Читать книгу Райские песни. Дорога - Елена Крюкова - Страница 26

Собирались, вещи толкали, пекли в дорогу встревоженно

со смородиной пирожки, целовали губами поздними,

а потом на часы, на лицо моё смотрели так настороженно

и хотели, чтоб их навеки запомнила.

А потом на вокзал несли чемодан простуженный,

Перевязанный крест-накрест, как окно военное,

и поезд стоял весь как новенький, как наутюженный,

и всё прощание было – как слово одно откровенное.

Слово это кричали, шептали, лелеяли губами морозными,

совали его напоследок в мешок игрушкою деревянною,

а поезд тускло блестел всеми окнами беззвёздными,

и я держала в руке моей руку родную, как рюмку стеклянную.

А вокруг! – плакало дождями, утиралось ветрами,

украшалось бедными снегами лицо народа столикое,

и жгла живот старухи, уткнувшись, девочка – свечкою,

и прямо на горький Восток уходила дорога великая.

И я стояла на лютом морозе, смеялась, себя не помнила,

сыпала наспех слова, чтоб склевали родные голуби,

ломала себя прощальным пирогом, слепо делила поровну,

чтоб напоследок хоть раз никто не чувствовал голода…

А вокруг! – люди сыпались хвоей седой,

Москву рубили к празднику,

чтоб с собой увезти детишкам в свои города сибирские,

и в горькой, солёной толпе торчали изюмные лица праздные,

и покрытые сажей вагонные трубы

пахли, как пряники имбирные…

И ложилась страна, развязавши у горла платки,

в одну постель дорожную,

и, вздыхая, инвалиды бережно, будто гранили алмаз,

жёсткую воблу чистили,

и стояла я у вагона, как у края судьбы невозможного,

и только плакала, а за меня во тьме полушарья

извилины рельсов

жизнь мою мыслили.