Читать книгу Невидимый город - Елена Первушина - Страница 28

Почему-то почти у каждого человека с матерью связана какая-то история. Не был исключением и Сайнем. Более того, его история – всем историям история.

А дело обстояло так.

Тогда тоже выдался снежный вечер, прозрачный, самую чуточку морозный, и над крылечками домов покачивались разноцветные фонарики, а снежинки бесшумно и деликатно ложились на мостовые столицы, чтобы заскрипеть потом под сапогами трех молодых и слегка хмельных столичных щеголей. Шуршали три парчовых, подбитых мехом плаща – ярко-зеленый, синий с серебром и желтовато-бурый. И Глан (Глан или Глен?) говорил, что снег пахнет совсем как его подружка белошвейка.

– Будем смотреть правде в глаза – прачка она, прачка, – фыркал Сайнем.

(Синий плащ был его и придавал глазам хозяина слабое подобие той самой колокольчиковости, которой впоследствии с таким совершенством овладела Сайнемова матушка.)

– Будем смотреть правде в глаза, у вас сегодня гости, – парировал Глан (Глен?).

– Разве? – у дивился Сайнем. – Мы сегодня не принимаем.

– Да? А ты сам посмотри. – И Глан указал на возвышающийся в конце улицы дом Сайнемова отца. – Да не туда, выше, выше гляди, чье там окошко светится?

Сайнем глянул. И мостовая под ним тихонько качнулась и начала уплывать из-под ног. Молодой человек понял, что не просто хватил сегодня лишнего, а допился до зеленых ящериц. Вернее, до золотых змеев.

Окно в самом деле светилось. На третьем, самом верхнем, этаже, у основания маленькой нарядной башенки – матушкины покои. И не просто светилось (кармин и лазурь витражей до сих пор словно отпечатаны у Сайнема на роговице, стоит закрыть глаза – и вот они), а было распахнуто, и к нему прямо из мутно-серых туч спускался золотой сверкающий змей. У Сайнема от этой красоты скрутило желудок. Да, болтали об этом во дворце, острили, за спиной шушукались, но чтобы своими глазами… Чтобы вот так тебя, как латной рукавицей в нос…

– Чудеса да и только, – протянул Глан с усмешечкой. – Только, значит, законный муж за порог, как вокруг такие чудеса начинаются…

– Ничего, – пообещал Сайнем, проверяя, легко ли ходит в ножнах меч, – сейчас одним чудом станет меньше.

Дальше пошло все как по-писаному. Он бежал, задыхаясь, по лестнице, врезался в дверь плечом, почти что выбил, но потом сообразил, что дверь окрывается в другую сторону, распахнул, влетел с криком: «Защищайся, скотина!» (Сдохнуть со смеху можно, как вспомнишь на трезвую голову.) И даже успел пару раз рубануть по упругому золотому телу (от каждого удара – искры фонтаном), а потом увидел нечто такое, чего не забудет никогда. Как его матушка, прикрывая наготу покрывалом да прядями тогда еще бледно-пепельных волос, поднимается со своего ложа и задувает горящий в изголовье кровати светильник. Сайнем, разумеется, тут же теряется, опускает меч и получает такой удар по шее, что голова едва не вылетает окошко. Занавес. Конец «Песни о Сайнеме, защитившем честь семьи от золотого змия».

А дальше пошло еще смешнее.

Назавтра, заполдень, как только юный герой пробудился, его потребовал к себе батюшка. И с печалью в голосе поведал, что милорд сын вчера с пьяных глаз напал на одного из Духов Хранителей столицы. (Где напал и почему – о том речи не было.) О происшедшем стало известно Солнечным Магам. И теперь они, опасаясь мести Духа, хотят забрать нарушителя к себе на Остров. Так сказать, умертвить его в одном обличье (юного героя передернуло) и возродить в другом (юного героя передернуло еще раз). Лодка с Острова придет за милордом сыном завтра поутру.

Юный герой от таких новостей, мягко говоря, обалдел. Придворная служба – псу под хвост, беззаботная жизнь – псу под хвост, вообще все будущее – туда же. Вместо этого извольте умирать и возрождаться. За что?!!

Полным идиотом он себя тогда еще не считал, а потому использовал оставшуюся у него ночь по назначению – то есть сбежал.

Почти что полную седмицу юный герой мотался по столице от друзей к подружкам. Наверное, мог и совсем убежать, в то же Пришеламье, – здесь о происхождении не спрашивали, но на такое он пока решиться не мог. А главное, он еще и болтал без умолку, рассказывал всем свою печальную историю и допытывался – как, отчего, почему. Друзья от расспросов мрачнели и осторожно выставляли юного героя за дверь. Разумеется, в конце концов Солнечные Маги его выследили.

Дальше – Остров. Бараки, дощатые лежаки, туники из грубой шерсти, постный суп. Подъем до рассвета, отбой заполночь. Ученики в два раза его моложе, а что касается происхождения… гм-гм! Обо всем остальном рассказывать не полагается, но слухи, что ходят по столице, недалеки от истины.

Сайнем наверняка бы свихнулся, но, по счастью, напал на самую светлую мысль в своей жизни. Все, что происходило с ним, было смешно. И сам он смешон. Как осознаешь себя – бывшего придворного красавца – этаким нестриженым и немытым козопасом в окружении дюжины недорослей, которые для развлечения наколдовывают друг другу по горсти блох за шиворот, – расплачешься от смеха.

А когда, года этак два спустя, добрались и до оборотней и узнали, что подобного рода магия позволена лишь Хугину Верховному, Сайнем вообще чуть со смеху не лопнул. Понял наконец, кто его и за что. Вернее, кого он тогда треснул мечом по спине. Дух Хранитель Города, значит? Ну-ну!

Но между тем дела его на Острове Магов шли не так уж плохо. Да ладно, что там скромничать, блестяще они шли. Давно уже жил он в отдельной комнате, спал на тюфяке и укрывался отдельным одеялом. А все это для всех, кто понимает, означало одно: у молодого человека большие задатки, и учителя им весьма довольны.

Словом, к концу второго года Сайнем вполне примирился с положением дел: может, ему и вправду на роду написано стать волшебником – что же с судьбой спорить?

А судьба явно решила вознаградить несчастного героя за все мытарства. К концу третьего года он стал Магом, был наречен Вианором, и почти тут же его избрали Хранителем Равновесия Эона. Повод для гордости – Сайнем первым достиг столь почетного поста в столь юном возрасте.

А потом – коронация. И не только короля на ней стукнули под коленки. У Сайнема, слава Солнцу, глаза уже малость прорезались, и он сумел в последний момент разглядеть, где для него приготовлена яма. Если ты Хранитель Равновесия, изволь покарать применившего недозволенное колдовство. Но если нарушитель, защищаясь, тебя прихлопнет – тогда извини. Значит, Солнце посчитало тебя неправым. А нарушитель – сам Хугин, Видящий Мыслью. На защиту Солнца Сайнем не рискнул положиться. Солнце, как известно, шельму метит, да не скоро кажет. В итоге над этой шуткой Верховного он смеялся уже в чужанских горах.

* * *

Вот так и получилось, что матушку Сайнем не видел уже ровных четыре года, и, судя по тому, как она похорошела, друг у нее был все тот же и все так же преданно о ней заботился.

А если прекрасная Исгерд, вместо того чтобы наслаждаться прелестями столичной жизни, мотается в здешней глуши вместе с королевским обозом, значит, ее другу нынешняя кампания чем-то интересна. Это и будем иметь в виду.

– Как ты возмужал, – сказала златокудрая красавица. – Совсем большой стал.

– Благодарю вас, – ответил Сайнем. – Я старался.