Читать книгу Русское время в Лондоне - Елена Отто - Страница 5

Пожалуйста, не спешите с ответом!

Наверное, в жизни каждого иммигранта наступает момент, когда злополучный (или благословенный?) язык, наконец, выучен. По крайней мере, на таком уровне, что вы получили англоязычную работу, обзавелись парой английских друзей или смогли защитить себя в суде без помощи переводчика. Успешно справляетесь со служебными обязанностями и периодически болтаете с новыми друзьями про цены на недвижимость, а турист с разговорником на Трафальгарской площади уверен, что вы всю жизнь жили в Лондоне и знаете все улицы в округе, потому слепо доверяет вам при выборе маршрута… И вы с облегчением вздыхаете: ну всё, бастион взят, я говорю по-английски. Конечно, вы никогда в жизни не скажете (даже самому себе, в одиночестве пустой квартиры), что говорите по-английски идеально. И не вообразите, что ваше правописание будет покорректнее, чем у герцогини Кембриджской, которая, по слухам, попутала в официальном письме «quiet» и «quite».

Уроженцам Восточной Европы завышенная самооценка вообще не свойственна, а касательно владения языками тем более. Это заносчивые французы и раскованные итальянцы заявляют, что «немного говорят по-русски», выучив десяток расхожих фраз. Этой «базовой десятки» достаточно во время поездки в Москву, а большего им и не надо. Ну а если уж они прошли вводный курс русского языка продолжительностью в десять часов, то смело записывают владение русским в своё резюме. А мы можем учить английский семь лет в школе, два года в институте, потом с репетитором перед поездкой в Англию, потом на языковых курсах в Лондоне. И в результате, прожив в стране несколько лет, на вопрос о нашем знании языка смущённо пробормочем: «Ну, я говорю, конечно, по-английски, но не то чтобы совсем свободно». И не важно, что мы успешно провели на английском сложные переговоры, презентацию или прошли собеседование…

Если сотрудник иммиграционной службы на британской границе в аэропорту крикнет очереди свежеприлетевших: «Кто-нибудь может подойти и помочь с переводом на русский?», мы внутри усомнимся: «Я, конечно, в состоянии понять вопросы чиновника, но вдруг что-нибудь напутаю, а человека не пустят в страну, такая ответственность». И с облегчением вздохнём, когда эту задачу возьмёт на себя кто-то другой, более уверенный в своих лингвистических способностях. «Наверное, у него есть на то причины, – решаем мы. – Может, он МГУ окончил».

Я даже не знаю, есть ли где-нибудь ещё такие скромные люди, как наши. Ну, немцы очень дотошны в вопросах образования. Вся Германия настолько хорошо говорит по-английски, что с ними невозможно практиковать немецкий. Но на вопрос «Вы говорите по-английски?» они отвечают: «Пытаемся». Моя немецкая инструктор по горным лыжам страшно переживала, что со времён школы совсем забыла английскую грамматику и путает слова, но кататься на лыжах меня всё же научила, успешно одолев лингвистический барьер. Так что я осталась жива и обошлась без переломов и вывихов. Другая знакомая немка прожила в Англии двадцать пять лет и сейчас работает психотерапевтом (общается с пациентами, разумеется, по-английски). Её сын, который вырос в Англии, убеждён, что «у мамы шикарный английский», а она смущается, когда не понимает молодёжного сленга.

Эти примеры взывают к излишне скромным перфекционистам: признайтесь, себе, наконец, что вы со своим английским прекрасно справляетесь с жизнью в этой стране. Конечно, вы уже вряд ли возьмётесь за учебник грамматики, чтобы добить недобитые английские времена (коих раза в четыре больше, чем в русском). Моя любимая фраза «I had been living in England for 5 years when I realised it would have been a good idea to make some English friends earlier», скорей всего, никогда не будет произнесена мною безупречно, поэтому я научилась ловко её дробить на два—три предложения. Но в какой-то момент я поймала себя на том, что составляю списки продуктов на английском языке, веду на нём мою личную бухгалтерию и отправляю смс-ки русским друзьям. И не потому, что я забыла свои корни и стала английским снобом, а потому, что английские слова первыми прыгают в голову. А ещё они короче русских, что очень важно для смс-ок. Как и отсутствие русской клавиатуры на телефоне. Словом, отловив себя на некоей мысли, которая была изложена в моей голове по-английски, я поняла, что язык выучен.

Консультант по рекрутингу спрашивает, могу ли я работать переводчиком. Я начинаю мямлить, что, конечно, давно живу в стране, и 90% моего общения – на английском, и учу его с тех пор, как мне исполнилось десять лет, и, наверное, уже даже выучила… «У вас есть опыт перевода?» – уточняет консультант. И я отвечаю, что много лет перевожу для гостей из России во время их поездок по Лондону, служу посредником между своими русскими и английскими родственниками и трижды сопровождала мужа в Россию в качестве его официального переводчика – но опыта переводов у меня нет. Консультант недоуменно смотрит на меня. В моём понимании для того, чтобы быть переводчиком, нужно пять лет отучиться на романо-германском, получить диплом по специальности «переводчик с русского на английский», а потом ещё столько же лет провести «в полях». И то не факт, что после этого я соглашусь переводить технический документ, потому что до сих пор я была «устным» переводчиком, а технический язык… ммм… требует специалиста по техническому переводу, причём письменному, и многолетней специализации! И я поняла, что моя уверенность в своём английском всё ещё нуждается в совершенствовании. Повторю, уверенность, а не сам английский.

Итак, посмотрите на себя в зеркало, скажите с уверенностью, что выучили язык и стали билингвом. И не позволяйте себе отвергнуть интересную работу только потому, что, на ваш взгляд, там требуется более высокий уровень английского, чем тот, которым вы располагаете. Может быть, работодатель посмотрит на это по-другому и решит: вы со своим уровнем языка подходите на эту должность. Ну, хотя бы дайте ему шанс!