Читать книгу Сердце Прозерпины. Хроники Перворожденных - Эль Эбергард - Страница 11

Все утро над берегом висел густой молочный туман. Он расползался во все стороны и тянул дрожащие щупальца вверх, постепенно завладевая сперва исполинским утесом, на котором гордой твердыней возвышался Штормхолл, а затем и самим особняком, одолев, правда, всего лишь четверть здания.

Валерия молча созерцала это зловещее великолепие, невольно восхищаясь мистической красотой этих мест. Снизу доносился гул океанского прибоя и редкая чайка взмывала к верхушкам гранитных скал, предпочитая в такое ненастье ютиться в расщелинах, старательно оберегая птенцов широкими крыльями.

Между тем голубоватые нити окутали ступни и лодыжки Валерии, и внезапно она почувствовала себя очень одиноко, несмотря на четверых гвардейцев, стоявших чуть поодаль, охраняя ее, а заодно и наблюдая за новой хозяйкой Штормхолла. Торгрейн строго настрого приказал им не отступать от жены ни на шаг, в чем она уже успела убедиться. Стражи не говорили с ней, не прикасались, но действовали на нервы удручающим образом своим тихим и навязчивым присутствием.

За последние несколько суток Валерия имела возможность убедиться не раз в том, о чем сначала догадывалась, а потом и убедилась. Страх сменился неверием, неверие – потрясением, а уж потом пришло и осмысление. Девушка сделала потрясающее открытие – вампиры существуют!

Сразу после церемонии, напуганная и озадаченная странным скреплением брачных уз с распитием крови жениха и невесты, Валерия больше молчала, порой не в силах поверить, что находится в Великобритании, а не в родном Петербурге. Она с опаской ожидала и брачной ночи, полагая, что последуют еще более шокирующие события в угоду языческим традициям этих варваров. Но муж даже не попытался поцеловать ее.

Его холодное поведение окончательно сбило с толка Валерию. Разве они не муж и жена отныне? Девушка попыталась прочесть хоть что-нибудь на его неправдоподобно красивом лице, столь же белом, как тот мрамор, которым изобиловали стены и пол. Но тщетно. Торгрейн уехал в спешке, не пробыв с женой и трех часов. Не был ли тому виной Арес?

Валерия вспомнила выражение лица Торгрейна, когда Арес появился на церемонии. И померещилось ли ей та отчужденность, с которой братья говорили при ней? Сам Арес, хоть и улыбался вовсю, в отличие от мрачного, как туча, Торгрейна, но при этом его улыбка грозила вот-вот превратится в звериный оскал.

Нет, она не испытывала влечения к мужу и не желала его объятий, но все же он совсем ее обескуражил. Они расстались на пороге ее спальни, куда ее проводил Торгрейн после непродолжительного ужина в честь их свадьбы. Валерия была ему благодарна за это, не в силах более выносить пугающие взгляды змеиных глаз Ареса.

– Вы довольны, Миледи? – спросил он перед тем, как удалиться.

Она фыркнула, стараясь вложить в этот лишенный уважения звук все свое отношение к нему.

– Даже не думайте, что запугали меня этими странными обрядами. Свадьба, где муж и жена пьют кровь друг у друга, совершенно отвратительное и мерзкое событие. Вы не составили о себе хорошего мнения. И вряд ли Вам удастся что-то изменить.

Он склонил голову набок. Казалось, ее слова ничуть не задели его.

– Конечно, Валерия, я не стою Вашего хорошего мнения обо мне. А насчет крови не беспокойтесь и размышляйте на досуге о том, что я сейчас скажу. Если в наших традициях пролить немного бесценной жидкости, которую мы беспредельно почитаем, означает истинное доверие и согласие между супругами, то у людей все обстоит иначе. Разве мужчина и женщина из человеческого рода не пьют кровь друг друга на протяжении долгих месяцев и лет? Пусть в переносном смысле, но зато это кровоточащее действо длится бесконечно, пока не завершается скандальным разводом. Если вам больше нравится думать о том, что наши традиции отвратительны, продолжайте Ваше наивное заблуждение и дальше.

Теперь любопытство подтачивало ее: она не видела Торгрейна целую неделю. Однако, это время не прошло напрасно. Умирая от скуки, она уже исследовала все свои покои, изучила книги, не желая читать большую часть из них, так как была не в настроении. Ей было позволено гулять по особняку и прилегающей территории, чем она и воспользовалась.

Штормхолл был огромным и выглядел, как неприступная средневековая крепость. Его бесчисленные галереи, коридоры и залы чередовали друг друга, спускаясь вниз, в темные подвалы и переходы, или поднимаясь наверх, к башням и смотровым площадкам, винтовыми, узкими и парадными лестницами.

Валерия исходила почти все закоулки особняка, кроме Северного крыла, который выступал над океаном одним своим боком. Она не ставила целью что-то обнаружить, так как после свадьбы с ней ничего сверхъестественного не происходило.

Девушка брела по длинной галерее, рассеянно смотря на портреты знатных господ в доспехах и роскошных одеяниях. Они столь высокомерно взирали на нее с высоты своего роста, что казалось вот-вот слова раздражения сорвутся с их надменных губ и они попросят Валерию поскорее идти мимо, не разглядывая их столь дерзким образом.

Наконец, она дошла до поворота, где обнаружила еще один коридор, со слабо горевшими люминесцентными лампами. Лампы немного озадачили ее, ведь здесь большая часть помещений освещалась свечами и факелами, а также масляными светильниками. Она даже привыкла к этой причуде обладателей особняка и не удивлялась, когда Игриэль тихонько заходила к ней по вечерам, чтобы зажечь большое количество свечей.

Лампы издавали гудение, то угасая, то вновь вспыхивая белым светом. Вокруг никого не было. Двое Стражей находились в начале галереи и не обратили внимания, куда пошла Валерия, ведь отныне она была женой их Повелителя, а значит, могла находиться в Штормхолле где ей заблагорассудится. Девушка осторожно двинулась дальше, минуя узкие окна, похожие на бойницы, и вышла к лестнице, круто уходящей вниз.

Держась рукой за перила, она начала спускаться, касаясь изогнутых балясин, похожих на вздымающиеся волны в бурю. Лампы потрескивали, действуя на нервы. Подол платья волочился вслед за ней, шурша, как целый ворох осенних листьев. Это тоже не успокаивало девушку. Ей казалось, что она производит ненужный в этом полумраке шум. Словно боялась привлечь невидимое чудовище, притаившееся в темном углу.

Чудовище так и не появилось, зато лестница вывела Валерию к проему, за которым она обнаружила дверь. Не зная, что ждет ее за этой дверью, она осторожно толкнула ее и та приоткрылась. Здесь ламп не было, а источник света был где-то вдалеке, за странными полиэтиленовыми шторами, отчего помещение казалось окрашенным в мутноватые серые оттенки. Отодвигая шторы, она шла вперед, и ей все меньше и меньше хотелось идти дальше. Кафель под ее ногами поскрипывал, а по стенам метались рваные тени, которые отбрасывал плотный полиэтилен, колышась от сквозняка и движений Валерии.

Последний отрезок штор метнулся и открыл взору неприятную картину: на гладком полу темнели овальные пятна, переходя от крупных до мелких, будто здесь что-то пролили, а потом и разбрызгали из пакета с томатным соком. Чувствуя, как у нее холодеет спина, девушка замерла на месте.

Выложенная бордовым кафелем, от пола до потолка, комната представляла собой сильно вытянутый прямоугольник метров тридцать в длину и пятнадцать – в ширину. Два ряда цинковых столов делили ее примерно пополам. Столы были заставлены пробирками, микроскопами, склянками всех размеров и форм, хищно поблескивавшими неизвестными приборами и разбросанными то там, то здесь хирургическими инструментами. Посреди этого научного хаоса к ней спиной сидел Годфри и аккуратно делал надрез на мускулистой груди полуобнаженного мужчины, привязанного к металлическому щиту. Мужчина испускал грубые проклятья в адрес Гематехнолога, но тот и ухом не вел, продолжая заниматься своей работой.

– Когда-нибудь я доберусь до тебя, старик, – провыл он. – Тогда я не посмотрю, что ты стар и немощен.

Старик приставил к его груди баночку, набирая в нее немного крови, а затем отъехал на стуле назад к столу с приборами, и взялся за свой микроскоп. Там он размазал немного крови по стекляшке и сунул ее в микроскоп, разглядывая что-то внимательно. Не отрывая глаз от крайне интересующей его проблемы, он произнес:

– Проходите, Валерия, проходите. Раз уж зашли…

Девушка, поколебавшись, вышла из тени. Она обвела взглядом комнату, мужчину на щите и остановилась на Уолтере, сохранявшего поразительное спокойствие. Валерия прочистила горло, кашлянув.

– Что тут у вас происходит?

– Опыты, Миледи. Вы ведь помните, что я ученый.

Он оторвался от микроскопа. Мужчина не шевелился, угрюмо уставившись на нее. Затем он подал голос.

– Кто это к нам пожаловал, а? Ишь, куколка. Ты уже мертвая или тебя оставили на сладкое? Думаю, что последнее. Уж больно вкусно выглядишь.

Мужчина облизнулся, расхохотавшись.

Девушка побледнела.

– Уолтер, кто этот человек? Почему Вы проводите на нем свои опыты? Это же запрещено международным правом!

– Вот именно! – заорал мужчина, дергаясь всем телом. – Девица дело говорит. Не зли меня, старик! Развяжи немедленно!

Подопытный принялся на чем свет ругать ученого и всех, кто имел к нему какое-то отношение. Ученый вытер руки чем-то резко пахнущим, похожим на спирт, взял со столика сверток и распаковал его, откуда извлек гибкую трубку с иглой и присоединил одну ее часть к прозрачному пакету с крышечкой. Затем подошел к мужчине и протер ему локтевую вену куском ваты, смоченным в той же жидкости, которой он дезинфицировал свои руки. Подопытный рвал свои путы, напрягаясь, но тщетно. Он был связан очень крепко.

Мужчина прекратил реветь, как раненое животное, и безвольно повис на веревках, наблюдая, как Гематехнолог поддевает ему под кожу иглу. Он не изменил своего положения даже тогда, когда в пакет по тонкой трубке полилась темно-красная жидкость, бессильно наблюдая за этим процессом.

Зато Валерия схватилась за один из металлических стульев, чтобы как-то сдержать себя и не пытаться остановить ученого. Ей было понятно, что у здоровяка берут кровь, причем из него вытекло уже литра два, а он, казалось, еще неплохо себя чувствовал. Она знала, что большая кровопотеря чревата необратимыми последствиями и с замиранием сердца ожидала волнующего момента, когда Уолтер прекратит цедить кровь.

Пакет наполнился почти полностью. Гематехнолог отсоединил трубку и подошел с пакетом к большому белому ящику, который оказался вместительным холодильником. Там он разместил пакет среди таких же, стоявших десятками, прислонившись друг к другу.

– Не беспокойтесь, Миледи, – подал голос ученый, – он будет жить и проживет еще, как минимум, сорок лет. Мы тщательно заботимся о наших Восполняемых, будьте в этом уверены. Их здесь отлично кормят и содержат. Книги, телевизор, спортзал, бассейн. Даже женщины, для самых послушных.

Девушка оторвала руки от стула нечеловеческим усилием воли.

– Но зачем? Это кровь для переливания?

Хотя, почему-то, она была уверена, что он ответит отрицательно. Так и вышло.

– Тогда… что?

– Мне сложно объяснить это Вам прямо сейчас. Боюсь, Вам лучше присесть или, если Вы подождете пару минут, я все объясню. Все равно это неизбежно. Милорду Торгрейну следовало подготовить Вас.

– Подготовить к чему? – проговорила девушка с трудом. Проклятое горло совсем пересохло.

Мужчина на щите внезапно ожил.

– Да не тяни ты, старик! Кровососы они, детка. Вот кто! Настоящие кровососы в прямом смысле! Вампиры! Слыхала о таких?

Он глухо захохотал. И хохотал до тех пор, пока Годфри не поднес к его носу ватку смоченную нашатырем и приложил к ноздрям, залепив предварительно рот пластырем. Ученый подождал какое-то время, пока тот дергался и мычал, а потом и вовсе смолк, снова повиснув на веревках.

– Что с ним? – спросила Валерия.

Старик вздохнул, швыряя перчатки и ватку на стол.

– Жить будет. Идемте со мной, я покажу Вам кое-что. И не смотрите с испугом, Вам не причинят никакого вреда. Идемте, – повторил он.

Девушка последовала за ним. Они миновали полиэтиленовые шторы и свернули куда-то направо, в просторный коридор, где за очередной дверью Валерия оказалась в необычном месте. Она увидела перегородки из толстого стекла по обе стороны от нее. Перегородки шли подряд, как стойла на конюшне, только здесь все было стеклянным и прозрачным, за исключением белого кафеля на полу. Яркий свет от множества галогеновых ламп буквально слепил глаза и не оставлял углам ни малейшего намека на тень. Несмотря на отсутствие темноты, девушке по-прежнему было не по себе.

– Прошу, Валерия. Наши Восполняемые!

За каждой перегородкой было по одному мужчине. Все они были как на подбор атлетично сложены и выглядели вполне здоровыми. Только при ближайшем рассмотрении можно было заметить, что они то и дело бросают тяжелые и настороженные взгляды на стекло, отделявшее их от невидимых зрителей. Годфри объяснил, что они не видят за перегородкой, что происходит снаружи, тогда как их видно отчетливо. Это было очень удобно, что позволяло наблюдать за подопытными, не выдавая себя.

– Вы держите их всех взаперти? Давно? И почему зовете их Восполняемыми?

Вопросы так и сыпались из уст Валерии. Ей не терпелось разобраться, что происходит в столь удручающих условиях с живыми людьми.

– Миледи, прежде всего должен сказать, что все они – преступники или наемники. Мы собираем их по всей стране и тщательно производим отбор самых сильных и выносливых. Как Вы заметили и уже догадались, они нужны нам с определенной целью.

– Да, Вы забираете кровь. И, видимо, не совсем для опытов.

– Верно. Мы берем у них то, без чего не можем прожить сами. Мы – Перворожденные, используем Восполняемых для пропитания. А зовутся они так лишь потому, что кровь способна восполняться снова и снова, бесконечно. При хороших условиях, конечно. Как вырубленный лес зазеленеет на прежнем месте, так и эта бесценная жидкость вновь заструится в венах человека.

– Вы пьете человеческую кровь? – ужаснулась Валерия. – Вампиры… об этом говорил тот мужчина?

Она прислонилась к стеклянной перегородке, устало прикрыв глаза. Мифы начинали оживать прямо перед ней. И с одним из этих чудовищ она связана узами брака…

– Вам нехорошо? – забеспокоился ученый. – Дать Вам стул? Или принести воды?

Девушка покачнулась, все еще пребывая в шоковом состоянии.

– Воды? – печально усмехнулась она. – А у Вас есть вода? Я думала, что…

– Миледи, я вижу, что Вы бесповоротно принимаете всех нас за монстров и кровожадных чудовищ. Но с подобным поворотом событий Вам придется смириться и Вы свыкнетесь с положением вещей, вот посмотрите. У Вас нет иного выхода.

«Выход есть всегда!» – хотелось крикнуть ей, но она промолчала. Ученый подошел к ней ближе и улыбнулся.

– Все образуется. Думайте об этом, как о естественном образе жизни одного из существ, населяющих нашу планету. Вы ведь не падаете в обморок, когда видите в телевизоре летучую мышь, которая охотится ночью на домашний скот?

Данное сравнение взволновало ее и она рассердилась.

– Так Вы сравниваете людей с домашним скотом? Как мило! Только не учитываете, что у этого «домашнего скота» есть чувства, желания и интеллект, в конце концов!

– Увы, – пожал плечами ученый, – это естественный отбор. Правит всегда сильнейший. Вы должны это признать. Так сложилось столетиями с давних времен. И Вы не в силах ничего изменить. Мы созданы такими.

– Кем? Кем Вы созданы? Богом, Дьяволом или Природой? Кто возьмет на себя подобную ответственность?

Уолтер вздохнул еще тяжелее, качая головой.

– Очередной сложный вопрос. Очень философский. Вам нравится философия?

– Мне нравится гуманность! – со злостью сказала девушка, подавляя непрошенные слезы. – Даже у преступников есть определенный срок, который они отбывают в наказание за свои преступления. А Вы лишаете их выбора.

– Это не так – возразил ученый. – В тюрьме многие погибают, не дождавшись освобождения. Они не приносят там никакой пользы. Мы же используем их, а взамен дарим спокойный образ жизни, безопасный и простой. Большинство их них понимают преимущества такого использования.

– А наемники? Кто они?

– Практически те же самые преступники, которые еще не совершили злодеяние. Мы платим им хорошо. Сущие бездельники, не желающие вкалывать на работе. Здесь они имеют кров, пищу и доступные примитивные развлечения. Им не надо беспокоиться о налогах и проблемах с законом. Мы взаимовыгодно сотрудничаем, только и всего. Многие из наемников идут к нам, чтобы иметь возможность прокормить семьи. Только им приходится постоянно придумывать отговорки, почему они не приезжают на Пасху домой. Все, что с ними происходит, совершенно конфиденциально. Мы не можем позволить нашей тайне разгуливать по миру, хотя определенные слухи всегда присутствуют.

– Так что же выходит. Эти несчастные обречены до самой смерти играть роль домашнего скота? И их не выпустят отсюда?

– Преступников с пожизненным заключением – нет. К чему? А наемников и так малое количество. Мы еще не знаем, как с ними поступим. Возможно, им придется исчезнуть навсегда.

Гематехнолог увидел возмущенный блеск и поспешил уверить девушку, что он как раз работает над препаратом, стирающем определенные участки памяти. Что позволит через несколько лет выпустить наемников на волю и предупредить ненужные сплетни.

– К чему? – прищурилась девушка. – К чему такая возня с какими-то наемниками? Проще их убить и дело с концом!

– Вижу, Вы крайне негативно думаете о Перворожденных. Мы не примитивные животные, как Вам может показаться. К тому же, это особое распоряжение Милорда Торгрейна.

Девушка встрепенулась.

– Торгрейн приказал позаботиться об этих обреченных?

Видимо, она была крайне изумлена.

– Это совершенно неожиданно. Мне казалось, что он несколько… несколько…

Валерия пробормотала что-то нечленораздельное, стремительно краснея.

– Понимаю. Вы сочли, что Милорд сущий варвар, каких поискать.

Она пристыжено кивнула, пытаясь найти оправдание подобным мыслям.

– Но это глупое похищение, и замок, и факелы вместо лампочек, и слуги вокруг… Все так странно и непривычно. Как в сказках или старинных историях.

– Так, Миледи. Позвольте Вам кое-что разъяснить. Милорд получил превосходное образование и воспитание. Он один из лучших Перворожденных, кого я имел честь знать. С ним можно не волноваться о справедливости. Вы еще сумеете в этом убедиться.

– О, – коротко бросила Валерия. – Конечно, тогда я совершенно спокойна.

Прозвучавший в ее голосе сарказм не смутил Годфри. Он способен был понять ее растерянность и испуг, так как хорошо разбирался в человеческой психологии.

– Тогда, я желаю больше узнать о том, что меня ожидает, – добавила она уже спокойнее.

Ученый жестом предложил ей последовать за ним.

– Я обещал просветить Вас и я это делаю. Если будет удобнее, я предлагаю подняться наверх.

– А что будет с тем подопытным? Вы оставите его висеть в таком положении?

– Нет. Эти займется мой помощник, Марч. Он довольно смышленый парень. Из него когда-нибудь выйдет достойная мне замена.

Они расположились в огромной библиотеке Штормхолла, откуда открывался чудесный успокаивающий вид на океан и часть побережья. Уолтер, наконец, открыл ей ее ожидаемое будущее и рассказал, что отныне ей требуется изучить историю и культуру Перворожденных, чтобы лучше понять их.

– Кто такие Перворожденные и откуда они появились? – задала резонный вопрос Валерия.

И вот тогда она услышала очередные ошеломляющие ответы, хотя не поверить не могла. Уж слишком много было тому доказательств и все они сразу выстроились в логическую цепочку.

– Торгрейн собирается превратить меня в монстра, питающегося кровью людей и животных, и Вы спрашиваете, как я ко всему этому отношусь? – пролепетала Валерия, глядя на Гематехнолога.

– Ну, – протянул тот, – еще можно есть стейк с кровью, в виде редкого исключения. Тоже сгодится. К сожалению, без изрядной порции гемоглобина мы долго не протянем. Иначе начинаем слабеть и впадать в ленивое, сонное состояние. Что хорошо, так это то, что большая часть Перворожденых придерживается следующей этики: жертву нельзя мучить, нельзя разыгрывать из этого спектакль, как часто делалось ранее. И вообще, все перешли на безопасное потребление сыворотки. Пей себе из бокала венецианского стекла и забудь о том, что нужно бегать за жертвой. Вы сами все видели. Из одного такого пакета с кровью получается несколько. Наши лаборатории находятся в нескольких городах в Англии, но основную часть исследований я провожу здесь и в Лондоне. Вампиров становится все больше и требуется больше сыворотки, соответственно.

– Вы делаете это из соображений практичности, – недоверчиво поинтересовалась девушка. – Вот уж бы никогда не подумала.

– Естественно, не все Перворожденные согласны с данным утверждением. Ведь они впитали в себя все кровавые наклонности своих необузданных предков. Многие по-прежнему охотятся, как хотят. Но одно из правил гласит: если охотишься, то делай это без свидетелей. Нам ни к чему шумиха в СМИ. Я уж не говорю о том, что нас веками преследует церковь.

– Еще бы – отрезала Валерия. – Вы – вампиры, порождение тьмы. Вы сами сказали, что по легенде Перворожденные были сотворены Дьяволом.

– Не факты, одни легенды, – улыбаясь, ответил Годфри.

– А Вы сами во что верите?

– Я? – он выпрямился и посерьезнел. – Верю, что ваш союз с Милордом Торгрейном войдет в историю Перворожденных не как легенда, а как самый настоящий факт. Вы только вдумайтесь в то, что тысячелетиями было невозможно, наконец-таки произошло. Вампир и человек! Вместе! Да ради одной только оригинальности и неповторимости подобного брака следует отнестись к нему со всем почтением и вдумчивостью. До чего только не додумывается эволюция и природа! Думайте об этом, думайте…

После ухода Гематехнолога, Валерия осталась наедине с кипой книг по схоластике, богословию, демонологии и черной магии. Эту кипу венчала очень старая, пожелтевшая от времени книга, а точнее книжища, с пятнами плесени. Ее металлический переплет был тронут разводами ржавчины и скрипел всякий раз, как требовалось перевернуть толстую пыльную страницу, исписанную ровным почерком чьей-то аккуратной руки.

Валерия многого не поняла, так как тексты были на старом английском, вперемешку с гэльским наречием (как объяснили ей чуть позже), на котором никто не говорил уже более сотни, а то и двух сотен лет. Зато благодаря подробным и устрашающим иллюстрациям она сумела сделать массу открытий, за которые бы получила Нобелевскую премию за вклад в развитие истории и литературы Великобритании.

Валерия просидела в библиотеке всю ночь, пока Игриэль мягко не разбудила ее, уснувшую уже на рассвете, как всегда появившись с тостами, овсяным пудингом и стаканом молока.

– Игриэль, – позвала Валерия горничную. – Мне нужно кое что у тебя спросить.

– Слушаю Вас.

Та явно подозревала, о чем ее хотят спросить и потому была к этому готова. Нет, она не сильно переживала после Призывания. Первый шок прошел, а потом жить стало проще, так как человеческие слабости отошли далеко в прошлое. Игриэль и не подозревала, что такое возможно. Но на последовавший вопрос о том, кто и как ее обратил, она предпочла промолчать, попросив за это прощения.

Весь день Валерия бродила по особняку, пытаясь привести мысли в порядок. Расхожее мнение о том, что вампиры боятся зеркал, не подтвердились. Уж слишком их много было расставлено и развешано по дому. Она в этом убедилась, всюду натыкаясь на незнакомую девушку в длинном багряном платье и золотом обручем, обхватывающим лоб и распущенные волосы.

Когда они встретились в восьмой раз, Валерия перестала отшатываться от своего отражения и даже задержалась у одного из зеркал, чтобы пристально себя рассмотреть и убедиться, что изменения пошли ей на пользу. Отныне ей надлежало выглядеть так всегда, ибо она супруга Короля всех Перворожденных. Исключение составляли моменты, когда она будет покидать пределы Штормхолла и появляться при обычных людях. В таком случае, ее одежда будет подчинена канонам современной английской аристократической моды.

После Призывания ей предстояла коронация в одном из европейских городов или отдаленных мест на земле. Где именно, никто никогда не знал заранее. Это решал Совет и Король. Впрочем, она не была уверена, что желает оставаться в Штормхолле до Призывания. А значит, необходимо бежать, пока еще что-то можно изменить.

Ей удалось выяснить, что ближайший населенный пункт – одна из деревушек восточнее поместья, где она сейчас находилась. Оттуда она сумеет связаться с отцом, а уж он ее не оставит на произвол судьбы. Обдумывая возможности побега, она на мгновение испытала сожаление, что больше не увидит Торгрейна Эйнгарда и Уолтера, и Игриэль. Их появление и само существование будто воплотили смутные мечты Валерии о несбыточных фантастических путешествиях и приключениях. На ее глазах оживали сказки и мифы, а она сама могла стать частью этого загадочного мира, да еще в образе существ, обладающих властью, силой и, что говорить, притягательной энергетикой.

Тем не менее, Валерия приняла решение и отступать намерена не была. Оставалось лишь подождать подходящего случая.