Читать книгу Не все птицы вьют гнезда - Елена Карплюк - Страница 5

Прошло два месяца. Иван не прислал Саше ни одного письма. В это же время у нее резко ухудшилось самочувствие. Сначала она подумала, что случилось несварение желудка, но позже ей стало понятно, что она беременна. Замужние подружки часто рассказывали подобные истории. Девушка рыдала ночами и совсем не знала, что делать. В поселковую больницу к женскому врачу не обратилась, боялась огласки и сплетен. Со временем Саша начала туго обвязывать подрастающий живот. Зимой Прасковье пришла весточка, что Иван женится на девушке Оксане. Новость дошла и до Саши. Прасковья, довольная выбором сына, собралась ехать на их свадьбу.

Тихим вечером Саша постучала в двери Надиного с Валеркой дома, и, зайдя в комнату, куда ее пригласила подруга, плотно закрыла за собой дверь.

– Надь, расскажу тебе секрет, но ты перво-наперво поклянись, что никому не скажешь. Ладно?

– Конечно, об чем разговор? Что случилось?

– Я, Надь, рожать скоро буду, но ребенка не оставлю живым, – выпалила Саша, потом вздохнула, опустив ресницы, положила руку на живот.

Надя вытаращилась на подругу, неестественно заморгала и закрыла рот ладонью.

– Это как это так? – удивилась она. – Ты беременная? Господи, помилуй. Да от кого? Как это живого не оставишь? Чо убьешь ребенка своего?

– Ой, – нервно передернув плечами, ответила Саша. – Надь, сколько вопросов сразу. Не знаю еще. Может, не убью, а оставлю где-нибудь или в детдом снесу.

Раскрасневшаяся Саша, словно отмахнулась от чего-то невидимого. Надя подошла к окну и задернула занавеску.

– Покажь живот-то, – оборачиваясь на дверь, попросила Надя. – Не верю. Ты же говорила, что грыжа у тебя. Вот те грыжа. Так ты чо с Ванькой, что ли, тогда? Да когда успела то?

Надя обеими руками взяла Сашу за плечи и проникновенно заглянула в глаза подруге.

– Не хочу об этом говорить, – пробормотала Саша. – Это и неважно сейчас. Смотри сюда, если не веришь, вона как толкается.

Вдруг она заплакала, небрежно вытирая слезы. Надя пристально смотрела на живот.

– Куда я с ним? – всхлипывала Саша. – Чо мне делать? В больницу не пойду.

– И вправду, пинается, – с умилением сказала Надя. – Интересно, кто там?

Она протянула руку к животу, но Саша ее оттолкнула. Надя нахмурилась и прислушалась к уличному шуму.

– Ох, Сашка! – тревожно произнесла она, обняв подругу. – Угораздило же тебя. Чо делать? Уже сделала. Ох. Может Нине Васильевне сказать, все же акушерка она. Чо-нибудь подскажет. А может до Прасковеи дойти? Саш, а лучше все-таки в больницу пойти. Ой, не знаю, что делать. Сашка, Сашка, может к отцу Матвею сходить? Он поможет.

Надя отняла руки от подруги и села в кресло, прицепив подбородок двумя пальцами.

– Нет, нет, – ответила Саша, – никуда я не пойду. Я сама чо-нибудь буду думать. К отцу Матвею? Придумала тоже. Чем он поможет-то? Себе ребеночка заберет из жалости?

Саша гневно передернула плечами и присела на диван.

– Ты обещала молчать, Надь, слышь?

– Ну не знаю, – совсем растеряно ответила Надя. – Смогу ли? Попробую. Ой, как страшно, Саш. Ты чо, убьешь ребенка? Не верю, Саш. Как во сне все, голова плывет.

Какое-то время подруги еще сидели за круглым столом, закинутым плотной скатертью, и пили чай с печением. В двери комнаты раздался тихий стук, тут же заглянул Валерка. Затем он, опершись на позолоченную дверную ручку, снова постучал.

– Надь, скоро вы? – спросил Валерка. – Я уже спать пошел. Не засну без тебя, а мне рано же на работу. Виктор Петрович попросил завтра прийти на час пораньше.

Саша сразу поставила кружку на стол и поспешила на выход. Ей вдруг стало очень неудобно перед Надей и Валеркой за свое присутствие, за выпирающий живот и свою нескладную жизнь. В прихожей она торопливо воткнула ноги в валенки, накинула теплую куртку и капюшон. Надя обняла Сашу и что-то шепнула ей на ухо. Валерка в знак прощания поднял свою широкую ладонь.

– Саш, – виновато произнес он, – ты это, не обижайся на меня, что я вот так влетел к вам. Просто я без своей жены не могу заснуть.

Он растянулся в улыбке, как потягивающийся на скамейке жирный кот.

– Ей Богу, – ответила Саша. – Ты иногда, Валерка, как маленький. Ладно, побегу.

– Вот обниму ее и сразу засыпаю.

Валерка нежно обнял Надю. Попрощавшись с хозяевами, Саша прикрыла за собой дверь. Ветер сразу забрался под куртку, и девушка быстро озябла. Яркий месяц проводил ее к дому. Шумно наступая на скрипучий снег, Саша добежала до подъезда, поднялась по запорошенным лестницам, и, как только зашла в квартиру, остановилась перед зеркалом, развязала пеленку и выпустила ненавистный живот, заплакала.

Спустя несколько месяцев поздно вечером Саша почувствовала тянущую боль в пояснице. Ближе к утру боль стала сильнее и навязчивее. Она поняла, что начинаются роды. Одевшись, Саша взяла приготовленные вещи: пару простыней, полотенце, нитки, нож и веревку. Она вышла из подъезда, и теплый воздух коснулся ее кожи. Несмотря на усилившуюся боль в животе, Саша шла довольно быстрым шагом. «А если не разрожусь, да помру в лесу? Ну и пусть, знать судьба мне такая выдалась», – подумала Саша и почувствовала, как по ногам, тонкой струйкой потекла горячая вода. Где-то вдалеке послышалось кукование.

Дрожащими руками она обтерла пеленкой ноги и расстелила простынь. Стало совсем невыносимо, и, присев на корточки, Саша попыталась тужиться. С первого раза ничего не получилось. Держась за толстую, низкую ветку дерева обеими руками, она старалась не кричать, а только мычала. Наконец, после очередной потуги, ребенок плавно, как будто выкатился слезой, оказался на простыни. Саша придержала его рукой. Кружилась голова, она встала рядом с лежащим младенцем на колени, а затем от бессилия почти легла на него. Ребенок негромко крикнул. В округе шумно взлетели птицы. Саша приподнялась и задержала взгляд на малыше, увидела, что это мальчик. Его белое личико, словно в тальке и темнеющая на виске родинка вызвали у нее отвращение. Она потянулась к рюкзаку и подтащила его к себе. Затем накрыла ребенка половиной простыни, стала напрягаться снова. Как вести себя в родах, она узнала от соседки бабки Насти, которая в молодости работала помощницей медсестры акушерки в медпункте и помогала принимать роды. Саша много у нее расспрашивала, а бабка Настя, ничего не подозревая, рассказывала подробности своей бывшей работы. Вот, наконец, после еще одной попытки вышел послед. Саша зарыдала, но тут же оборвала плач. На минуту ей показалось, что именно в чаще леса она могла скрыть всю боль и страх от того, что происходит с ней сейчас. Саша достала катушку с нитками и перевязала пуповину младенцу. Потом взяла нож, потянув пуповину, резанула по ней, потом еще раз. Ребенок тихо плакал. Саша начала отползать назад, упираясь локтями в землю. Какое-то время она ползла, пока совсем не обессилила. Отпустив рюкзак, улеглась на бок. Тело ее дрожало. Неожиданно она услышала необычное, приятное звучание. В лесу, как будто кто-то плакал, но не ребенок, или пел заунывную песню без слов. Из последних сил она приподняла голову и осмотрелась вокруг. Перед глазами все плыло, но Саше удалось разглядеть рядом лежащую тень, крылья которой плавно двигались. Сначала она подумала, что это тень дерева, а крылья – это ветви, но через несколько секунд Саше удалось рассмотреть в тени женское лицо. Тень двигалась, и когда поворачивалась в профиль, то у нее явно были нос и губы и иногда на лицо ниспадали длинные волосы.

Саша продолжала слышать божественное пение. Слезы текли по щекам, и она уронила голову на землю, не в силах выдержать поглотившую ее боль.

Очнувшись, Саша поднялась с земли, придерживая низ живота, двинулась из леса. Мысли в голове путались. Иногда она замирала и прислушивалась к шуму дороги. Уже поздно вечером открыв дверь в подъезд дома, Саша медленно поднялась по ступеням в квартиру.