Читать книгу Игра в чужую жизнь - Елена Гриб - Страница 8

За иллюзии расплачиваются действительностью.

Лешек Кумор

Открывавшиеся за колоннами степные просторы казались именно тем, что помогло бы восстановить внутреннее равновесие. Здешние травы вымахали выше человеческого роста. Их не тревожила никакая крупная живность, лишь жужжали мухи, пиликали кузнечики и время от времени проносились небольшие птицы. Солнце находилось в зените, поскольку под крышу-навес почти не проникали его лучи, да и тени были маленькие. Лишь синева, клубившаяся будто сквозь потолок, бросала голубоватые блики на присутствующих.

– Э-эй, малышка, о чем размечталась? Я могу помочь? – издевательский тон Зелины напрочь отбивал охоту любоваться природой. – Что ты делаешь, рья…

– То, что надо, – отрезала Лин, отбросив клинок в сторону и рывком придав богине сидячее положение. – Мы хотим домой.

– И?..

– Ты можешь нас вернуть.

– Нет.

– Я знаю, что можешь. – Лин начала злиться, вспоминая деда Малдраба.

– Разумеется, могу, – раздраженно уверила Зелина. – Но не буду.

– Почему?

– Ты мне не нравишься, принцесса. Это во-первых. Во-вторых, после исчезновения Лана только мне разрешено покидать пределы этого мира. И не делай удивленные глаза! Никогда не поверю, будто хоть кто-то не знает о Лане! В-третьих, ты же не хочешь выпустить на свободу неуправляемых сумасшедших, наделенных огромной силой? Не вскидывайся, речь не о тебе! Я дала слово и не буду его нарушать из-за капризов какой-то принцессы. Могу лишь пообещать не рассказывать своим подопечным о новых игрушках. Это даст вам пару недель отсрочки. Развяжи меня!

Лин удивилась:

– Ты же богиня!

– Ну и…

– Почему бы тебе не освободиться самой?

– Хм. – Зелина попробовала последовать совету.

Получилось – хламида распалась на мелкие клочки.

Лин почувствовала себя донельзя глупо.

– Зачем вообще было меня связывать?

– Не знаю. Так принято делать в подобных ситуациях! А что за сумасшедшие?

Богиня надменно усмехнулась и просветила неучей, смакуя подробности занятной легенды, некогда потрясшей континент. В нынешние времена ее порядком подзабыли, да и в правдивости этой истории многие сомневались, однако…

Лан не стал убивать Первых магов, решив: сила, доступная братьям, настолько уникальна, что уничтожать ее будет преступлением против магии. Долгие годы пленники находились в Странном Лесу, а потом правитель не-людей обратился к богам Двенадцати храмов за помощью.

Он надеялся, что жизнерадостность Зелины поможет братьям полюбить жизнь и перестать стремиться к мировому господству. Но легендарный герой ошибся. Оказавшись в мире, где разумных обитателей было совсем немного, маги начали соперничать друг с другом. Теперь их осталось лишь двое – самых сильных и коварных, ненавидящих все на свете и при этом вынужденных сохранять перемирие.

Они истребили соседей, а богиня отнюдь не горела желанием скрашивать их одиночество. Братья мечтали вернуться в Главный мир, однако знали: возвращение будет недолгим. Но сейчас, когда Лан исчез, Первых магов останавливало одно: найти путь обратно они не могли.

– Если я создам для вас портал, мои ненормальные легко подхватят его и переместятся следом. Хотя… Откровенно говоря, мне плевать, что будет с тем миром. Жаль, клятва связывает руки! Правда, есть исключение… Не радуйся, малышка, вы под него не подпадаете. Ого, твой дружок даже обрадовался. Правильно, мальчик, здесь я тебе уснуть точно не дам!

Кари покраснел. Потом побледнел. И начал пятится к густой траве.

– Чем – ты – ему – угрожала? – четко выговаривая слова, обратилась Лин к богине.

Та попыталась снисходительно поморщиться и сделать вид, будто адресуются не к ней. Не вышло. Трудно игнорировать две пары глаз, находящиеся в непосредственной близости к твоим собственным, одна из которых прямо-таки излучает злость высшей пробы, а вторая, потупившись, смотрит отнюдь не в лицо. И обеим зловредным физиономиям глубоко начхать, богиня ты там, или просто мимо проходила… И магический импульс, способный разметать наглых тварей по окрестностям, никак не хочет выпускаться, словно заклинило его… Или словно он вообще не создался. А пристальный взгляд в злющие карие глаза (вдруг получится!) дает тот же эффект, что и в первый раз, то есть никакого… Нет! Он дает понимание:

– Чужая! – внезапно заорала Зелина, не заботясь о производимом впечатлении.

Казалось бы, чего пугаться? Чужая так чужая, не монстр ведь какой. Но рыжая знала двух чужих, и один из них стал легендой.

У преданий много вариантов, и выяснять с невзрачной девкой, кто круче, богине перехотелось. Впрочем, своим визгом она перепугала самих противников – оба отшатнулись, побледнели… Метаморф чуть ли не впритык подобрался – приглядывается, не обижают ли его обожаемую принцессу. Принцессу, как же! Но чужие тайны Зелину не интересовали – своих хватало.

– Они знают? – подмигнув, поинтересовалась она.

– Почти, – уклончиво ответила Лин.

Из чего богиня заключила, что в секрет посвящен только один из парней. И точно не чернявый – вон как прислушивается, пытается что-то понять… Ну-ну, дерзай… мальчишка!

– Поздравляю, ты и есть то исключение, которое позволит мне нарушить данное слово. Хорошо подумай, малышка, стоит ли ваше возвращение новой войны! Если передумаешь, я всем коллегам из других храмов расскажу о твоем мужестве и благородстве, если нет – уберу тебя из снов этого милого парнишки. Вроде как отплачу за освобождение моего мира от реховых магов. Размышляй сколько угодно! Кстати, здесь время идет точно так же, как там, – Зелина ткнула пальцем куда-то вверх.

Лин нахмурилась. С одной стороны, продолжать играть веллийскую принцессу она не хотела, с другой – оставшись здесь, можно было забыть о возвращении домой. А Первые маги… Да черт с ними! Вдруг обойдется?.. Не вездесущие же они! Неужели клуссцы, об умениях которых Марк ей все уши прожужжал, не справятся с двумя древними развалинами? Единственное, что…

Додумать не удалось

– Оно того стоит! – горячо воскликнул метаморф. – Если ты не вернешься, точно начнется война между Велли и Гартоном!

И правда. Чтобы не допустить реального кровопролития, Крезин полез в логово Радиса, а она размышляет о каких-то призрачных опасностях. Скороговоркой, чтобы не дать себе времени одуматься, Лин решительно произнесла:

– Я хочу уйти!

– Калантари миорр! – не удержалась богиня, объединяя в голосе и радость, и тревогу.

– А по-нашему?

– Возьмитесь за руки.

– И…

– Да отправлю я вас, отправлю, слово даю! Беритесь уже. И этого не забудьте, – указала она на Марка. – Стоит здесь, слюни пускает… Мне он даже как игрушка неинтересен.

Слишком легко все получалось. Как это понимать: заявились без спроса, набили хозяйке морду (за дело, но не в том суть), характер показали, словами нехорошими обозвали (тут вообще-то вопрос – кто кого!), а в ответ – счастливого пути, гости дорогие? Не бывает так, не бывает! Грозилась, значит, богиня всеми мыслимыми и немыслимыми карами – и вдруг передумала. Решила заняться благотворительностью? Наверняка пакость какую-то задумала, да еще и не мелкую. Вон как выжидающе смотрит, будто предвкушает невиданное представление. А главное – можно ли верить Зелине на слово?

Честно говоря, Лин сомневалась, что эта рыжая действительно богиня Жизни. Образ милосердной и благодетельной спасительницы, воспетый в храмовых книгах и балладах трубадуров, никак не вязался с зеленоглазой бестией. Или раньше Зелина действительно была лапочкой, а сволочным характером и дурными наклонностями обзавелась, пригревшись при Храме?

В легендах говорилось, что богов в храмы позвали. Интересно, как? А вдруг силой? Это многое бы объяснило… В любом случае на этих благодатных землях не все так благостно, как расписывают. И если здесь такая богиня Жизни, то чего ожидать от бога Смерти? Даже предположить страшно…

Марк, не дождавшись решительных действий ни со стороны «принцессы», ни от Кари, и не желая служить объектом насмешек (вовсе он не пускал слюни, так, засмотрелся слегка, благо было на что), взял инициативу в свои руки. Точнее, исполнил инструкцию Зелины – схватил за запястья Лин и метаморфа.

Взглянув на последние отблески портала, Зелина вздохнула и решила играть лишь предназначенными ей игрушками: безвольными, покорными, донельзя скучными. Иногда среди них попадались необычные экземпляры… Но никто с той поры, как она стала богиней, не относился к ней по-человечески. Да и раньше не относились, если подумать.

Эх, знали бы сейчас там, в большом мире, как когда-то «приглашали» богов! Мигом в Мир Тварей перебрались бы! А если бы почувствовали возвращение Первых магов, толпами ринулись бы туда! Впрочем, Радис наверняка это ощутил, да и Лан тоже, если, конечно, он еще был жив.

***

Храм Жизни сотрясался от воплей. Нет, из-за преждевременной кончины принцессы (и ее хранителей, хоть о них мало кто вспоминал) присутствующие не рыдали и не рвали на себе волосы. Подумаешь, одной больше, одной меньше… Когда-то этих принцесс приходилось по дюжине на каждого мало-мальски известного принца.

Все было гораздо проще.

Зрители делились на три категории: тех, кто стоял у самых колон и видел все; тех, кто находился поодаль или отвлекся, а в результате видел мало; и тех, кто ввиду стечения обстоятельств не видел ничего. Теперь же первые взахлеб пересказывали (или придумывали на ходу – у кого как получалось) подробности исторического события вторым и третьим, и вместе они обменивались мнениями по поводу того, что последует дальше. Естественно, у каждого повествователя была своя версия событий:

– Бултых – и все!

– Сама богиня ее позвала!

– А страшная, видать, богиня – как принцессу-то скрючило!

– И мостки обломались…

– Я точно знаю – она замуж не хотела, с любовником бежать решила! На изнанку, вот!

– Не бежать, а с жизнью покончить! Дилвай говорил, все озеро в кровишши, руки-ноги оторванные плавают…

– Врет твой Дилвай!

– Над ней принц гартонский обряд проводил, точно знаю!

– Какой еще обряд?!

– Ой, нет-нет, это я так, заговорился… И не рассказывайте никому…

– Не-людь виноват!

– Не-люди? Где?! Спасайтесь!

– Хранитель один не-людем был, так это он ее изничтожил! Чтоб Велли и Гартон не объединились и их Лана не пришибли, вот!

– Не-а, он же с острова, зачем ему Лес?

– А кто эту нечисть знает? Может, ты?! Признавайся, подсыл!

– Н-нет, н-нет, что вы…

– Император сам утопил, дабы гартонцам наше сокровище не отдавать!

– Нет, это гартонцы постарались, чтоб с Клуссом породниться…

– А правда, что принцесса голая была?

– Хочешь, на мече своем поклянусь? Ни одной ниточки!

– Уф-ф-ф…

– Что ж теперь будет-то?..

– Ясно что – траур. Эх…

– А потом?

– Война будет, дурак!

– Не хочу-у-у…

– А кто хочет? Это гартонцы хотят!

– Совсем-совсем без ничего?

– Тещей клянусь, тестем клянусь, женой клянусь, сыном… нет, сыном не буду, ты ж и так мне веришь, да?

– Верю-верю, конечно, верю, только нож убери!

Солдаты сновали туда-сюда, вылавливая особо антиправительственно настроенных вещателей, но порой сами оказывались втянуты в дискуссию, выражая официальную версию событий (в зависимости от национальности):

– Великая богиня забрала светлую госпожу в свои покои. Однажды Зелина обязательно вернет Ее Высочество нести добродетель в наш мир.

– Великая богиня прервала династию Виллаев, погрязшую в грехах.

Советники оттащили императора от Озера, напомнив: в запасе есть еще одна принцесса – настоящая, и ее вскоре можно будет явить народу, подтверждая благоволение Зелины.

Малдраба это не впечатлило. И не утешили заверения Дисона, будто вернуться из мира Жизни вполне реально, надо лишь умаслить богиню.

– Кто ее там будет обихаживать? Двойник, дерзящий на каждом шагу? Неотесанный солдат, у которого в голове одни юбки? Или мальчишка-ученик, впервые выпущенный в свет? Да Зелина их к Реху отправит, и это только если предположить, что изнанка жизни существует!

Эльф поклялся в существовании если не изнанки, то некоего пригодного для жизни мирка. Крезин поделился опасениями насчет желания Лин и компании возвращаться обратно. Дисон уверил, что тогда богиня сама их выставит, поскольку конкуренции она не любит. Малдраб озаботился теми высотами, до которых может подняться самомнение «наглой девки», если ей удастся выпутаться из передряги. Его в два голоса начали убеждать: выше уже некуда, поэтому волноваться не о чем.

Правда, куда больше императора и его приближенных встревожили обломавшиеся мостки. О яде они не знали, поскольку, рухнув в целебную воду, смертельная деревяшка мгновенно утратила свои свойства. Был предупрежден Грайт (с изрядной долей скептицизма – вдруг не обошлось без него?) и командиры гвардейцев. Последние клятвенно заверили, что будут держать глаза и уши открытыми, но не следовало обольщаться – заметить нечто подозрительное в разношерстом сборище народа было, мягко говоря, трудновато.

***

Появления героев дня толпа даже не заметила. Несмотря на давно опустившийся занавес, зрители не спешили уходить, ожидая, вероятно, повторения кульминационной сцены на бис. Отсутствие ведущей актрисы их не особо волновало. Народ толпился вокруг Озера Очищения, невзирая на запрет пересекать линию колонн (а смысл теперь, когда все свершилось и без их участия?), перешептывался, переговаривался и перекрикивался, не обращая ни малейшего внимания на невесть откуда появившихся чуть в сторонке людей. И не только людей.

Кари, едва осознав, в котором из миров он находится, поспешно извинился и смылся в направлении домика принцессы. Марк, оценив вожделевшую чуда толпу, неуверенно пожаловался на головную боль и убежал поправлять здоровье чуть ли не быстрее метаморфа. По поведению хранителей Лин поняла, что либо они не заметили на Озере ничего странного, либо ей опасность привиделась. Но ведь яд-то был настоящий?

Оставшись один на один с желавшей зрелищ гурьбой, девушка приуныла. Не то чтобы она опасалось собравшихся здесь людей… Скорее, выступать живым опровержением местных верований («С изнанки не возвращаются!») ей не хотелось. Да и фантазия объявила бойкот, поэтому придумать более-менее правдоподобное объяснение своему существованию было трудно. Не говорить же, что Зелина сама их отпустила, еще и на прощание помахала? Или сказать?

Белоснежная хламида осталось на плитах «другого» храма, а в обычной одежде Лин ничем не выделялась из толпы присутствующих. То есть это она так думала.

Увидеть женщину в штанах для клуссцев было делом обычным (пусть попробует кто указать магичкам, как одеваться!); для веллийцев – позор, да и только; среди гартонцев же посягнувшая на привилегию воина заслуживала смерти. Между прочим, в Гартоне рабам, юношам, увечным и вообще всем, не имевшим воинского знака, позволялось одевать исключительно юбки разной длины – в зависимости от сословия, положения в обществе и личных заслуг. Злые языки утверждали, будто для гартонца то, что не носило штанов, приравнивалось к женскому полу, но кто знает, кто знает…

По мере продвижения Лин в направлении замеченных ею императора, эльфа и Крезина зрители понемногу смещали центр внимания. Перекрикивания сменились удивленными перешептываниями, вскоре перешедшими в несмелые шепотки. И когда она обратилась к «отцу», вздрогнул не только он.

Страшно не было. Что может оказаться ужаснее богини? Про себя Лин решила, что свой лимит испуга на сегодня она уже использовала. Так о чем же волноваться? Император хотел чуда – вот вам, пожалуйста, ешьте, не обляпайтесь… И все равно на душе было неспокойно. Кто знает, что выгоднее Веллийской империи, – объявить происшедшее благословением небес или происками злых сил? Нет, вроде как надобность в принцессе пока не отпала… Но не стоит забывать: это теплое местечко не всегда будет вакантным.

– Папа, я вернулась.

Малдраб Четвертый смерил ее долгим взглядом (советники в нескромном разглядывании не отставали) и, похоже, решил уладить дело миром.

– Дочь моя, ты сильна и ответственна, так будь же снисходительной и разреши великую загадку. Посмотри, как взволнован наш народ! Порадуй нас, светлая принцесса, расскажи историю своего чудесного возвращения!

«Народ» радостно загалдел и поддержал это предложение криками. Правда, отдельные фразы свидетельствовали о совсем ином отношении к «дивному избавлению».