Читать книгу Человекам о человечестве - Елена Мачете - Страница 22

История о том, почему перестал врать Петр Ильич Чайковский

Когда Петр Ильич Чайковский был еще довольно молодым человеком, а не великим русским композитором (то есть он уже был композитором, но еще не прославился своими самыми шедевральными нетленками, хотя уже изрядно опозорился "Воеводой" и "Ундиной"), возвращался он как-то раз из путешествия по Европам.

Возвращался он вместе с другом. И нужно было молодым людям проехать на дилижансе от станции одной железной дороги до станции другой. А ребята были молодые, веселые. Опять же, путешествовали. Вот они поехали, где-то притормозили, зашли в трактир и слегка очень много выпили.

Но время не ждет. Уже пора! Скоро поезд на Киев. А композитор с другом где-то в дебрях Украины, известно только, что рядом Сумы. Но в целом местонахождение туманно. Они просят лошадей, а лошадок-то и нет! Кончились!

Так бывает. Это вам Россия. А не всякие заграницы.

– А я вот вам жалобу напишу! – закричал Петр Ильич. Книгу ему моментом предоставили. Пишите, что хотите, а лошадей все равно нет! И, видя, что всем глубоко наплевать на его проблемы и угрозы, молодой гений важно добавил, – Да вы хоть знаете кто я?!

– И кто? – равнодушно вопросил станционный смотритель, иронично глядя на небогато одетого гражданина.

– Камер-юнкер князь Волконский! – браво заорал подвыпивший Чайковский важно пуча глаза.

И как по мановению волшебной палочки все изменилось. Все забегали-засуетились. Откуда-то из закромов родины сразу нашлись лошади и экипаж. Молодые люди быстро плюхнулись в коляску и дали стрекача. Потому что обман мог вскрыться в любую минуту.

Когда же они подъехали к станции, то выяснилось, что кошелек с деньгами и все документы композитор Чайковский по расторопности, разгильдяйству и алкогольному состоянию забыл аккурат около жалобной книги, куда собирался написать свою гневную тираду, да так и не успел.

Что делать?

Вот поезд.

Друг уезжает в Киев, сказав на прощание только: "Прости, брат!", – а грустный Петр идет ночевать в самый дешевый трактир, одновременно посылая ямщика назад за деньгами и документами.

Ночь он проводит как княжна Тараканова на знаменитой картине Флавицкого, отбиваясь от крыс. А надобно сказать, что нежный и трепетный Чайковский не то что крыс, мышей боялся панически. Можете себе представить, что за ночка у него выдалась!

Утром приходит ямщик и говорит, что ему, как лицу постороннему, документы князя Волконского не отдали. Следовательно, вруну надо снова ехать в глубинку. Он едет, куда ж деваться! И это самые страшные часы в его жизни. Он очень натуралистично представляет себе, как смотритель, заглянувший в его документы и узнавший про обман, гоняет его по полям и лесам ссаными тряпками и лишает его лошадок, денег и дворянской чести.

Приехали. Вжавши голову в плечи и скукожившись в полтора раза "князь Волконский" спешит к смотрителю. А тот (честный благородный человек) даже не заглянул в его бумаги. Отдает ему все целехонько и желает доброй дороги.

– Спасибо, мил человек! – чуть не рыдает юное дарование, – Как ваша фамилия? Я вам благодарность напишу самому главному вашему начальнику!

– Чайковский! – браво отвечает станционный смотритель.

Финита ля комедиа.

Такое совпадение просто не могла быть случайным. Это был знак для впечатлительной натуры музыканта.

С тех пор великий русский композитор Петр Ильич Чайковский никогда не врал.

Ну, может быть только совсем по малю-ю-ю-юсеньким мелочам. И так, чтобы уж точно не поймали!