Читать книгу Тень Башни - Екатерина Соллъх - Страница 9

Отто постучал. Солнышко открыла дверь и радостно улыбнулась своему хозяину. Она помогла ему снять промокшую одежду и вытерла волосы полотенцем.

– Обед готов, Отто. Господин Вильгельм не пускает меня на кухню, говорит, что сам всё приготовит. Что мне делать? – Солнышко выглядела немного расстроенной. Она всегда заботилась об Отто, а теперь это делал кто-то другой, – я не против, но может, это не правильно? А можно мне заказать какую-нибудь одежду Дэнелю? Вся его осталась в том доме, он ходит в рубашке Харальда. Я могу снять все размеры и заказать с доставкой, можно?

– Можно, – Отто улыбнулся. Солнышко иногда заказывала себе одежду. Такую, которая понравилась бы ему. И заботилась о его гардеробе. В самом деле, почему бы и нет.

– Господин Отто, – Дэнель появился бесшумно, даже дверь в комнату Харальда не скрипнула.

– Просто Отто. И не пугай так больше, – Отто подумал, что своя одежда парню не повредит. Рубашка Харальда доходила ему только до середины бедра, – Солнышко, сначала ванна, потом обед. Я промок, не хочу заболеть.

– Хорошо, – Солнышко поцеловала Отто в щёку, улыбнулась и ушла набирать ванну.

– Ты что-то хотел? – странно как-то было спрашивать о таком у мальчика. Чего ты хочешь? Этот вопрос задаётся редко и ещё реже ответ на него бывает важен для спросившего.

– Харальд просил передать вам бумаги. Утром принесли результаты анализов.

Дэнель вернулся в комнату. Бумаги, да, вот они, аккуратно отобраны те, которые нужно отдать Отто. И ещё рассказать. Он придёт, не станет ждать в коридоре так долго. Опасность. Теперь стало понятней, откуда она взялась. Враг знает о каждом их шаге. Он не оставит их в покое. Он не захотел убивать. Харальд лучший, но не единственный. Но напугать. Это не последнее предупреждение.

– Дэнель, – было так непривычно произносить это новое имя, данное тому, у кого имени быть не может, не должно, – Харальд хотел, чтобы ты ещё что-то мне рассказал?

Отто зашёл в комнату. Да, иначе, зачем было звать его сюда? Комната для гостей. Временное жилище его друга.

– Индиго выманили из Башни. Или кто-то точно знал, где и когда она будет, – Дэнель стоял спиной к Отто, голос звучал ровно, без эмоций, – убийца или его информатор имеет доступ к информации по расследованию. Знает о каждом шаге Харальда. Он просил сказать это. И ещё, нам лучше не выходить лишний раз из дома. Взрыв был предупреждением. Харальд не пожелал его услышать. Его предупредят снова.

Дэнель повернулся к Отто и протянул ему листы с анализами. Холодный твёрдый пластик. Сколько в нём лжи, сколько правды? Если всё так, как говорит этот юноша, этим данным нельзя верить. Но их можно сравнить с тем, что удалось узнать Эриху. Любопытно. Отто взял листы и углубился в чтение. Данные белкового анализа неполные, хотя это было вполне ожидаемо. Формула вещества, не дающего крови свернуться, немного отличается, всего лишь один коэффициент. Но это не так важно для расследования. Эрих дал больше информации. Хорошо, что сходил к нему. Если Харальд прав, то они все в опасности. Можно, конечно, положиться на Рейнера. Но верить ему не хотелось. Если уж он проглядел предателя в собственном Отделе…

– Ванна уже готова! Отто, ты где? – Солнышко заглянула в комнату, – пойдём, а то остынет! Потом делами займёшься.

Харальд сидел в маленьком кафе. Близилось время обеда, но за столиками ещё было пусто. За окнами шёл снег, серый и мелкий. Надо было обдумать полученную информацию. Мимо проехала машина, чёрная, бронированная, служебная. Там, за тонким прозрачным стеклом. Эта машина словно принадлежала другому миру. Более понятному, более безопасному. Ещё так недавно его миру. А теперь его обвиняли в убийстве, которое ему же и поручили расследовать. Он не мог вернуться в свой Отдел, даже просто позвонить кому-нибудь. Но с ним был Отто. И Нэль. Он оказался весьма проницательным. Хотя почему оказался? Всегда был. Только раньше не было причин это замечать. Сиг, старый друг. Да, именно так. Друг. Встретились случайно, так давно. Кто из нас мог предположить тогда, как сложится наша судьба. Надо найти предателя. Удалось выяснить, с какого склада исчезало оружие. Есть даты, в которые оно должно было туда поступить. С этого и надо начать. Кто работал там в эти дни. Хуже, если оружие на склады так и не доехало. Можно спугнуть. Придётся опять звонить Рейнеру. Действовать надо быстро, потом времени не будет. Всё равно не хотелось заниматься допросом. Харальд достал из кармана телефон.

– Бригаденфюрер Гедерберг. Я узнал, с какого склада было похищено оружие. Вы не могли бы выяснить, кто дежурил на Тринадцатом Складе пятого, одиннадцатого и шестнадцатого числа этого месяца. Его нужно вызвать под любым предлогом. Через час я буду ждать ваших людей у склада. Кладовщика надо будет допросить, а потом уничтожить террористов, получивших от него оружие. Как можно быстрее, нельзя допустить утечки информации.

– Штандартенфюрер Рейденберг, – в голосе Рейнера проскользнуло удивление. – Не ожидал результатов так быстро. Через час мои люди будут ждать вас около Тринадцатого Склада. Я перепроверю вашу информацию. Вы правы, времени у нас действительно очень мало. Придётся работать на опережение. Группе сами всё расскажете. Я пошлю к вам боевиков. На счёт террористов, вам удалось выяснить, что это за группировка?

– Да, «Огненный Дождь». Они поглотили несколько других групп, так что людей у них много. У них должно быть много разногласий, но Управление – общий враг для всех террористов, против нас они объединятся.

– Я пришлю Серебряный Отряд.

Гудки. Ну, вот и встретимся. Серебряный Отряд, почти полностью состоящий из боевых химер. Хорошо, они лучшие. Харальд убрал телефон и встал. Надо зайти домой, переодеться и взять оружие. Ветер бросил в лицо мокрый снег. Пронизывающий, холодный ветер раздул полы плаща. Люди спешили мимо, не замечая, не оглядываясь, не поднимая глаз. Серые дома, окна с налипшим снегом. Под ногами грязное месиво. Харальд шёл, не глядя по сторонам. Хотелось поскорее добраться домой. Это только начало. Остаться в тепле. Нельзя. Шанс выжить слишком мал. Ему есть, кого терять.

Убийца поднял ворот плаща. Снег, мокрый, тяжёлый, мешал следить. Этот человек, неугомонный Рейденберг, опять звонил Гедербергу. Тот торговец информацией помог ему. Нет. Эта ниточке не сможет привести его даже к его помощникам из канализации. Только к «Огненному дождю». Они уже сыгранная карта, ими легко можно пожертвовать. Потом постараться убедить Гедерберга, что искать дальше нет смысла. Если Рейденберг будет достаточно умён и поймёт второе предупреждение, он сам поможет в этом. Пусть идёт. Он делает именно то, чего я от него жду. Надо предупредить его. Ещё один раз. Надеюсь, увидев смерть достаточно близко, ты одумаешься. Мужчина усмехнулся. Одинокая фигура в сером пальто завернула за угол. Он его не почувствовал. Иди. Иди к своей судьбе, невинная жертва грядущих перемен. Ты ошибся, тебе придётся заплатить за это. И не только тебе. Мужчина перешёл на другую сторону улицы и завернул в переулок, тесный, тёмный. Дальше от тусклых огней центрального проспекта. Нужный тупик, завален ящиками и кусками металла. Он подошёл к большой бочке, ухватился за края, качнул на себя. Тяжёлая, забита металлической стружкой, какими-то обломками. Бочка поддалась, со скрипом отодвинулась. Потом придётся ставить обратно, но здесь самый короткий путь. Для него. Больше тут никто не пройдёт. Мужчина присел около канализационного люка, на котором раньше стояла бочка, и подцепил его край пальцами. Тусклый, мерцающий, белый свет, затхлый воздух. Он быстро спустился вниз по железным скобам, вбитым в стену. Здесь найдётся тот, кто выполнит за него грязную работу. Во имя высших идеалов. Разумеется, как же иначе. Мужчина усмехнулся. Да, именно так. Мы все служим своим богам, только зовём их по-разному. И приносим им разные жертвы.

Солнышко открыла дверь. Она не ждала, что Харальд вернётся так рано. Отто ещё был в ванной, Вильгельм заканчивал с обедом. Солнышко улыбнулась. Это же так хорошо, что он вернулся. Она посторонилась, пропуская Харальда в дом. Дэнель появился как всегда бесшумно. Подошёл, помог снять промокший плащ. Так близко. Сквозь влажную ткань рубашки можно почувствовать тепло его пальцев

– Я не надолго, Нэль, – Харальд прошёл в комнату, на ходу расстёгивая рубашку, – у меня ещё минут сорок.

– Харальд? – Вильгельм выглянул из кухни, удивлённо и радостно посмотрел на Харальда, – я ждал тебя только к ужину. Рад, что ты вернулся так рано.

Вильгельм улыбнулся, поправил сползший с плеча фартук в крупный красный горошек. Он всегда восхищался Харальдом, умным, сильным, независимым. Возможно, немного старомодным, но ему это даже шло. Честным. С самим собой. Готовым помочь. Это было так странно. Человек, готовый помочь. Без всякой выгоды, просто потому, что иначе нельзя.

– Прости, Вильгельм, я не останусь на обед, – Харальд пожал плечами, – у меня нет времени, но я буду благодарен, если ты завернёшь мне с собой пару бутербродов. Мне нужно переодеться.

Вильгельм кивнул и кинулся обратно на кухню. Конечно, он не сможет остаться. У него с братом важное расследование. Кстати, надо будет расспросить Отто как следует. Брат всегда его баловал. Вильгельм снова улыбнулся. Да, Отто всегда заботился о нём. И сестра тоже. Они почти ничего ему не запрещали. Только, когда он сказал, что тоже хочет пойти учиться в Военную Академию, брат запретил ему. Он тогда обиделся, ведь он так хотел помогать, защищать, как Отто. Но потом понял, что брат был прав. Сейчас Вильгельм учился в Медицинской Академии на врача. Помогать можно по-разному. У каждого свой путь, так сказал ему Отто. Вильгельм завернул бутерброды в бумагу. Да, именно так. Он обязательно станет врачом. Пусть это глупая, детская мечта, но она реальна. Он не отступится. Никогда.

Харальд закрыл за собой дверь. Можно немного расслабиться. Он неплохо продвинулся. Тонкие пальцы расстегнули последнюю пуговицу, скользнули по животу, слегка надавили на мышцы пресса. Харальд перехватил запястья Дэнеля. Притянул к себе, поцеловал, медленно, нежно. Обнял, прижал к себе. Мокрая рубашка неприятно холодила спину. Не хотелось шевелиться. Только стоять, вот так, прижавшись друг другу, всегда. Юноша согревал, делился теплом, жизнью. Без него так трудно выжить. Напряжение и страх водой стекали с волос по плечам. Страх. Не за себя. За это хрупкое и удивительно сильное существо, доверчиво прижавшееся к его груди. Такой сильный, что не хочется отпускать. Такой сильный, что невозможно расстаться. Даже на несколько часов. Если бы не его блажь, если бы он не взял его с собой, нарушив собственное решение не позволять ему покидать дом. Если бы не его желание. Нэля бы уже не было. Так сильно? Я боюсь этого так сильно? Потерять. Навсегда потерять его. Почему? Он даёт мне силы жить. Не меняться, не становиться серым, как все, бесчувственным, мёртвым, пустой оболочкой. Он даёт мне смысл. Он как напоминание о том, чем я отличаюсь. Как глупо. Кто кого ещё защищает. Не отдам им моего Нэля. Никому.

– Нэль. У меня мало времени. Понимаю, ты скучал, – Харальд отпустил юношу и снял, наконец, рубашку, – потерпи до вечера.

– Скучал, – Дэнель взял руку Харальда, поднёс к губам, – и боялся. За тебя. Я буду ждать, сколько скажешь.

– Нэль, почему ты боялся, Отто что-то выяснил? – Харальд достал из шкафа форму, положил на кровать, – когда он вернулся?

– Взрыв дома был не покушением, – Дэнель стоял спиной к Харальду, обхватив себя руками за плечи, – это было предупреждение, но ты не пожелал его услышать. Он сделает это снова. Что-то подобное. Отто пришёл совсем недавно, я рассказал ему о твоих догадках и отдал бумаги, но он ещё не успел их посмотреть. Уверен, он смог добыть более полную информацию.

Харальд затянул ремень. Отто пробыл где-то всё утро. Скорее всего, его данные точнее тех, что передал Рейнер. Во-первых, он не станет раскрывать секреты Башни. Во-вторых, данные могли пройти через руки убийцы или его помощника. Ещё одно предупреждение? Что ж, возможно. Рейнер обещал обеспечить охрану дома и не следить за ним. В безопасности будут только те, кто сейчас находится здесь, в этом здании. В любом случае, все его контакты с момента начала расследования могут быть под угрозой. Кроме тех, кто сейчас в доме, кто ещё был? Старуха из дома рядом с площадью. Не важно, она уже сказала всё, что могла. Писатель. Возможно. Но он практически бесполезен. Сиг. У него очень хорошая система безопасности. Он достаточно умён, чтобы усилить её. Сиг не станет рисковать. Странно, Нэль быстро втянулся в эту игру. Понял, напомнил, сделал выводы. Хотя, я много рассказывал ему раньше. Учил размышлять. Он ведь и раньше помогал с работой. Остался контакт Отто. Надо будет предупредить.

– Харальд, – Дэнель достал из ящика в шкафу коробку, снял крышку. Пистолет в кобуре, патроны в магазинах с разной цветовой маркировкой, – ты вернёшься?

– Конечно, – Харальд повернулся и посмотрел в глаза Дэнеля, взял из его рук оружие, – вернусь. Обещаю. Запомни хорошенько. Может поздно, но я вернусь.

Слова впечатывались, как клятва. Я вернусь. Что бы ни случилось. К тебе. Пальцы привычно застегнули ремешок. Верь. Поправить, так, чтобы можно было быстро достать. Почему ты спрашиваешь? Переложить патроны в сумку на поясе. Опасно? Знаю. Чувствуешь мой страх. Протянуть руку за мундиром. Не отводить взгляд. Я привык к тебе. Так сильно, что не хочу умирать в одиночестве. Слышишь, Нэль, хочу, чтобы ты был рядом. А лучше вместе. Знаю, я эгоист. Но всё равно.

– Я знаю, – лёгкая улыбка, – я буду ждать тебя.

– Нэль, у меня есть для тебя кое-что, – Харальд вытащил из внутреннего кармана плаща небольшой белый футляр, – чуть не забыл, это тебе.

– Что это? – Дэнель открыл футляр, – линзы?

– Да, цветные. Давай помогу.

Неправильно. Голубые глаза. Так непривычно. С таким цветом глаз он походил на знатного и чистокровного. Из древнего рода. Если бы не глаза. Откуда же ты? Нет, это не важно. И никогда не будет важно.

– Неплохо, ты можешь теперь выходить на улицу, – Харальд подвёл юношу к зеркалу, – посмотри.

– Выходить? Но зачем? Я буду ждать здесь. Или тебе не нравилось, как было раньше? – Дэнель разглядывал своё отражение, – они были не такие? Мои глаза?

– Нет, мне они очень нравятся. Зелёные. Очень. Но таких ни у кого нет. А так ты сможешь пойти со мной куда-нибудь.

– Пойти? С тобой? – Дэнель обернулся, – ты никогда раньше… Ты не позволял. Ты же говорил прятаться ото всех.

– Теперь уже можно. Поговорим потом, сейчас у меня нет времени.

Харальд вышел из комнаты уже полностью одетым. Дэнель, такой растерянный, ничего, поймёт. Или просто примет как новые правила игры. Харальд поправил заткнутую за пояс туго свёрнутую плеть. Зачем он делает это? Он же так долго его прятал. Пока не понял, что этому миру не отобрать у него Нэля. Потому что он сам не уйдёт. Он не покинет его. Не уйдёт. Вернётся. Поэтому – можно.

– Харальд, – Отто на ходу вытирал волосы, – ты уже вернулся? Прости, ещё не успел прочитать то, что прислал Гедерберг. Но просмотрел. Мне удалось достать более полную информацию.

– Хорошо. Если сможешь, передай информатору, чтобы спрятался на время. За нами могут следить. Не люди Гедерберга, с ним я договорился.

– Хорошо, передам. Ты говорил с Гедербергом? – Отто повесил полотенце на шею, – ладно, вкратце: ей в ранку на шее ввели какое-то вещество. Оно не давало свернуться крови и разрушало нервную ткань. Ещё там были следы нейропаралитического препарата. Скорее всего, она умирала достаточно долго. Пока вытекала кровь, и яд добирался до мозга. Кто-то очень неплохо разбирается в физиологии Индиго.

– Да, это я уже понял. Отто, это может нам помочь. Сколько должно было пройти времени между введением препарата и смертью мозга?

– Пока не знаю. Надо разобраться с тем веществом. Когда вернёшься, уже смогу сказать точно, – Отто кивнул. Да. Выяснить точное время было необходимо. Это могло подтвердить версию о втором убийце. Ещё раз подтвердить, – куда ты сейчас?

– Мой информатор выяснил, с какого склада было то оружие, и какая группировка его получила. Так что я сейчас схожу поговорю с кладовщиком. Потом с террористами. Гедерберг обещал мне своих Серебряных. Надеюсь, к ужину вернусь, – Харальд улыбнулся. Ему не хотелось заставлять Отто волноваться. Всё равно помочь он ничем не мог – в бою от него не было толка. Ему и так есть, чем заняться.

– Хорошо. Ужин можно и разогреть, – Отто заставил себя ответить на улыбку друга. Ужин можно и разогреть, ты только вернись. Куда ты лезешь? Куда тебе до боевой элиты и ненормальнов террористах, перекачанных всякой дрянью?

– Харальд! Дядя Харальд! – Вильгельм чуть не врезался в брата, – вот бутерброды, как ты просил! И можно мне «Сочинения Гая Фердинанда» взять? Правда, можно?

– Бери, – Харальд взял завёрнутые в бумагу бутерброды, – только вернуть не забудь.

– Спасибо! – юноша улыбнулся. Его просто переполняла радость. Почему-то всегда было так хорошо с братом и Харальдом. А впереди его ждала интересная книга. Ограниченный тираж, в магазине такую не достанешь, – я приготовлю что-нибудь особенное. И блинчики! Надо будет научить Солнышко печь блинчики!

Ветер бросил горсть мокрого тёмно-серого снега в лицо молодому мужчине. Тот тихо ругнулся и обхватил себя руками за плечи. Мужчина стоял в небольшом тупичке, заваленном мусором и какими-то обломками. Оттуда хорошо просматривался Тринадцатый Армейский Склад.

– Мне холодно, – в голосе звучало нетерпение и обида, – я замерзаю. Ты же знаешь, я плохо переношу холод!

– Ну давай согрею, Гери, – Фреки, до этого стоявший почти на самой улице, повернулся к напарнику.

– Давай.

Фреки подошёл к Гери и обнял его, положил большую ладонь на затылок, прижал лицом к своему плечу. Он и правда такой холодный. Гери плохо переносил низкие температуры.

– Так ведь лучше? – промурлыкал светловолосый в ухо напарнику, – ты бы одевался теплее.

– Зачем? – Гери посмотрел на Фреки, – у меня же есть ты. Личная ходячая печка.

– Вот ещё! Значит, я тебе только для обогрева нужен? – Фреки повернул голову и прихватил зубами мочку уха Гери.

– Ай, ты что творишь, они же острые! – голос дрогнул, когда светловолосый медленно провёл кончиком языка по уху, коснулся губами шеи, – с ума сошёл. Не здесь же!

– Да ты уже завёлся, – Фреки усмехнулся и чуть отстранился.

– Хватит, нам предстоит работа, – Гери зябко поёжился и поудобней устроился в объятьях напарника, – мы раньше с этим парнем не работали. Надеюсь, он не такой же зануда, как все эти чистокровные? Они так уже надоели.

– Я слышал, что нет. Хотя кто знает? – Фреки прикоснулся губами к волосам Гери и достал из кармана небольшой металлический брелок в форме розы, оплетённой цепями, – у меня есть для тебя кое-что.

– Ааа, Фреки, какая прелесть! – Гери вцепился в брелок обеими руками, – ты меня балуешь. Какой милый! Я тебя обожаю!

– Я знаю, – мурлыкнул светловолосый. Гери как ребёнок. Ему так просто угодить. И Фреки нравилось это. Видеть радость на его красивом лице, искреннюю и непритворную. Обычно он так высокомерен, эгоистичен, невыносим, надменен. Восхитителен и распутен. Фреки поцеловал Гери, жадно и требовательно. Я сделал тебе приятное, так что не противься. Пусть смотрят, если хотят. Ты самый лучший. Гибкое тело изогнулось, прижалось. Гери ответил на поцелуй со страстью, подчиняясь и требуя. Совершенен, сейчас он просто совершенен. Фреки первым разорвал поцелуй, нехотя отстранился. Черноволосый потянулся губами, требуя продолжения.

– Тише, малыш. Кто-то идёт. Ты был прав, не стоило, – Фреки слегка похлопал напарника по щекам, приводя в чувство, – знаю, меня долго не было, ты соскучился. Потерпи.

– Да, да, конечно, – Гери мотнул головой, – надо думать о деле. Но потом, обещай мне!

– Какой же ты капризный, – Фреки поцеловал напарника в кончик носа и направился к выходу из тупика, – но тебе это ужасно идёт. Обещаю.

Гери вздохнул и обхватил себя руками за плечи. Без него холодно. Его так долго не было. Две недели. Его не было две недели. И вернулся он всего два дня назад. Этот человек, Рейденберг, он видел их там. Плохо. Если он доложит, будут проблемы. Самое худшее, что может случиться, их разлучат. Нет, никогда. А ведь поначалу мы совсем не ладили. Гери усмехнулся и подошёл к напарнику.

Харальд провёл рукой по лицу. К тому времени, как он дошёл до Тринадцатого Склада, началась настоящая метель. Снег на перчатке таял медленно. Он был серо-розовым. Отвратительный, тошнотворный цвет. Харальд сжал ладонь. Небольшой тупичок рядом со складом, оттуда всё хорошо просматривается. Он ждал бы там. Харальд направился к складу. Химеры догнали его через несколько минут. Молча пошли рядом. Та пара из клуба. Лучшие бойцы «Серебряных». Харальд много слышал о них, но работать вместе не доводилось.

– От тебя странно пахнет, – Фреки смотрел на здание склада. Голос ровный, спокойный. – Ты был в клубе, видел нас, почему не доложил?

– Тогда пришлось бы и самому объяснять, что я там делал, – Харальд усмехнулся. Как наивно, как прямо, – это ваше дело, меня это не касается. Я не доложу о вас, мне это не нужно.

– Мы теперь должны тебе? – Фреки казался невозмутимым, но мышцы его были напряжены, кончики длинных волос едва заметно подрагивали.

– Нет. Вы не скажете про меня, я не скажу про вас.

– Хорошо. Мы там просто развлекались, у тебя там было дело. Удивлён, что хозяин «Крыльев» так тебе доверяет.

– Доверяет? Почему ты так решил?

– Ты пришёл без договорённости. Хозяин клуба принимает гостей в середине дня, когда посетители уже разошлись и ещё не успели вернуться. По крайней мере тех, кто договорился о встрече. Он принял тебя, – Фреки задумчиво потёр подбородок, – а Бьёрн остался снаружи, значит, он доверяет тебе. Это не моё дело, верно?

– Не твоё, – Харальд нажал на кнопку вызова на панели рядом с дверью склада, – а что вы там делали – не моё.

– У меня нет хвоста, у Гери тоже, – Фреки рассматривал выщерблины и неровности на бронированной двери.

– Я не спрашивал, – Харальд посмотрел на химеру, – какая мне разница, есть у тебя хвост или нет?

– Вы часто спрашиваете об этом. Видимо, на большее фантазии не хватает. Если химера, то с хвостом, – Фреки пожал плечами.

– Кто это мы?

– Люди.

Мигнула зелёным лампочка на панели, динамик хрипло затрещал. Камера, висевшая над входом, повернулась.

– Кто такие, что вам надо, – динамик потрескивал и искажал голос, – по графику никаких поставок или передачи быть не должно.

Харальд достал свою карточку-удостоверение, провёл через считывающее устройство. Военные склады часто подвергались нападениям, хорошее оружие было только у армии. Толстые бронированные листы, закрывавшие бетонное здание, строгий график посещения – поставка, списание, выдача оружия чётко регламентированы и фиксированы – контроль уровня доступа и личности – всё это должно было служить защитой. Скрипнул замок, дверь начала открываться. Харальд заметил, как напряглись химеры.

– Ну и зачем вы пришли? – пожилой мужчина в форме работника склада с недоверием осмотрел незваных гостей, – ещё и Гюнтера зачем-то вызвали. Какого здесь нужно Седьмому Управлению?

– Значит, он здесь, – Харальд едва заметно кивнул химерам, – вы не могли бы его позвать. У меня к нему есть пара вопросов.

– Хорошо, – старый кладовщик достал из кармана рацию, – только животинок своих держите на привязи.

Гери фыркнул. Этот старик ещё задирать их будет. Люди. Все они такие. Самые слабые, самые хрупкие. Создатели. Высокомерные и глупые. Для них жизнь как игрушка. Выбрасывают своих детей на улицу, создают гибридов, делают всё, чтобы улучшить свою породу, и сами же считают их низшими созданиями. Он презирают себя, своих детей, свои творения. Всё. За слабость, за отличия. Они установили себе рамки и ужасно боятся выйти за них. И всегда пытаются. Глупые.

Из-за сложенных штабелями ящиков показался Гюнтер. Молодой мужчина, неброской внешности, с серо-голубыми глазами. В руке его был планшет.

– Мастер Горхальд, я почти закончил в секторе Б, – Гюнтер резко остановился. Дыхание сбилось. Нет, не может быть. Как? Я же всё проверил, убрал все следы. Они не могли…

Харальд кивнул. Химеры оказались за спиной кладовщика почти мгновенно. Гюнтер слабо вскрикнул, когда ему заломили за спину руку. Армейский нож с широким лезвием слегка поцарапал кожу на горле.

– Что здесь происходит, как это понимать?! Да как вы смеете! – в голосе старого кладовщика звучал гнев, возмущение и страх, – он – мой коллега. Вы не можете его так просто хватать!

– Гауптштурмфюрер Ренхольц Гюнтер, вы обвиняетесь в государственной измене, – голос Харальд звучал ровно, без лишних эмоций, – пособничестве террористам, нарушении должностных инструкций, злоупотреблении и хищении имущества армии, подлоге. Иными словами, вы продавали оружие террористам и скрывали факт поступления единиц на склад.

Старый кладовщик замер. Измена. Как же? Его коллега, он же сам его всему учил. Почему? И не обвинят ли и его? Этот военный… Всё равно, почему Седьмое? Это не их юрисдикция. Всё равно не их.

– В ваших интересах признать свою вину, – Харальд понимал, что такие обвинения равносильны приговору. Вопрос лишь в том, сколько будет идти допрос.

– Я ничего не знаю! Я не виноват! Герр Горхальд, скажите им! Я бы никогда…! – Гюнтер дёрнулся, попытавшись вырвать руку. Нож упёрся в горло, выпустив тонкую струйку крови.

Харальд посмотрел на химер. Слух их должен быть тоньше, достаточно, чтобы отличить правду от лжи. Парень начал паниковать, упорствовать. Ещё не понял, что обречён, отчаянно цепляется за жизнь. Поздно. Уже поздно.

– Значит, будем беседовать, – Харальд бросил, не оборачиваясь, старшему кладовщику, – принесите мне стул.

Гери завёл вторую руку Гюнтера за спину и связал запястья тонким кожаным ремнём. Заставил распрямиться, обхватил сзади руками за плечи.

– Ну, вот. Мой мальчик. Теперь побеседуем, да? – Гери говорил медленно, издевательски растягивая слова, – не дёргайся. Будет больно.

Фреки ударил, коротко, без замаха, в солнечное сплетение. Парень охнул, попытался согнуться, но Гери удержал его. Старый кладовщик принёс стул. Ему не хотелось смотреть на это, но он знал, что его не отпустят. Чтобы запомнил, чтобы такое не повторилось. Харальду не нравилось проводить допросы, он был благодарен химерам за то, что они взяли на себя роль палачей. Светловолосый резко ударил по левой почке, Гюнтер всхлипнул и повис на руках своих мучителей.

– Что, уже всё? – Гери разочарованно поцокал языком, – поговорить не хотим?

Темноволосый лизнул свою жертву за ухом, вцепился зубами в основание шеи, одновременно выкручивая запястья. Гюнтер завизжал от боли. Умело. Они оба били по болевым точкам, заставляя терять самообладание. Сейчас Гюнтер мечтает лишь о том, чтобы это закончилось. Пора дать ему шанс. Харальд встал и подошёл к Гюнтеру, взял его за подбородок, поднял лицо, заглянул в глаза.

– Я хочу облегчить тебе признание. Нам известно, что именно ты продавал террористам оружие. Нам известно, какой группе. «Огненный дождь», не так ли? Нам известно, где они находятся сейчас, – Харальд проигнорировал удивлённый взгляд светловолосого, – от тебя нам нужно только подтверждение. Потом всё закончится.

– Меня убьют? – едва смог выдавить из себя Гюнтер.

– Казнят. Этого не избежать. Оружие, которое ты продал, было использовано не только против военных, но и против гражданских. Я могу назвать тебе их имена. Но вряд ли для тебя это имеет хоть какое-то значение.

– Я не… – Гюнтер закашлялся, – я не думал. Они сказали, только против армии, этих мутантов, – он с ненавистью глянул на Фреки, – не против людей. Я ничего не мог. Я ведь… Я должен был. Они взяли в заложники мою сестру. Мою Гретхен.

Гюнтер снова закашлялся. Харальд отпустил его лицо. Без медицинской помощи он умрёт. Это уже не важно. В кармане лежал диктофон с встроенным детектором лжи и защитой от модификации записанных данных. Доказательство, подтверждение. Приговор.

– А потом я узнал, что она к ним присоединилась, – Гюнтер сплюнул кровь, но Фреки успел убрать ногу, – я ничего не мог сделать. Они бы убили и меня и её, и нашли бы кого-то другого. Они сейчас на заброшенном заводе 5/3, их много, очень много.

– Достаточно, – Харальд кивнул и достал из кармана телефон, – допрос закончен, можете забирать. Прошу учесть полное признание и оказать первую помощь.

Чтобы дожил до казни. Вот и всё, немного боли, и никакого чувства вины. Парень сломался так быстро. Сначала шантаж, потом у него уже не было выбора. Даже если бы он сдал их, если бы отказался, он уже предатель. Гери посадил Гюнтера на стул, тот уже не мог стоять без поддержки. Горхальд с брезгливым ужасом смотрел юношу. Предатель. Трус. Он не знал, как поступил бы на его месте. Гюнтеру не помочь. Сейчас главное, не последовать за ним.

– Штандартенфюрер. Прошу вас. Я ничего не знал, но ведь это же… – голос старого кладовщика слегка дрожал, – вы можете отправить на казнь и меня, но вы не будете этого делать, ведь так?

– Не буду, – Харальд убрал телефон в карман, – вы гораздо полезней Империи живым. Вы хороший специалист. Вы не допустите ошибки. Мне совершенно не за что вас наказывать. Если хотите, можете уйти.

– Нет, я останусь, – Горхальд, наконец, справился с дрожью, – вы милосердны. Хотя это может звучать странно. Но это не плохо. В произошедшем есть и моя вина. Не уследил. Я останусь.

Крепкие ребята из Последнего Управления приехали через двадцать минут. Гюнтер не сопротивлялся, безвольно обвиснув на руках конвоиров. Офицер забрал у Харальда и опечатал плёнку из диктофона. Они получили подтверждение, уточнили место нахождения террористов. Не самый приятный способ получения информации. Но привычный. Харальд набрал номер Рейнера.

– Информация полностью подтвердилась. Террористы на заводе 5/3 в Пятом секторе. Мы отправляемся туда. Нам нужна машина. Будем ждать отряд на границе сектора, на заводе 5/1.

Теперь предстояло кое-что, посерьёзней обычного допроса. Сил должно хватить. Хватило бы времени.

Отто вышел за продуктами в ближайший магазин. Чаще всего закупками занималась Солнышко, она заказывала всё, что нужно, по телефону, так было удобней. Но сейчас ему хотелось пройтись. Снег падал большими серо-розовыми хлопьями, ветер утих. Он уже возвращался, когда к нему подбежал мальчишка, продававший сладости и газеты.

– Господин, не желаете конфет, господин? – мальчик настойчиво протягивал ему свёрнутую конусом газету, в которую были насыпаны конфеты. Дешёвые, но неплохие. Отто сунул руку в карман. Нужная сумма, предупреждение на одной из купюр.

– Ладно, давай сюда, – он протянул деньги и забрал бумажный конус, – сдачу можешь оставить себе. Да, пароль, отзыв. Так Хельга сообщала ему новое местоположение их лаборатории, в одном из фантиков. Теперь придётся их все съесть. Надо будет отдать Солнышко и Вильгельму, пусть помогают. Отто иногда писал на одной из купюр предостережение или послание. Сдачу можешь оставить. Это означало, что купюры надо отдать Хельге. Они получат предупреждение. Всё будет хорошо.