Читать книгу О чем думает море… - Елена Григорьевна Луговская - Страница 8

Вообще, даже сам Джон до конца не осознавал, какую редкую удачу повезло ухватить ему за хвост – крохотный кусочек земли, обладающий необъяснимыми, ненаучными свойствами, затерявшийся среди пыли и развалин, вполне вероятно многие столетия дарил свои благодеяния только птицам, да заплутавшим кошкам, водившимся на этой земле в несметных количествах в самых неожиданных местах. Он не переставал благословлять тот день и час, когда в его все-таки чертовски гениальную голову пришла идея взять с собой эту несносную девчонку… а, может, это доброта его поступка…бедная девочка…или тогда у стены…что же я все-таки тогда просил…что-то писал на бумажке…плакал…наверное…. В общем…спасибо?! Да, спасибо! Конечно, спасибо…Гм…Я – рука провидения, теперь все страждущие будут…благодаря мне…я …новый пророк…

– Кх..кх…гм… – несвязный поток сладких грез, так давно не уносивший Джона в тот мир, где ему не нужно лезть из кожи вон, чтобы хотя бы десятая часть жителей планеты обратила внимание на те чудеса, которые совершаются в его шоу, был деликатно прерван вездесущим финансистом. Йоси Гросс крайне редко беспокоил Джона и никогда по пустякам, потому сейчас Джон в ту же секунду, как только первое покашливание достигло его сознания, обратился в внимание и слух.

– Гм…– откашлялся Гросс еще раз, – понимаете ли, – Йоси был сухим и жилистым старичком, и его голос, низкий, бархатистый, совсем не вязался с его внешним обликом. Надо сказать, что Джон почти влюбился в этот голос, когда впервые разговаривал с его обладателем по телефону, назначая встречу для собеседования о вакантной должности главного финансиста проекта. Жизнь показала, что с таким главным финансистом с легкостью можно было ограничиться одним только главным финансистом.

– Понимаете ли, Джон, вы имеете сейчас некоторую проблему, которая не относится к моей компетенции, но так как ваши люди обратились ко мне, чтоб я … – Йоси, – они сказали, – Джон разумный человек и он выслушает тебя, ты тоже разумный человек и ты сможешь объяснить ему всё правильно – так вот, чтобы именно я рассказал Вам, какая сейчас есть проблема, и что ее нужно решить. Если Вы, Джон, – Йоси говорил тихо, глубоко и медленно, немного смягчая согласные, оттого Джон в его устах звучало как Джён, – такая манера, а также необычный порядок слов, который всегда завораживал Джона, как бы отвлекали слушавшего от процесса восприятия звучащих слов, но само понимания сказанного вдруг проявлялось в сознании четким и понятным фреймом, и почти против своей воли внимавший этому волшебному голосу оставался спокойным и удивительно рассудительным вне зависимости от того, какую новость ему сообщили только что… – но хотите послушать моего совета, я могу Вам его сказать. Вас интересует проблема?

– Проблема? – Пока Йоси говорил, Джон не только успел примириться с мыслью о том, что у него есть проблема, но и уверить себя в том, что проблема решаема, и что чем дольше он будет слушать этот дивный очаровывающий голос, тем быстрее и проще разрешатся любые проблемы, а то и не возникнут вовсе, – Дда, да, Йоси, я слушаю, Вы говорите проблема не в финансах?

– Нет, нет, что Вы, что Вы, Вы такой хороший директор, а я скромный финансист, но мы хорошо делаем каждый свое дело, и с финансами у нас всё в порядке, – Джон хотел уже перебить степенную речь Йоси, но тот вдруг самым неожиданным образом быстро и максимально четко изложив суть проблемы, закончил реплику, – только очень нехорошо стало с одним спонсором, он пожелал сам проверить запрещенное место и умер. – Йоси спокойно проговорил все слова, не меняя интонации, не выделяя ни буквы, потом сделал паузу, пережидая пока Джон, почти поперхнувшись словами, которыми хотел поторопить Йоси, и не находя пока никаких других, чтобы отреагировать на сказанное, перестанет вращать глазами и ловить ртом воздух, и продолжил: – вы будете слушать, что я могу Вам сказать?

Джон понял полную безнадежность справиться со своим артикуляционным аппаратом, просто махнул головой в знак согласия.

– Я скажу. Вы говорите – есть проблема, а я скажу проблемы уже нет. Уже никто не захочет без разрешения лезть, куда не следует. А вдова будет только рада, что то, что этот неугомонный человек хотел пожертвовать на Вашу программу, останется вдове.

С Джоном случился приступ заикания: – Ккаккк…вв..вввд…ккк… – Йоси терпеливо ждал, пока дар речи снова вернется в его директору. Наконец, Джон выговорил – вдова?! – думать он пока не успевал, – Вдова… – еще раз повторил он, почти справившись с собой.

– Вы меня извините, господин директор, но я спросил того шустрого молодого человека, который так быстро управляется со всеми Вашими компьютерами, что у меня, старого человека, просто начинается головокружение, что он скажет за семью этого спонсора, и он через пятнадцать секунд нам все сказал! Он сказал, что есть жена, а я скажу так, что если Вы, господин директор теперь позвоните вдове и принесете соболезнования, к которым присовокупите тот чек, который выписал для Вашей программы этот добрый человек, то через пять минут мы все даже уже не будем помнить о том, что вы называли проблемой.

– Я… ннне называл, – начал было Джон, но тут Йоси открыл вместительную и весьма увесистую старую кожаную папку, с которой он никогда не расставался, и извлек оттуда два заполненных чека. Джон взял чеки с некоторым недоумением – речь шла об одном чеке.

– Как распорядится господин директор? – без тени иронии или усмешки осведомился финансист, когда Джон, разглядывая оба поданных чека, понял, почему их два – первый чек был выписан рукою погибшего спонсора и содержал в себе цифру с семью нолями, а второй был стандартным чеком, которыми обычно расплачивался Джон, но сумма была на один ноль поменьше.

Не позволяя Джону растеряться и предупреждая его вопросительный взгляд, финансист сказал чуть быстрее, чем обычно: – Наверное, господин директор сможет взять на себя все расходы и хлопоты по организации похорон этого достойного человека, тем более что вдова так еще молода и совсем неопытна как в делах такого рода, так и в финансовых вопросах бизнеса своего покойного мужа…

Джону не нужно было повторять два раза, он уже пришел в себя и, лаконично кивнув, вернул Йоси чек спонсора, стремительно вышел из кабинета со вторым… и чуть не налетел на выстроившуюся как на парад всю команду, немногочисленную, но состоящую из самых стойких и преданных делу.

Уговаривая старого финансиста пойти к Джону с заведомо скандальной новостью, они преследовали две цели: во-первых, в гневе Джон был страшен, невменяем и непредсказуем, и его боялись все, а во-вторых, никто из них не представлял себе, что можно сделать в такой ситуации, какая сложилась сейчас в их шоу, поэтому всеобщим обсуждением решили, что хоть немного остудить неизбежное проявление не самых приятных эмоций Джона может только тот, на кого, как было всеми подмечено, Джон ни разу не повысил голоса, и к чьим советам, как тоже было подмечено, директор всегда прислушивался.

Пять минут, которые прошли с момента, когда финансист зашел к Джону и до того, как последний выскочил из-за двери, показались команде шоуменов поистине бесконечными, и когда Джон резко и потому неожиданно появился в дверях, все вздохнули с облегчением, несмотря на трепетный ужас перед своим начальником. Вопреки ожиданиям команды, Джон не стал отчитывать их, он сосредоточенно обвел всех глазами, остановил взгляд на специалисте по связям с общественностью, отозвал его в сторону, негромко, но четко дал ему какие-то указания и вручил ему чек, после чего указанный специалист озабоченно направился в сторону инфобокса, где находились все компьютеры шоу. Повернувшись к остальным, так и стоявшим в ожидании, Джон сказал: – Показывайте, – и сам зашагал вперед.

Когда все они подошли к месту происшествия, Джону сделалось нехорошо от того, что он увидел там, ноги подкосились, руки задрожали, мысли запрыгали… все столпились чуть поодаль и с надеждой ждали от Джона правильных слов и действий, а он все свои силы употреблял на то, чтобы с дикими криками ужаса не убежать куда глаза глядят. Вид сморщенного и какого-то словно выгоревшего изнутри ненормально маленького и скрюченного того, что осталось от пышущего здоровьем и самоуверенностью здоровяка, каким был упомянутый спонсор при жизни, мог кого угодно свести с ума.

– Кх…кх.. – господин директор, – воистину Йоси был добрым ангелом Джона! – Джон получил возможность отвернуться от этого нечеловеческого зрелища, чем и воспользовался с огромным облегчением. Когда он повернулся, сотрудники отметили, что их железный директор бледен несколько сильнее, чем это было позволительно человеку такой высоты положения.

– Да? – Джон посмотрел на Йоси и понял, что впервые в жизни решил проблему еще до того, как вообще смог оценить ее масштабы и, ужаснувшись, впасть в истерику или от отчаяния опустить руки. Он готов был броситься на шею Йоси, его чудесному избавителю…

Однако Йоси не разделял его теплых чувств, он аккуратно остановил уже раскрывавшего объятия Джона, и взяв его под локоть, отвел в сторону настолько далеко, чтобы не было слышно, о чем они говорят. Своим низким, бархатным, завораживающим голосом бывший финансист шоу поставил Джона в известность: – Вы знаете, господин директор, та разница, которую вы заметили на финансовых документах, она может покрыть и мое виходное пособие. И я думаю, что ви не станете возражать, что моё участие во всем этом деле, – финансист чуть качнул головой и круговым движением глаз обвел павильон шоу , – может быть рассмотрено как состоявшееся. – не давая Джону возразить, Йоси продолжил – Молодой человек, мы с вами смогли помочь другу другу, но поверьте мне, что такие впечатления, – тут Йоси едва заметным движением всего тела указал на то, что осталось у них за спинами, и Джона снова передернуло лишь от одной только мысли об этом, – это не то, что хочется иметь в моем возрасте.

Джон не посмел возражать или уговаривать, но ему было безысходно жаль терять этого удивительного специалиста:

– Но-о, – все-таки начал Джон…

– Я Вам пришлю очень хорошего мальчика, он сможет и дальше вести ваши финансовые бумаги так, что ви не будете иметь никакой головной боли, – бывший главный финансист, как всегда, опередил господина директора и мыслью и делом.

После слов о головной боли, Джон, и вправду, вдруг почувствовал, что у него нестерпимо раскалывается голова и к горлу подкатывается тошнота. Не попрощавшись с финансистом и почти на бегу показав жестом, что на сегодня все свободны все еще толпившимся в отдалении работникам, Джон влетел в свой вагончик, где его желудок вывернул весь организм наизнанку. Между приступами удушающих спазмов, Джон слышал, как низкий приятный голос финансиста делал ему последнее одолжение – успокаивал команду шоу и отправлял всех домой.

Джон принял слоновью дозу лекарств – сразу от головной боли, от стресса и от усталости – и, упав на постель, почти сразу провалился в липкий наркотический сон. Спал он тяжело и беспокойно, то и дело просыпался, потом снова забывался даже не сном, а каким-то полным абсурдных видений, от которых он с ног до головы покрывался холодной испариной, состоянием, похожим на транс. Иногда ему казалось, что он видит будущее, и он силился проснуться, чтобы не заспать это знание, но только еще глубже погружался на самое дно своих тревожных видений, и только они, ужасающие и пугающие выталкивали его в реальность, которая встречала его скомканной мокрой от пота постелью. Утро тоже наступало тягуче и влажно, солнце никак не могло выпутаться из молочных рыхлых облаков, но часа через два все-таки восторжествовало на небе и земле, обесцвечивая успокаивающую синь вокруг себя и нещадно выжигая все, куда доставали его лучи.

Что именно вчера сказал Йоси команде Джона, так и осталось для Джона загадкой, но сегодня, и во все последующие дни, даже в те, когда случаи, подобные прецеденту со спонсором, повторялись, команда, постепенно уменьшившаяся до восьми человек, включая Джона и нового финансового директора, продолжала выполнять свои рабочие обязанности спокойно, без истерик и суеты, четко, решительно и хладнокровно.