Читать книгу Вечники: Книга воды. Книга огня. Книга земли - Елена Булганова - Страница 19

Во дворе дома присмиревшая тетка чистила ковер, а Славик с затравленным видом прятался в кустах крыжовника. В гостиной Лида обнаружила Лазаря, он сидел на диване рядом с Верой, – о нет, кажется, неутомимая мамочка снова извлекла на свет альбом с семейными фотками! Время от времени оба над чем-то тихо смеялись, сближая головы. Но Лида сразу угадала: Лазарю не весело. Значит, Анна с Валерием все еще не вернулись и ситуация продолжает оставаться неопределенной, возможно, опасной. Она не стала раздеваться, покашляла в дверях и взглядом дала понять старшему другу, что ждет его на улице.

Лазарь появился через пару минут. Улыбнулся Лиде ласково и устало:

– Ну вот, все и устроилось. Через несколько дней твоя мама отправляется в дальний путь, а я буду ее сопровождать.

Снова звякнул в мозгу негромкий, но назойливый тревожный сигнал. Вроде изначально предполагалось, что с мамой полетит Анна.

– А где ребята? – спросила жалобно девушка. – Они хотя бы звонят?

– Да, я вчера разговаривал с Анной. Там все по-прежнему туманно. Они не вернутся, пока не обнаружат ту женщину, Пилар.

– И куда же она подевалась? – с досадой на неизвестную ей так некстати исчезнувшую особу пробормотала Лида. – Лазарь, ты ее хоть видел когда-нибудь?

– Ну, встречались с полвека назад.

– И что она за человек? Может, вообще авантюристка какая-нибудь. Смоталась куда-то по своим делам, а тут ищи ее!

Лазарь пожал могучими плечами, и заметно было, что он и сам устал пребывать в неизвестности. А ведь застрял он в этом городке, вдали от ребят, только ради них, Лиды и Веры. А она, дрянь такая, своевольничает, выбалтывает чужие тайны! От досады на себя девушка даже скрипнула зубами.

– Пилар всегда была из тех женщин, кто превыше всего на свете ценит семью и все, что с ней связано, – задумчиво проговорил Лазарь. – Я знаю, что она недавно в очередной раз вышла замуж, родила двоих малышей. У нее впереди было лет десять – пятнадцать беззаботной жизни с надежными документами. Именно поэтому трудно объяснить ее исчезновение иначе, чем чужой и недоброй волей. И это нас всех очень тревожит.

– Думаешь, на нее напали другие вечники? Как на Валерия?

– Ну, в том, что случилось с Валерием, во многом виноват его собственный характер. Нападения без причины начались позднее, пару лет назад. Да и кому бы могла помешать Пилар?

Лазарь тяжело вздохнул.

– А почему у тебя нет семьи? – сменила она тему. – Или… была когда-нибудь?

Молчание. Да, кажется, тему она поменяла в высшей степени неудачно. Хотя Анна ей о своей семье ведь рассказывала.

– Ой, прости, зря это я…

– Ерунда, все в порядке. Просто думаю, как тебе ответить. Видишь ли, семья для нас – понятие… мм… долгоиграющее. Я и сам, бывает, не слишком отчетливо помню, кем приходятся мне те люди, которых я изредка навещаю. И всякий раз замечаю, как они стареют, теряют вкус к жизни… или узнаю об очередной утрате. И тогда возникает чувство вины, как будто я ношу сокровище, которым не в силах с ними поделиться. Тебе это пока трудно понять…

– Нет, я отлично понимаю!

– Но можно ведь относиться к этому иначе, – поспешил добавить Лазарь. – Не вдаваться так глубоко. Просто радоваться тому, что даешь кому-то жизнь. Или даришь счастье, пусть не до гробовой доски, но хотя бы на несколько десятилетий.

– Но ты так не можешь, – печально вздохнув, подытожила девушка. – Ты слишком ответственный. И верный.

Лазарь ничего не ответил.

– Но ведь можно полюбить такую же! – разволновалась Лида. – И быть с нею рядом вечно. Анна говорила, что подобное не в ее характере и для нее такой вариант попросту исключен. Но это в твоем характере, ведь правда?

– Ну, возможно. – По тону друга Лида догадалась, что он пытается как-то свернуть беседу, которая ему не слишком по душе. – Остается только найти подходящую пару. А выбор-то не слишком велик, забыла?

– Честно говоря, я вообще не представляю, какой у нас выбор, – призналась Лида. – Сколько нас? Сотни, тысячи?

– Статистику никто не ведет. Были попытки, только плохо закончились. Долгая жизнь делает людей осторожными. И не в меру мнительными.

– Значит, буду лучше общаться с обычными людьми, – пробормотала девушка. – Ну, и с вами, конечно.

– Правильно, живи и не тревожься о будущем. Лидуся, к несчастью, мы нашли тебя слишком рано и в каком-то смысле отняли у тебя твою первоначальную юность. А ей бы стоило быть неприкосновенной. Я выступал против близкого знакомства, предлагал просто присматривать за тобой со стороны. Но разве переспоришь Анну? С первой встречи она только о тебе и говорила. Может, Анна и не способна на долгое чувство к мужчине, но на дружескую, отчасти даже материнскую привязанность она способна в наивысшей мере.

Лида во все глаза уставилась на друга. Этого она не предполагала. Значит, Лазарь не хотел, чтобы ей говорили, кто она есть. И возможно, он был прав?

– Но раз уж случилось, как случилось, то мы несем за тебя коллективную ответственность. И сделаем все, чтобы ты была счастлива. Доверься нам и живи в полную силу. Влюбляйся, встречайся. Твоя непохожесть на других не должна стать для тебя приговором.

– Спасибо, – прошептала она. – Я постараюсь.

– Эй, не раскисать! – Лазарь потрепал ее по волосам такой сильной и удивительно нежной рукой. – У нас все хорошо, пока мы не узнали, что все наоборот.

– Я не раскисаю…

– Тогда выше нос. А я поехал. До завтра!

Лида нога за ногу вернулась в дом. На кухне Вера, оживленная и румяная, с изумленно-радостной улыбкой на губах просматривала какие-то документы. Со второго этажа доносился монотонный теткин голос – они с внуком зубрили на два голоса стишок для школы. Тетка в последнее время сделалась тиха и неприметна, племянницу не доставала – спасибо Лазарю за его неотразимость.

Заметив Лиду в дверях, мать кивнула ей и немного растерянно сообщила:

– Ну что, Лидок, похоже – едем.

– Едем, мамочка, а как же!

– Вот только за тебя душа не на месте. Хорошо бы со мной поехала Анечка, а Лазарь тут за тобой приглядел. Но у них ведь тоже свои дела, свои планы…

– Ма-ам, ну что со мной случится, взрослая уже!

– Вот потому и волнуюсь, – вздохнула Вера. – Была б десятилетняя – вообще никаких проблем.

– Лазарь о тебе позаботится, – поспешила направить материнские мысли в позитивное русло Лида. – Организует самых лучших врачей, он здорово умеет договариваться!

– Да. – Вера мечтательно улыбнулась. – Ох, Лидусь, как бы я хотела, чтобы муж тебе достался вроде нашего Лазаря – большой и добрый мужчина. Все бы свои конечности, больные и здоровые, за это пожертвовала.

– Мамуль, а мне не рановато об этом думать?

– Молчу, молчу! Мечтать ведь никому не запрещается? Обед греть?

– Не надо, я в школе хорошо поела, – соврала Лида. От усталости и возбуждения есть не хотелось ни капельки. – Я лучше на уроки налягу.

В комнате она первым делом вытрясла на диван содержимое сумки и разыскала в куче мобильный телефон. Глянула – и сердце скакнуло едва ли не до потолка. Разрядился! Так вот почему нет звонков от Алеши! То есть они наверняка есть, и меньше чем через минуту она об этом узнает.

Вскоре на табло горело: пять пропущенных. Сергей. И никакого Алексея. Пустота.

Еще через минуту телефон зазвонил, и это снова был Сергей. Отвечать не хотелось, но пришлось. Она отозвалась полуживым голосом:

– Але…

– Привет, красавица! – Голос студента звучал бодро и напористо. – А что у нас с телефоном?

– Отключился…

– Следить надо за своим имуществом. А я тут места себе не нахожу: как моя девочка вчера добралась до дома? Обещала позвонить вроде бы.

– Добралась. Забыла…

– Ну, хорошо хоть, что добралась. Хотя, честно сказать, я вчера получил немаленький удар по самолюбию – это когда мне отказано было в удовольствии проводить тебя домой, красавица.

– Прости, я в самом деле вчера очень устала. Просто не могла больше общаться, – зачем-то оправдывалась Лида. Каждое слово приходилось выдавливать.

– Загрузил я тебя, да?

– Да, – согласилась девушка.

К чему деликатничать, если она не собирается никогда больше встречаться с Сергеем.

– Ну, прости, учту на будущее. Ты ведь совсем еще девчонка – штаны на лямке. С тобой нужно поделикатней.

– Угу, нужно…

– Когда увидимся? – перешел к делу парень. – Встречу тебя завтра после школы, лады?

– Нет-нет, – заволновалась и моментально вышла из ступора Лида. – Я завтра… меня, может, и не будет завтра в школе. Есть важные дела по дому.

– Хорошо, тогда ты предлагай.

– Н-не знаю. Может, мы еще созвонимся… позднее.

– Ладно. – Голос Сергея приобрел ощутимо ледяной оттенок. – Я сам тебе перезвоню. С вами, женщинами, за один раз не сговоришься, а я и забыл. Буду, как всегда, решать все сам.

После отбоя Лиде захотелось немедленно сделать так, чтобы Сергей никогда больше до нее не дозвонился. Внести в черный список, что ли? Лишь усилием воли она вспомнила, что все же этот тип, не раздумывая, полез за ней в воду. И мог бы в самом деле спасти, нуждайся она в этом. Вроде бы в старые времена было положено выходить замуж за того, кто спас тебе жизнь? Отлично, что те времена прошли!

А потом Лида вдруг совершила то, что сама от себя меньше всего ожидала: набрала номер Санина. Кажется, даже по нынешним временам положено созваниваться с тем, с кем целовался, разве нет? И пусть это будет она, а не он, без разницы, равноправие ведь!

Но Алеша не ответил. Не слышал или смотрел на аппарат и нетерпеливо ждал, когда тот заткнется? Лида скорчилась в углу дивана, чувствуя себя окончательно раздавленной. Ей бы пострадать тут под пледом, но какое там: за дверью уже поскрипывали колеса «Любочки» – Вера возвращалась в комнату. Слетев с дивана, Лида распахнула перед матерью дверь, пробормотала, отворачивая лицо:

– Мам, я сгоняю в торговый центр – тетрадки закончились.

– Стемнело уже на улице, – заволновалась Вера.

– Ничего, я быстро, ты и не заметишь.

Девушка схватила куртку и ураганом вылетела за дверь.

В самом деле какая темнотища на улице! Вот тебе и неизбежная компенсация за белые ночи. И почему-то не горят фонари вдоль улицы. Только один натужно мигает и кряхтит, словно пытается выйти из глубокой комы. Лида стояла у калитки и обдумывала, куда бы ей отправиться. Носиться до изнеможения по темным улицам, пока не придет в норму? Противно и грязно. В торговый центр, где многолюдно и шумно, тоже не хочется. А куда еще?

«И чего я вечно трушу? Вот пойду сейчас к нему и спрошу, что за дела? Чего мне терять? Я – вечница, для меня любой день – день сурка. А значит, можно делать, что хочу, и плевать на условности».

И она решительно зашагала в направлении Алешиного дома.

Соседняя улица также тонула во тьме. Только свет из окон долетал до дороги, да и то лишь там, где заборы были не слишком высоки. Впереди, шагах в двадцати, брел, сгорбившись и засунув руки глубоко в карманы, какой-то парень. Двигался он странно: то ускорял шаг, то замирал посреди улицы и начинал раскачиваться с пятки на носок. Поначалу Лида подстроилась под его шаг и старалась держаться в тени забора – общий вид парня внушал опасения. А он упорно раз за разом сворачивал на те самые улицы, через которые пролегал и ее путь. В конце концов она здорово рассердилась – на себя за собственную глупость.

«Ох, когда же я привыкну-то, что мне абсолютно нечего бояться? А если этот тип хотя бы мигнет в мою сторону – пусть пеняет на себя!»

И ускорила шаг. Она уже почти нагнала долговязую фигуру, когда тот в очередной раз резко остановился, порылся в кармане – и во тьме призрачно замерцал экран мобильного телефона.

– Эй, привет! – хрипло произнес парень, и Лида узнала Марата Вельшина. – Как ты там? Ага, молоток! Слушай, брат, поговорить надо. Не по мобиле, нет. Я сейчас подхожу к твоему дому, вот, почти уже подошел. Можешь выскочить на минутку?

У Лиды противно задрожали коленки. Да неужели Марат собирается выдать ее тайну?! Наверно, бродил пару часов по лесу, пока не уверил себя, что она точно больная на всю голову. А теперь спешит поразить этим сообщением своего лучшего друга!

– Не, заходить не буду, и даже не вздумай подключать родителей. Просто выйди на пару слов к калитке, лады? Все, жду.

Он и в самом деле уже стоял у санинского забора. Потоптался у калитки, а потом шагнул к забору и подпер его спиной. Лида же метнулась за припаркованную у забора машину, кажется, «вольво» Алешиной матери, – и опустилась на корточки за багажником, чувствуя себя при этом ужасной дурой.

Через пару секунд хлопнула калитка, выскочил Алеша в наспех наброшенной на плечи куртке. Парни обменялись коротким скованным рукопожатием, потом Санин сказал:

– Чего ты тут, пошли к нам. Мы как раз ужинать садимся. Мои будут рады, сам знаешь.

– Нет, не могу. – Марат даже попятился чуточку от калитки. – Я и так уже опаздываю. Не вплавь же потом добираться.

– И что за проблема? Оставайся у нас ночевать.

– Не, реально, Леха, не могу. Братишке обещал обязательно сегодня вернуться. Болеет он…

Лида в темноте едва верила, что слышит голос Марата – так он переменился. В школе он со всеми разговаривал через губу, надменно и холодно. Даже у доски отвечал, словно одолжение делал, странно, что учителя ставили ему исключительно пятерки. Сегодня в лесу, застигнутый врасплох ее откровением, с ней он говорил вполне по-человечески. Но сейчас его голос звучал совсем уж странно. Тревожно и даже трепетно. Вроде с друзьями так не говорят.

– Ну ладно, что там у тебя такое срочное? – сдался Алексей и сам прислонился спиной к забору.

Недолгая, но крайне волнительная для девушки пауза.

– Слушай, прости, брат, – с усилием произнес Ворон. – Погорячился я вчера.

– Да ладно, в первый раз, что ли? Проехали, – тут же сказал Алеша и смущенно откашлялся.

Лида давно это знала: парням мириться сложно.

– Не трону я этого гада, не хватало из-за него жизнь гробить. Попробую лучше еще раз поговорить с матерью.

– Если не получится – ты помнишь, что я тебе говорил. Все в силе. Родители всегда будут рады помочь.

– Ага, спасибо. Только, наверно, управлюсь своими силами.

– Упрямый ты, Ворон, – досадливо проговорил Алеша.

– Какой есть. Я вообще-то не об этом хотел с тобой поболтать.

Тут Лида снова запаниковала. До этого вроде все шло правильно, даже хорошо: Ворон принял всерьез ее слова, отказался строить козни против Петра и отправился мириться с другом. Что же еще?

– Я насчет Лидки, – сказал Вельшин. – Насчет Весны. Слушай, тебе надо с ней поговорить.

Та-ак! Лиде пришлось погрузить пальцы в мерзкую дорожную грязь, чтобы не свалиться на землю.

– Да я и так с ней не молчу. – Голос Алексея заледенел.

– Не об этом речь, друг. Ты должен все ей рассказать.

Пауза размером с бесконечность. У Лиды затекли ноги, и она уселась на дорогу. К счастью, под защитой железного бока земля оказалось сухой и пыльно-мягкой. Теперь она не видела ребят, но их голоса звучали совсем рядом.

– Зачем?

– Затем. Просто поговори с ней.

– Да с какой стати?!

– С той, что она любит тебя, – констатировал Вельшин.

– С чего ты взял? Вы что, говорили с ней об этом?

– Даже не собирались. Просто я это знаю. И ты тоже это знаешь.

Снова молчание. А может, просто бешеный свист крови в ушах заглушил на время все прочие звуки.

– Марат, это полная чушь! – горячо бросился убеждать друга Алеша. – Ну да, она, может, тянется ко мне, потому что мы были знакомы еще в детстве, а это всегда имеет значение… Она прежде была очень одинока. Но теперь ведь все налаживается, верно? У нее есть Журавка, эти ее новые друзья, парень с букетом…

– Брат, ты вообще о чем говоришь? – нетерпеливо осадил его Марат. – Как все эти люди могут помешать ей втрескаться в тебя?

– Да это ты не понимаешь ничего! Лида – не такая, как прочие девчонки, это же сразу заметно. – Санин говорил так горячо, будто умолял не разрушать его иллюзий. – Такие не влюбляются в парней вроде меня. А если влюбляются, то ненадолго.

– Не такая? – задумчиво повторил Марат, и Лида снова перестала дышать от страха.

«Вот сейчас, сейчас он скажет!»

– А сам не заметил?

– Да как-то не особо. По-моему, самая обыкновенная девчонка, только красивая. Просто, пока остальные расслаблялись, она заботилась о больной матери. Такое не проходит бесследно.

– Ты тоже не дурака валял все эти годы. Вот потому ты ей больше подходишь. Она, может, еще и влюбится в тебя, не сейчас, так потом… когда-нибудь.

– Ну и кто из нас упрямый? – хмыкнул Марат.

– Да просто ерундовину ты какую-то придумал! Какой во всем этом смысл?

– Есть смысл! – возвысил голос Марат. – Я говорю тебе, как я это понимаю: если у вас чувства, то она должна все узнать. Это будет правильно и честно. А иначе ты, может, вообще испортишь ей жизнь. Этого, что ли, хочешь?

– Да в том-то и дело, что не хочу. – Теперь голос Алеши во тьме звучал устало и безнадежно. – Поэтому я все решил. Самое большее через неделю мы уедем и назад вернемся, когда она уже и думать обо мне забудет. Если, конечно, я вообще вернусь…

Марат издал странный звук, как будто на него напал приступ невыносимой зубной боли.

– …ну, если и вернусь, то ей об этом знать не обязательно. Пусть живет себе спокойно. Даже если она и запала на меня, то, увидишь, очень скоро переключится на кого-то другого. Журавка вон уже много лет спотыкается о твою равнодушную харю – и ничего, жива. А уж когда с глаз долой… сам знаешь.

– Все сказал? – вкрадчиво поинтересовался Вельшин.

Алеша не издал ни звука. Очевидно, добавить ему был нечего.

– Ну, тогда и я тебе кое-что скажу. Короче, если в три ближайших дня ты не поговоришь с Лидкой – я сам ей все расскажу.

Молчание.

– И какой ты друг после этого? – тихо, потрясенно спросил Санин.

– Да уж какой есть…

Хлопнула калитка. Лида потихоньку выглянула из-за колеса: Алеша исчез, у ворот остался один Марат. Он почему-то не спешил уходить, покачивался с носка на пятку и даже начал что-то тихонько насвистывать.

«Да иди уже! Тебя лодка ждет! А я не чувствую ничего ниже шеи!»

Новый хлопок калитки.

– Стоишь? – Голос Алексея звучал так тихо, что Лида едва расслышала.

– Ага.

– Просто объясни мне: зачем это нужно? Какой смысл?

– Просто сделай, брат, – сказал Марат. – А со смыслом потом разберемся. Ну, договорились?

– Три дня, – напомнил Санин. – До этого ты в наши дела не лезешь.

– А то. Больно надо.

– Может, все-таки переночуешь?

– Не, я побежал.

Промчавшись на полной скорости мимо «вольво», за которой притаилась девушка, Марат скрылся за поворотом. Жалобно проныла калитка.

Ошеломленная услышанным, Лида побрела на противно дрожащих ногах прочь от дома в тусклом свете наконец вышедших из ступора фонарей. Соображений не было никаких. Радовало одно: максимум через три дня она все узнает. Что бы ни поведал ей Алеша, это будет лучше, чем вечная неопределенность. О, она сумеет, не дрогнув, принять любое, самое ужасное признание, она будет мудрой, она будет…

– Купила тетрадку? – Вера в кровати читала при свете тусклого бра.

– Что? – Лида в смятении завертела головой: она и не заметила, как оказалась в доме. Хорошо хоть в своем…

– Ау, дочь моя, ты вроде за тетрадкой в магазин отпрашивалась?

– А. – Девушка с великим трудом сообразила, о чем идет речь. – Не, не купила. Закончились.

Собрала на ощупь со стола учебники и ушла на кухню – заниматься. Но в этот вечер ей едва ли удалось осмысленно прочитать хоть одну строчку.