Читать книгу Кольцо на счастье, или Академия Тёмной магии - Елена Болотонь - Страница 2

Тук…Тук-тук… Тук…Тук-тук…

Молоток соседа, приколачивающего старую, потрёпанную вывеску над кофейней, выводил особенную мелодию. Но если прислушаться, то можно услышать в монотонном стуке музыку дождя. Мягкую такую, нежную…

Адель тряхнула головой. Только ей могло прийти в голову сравнить дождь с работой Егена. Нужно ему предложить прохладной воды. А то жарко. Палящий августовский зной всем надоел. Даже утром солнце жарило так, словно грозилось напрочь выжечь землю и всех живущих на ней. Ах, поскорей бы осень с её проливными дождями и прохладой!

Волосы беспорядочно разметались, упав на плечи. Привычным движением она собрала непослушные пряди и безжалостно скрутила в плотный, тугой пучок. Пяти шпилек вполне достаточно, чтобы не беспокоиться о причёске. Ну и с собранными волосами не так душно.

Взгляд упал на подоконник. Любимые фиалки совсем поникли. А ведь только десять утра. Адель подошла к любимицам и накрыла их руками. Вот уже целый месяц она спасала нежные цветы от палящих лучей. Не помогало и то, что горшок стоял на теневой стороне её небольшого дома.

На миг закрыла глаза, прислушиваясь к покалыванию в подушечках пальцев. Энергия плавно потекла к растениям, наполняя их живительной силой. На глазах бархатные тёмно-изумрудные листочки потемнели, а розовые бутончики набрали цвет.

По дому разнёсся запах свежей выпечки и ванили. Пора открывать кофейню. Быстро спустилась по лестнице к двери и перевернула табличку. Ну вот. Новый день начался. Самое время ждать тьера Жерди. Постоянный клиент строил глазки, но платил исправно и всегда заказывал свежие плюшки. Каждый день. Как только не надоело за год?

Еген уже закончил работу и зашёл в кофейню, аккуратно придержав от удара слегка облупившуюся дверь.

– Как пахнет-то! – повёл носом, принюхиваясь. – Ну вот, тьери, готово! Эта вывеска ещё тридцать лет повисит! – радостно пророкотал он басом, а в следующее мгновение жуткий грохот за его спиной подсказал – не провисит.

Узкие глазки Егена начали округляться.

– Как так то? – на добродушном, грубоватом лице увальня отразилось едва ли не детское удивление.

Он показался таким забавным, что Адель тут же прикрыла рот рукой, пытаясь скрыть смех. Перестарался! Ну… Зато была попытка починить старую рухлядь. Бесплатно. Денег-то у них лишних с отчимом не водилось.

– Прогнившая деревяшка! – с досадой выругался Еген, пытаясь сердиться.

– Ничего, – Адель улыбнулась. – Можешь её убрать?

– Уберу, – тяжело вздохнул Еген. – Получается, не будет свиданьица?

Она только придумала слова утешения, как двери со скрипом открылись. Отчим! Где только его носило? Неужто играл да выиграл? Вон, идёт, улыбается, точно сытый питон. И седина нисколько не придаёт ему статусности. И нос приплюснутый, и подбородок тяжёлый. Бандит бандитом со злым взглядом из-под густых бровей.

– Ада, девочка моя, как спала? – елейно-ласковый взгляд Бартома скользнул по ней, противно ощупывая, и метнулся к Егену, тут же превращаясь в неприязненный. – А ты что тут делаешь, тупой увалень? Кофе пить пришёл? Садись. Делай заказ! А нет денег, так вали отсюда!

Волна возмущения на вопиющую несправедливость тут же затопила Адель и вырвалась наружу.

– Он вообще-то вывеску пришёл починить!

– Так починил, что разломал всё окончательно? – скривился Бартом.

– Не специально я… Тьер… Простите, – виновато забубнил Еген, превращаясь из здорового бугая в маленького мальчишку. – Я ж за ради тьери…

– Вот и я говорю! Нечего около моей дочери ошиваться!

Отчим едва ли не взашей вытолкал несчастного Егена. И только добился своего, (а в кофейне до сих пор было тихо), тут же направился к ней. Барная стойка показалась лучшей преградой, чтобы спастись от лап человека, захапавшего её наследство. Только вот ничего не докажешь! Ни один юрист не будет ввязываться в разборки, не получив солидный куш.

Адель бы и сама сбежала от его излишней опёки, ведь сальные шуточки и взгляды были куда как красноречивы, но увы… без средств к существованию в этом городе, да и в любом другом, она никому не нужна. Да и вообще! Кофейня принадлежала ей и бросать её было бы глупо.

– Адочка, доченька моя, – омерзительно улыбнулся Бартом. – Гляди, малышка, я тебе подарок принёс, – и отчим неуловимым движением бросил на стойку небольшую коробочку. – Гляди, красота какая!

– Украли что ли?

– Скажешь тоже! Купил! Считай моим подарком на день рождения.

– Который у меня был в прошлом месяце.

– То неважно. Тогда денег не было.

– Я не возьму.

– Да брось! – Бартом вздохнул. – Ладно, признаюсь. Это тебе подарок от матери.

– Что-о? – нахмурилась Адель.

– Да. Подарок её. Она перед смертью строго-настрого наказала. Говорит, порадуй мою девочку, когда меня не станет. Сделай это, Ош, – глубоко, но так наигранно вздохнул отчим. – Вот я делаю.

– И вы его до сих пор не проиграли?

– Как можно! Такую ценность? – вскинул глаза к потолку Бартом. – И красивый какой. Ты открой, посмотри… Верно тебе говорю. От матери он. От матери твоей.

– Ну, хорошо…

Адель вздохнула и протянула руку к коробочке. Дотронулась пальцами до тёмного бархата, ощущая его шероховатую поверхность. Прищурилась.

– Ну же! Открывай!

Выжидающий, настороженный взгляд отчима окончательно убедил Адель, что обе версии Бартома лживы. Ему чрезвычайно важно вручить подношение. Но что нужно этому лицемеру? Откуда такое радение? Зачем?

Губы отчима расплылись в улыбке, какой он одаривал богатых людей из кварталов верхнего города, что иногда захаживали в кофейню за свежей выпечкой.

Адель убрала руку. Ну его! Проблем потом не оберёшься.

Ош недовольно скривился и сам стукнул двумя пальцами по футляру. Твёрдая поверхность крышки начала светлеть, приобретая всё большую прозрачность, пока полностью не исчезла. А секунду спустя Адель застыла в изумлении. Тонкое колечко с голубым камушком лежало на чёрной подушечке и просто просилось на палец. Как горячей волной резко ударило в грудь. Жар от приближающейся опасности растёкся по телу. Настолько сильным желанием на грани одержимости повеяло от кольца. Чужого кольца.

Адель отшатнулась и сразу нахлынула слабость. До чёрных мушек в глазах. Нечто невидимое, холодное и такое же противное, как сам Бартом, обвило её и вцепилось в запястье, мешая отдёрнуть руку. Сил и так не было, а тут подавно не стало.

– Ну что ж ты такая неуверенная, Адель, – зашипел Ош, вытащил кольцо из футляра и перегнулся через барную стойку, захватывая её ладонь. – Сказал же, надень! Что не слушаешься?

И натянул кольцо на безымянный палец. Силы тут же вернулись. Адель взвизгнула от неожиданности, отдёрнув руку, а отчим… Старый мерзавец вмиг обогнул барную стойку.

– Не вздумай ко мне прикасаться! – предупреждающе зарычала она, когда увидела загребущие, волосатые руки, тянущиеся к ней граблями.

– О чём ты, глупышка?

– Ты использовал кракха? – ошеломлённая Адель медленно пятилась назад ближе к входной двери.

Вдруг всё встало на места. Эта загадочная мамина болезнь, с которой не могли справиться лекари отчима. Они всё назначали и назначали кучу бесполезных отваров и мазей. Только вот легче от них становилось лишь на короткие часы. Мама всё сильнее угасала с каждым днём. Здоровая активная женщина вмиг превратилась в безвольную, покладистую жену, соглашавшуюся со всеми идеями противного, вороватого муженька.

– Ты… – Адель в шоке смотрела на отчима. – Думаешь, я не догадалась? Это с его помощью мама подписала бумаги?

– Ах, мы какие у-умные, – зловеще улыбнулся Бартом, – какие всезна-айки.

Он сделал резкий выпад, захватывая Адель мёртвой хваткой.

– Дрянная девчонка! Дрянная! – зашипел, а в следующее мгновение дико заорал.

Ну а кому понравится, когда в предплечье со всей силы, с животной радостью впиваются девичьи крепкие зубы?

Конечно, мало приятного кусать потную дряблую конечность отчима, но выпад удался. Захват резко ослаб, и Адель смогла отпрыгнуть от ненавистного мерзавца. Вид рассвирепевшего Бартома, схватившегося за место укуса, объяснил всё без слов. Адель развернулась и ринулась вон из кофейни.

– Я на тебя жалобу в магическую палату напишу! – яростно выкрикнула она, едва ли не сбивая с ног тьера Жерди.

– Ты всё равно ничего не докажешь! – заорал ей вслед отчим, и до Адель донеслось. – Всё! Можешь сюда больше не ходить! Её уже выбрал маг побогаче!

Адель выскочила на улицу, внезапно ослеплённая ярким светом и уличным шумом проезжающих мимо кофейни по булыжной мостовой карет и машин. И тут же налетела на Егена, убирающего старые деревяшки. Налетела, но увалень даже не пошатнулся. Так и завертелась в его объятьях.

– Тьери? Что-то случилось? – здоровяк нахмурился, когда увидел её круглые от страха глаза.

Адель вцепилась рукой в палец, неистово пытаясь снять чёртово кольцо. Не тут то было. Оно намертво село, резко уменьшившись. Следовало сразу догадаться – эта дрянь была заряжена неизвестной магией.

– Тьери? – сильнее забеспокоился Еген. – Тут бы с мылом его.

– Я с отчимом поругалась, – Адель немного успокоилась и бросила бесполезные попытки. – Мне домой нельзя.

– Ну пойдём, у меня снимешь, – простодушно предложил Еген. – Раз уж со свиданьицем не вышло.

Адель посмотрела на соседа и благодарно улыбнулась. В то, что мыло поможет снять кольцо, верилось мало, но зато представилась возможность переждать бурю, пока отчим не остынет. Ночевать всё равно негде – возвращаться придётся.

– Идём, Еген.

– А деревяшки?

– Брось! – пожала плечами она. – Его вывеска, пусть сам убирает.

Адель подправила бретельки своего льняного сарафана, отряхнула юбки и только потом заметила нахальную рожу отчима в дверях. А за ним и красное, взмокшее от жары лицо жениха-неудачника. Чуть не рассмеялась. Истерично, но всё же. С таким подходом тьеру Жерди вечно ходить в холостяках.

– А ну, скверная девчонка, стой! – раздался сзади недовольный рёв Бартома. – Клиентами кто заниматься будет?

– Тебе надо, ты и занимайся, – злорадно парировала через плечо.

Еген, пусть малый и недалёкий, но в обиду её точно не даст. И отчим не рискнёт последовать за ней, чтобы притащить обратно.

Адель бодро вышагивала в сторону розового двухэтажного дома украшенного цветочными ящиками и горшками. Буйная зелень в них удивляла – палящая жара не приносила цветам вреда. Не без магии растут все эти астры и герань с карликовыми георгинами. Не без магии.

За стёклами, вставленными в чуть покосившиеся окна, виднелись ажурные синие занавески. Одна из них, наверху, на миг дрогнула и снова недвижимо повисла.

Еген жил вместе с матерью – весьма странной женщиной. На вид тьери Анне нельзя было дать и шестидесяти. Режущий, проницательный взгляд и способность говорить неприкрытую правду вне зависимости от симпатий вместе со старческим слабоумием немыслимым образом уживались в ней. Почему-то старушенцией называл её сам Еген. От недалекого ума, не иначе.

И всё же незнакомое место вкупе с внезапно подступившей застенчивостью быстро взяли своё. Адель засомневалась в правильности решения прийти сюда и застыла на входе, услышав звучный голос с лёгкой хрипотцой:

– Ну, Еген, и кого это ты к нам в дом приволок?

– Гостья, мам. Руки хочет помыть! – также громко куда-то на второй этаж басом прокричал Еген, а потом посмотрел на Аду. – Пойдём. Я тебе раковину покажу.

– А бесполезно это кольцо снимать! – снова заорала "старушка".

– Почему? – Еген не отступался.

Несмотря на всю печаль собственного положения темпераментные крики соседей на весь дом не могли не позабавить Адель. Такими они были диковинными, необычными. Смех вот-вот грозился прорваться сквозь ладони, усиленно прикрывавшие рот.

– Чёрное оно! Видно же! Пусть девка твоя наверх поднимется! – прокричала очередную фразу Анне, и смеяться расхотелось. Совсем.

– Иди к ней, – кивнул Еген. – Только там смотри, картины на стенах не трогай. А то ночью спать не дадут.

– Почему? – удивилась Адель.

– Они шептать начинают. Все сразу. Жутко становится, страшно. И хочется забраться под одеяло.

– Ну долго ещё ждать? – звонким переливом раскатилось требование тьери, а лёгкий, беззлобный тычок в спину заставил Адель ступить на скрипящую деревянную лестницу.

Непередаваемые ощущения испытываешь, идя на встречу с женщиной, которую за несколько лет проживания в городе видела всего пару раз, и то мельком. Не менее боязно и любопытно разглядывать на простеньких, покрытых краской стенах старинные картины, что умеют шептать. Позолоченные рамы последних были инкрустированы самыми настоящими драгоценными камнями. Дом соседей просто кишел сюрпризами. Адель рассматривала незнакомые пейзажи, портреты людей, поднималась всё выше и выше, пока не очутилась на широкой площадке с несколькими дверьми. Одна, настежь открытая, явно приглашала войти.

– Что встала? – лёгкий смешок из комнаты заставил поторопиться.

– Здравствуйте, – и Адель переступила порог.

Строгая на вид женщина, с прибранными наверх седыми волосами, удобно расположилась в кресле-качалке. Плотное серое платье без лишних изысков полностью закрывало её руки и ноги, словно и не было удушающей жары. Цепкий взгляд светлых глаз, тонкие поджатые губы и прямой нос мягко намекали, что в жилах этой дамы течёт благородная кровь. И эти картины. Всё же Анне не так проста, как кажется на первый взгляд.

– Горячая, как огонь, – прищурилась тьери Анне. – Рыжая, как солнце на закате. Всё правильно. Так и должно быть. Но та ли ты, что нужна ему?

– Кому? – ухнуло сердце в пятки.

– Дураку одному, – незамысловато и непонятно ответила Анне. – Ну-ка. Покажи мне кольцо.

В недоумении Адель сделала несколько шагов, протянула руку. Однако Анне даже не прикоснулась к пальцам, но закивала головой, явно обдумывая своё. Любопытство усилилось.

– Так кому я нужна?

– Я тебе уже ответила, – слегка раздражённо ответила Анне. – Два раза не повторяю.

– И как его снять?

– Никак, – холодное слово прозвучало как приговор. – Только ждать.

– Чего?

– Судьбы своей и коварства.

– Какой судьбы?

– Ну… – мило улыбнулась Анне. – Не вижу там ничего хорошего. Только слёзы и боль.

– Я не хочу!

Адель даже поёжилась от перспективы. Пришла успокоиться, а в результате испугалась сильнее.

– Прячься тогда, – Анне пожала плечами.

– Знать бы где и от кого.

– Ну где… – тьери повернула голову, с интересом воззрившись на стену. – Могу пристроить тебя на полный пансион в одно место.

Адель перевела взгляд туда же и заметила огромного чёрного таракана, шествующего по голубым с золотыми вензелями обоям. Медленно и вальяжно. Это насекомое явно чувствовало себя как дома.

– В какое место? Кем?

– Посуду будешь мыть на кухне.

– Где?

– В Даркхолле.

– Что?

Вдруг во рту пересохло. Мифический Даркхолл… Заведение для избранных. Об этом месте постоянно ходили слухи среди простых – один другого страшнее, загадочнее. Во-первых, никто толком не знал, где находится академия. Во-вторых, никто не видел тех магов, кто вернулся бы оттуда, прервав обучение.

Выходцы из Даркхолла – сильнейшие колдуны и ведьмы, сумевшие взять под контроль тёмную силу, получали лучшие места в системе власти. Даркхолл не терпел середнячков ни в магии, ни в статусе учащихся. Любому, кто прошёл там полное обучение, открывались все дороги.

– Таракана дай!

Задумчивость прервалась приказом.

– Что?

– Таракана дай, – кивнула тьери и указала на монстра. – Его!

– Зачем? – незаметно сглотнула Адель, собираясь с духом.

– А письмо-то надо написать и отправить, если хочешь в Даркхолл, – закивала Анне.

Адель подошла к стене, с нескрываемым отвращением разглядывая насекомое. Идея сбежать из-под опеки отчима нравилась всё больше. И если ради чудного письма нужен таракан – так тому и быть.

Жирный, он сидел и водил по сторонам длинными усами, даже не подозревая, что его сейчас схватят. Адель затаила дыхание и быстро зацепила тельце двумя пальцами крепче, стараясь не замечать шевелящихся усов и лап, усеянных шипами. А потом протянула его Анне, дрожа от неприкрытого желания поскорее избавиться от живого кошмара.

Соседка ловко перехватила чудовище, а в следующее мгновение раздался хруст. Анне живо перемолола зубами незадачливого жильца. Таракан даже не пискнул. Попросту не успел! Зато тьери Анне была довольна. Она улыбнулась, пальцем сняв с зуба одну из лапок, и бросила её на пол.

– А письмо? – выдавила шокированная Адель.

– Сейчас напишем, – как-то слишком живо соскочила «старушка» с кресла и подошла к комоду, чтобы выудить из него лист бумаги и золотое перо.

– А таракан?

– Чистый белок, – Анне вздохнула. – Вот помню, с мужем забросило нас в Ревские леса, – она нахмурилась. – Еды там не было. И если б не они, – махнула рукой на стену, – мы бы с голода сдохли.

Соседка села за резной секретер и начала писать, старательно выводя буквы. Писала долго, время от времени останавливаясь и обдумывая слова. Наконец бросила перо, развернулась и помахала бумагой.

– Отдашь его завтра Леджеру.

Адель взяла письмо и повернула его сначала одной стороной, потом другой. В недоумении посмотрела на Анне. И снова на белоснежный чистый лист, который назывался письмом.

– А где написанное?

– А зачем тебе всё читать? – усмехнулась тьери.

В её испытующем взгляде Адель видела лишь насмешку.

– Ну! Твой последний вопрос?

– Как попасть в Даркхолл? – еле слышно прошептала Адель.

– Сама догадаешься. А не догадаешься, можешь спрыгнуть с моста. И вали отсюда. Твой отчим получил всё, что хотел, и его теперь до утра не будет.

– Спасибо, – сама не зная за что поблагодарила Адель и выскочила в холл.

Где-то в одной из комнат Еген напевал весёлую песенку, безобразно фальшивя мелодию и перевирая слова. Адель слетела по лестнице и незаметно выскользнула из жилища чудаковатой соседки под палящие августовские лучи. На мгновение прижалась к стене дома, чтобы случайно не попасть под колёса, пролетевшего на скорости магикара. Куда-то в очередной раз спешил местный судья.

Настроение безнадёжно испортилось. Странная беседа. В руках чистый лист. Где находится Даркхолл неизвестно.

Отчим продал её неизвестному «дураку». Тёмный маг наверняка влиятелен, раз не боится в открытую нарушать основной закон. Венталия – как же… Когда она была правовой? А самое страшное рассказала соседка – в планах мага причинять слёзы и боль.

«Радужная» перспектива и абсолютная неизвестность, кроме, пожалуй, чёткого пожелания спрыгнуть с моста. Это что же её ждёт, если ей захочется убить себя подобным образом?

Адель вздохнула, открывая двери с чёрного хода. Её встретила тишина. Бартом отсутствовал, зато запах пригоревшего кофе витал по всему заведению. Да ну её эту работу! Она не будет сегодня отмывать кухню, убирать выпечку и принимать клиентов!

Метнулась к парадным дверям, перевесила табличку и ушла наверх в свою небольшую спаленку. Обвела рассеянным взглядом скромную обстановку, пока не остановилась на пяльцах. То, что нужно для восстановления спокойствия! Схватила дрожащими руками и принялась вышивать пион. Но спустя полчаса бросила, нещадно исколов пальцы.

Впервые в жизни безмолвие мучило и не приносило облегчения. Резким движением открыла окна, впуская в комнату уличный шум, и ещё долго сидела на кровати, рассматривая кольцо с потускневшим камнем. В голове роились вопросы, ответы на которые никто не давал.