камень, и он кинет его в соседа. Не хочу я в этом участвовать. Втянет тебя этот армейский пёс, говорила же, лучше не сообщать ему, где мы.

– Не трогай его.

– Почему ты его всегда защищаешь? Чем он так хорош, чем он лучше?

– Ревнуешь, что ли? – Эрих тихо рассмеялся, – не надо. Он просто другой. И подкидывает интересные задачки. Он ведь рискует. Больше нас с тобой. Связь с нелегальной лабораторией – не большой грех. Знакомство с боевиком сопротивления уже карается смертью. Он ведь мог выдать тебя, а меня шантажировать или запугать, как это остальные делают.

– Я не думала об этом. Ты прав. Прости, – Хельга уткнулась носом в затылок брата, – нам пора собираться.

– Хельга, – в голосе Эриха появились просительные нотки, – расскажи сказку.

– Хорошо, малыш, расскажу.

Дождь усилился. Ледяной, с редкими снежинками. Ветер вырывал зонтик из рук. Эрих. Он понял. Слишком легко и быстро. Ему просто не должно было прийти в голову. Он знал. Видел раньше. Но промолчал. Всё хорошо. Отто вошёл в книжный магазин. Тепло. Сухо. На улице настоящая буря. Он прошёл вдоль стеллажей, стоявших ближе всего к входу. Там только всё правильное, современное, выверенное. Не подойдёт. В дальней части магазина стояли стеллажи со старыми книгами, попадались даже потрёпанные бумажные. Надо выбрать что-нибудь Вильгельму и Харальду. Зайти в булочную. Харальда сейчас нет, он собирался пойти к своему информатору, а брат должен быть дома. Как же не хочется снова под дождь.