Читать книгу Райские песни. Дорога - Елена Крюкова - Страница 23

Вдохнуть весь воздух. До конца – одна ли вечность,

     две минуты.

Мой хлеб – в горсти. Он у лица. За окнами —

     лишь ветер лютый.

Лишь ветер лютый и густой, тяжёлой зимнею сметаной.

Мой хлеб, я голодна. Постой. Повремени. Не время. Рано.

Ещё, мой хлеб, я жить хочу. Смеяться, мазать масло света

На хлеб полночи. Жечь свечу дневного, острого стилета.

Мой хлеб, ты в бездну упадёшь вот-вот:

     так разожмутся руки.

Мой тёплый хлеб, ты так похож на песню.

Помню эти звуки.

Мой хлеб. Ты лодкою во тьме. Не просто пища, насыщенье.

В утробе – плод. Во тьме-суме – ребёнком —

     нежное прощенье.

Дрожу, тебя в тюрьме вкусив. И, хохоча, на карнавале

Всё повторяю твой мотив: тебя уста поцеловали.

Мой хлеб. Не сею и не жну. Не помню. Лишь молюсь и плачу

О той горбушке, что в плену – близ рёбер —

     радугой горячей

Пылала. Дикий хлеб веков, святей, чем полковое знамя,

Ломала, покидая кров навек, дрожащими руками.

Скатёрка гаснет и плывёт на сквозняке – кистями вьюги.

Мой хлеб. Мой ежедневный плот.

Все в трещинах от соды руки.

Ты, ежемощная еда, собою измеряешь Время.

Куда же я уйду?! Куда?! Такая тёплая меж всеми,

Живая, пылкая, как ты, любой живой душе родная?!

Мой хлеб. Наведены мосты. Тебя – несу. Тебя – не знаю.

Тебя – голодному отдам, кто жаждет в преисподней выжить!

Идти мне – по твоим следам! Тебя – клеймом на сердце выжечь!

И вот он, в дверь чугунный стук. Стою одна

     в полночных кущах.

Не выпущу я хлеб из рук. Отдам – через порог идущу.

Гремит навешенный замок. Смешались ненависть и милость.

Мой хлеб. Ты был так одинок. Держи. Твоя судьба явилась.

Вот руки – хлеб. Вот хлеб – лицо. Вот вещмешок —

     он караваем

Катится. Хлеб – моё кольцо: его дарю, его срываю.

Мой хлеб! Солдат! Любовь навек! Сердца кровавые, нагие!

Хлеб – человеку – человек! Хлеб – плоть и кровь

     той Литургии,

Где мы навытяжку стоим, кричим, валяемся вповалку,

Где всяк преступник – Серафим, где жизни для любви не жалко,

Где всё навеки прощено, где я – звездой —

     со дна колодца,

Горчит Причастное вино и льётся по лицу, так льётся!

Струится слёзно по губам, по подбородку, по ключицам,

Мой хлеб, отмщенье, аз воздам, пусть он голодному приснится,

Пусть снится мне в последнем сне та шестилетка, голубица,

Пичуга, и бежит в окне, смеяся, мать в свою больницу,

Не опоздать, разрез зашить, и режет хлеб отец, и тучи…

…мой хлеб. Спасибо, что пожить дал на земле моей певучей.