Читать книгу Франция. Страна королей и пяти республик - Елена Раскина - Страница 10

Каждый год 11 ноября Вечный огонь на могиле Неизвестного солдата под сводами Триумфальной арки в Париже утопает в цветах и пышных венках, перевитых траурными лентами и цветами французского триколора. Надписи на них гласят, что вечную признательность павшим выражают президент Франции и члены правительства, политические партии и организации ветеранов, города и воинские части, и просто тысячи французов, семьи которых когда-то не дождались с кровавых полей своих солдат. Франция вспоминает ее защитников, сгоревших в огне двух мировых войн, выпавших в ХХ в. на долю этой прекрасной страны.

Под величественной в своей простоте надгробной плитой на Площади Звезды спит безымянный солдат Первой мировой, жизнь которого оборвалась в огненной вспышке разрыва германского снаряда или в рукопашной схватке в адской тесноте неприятельской траншеи, или с перебитым пулей хребтом в грязной луже на дне воронки. Он погиб близ Вердена, или на Сомме, или в полях Иль-де-Франса, или во Фландрии, в Шампани, в Артуа…

Французские пехотинцы в Первой мировой

Он был еще очень молод, отчаянно храбр и пошел в армию добровольцем, чтобы защитить свою страну от жестокого врага и вернуться героем в родную деревню, к седеющей матери и кареглазой невесте. Или нет, он был спокойным семейным человеком средних лет, в размеренную обыденность которого вдруг властно вторгся приказ о всеобщей мобилизации.

Он был скромным мужественным пехотинцем… Или нет, он был щеголеватым и бесшабашным кавалеристом… Или сапером, артиллеристом, связистом, военным медиком… Он был солдатом Франции и умер за нее – вот и все, что известно нам об этом человеке.

Когда в 1920 г. было принято решение увековечить память героев недавно отгремевшей мировой войны торжественным погребением в центре столицы Франции Неизвестного солдата, в цитадель Вердена с мест наиболее ожесточенных сражений французской армии доставили останки восьмерых неопознанных военнослужащих. Согласно решению специальной комиссии, «того самого» солдата среди восьми покрытых французскими флагами дубовых гробов выбрал назначенный по жребию 21-летний рядовой 132-го пехотного полка Огюст Тин, отец которого также пропал без вести в годы войны. Он возложил букет белых гвоздик на шестой по счету гроб. Впоследствии месье Тин, которому выпало на долю стать участником обеих мировых войн, вспоминал: «Чтобы не мучиться сомнением, я сложил цифры из номера своего полка, и получилось шесть».

28 января 1921 г. в Париже состоялось торжественное погребение Неизвестного солдата. Двумя годами позже на могиле был зажжен Мемориальный огонь, который, согласно традиции, каждый год вновь и вновь зажигают французские ветераны. После того как ушел из жизни последний француз – участник Первой мировой войны, эта честь перешла к ветеранам Второй мировой. Вечный огонь пылает отсветом далеких сражений, в которые в 1914–1918 и 1939–1945 гг. шли миллионы солдат Франции…

В начале ХХ в. французское общество была всецело поглощено своими внутренними проблемами и обращало очень мало внимания на угрозу войны, исходившую от исторического противника Франции на европейском континенте – Германской империи. Военно-дипломатические конфликты между крупнейшими колониальными державами в Марокко 1905 и 1911 гг., всколыхнувшие самоуспокоение Европы, ожидавшей от начинавшегося века триумфа гуманистических идей и технического прогресса, все же вызвали некоторую тревогу. Французские военные, перед которыми все еще витал призрак ужасного разгрома во Франко-прусской войне, начали активнее готовиться к возможным боевым действиям с немцами. В 1913 г. представители Генерального штаба и внешнеполитического ведомства с трудом сумели убедить палату депутатов Национального собрания, что новое столкновение с «коварными бошами» не за горами. В результате, несмотря на сильную оппозицию левых и пацифистских сил Франции, был принят закон о трехгодичном сроке военной службы. Общество оказалось расколотым, и французские социалисты во главе с известным политиком и интеллектуалом Жаном Жоресом призывали даже ко всеобщей забастовке протеста, ожидая, что германские «товарищи по партии» поддержат их антивоенную кампанию. Однако немецкие «геноссе» в это время приносили кайзеру Вильгельму II верноподданнические заверения в готовности встать под ружье и идти завоевывать «жизненное пространство для германской нации» на Востоке и на Западе. Война стала неизбежной, и первой жертвой ее во Франции пал идеолог пацифистского движения Жан Жорес, убитый 31 июля 1914 г. в парижском кафе озлобленным националистом. Как писали в те дни газеты, осознание неизбежности войны пришло к французам «в крови Жореса».

Тем временем новый президент Французской республики Раймон Пуанкаре предпринимал энергичные шаги, чтобы укрепить международное положение Франции. Особенно важное внимание он уделял союзу с Российской империей. Летом 1914 г., когда обстановка в Европе достигла точки кипения, Пуанкаре посетил императора Николая II с официальном визитом. Укреплен был и союз с Великобританией. «Сердечное соглашение» Франции, Англии и России, или Антанта (от французского: entente cordiale), сложившееся в первом десятилетии ХХ в., было готово с оружием в руках выступить в защиту своих интересов в большой игре, именовавшейся мировой политикой.

3 августа, обвинив Францию во враждебных действиях, Германия объявила ей войну. Французскую армию по результатам мобилизации 1914 г. никак нельзя было назвать слабой. Призыв резервистов позволил быстро довести ее численность (без колониальных войск) с 736 тыс. чел. до 3 781 тыс., а сильные кадры пехотных и кавалерийских полков и дивизий позволяли легко развернуть их по штатам военного времени. На вооружении Французской армии находилось боле 3,4 тыс. орудий полевой и тяжелой артиллерии и 156 самолетов (больше, чем у Великобритании и Австро-Венгрии вместе взятых, и лишь немногим меньше, чем у Германии). Французский офицерский корпус гордился многовековыми традициями, хорошей профессиональной подготовкой и, кроме того, высоким интеллектуальным уровнем: быть разносторонне развитым и передовым человеком среди французских военных считалось хорошим тоном. Военная мысль Франции, разработавшая концепцию ведения подвижной войны «из глубины» с широким применением маневра резервами и контрударов, пользовалась в Европе сильной репутацией.

Могила Неизвестного Солдата на площади Согласия в Париже

Однако, как всегда случается с началом войны, недоработок в военной машине Французской республики также хватало. В войсках не всегда было достаточно новейших достижений военной техники – пулеметов, полевых гаубиц, средств связи. Примерно 30 % генералов были слишком пожилыми, чтобы выдержать моральное и физическое напряжение современной войны. Много лучшего желать оставляло и снаряжение французского солдата, практически не изменившееся со времен Франко-прусской войны. Пехота продолжала щеголять на виду у неприятеля в ярких синих мундирах и красных шароварах, делавших ее отличной мишенью. Конница фланировала в еще более красочной униформе. А на привалах каждое отделение, проклиная косность интендантов и превозмогая усталость, раскладывало себе костер, ставило на него свой котел и, помешивая в нем собственным черпаком, пыталось приготовить суп. Полевые кухни в армии так и не были введены под смехотворным предлогом «индивидуализма французов в кулинарных вкусах».

Несмотря на охвативший Францию патриотический подъем, приведший в армию сотни тысяч добровольцев и вдохнувших высокое мужество в сердца солдат и офицеров, начало войны стало для французской армии неудачным. Главные силы французов были сосредоточены на франко-германской границе, чтобы взять реванш за 1870 год и отбить у немцев Эльзас и Лотарингию. Но 4 августа германское командование предприняло мощный обходной удар через территорию нейтральной Бельгии. Героическое сопротивление маленькой бельгийской армии не сумело задержать армады кайзеровских войск, и застигнутые врасплох французские соединения потерпели в пограничном сражении жестокое поражение, потеряв до четверти миллиона человек. Казалось, что путь на Париж врагу был открыт. Запаниковав, французское правительство 2 сентября бежало в Бордо, за что не утратившие чувства юмора даже в этот тяжелый час французы окрестили министров «цыплятами по-бордоски».

Однако защитники Франции отнюдь не считали дело потерянным. Разветвленная сеть железных дорог Франции позволила перебросить на защиту столицы войска с других участков фронта, а на позиции с парижского вокзала солдат мчали по ночным дорогам мобилизованные столичные такси. Чтобы умирать за Париж, который они никогда раньше не видели, спешили «с корабля на кровавый бал» колониальные солдаты из Северной Африки. Оборону французской столицы возглавил энергичный генерал Симон Галлиени, заявивший: «Я получил мандат защищать Париж от захватчиков и исполню его до конца». Встав в жестокой обороне на рубеже реки Марна, французские солдаты и офицеры остановили германское наступление и к середине сентября отбросили «бошей» от Парижа. Во французской военной истории это сражение получило название «чуда на Марне». Однако, отдавая должное его героям, было бы несправедливо обойти молчанием подвиг верных союзников Франции – воинов Российской императорской армии. Неподготовленное вторжение двух российских армий в августе-сентябре 1914 г. в Восточную Пруссию, ставшую для них ловушкой и могилой, заставило германский генштаб перебросить туда отборные дивизии, которых ему как раз не хватило во Франции. «Зато Париж был спасен!» – написал впоследствии об этой трагической жертве российских войск известный романист Валентин Пикуль.

После обороны Парижа франко-британские и германские войска предприняли ряд наступательных операций, стараясь обойти друг друга. В результате этих в целом безрезультатных и очень кровопролитных сражений эпицентр боевых действий смещался все севернее, пока не уперся в берег Северного моря. К исходу 1914 г. Западный фронт Первой мировой войны стабилизировался на бескрайних просторах восточной Франции. Зарываясь в мерзлую землю и оплетая подступы к своим траншеям колючей проволокой, войска противников готовились к новым боям. Ни смертельно усталым и страдавшим от холода в своих сырых блиндажах солдатам, ни их разрабатывавшим планы наступлений и прорывов командирам еще не приходило в голову, что на несколько бесконечных лет они окажутся прикованными судьбами войны к этому многокилометровому поясу позиций и укреплений. Немецкий военный писатель Эрих Мария Ремарк, солдат этой бессмысленной битвы, обессмертил в своем романе убийственную и отупляющую суть Первой мировой войны: «На Западном фронте без перемен».

Мощные огневые средства обеих сторон – артиллерия всех калибров, пулеметы, скорострельные винтовки – превращали любую попытку густых пехотных цепей преодолеть открытое пространство до переднего края противника в героическое самоубийство. Вплоть до последнего года войны на Западном фронте – 1918-го – неоднократные попытки «решающих» наступлений армий Германии и Антанты с ужасной монотонностью заканчивались завоеванием на пределе человеческих сил нескольких километров переднего края противника и сотнями тысяч убитых и раненых с обеих сторон. Дьявольская изобретательность человеческого разума в уничтожении себе подобных создавала боевые отравляющие вещества, огнеметы, бронированные боевые машины на гусеничном ходу. В небе дрались, сгорали и рушились на землю пылающими кометами последние рыцари первой всемирной войны – молодые военные летчики. А фронт все не мог преодолеть фатального равновесия. Миллионы молодых парней в грязной форме защитного цвета (во французской армии она появилась в 1915 г. и была почему-то небесно-голубой) и стальных шлемах приучались существовать между жизнью и смертью в своих зловонных траншеях. Осенью там хлюпала под дощатым настилом ледяная зловонная жижа, зимой примерзали к земле шинели спящих вповалку солдат, а летом бесчинствовали инфекционные заболевания и роились сонмища мух. Между позициями разлагались десятки тысяч неубранных тел тех, кто еще недавно был живыми людьми, и во время безумных атак-контратак ноги бойцов увязали в гниющей плоти. Смерть и отчаяние одни царили бы на некогда прекрасных просторах восточной Франции, если бы не непобедимое жизнелюбие француза.

Среди чудовищной рутины окопной войны завязывалась благородная солдатская дружба, фронтовыми поэтами сочинялись шутливые или трогательные песни и стихи, окопные художники создавали потрясающие по выразительности альбомы рисунков и акварелей. Чтобы не очерстветь сердцем, бойцы подбирали в разрушенных селах псов и кошек, становившихся им верными друзьями и живыми талисманами рот и батальонов. Чувствуя странное родство душ с такими же парнями «с той стороны» (идеологической ненависти, разделившей людей в годы Второй мировой, еще не было), солдаты 1914–1918 гг. обычно проявляли человечность и сочувствие к пленным и раненым врагам. Французский солдат сражался, работал, жил, любил и надеялся на лучшее. Писатели и поэты «потерянного поколения» Первой мировой – француз Анри Барбюс, англичанин Ричард Олдингтон, немец Ремарк – много писали о том, что среди трупов безымянных жертв битв под Верденом, на Сомме, на Ипре разложился и сгнил европейский гуманизм. Нельзя сказать, чтобы они были совсем не правы. Однако в таком случае в отношении сынов Франции следовало бы сделать некоторое исключение: в окопах поколебалась их вера в традиционные ценности, но не их неистребимая любовь к жизни.

Военный Париж, конечно, несколько растерял былую беззаботность, но все же оставался прекрасен и полон надежд. Парижанки умудрялись с присущим им одним изящным кокетством носить даже траур по гнившим на полях у Соммы и Ипра мужьям, только в глазах у них появилось чуть больше грусти. Их новые кавалеры, которым наутро было снова возвращаться на позиции, умудрялись вальсировать так же элегантно даже в тяжелых солдатских башмаках и мешковатой серо-голубой форме. Столице Франции могло не хватать натурального кофе, керосина и свежих устриц, но газовые фонари столь же ярко освещали уличную толпу, словно бросая вызов ночным налетам германских «цеппелинов». Фланирующая публика все так же заполняла по вечерам рестораны, театры и увеселительные заведения. На фоне слегка поблекшего многоцветья парижан англичане выделялись чопорностью и цветом хаки, американцы – дружелюбной развязанностью, колониальные сенегальские стрелки – яркими фесками и белозубыми улыбками на иссиня-черных физиономиях, а русские союзники – умением перепить всех остальных и боевыми наградами…

Вина и орденов хватало на всех, как и смерти! Среди мраморных мемориальных досок, украшающих аркаду Дворца инвалидов в Париже, есть одна, увековечившая память российских солдат и офицеров, погибших за Францию в годы Первой мировой войны. С 1916 г. плечом к плечу с французами сражались воины Экспедиционного корпуса Российской императорской армии: на Западном фронте против германцев – 1-я и 3-я экспедиционные бригады, а на Салоникском фронте – против союзной Германии Болгарии – 2-я бригада. Кстати, в составе российской военно-дипломатической миссии в Париже в 1917–1918 гг. находился прапорщик Николай Степанович Гумилев, выдающийся поэт, исследователь Африки и герой-кавалерист Первой мировой. Когда под влиянием революционных событий в России часть солдат российского Экспедиционного корпуса, выведенного с фронта в лагерь Ла-Куртин, в сентябре 1917 г. подняли восстание, Гумилев был среди тех, кто до конца пытался предотвратить братоубийственную бойню. Подлинную корректность к своим товарищам по оружию проявили тогда и французские военные. После того как верные Временному правительству российские экспедиционные части под командой генерала Занкевича подавили мятеж, французы не позволили им расстрелять ни одного из его участников, поместив их в свои военные тюрьмы. В 1918 г. многие чины прекратившего существовать российского Экспедиционного корпуса вступили во французскую армию. Созданный из них Русский легион чести доблестно сражался на Западном фронте до последнего дня войны.

1918 г. принес Антанте долгожданную победу в Первой мировой войне, и Франции по праву принадлежит важнейшая роль в этой победе. Четыре долгих года главная тяжесть войны на Западном фронте лежала именно на плечах французского солдата, отважного «пуалю» (в переводе с французского – «патлатые»: так прозвали этих отважных воинов за своеобразную окопную моду на длинные бороды и густые шевелюры). Воины Франции сражались в 1914–1918 гг. также в Галлиполийской десантной операции и на Ближнем Востоке против Османской империи, в Западной Африке против германских колониальных войск и на всех морях, где действовал французский флот. Однако решающим «голом в ворота Германии» было вступление в боевые действия Соединенных Штатов Америки, ставших подлинной «кузницей войны», ковавшей боевую технику и оборудование для Антанты и направивших на Западный фронт свои свежие войска. В марте – июле 1918 г. была предпринята последняя попытка германского генерального наступления на Западном фронте. Однако немцы были уже не те: их измотанные части тщетно ломились в глубоко эшелонированную оборону Антанты. В июле – августе произошла так называемая «вторая битва на Марне», в ходе которой французские войска при поддержке британских, американских и итальянских союзников и под руководством нового командующего маршала Франции Фердинанда Фоша сломали хребет германской боевой мощи и перешли в контрнаступление. Вскоре армии Антанты начали успешно теснить деморализованных немцев по всему Западному фронту и к ноябрю освободили большую часть оккупированных территорий восточной Франции. В начале ноября в потрясенной военными поражениями Германии вспыхнула революция, кайзер Вильгельм II отрекся от престола и бежал. 11 ноября 1918 г. в местечке Компьенском лесу в Пикардии в салон-вагоне маршала Фоша представители поставленной на колени Германии подписали перемирие со странами Антанты, означавшее ее фактическую капитуляцию.

Спустя полгода Версальский мирный договор, составленный государствами-победителями на Парижской мирной конференции, официально завершил Первую мировую войну. Последовательная и жесткая позиция французской делегации во главе с президентом республики Жоржем Клемансо немало способствовала временной демилитаризации Германии и укреплению французских позиций в послевоенном мире. Для Европы были выиграны еще 20 относительно мирных лет. Однако, как выяснилось очень скоро, послевоенная модель миропорядка, установленная Антантой, оказалась неспособной предотвратить новое чудовищное испытание человеческой цивилизации на прочность в ХХ в.: возникновение германского нацизма и Вторую мировую войну…

Памятник погибшим в Первой мировой войне

Франция заплатила за победу в Первой мировой страшную цену. Потери составили почти миллион погибших среди 19-миллионного мужского населения Франции. Наибольший урон, около одной трети, понесла самая молодая возрастная группа солдат – 18–25 лет. Французская пехота лишилась почти четверти боевого состава. Многие из погибших не успели жениться, и множество молодых француженок так и не познали счастья замужества. Вдовий траур в годы войны надели около 630 тыс. женщин. В 1921 г. во Франции на каждых девять мужчин 20–39 лет приходилось одиннадцать женщин. Почти три миллиона французских военнослужащих получили ранения, то есть большинство участвовавших в войне были ранены хотя бы однажды. Многие из 800 тыс., получивших тяжелые увечья, после демобилизации предпочли не травмировать родных своим видом. Они поселились в многочисленных домах инвалидов или в специально возведенных французским правительством и благотворительными католическими организациями поселках. Экономика Франции понесла серьёзные убытки, исчисляемые в пределах 19 % национального богатства.

Период между двумя мировыми войнами стал для Франции испытанием на прочность. Ее экономике пришлось выдержать удар мирового экономического кризиса 1929–1933 гг., вошедшего в историю под мрачноватым названием «великая депрессия». Во Францию он пришел несколько позднее, чем в другие ведущие европейские страны и в США, однако был более продолжительным и глубоким. Под влиянием массовой безработицы среди рабочего класса и стремительного обнищания мелких и средних буржуа во Франции началась резкая радикализация общества. Традиционным французским общественным ценностям – либерализму, гуманизму и терпимости – предстояло выдержать мощный удар справа от местных разновидностей фашистской идеологии, и слева – от коммунизма.

В 1920 г., на волне роста популярности коммунистического учения и интереса к российской Октябрьской революции, на фундаменте основанной в начале века Жаном Жоресом газеты «Юманите» была создана Французская коммунистическая партия (ФКП). В кратчайшие сроки она объединила в своих рядах не только сотни тысяч эксплуатируемых промышленных рабочих и жаждавших социальной справедливости студентов, но и множество интеллектуалов: литераторов-сюрреалистов, философов, социологов и журналистов. Многие историки не без основания считают, что ФКП получала поддержку от советских спецслужб. На фоне развернувшейся борьбы за улучшение положения рабочего класса росла популярность и других социалистических организаций – Французской секции Рабочего интернационала (СФИО), троцкистов, анархо-синдикалистов…

В противовес левым радикалам после Первой мировой войны во Франции стали возникать различные организации ультраправого толка, исповедовавшие националистическую, клерикальную и реакционную идеологию, а также антикоммунизм и антисемитизм. Их социальную базу представляли мелкая и средняя буржуазия, часть учащейся молодежи, некоторые ветеранские и католические круги. Кстати, интеллектуалов хватало и на правом фланге, а некоторые крупные промышленники оказывали этому движению финансовую и лоббистскую поддержку. До середины 1920-х гг. ни одна из этих групп не была фашистской, однако обострение конфликта во французском обществе неуклонно вело их к фашизму. После 1925 г. в этой среде распространилось подражание Муссолини с неизбежными военизированными отрядами в эффектной униформе, «римским салютом» и призывами к «походу на Париж».

К открытому столкновению левых и правых сил привели события вокруг т. н. «Дела Ставиского». Финансист еврейского происхождения Ставиский организовал множество крупных афер, пользуясь поддержкой некоторых парламентариев и руководителей радикально-социалистической партии, находившейся тогда у власти. После того как махинации Ставиского вскрылись, фашистские организации «Французское действие», «Огненные кресты» и им подобные назначили на 6 февраля 1934 г. демонстрацию протеста на площади Согласия в Париже. Демонстрация, собравшая около 40 тыс. правых активистов, быстро переросла в мятеж: была предпринята попытка захвата Бурбонского дворца – резеденции Национального собрания, прозвучали призывы к созданию правительства крайне правых. Завязались ожесточенные стычки между фашистами, силами правопорядка и наскоро сформированными отрядами левых, в которых погибли 16 человек и были сотни раненых. Полиция и жандармерия за несколько дней с трудом сумели взять ситуацию под контроль. Левые обвинили организаторов демонстрации 6 февраля в «фашистском заговоре» против республики, в подготовке «похода на Париж».

Подавление фашистского путча вызвало заметный рост влияния левых партий СФИО и ФКП, объединившихся с рядом союзных им движений в Народный фронт. Его программа была ориентирована на нужды и чаяния простых французов: создание национального фонда безработицы, сокращение рабочей недели, увеличение числа рабочих мест, уменьшение пенсионного возраста, организация масштабных общественных работ и т. д. 4 июля 1936 г. было создано первое правительство Народного фронта во главе с социалистом Леоном Блюмом. После этого большая часть положений программы Народного фронта были приняты Национальным собранием Франции в качестве соответствующих законов. Фашистские организации были распущены. Это стало блестящим, но кратким триумфом левых сил.

Экономическое и финансовое положение Франции продолжало ухудшаться. Левому кабинету не удалось найти компромисса с крупным капиталом, что привело к правительственному кризису. Второй кабинет Леона Блюма был вынужден начать свертывание политики Народного фронта, а сформированное в апреле 1938 г. правительство Эдуарда Даладье получило от Национального собрания полномочия окончательно отказаться от социальной программы левых. Некоторое оживление в экономике страны накануне Второй мировой войны было достигнуто им за счет государственных ассигнований на военное строительство.

Гитлеровские войска на улицах Парижа. 1940 г.

Верная союзническим обязательствам, Франция вступила во Вторую мировую войну следом за Великобританией 3 сентября 1939 г., через три дня после нападения гитлеровской Германии на Польшу. Была объявлена мобилизация, оторвавшая от привычных дел и облачившая в мешковатое защитное обмундирование почти два миллиона французов. Однако о патриотическом подъеме, подобном 1914 г., в 1939–1940 гг. нечего было и говорить. Разобщенное между левым и правым лагерями французское общество не понимало необходимости войны. Коммунисты, ориентировавшиеся на СССР, связанный с Германией пактом о ненападении, бойкотировали призывные мероприятия и вели антивоенную агитацию. Не рвались в бой и правые, многие из которых откровенно симпатизировали Гитлеру.

Однако французская армия представляла собой внушительную силу. К началу активной фазы боевых действий на территории метрополии было отмобилизовано 72 пехотных, 8 кавалерийских, 6 легких механизированных и моторизованных, 3 бронетанковые и 3 крепостные дивизии, насчитывавшие до 2 330 тыс. военнослужащих. На вооружении французской армии находилось до трех с половиной тысяч вполне современных танков, в том числе около 400 тяжелых бронированных монстров класса В1 (у гитлеровцев тяжелых танков в 1940 г. вообще не было) и примерно столько же отличных средних танков «Сомуа» (превосходивших германские аналоги). Авиация располагала 1648 самолетами, в том числе сотнями отличных истребителей «Девуатин», способных успешно бороться со всеми видами самолетов противника. Традиционно сильна была французская артиллерия, хотя зенитных орудий явно недоставало. Мощную силу представлял собою военный флот, располагавший прекрасными кораблями всех классов. От Германии Франция отгородилась неприступными укреплениями линии Мажино, построенной в 1929–1934 гг. и ощетинившейся фортами, дотами, опорными пунктами и инженерными заграждениями почти на 400 км по всей протяженности границы.

При грамотном руководстве французская армия была способна дать отпор агрессору. Однако именно этого руководства ей и не хватало. Генералитет, большую часть которого составляли 60—80-летние старцы, мыслившие устаревшими категориями Первой мировой, погряз в формализме и бюрократии, а на старшие офицерские должности зачастую пробивались некомпетентные карьеристы. Надеясь отсидеться в глухой обороне за линией Мажино, французские стратеги не предпринимали никаких активных действий против Германии вплоть до мая 1940 г. (если не считать отправки незначительного контингента войск в Норвегию), пока война властно и жестоко не постучалась в ворота Франции. Вернее, вломилась в нее с черного хода.

10 мая 1939 г. 104 пехотных, 10 танковых и 9 моторизованных дивизий нацистской Германии, развернутых на Западном фронте, при поддержке двух воздушных флотов люфтваффе пришли в движение. Копируя сценарий 1914 г., гитлеровские стратеги нанесли главный удар в обход укреплений линии Мажино, через территорию нейтральных Нидерландов, Бельгии и Люксембурга. Как и 26 лет назад, французское командование оказалось не готово к подобному развитию событий. Поспешно брошенные в Бельгию и Голландию французские и британские экспедиционные части были разгромлены за считанные дни, и гитлеровские ударные соединения вырвались на оперативный простор в Северной Франции. Около 400 тыс. британских, французских и бельгийских солдат к 26 мая оказались прижатыми к берегу Северного моря в районе города Дюнкерк близ франко-бельгийской границы. Англичан спасло то обстоятельство, что Гитлер рассчитывал на заключение сепаратного мира с Великобританией, и его танки прекратили наступление на окруженную группировку. В ходе беспрецедентной по масштабам эвакуации британскому и французскому флотам и сотням частновладельческих малых судов местных жителей удалось эвакуировать на Британские острова 215 тыс. британских и 123 тыс. французских и бельгийских военнослужащих. Все тяжелое вооружение было брошено в песчаных дюнах под Дюнкерком и досталось врагу.

Отчаянная попытка французского командования в начале июня стабилизировать линию фронта, организовав оборону от устья реки Сомма до линии Мажино, провалилась. Германские танковые и механизированные части при мощной поддержке с воздуха прорвали фронт во многих местах и устремились на Париж и в центральную Францию. События на театре военных действий развивались с катастрофической быстротой. Гитлеровцы навязали французской армии свой сокрушительный боевой стиль «блицкрига», противостоять которому костный и некомпетентный французский генералитет оказался абсолютно неспособен. Правительство и военное командование Франции охватила паническая растерянность. Президент Рейно, члены его кабинета и высокопоставленные генералы поспешно бежали из Парижа на юг страны, напоследок объявив гордую столицу Франции «открытым городом» якобы для ее спасения от ужасов войны. 14 июня передовые части вермахта без боя вступили на парижские улицы. После этого война приобрела характер победного шествия гитлеровцев по французской земле. «На лицах пленных французских офицеров застыло выражение безграничного удивления, – писал в те горькие для Франции дни известный германский танковый генерал Гейнц Гудериан. – Они не ожидали такого быстрого и сокрушительного разгрома».

Утверждать, что Франция в мае – июне 1940 г. пала бесславно, было бы нечестным по отношению к 85 тысячам ее защитников, которые погибли, пытаясь остановить врага. История этой скоротечной кампании знает немало примеров подлинного мужества французских солдат и офицеров. Отчаянно дрались в первые дни войны в Бельгии части Французского кавалерийского корпуса, жертвовавшие собой, чтобы прикрыть развертывание армии. Успешное сопротивление оказывали танкисты, не раз наносившие чувствительные поражения гитлеровским «панцерваффе». Храбро сражались летчики, честно выполняли свой долг кадровые военные, число которых среди убитых и раненых достигало трети. Однако предотвратить катастрофу страны это не могло. 16 июня перед лицом неизбежного поражения правительство Франции ушло в отставку. Сформировавший новый кабинет 84-летний маршал Петен, ставший для французов символом пораженческих настроений и коллаборационизма, попросил у Гитлера мира.

22 июня 1940 г. Франция капитулировала. Более полутора миллионов французских военных оказались в плену, и для многих из них он продлился пять бесконечных лет. Чтобы еще больше унизить проигравших, Гитлер приказал вывести из музея вагон, в котором в 1918 г. было подписано перемирие в Компьенском лесу, и теперь начальник штаба гитлеровского верховного командования фельдмаршал Кейтель высокомерно принял в нем сломанный меч Франции…

Не по-союзнически повели себя в те дни британцы, которые, во избежание захвата главных сил французского флота немцами, атаковали французские корабли на их базе в Иарс-эль-Кебир в Алжире. В результате этого нападения был потоплен линкор «Бретань», повреждены многие другие корабли и погибли около 1300 французских моряков. Взаимное доверие между англичанами и французами так и не было после этого восстановлено до конца войны.

После заключения перемирия Франция оказалась разделенной на две зоны – северную, оккупированную, на территории которой проживало более 65 % населения страны и где была сосредоточена большая часть ее экономического потенциала, и южную, «свободную» со столицей в Виши, на которой обосновался сотрудничавший с нацистской Германией режим маршала Петена – так называемый «режим Виши». Справедливости ради следует отметить, что гитлеровский оккупационный режим во Франции на первых порах был гораздо менее жестким, чем, например, на захваченных советских территориях, в Югославии или в Польше. Тем не менее французам было суждено пережить все унижения и ужасы гитлеровского владычества. Сотни тысяч людей были брошены в тюрьмы и концентрационные лагеря, десятки тысяч – казнены гитлеровцами и их пособниками-коллаборационистами.

Ужасной оказалась судьба французских евреев, разделивших общеевропейскую трагедию своего народа. Число жертв холокоста во Франции колеблется, по различным данным, от 76 до 150 тыс. человек. К сожалению, приходится признать, что, несмотря на самоотверженную помощь многих честных французов, спасавших евреев, зачастую ценой своей жизни, в стране были и противоположные явления. Многие чины французской полиции и жандармерии малодушно выполнили приказ оккупантов и приняли участие в депортации евреев с оккупированной территории в нацистские лагеря смерти. Активно участвовали в этом кошмаре и участники французских фашистских организаций. После нападения Германии на СССР репрессии гитлеровцев не обошли стороной и российскую эмиграцию во Франции. Многие ее представители, в том числе видные интеллектуалы и выходцы из аристократических родов, были арестованы оккупантами «в превентивном порядке» и брошены в печально знаменитый лагерь в Компьене.

Однако свободолюбивый дух Франции не был сломлен военным поражением 1940 г. Генерал Шарль де Голль, 49-летний удачливый командир бронетанковой дивизии, эвакуировался в Великобританию и 18 июня 1940 г. обратился к соотечественникам по радио, призывая их продолжать сопротивление. «Франция проиграла сражение, но она не проиграла войну! – говорил де Голль. – Настанет день, когда Франция вернёт свободу и величие… Вот почему я обращаюсь ко всем французам объединиться вокруг меня во имя действия, самопожертвования и надежды». Он встал во главе «Свободной (позднее – «Сражающейся») Франции» – организации, возглавившей отпор оккупантам и их приспешникам.

В стране развернулось движение Сопротивления, начинавшее с переброски за границу добровольцев, ехавших сражаться в части генерала де Голля, и выпуска нелегальных листовок и газет, и достигшее к концу войны уровня полномасштабной партизанской войны в лесистых и горных районах и антифашистских восстаний в городах. Существенной слабостью этих самоотверженных борцов был их крайне неоднородный состав и отсутствие единства. В рядах Сопротивления оказались военные и гражданские патриоты, социалисты и коммунисты, сторонники генерала де Голля и ветераны гражданской войны в Испании, националисты и католики, еврейские боевые группы и бежавшие из плена советские или польские военнослужащие.

Несмотря на относительно невысокую, по сравнению с советскими или югославскими партизанами, эффективность своих действий, бойцы подпольной Франции смело жертвовали жизнью во имя чести и освобождения своей страны. Историки подсчитали, что в 1940–1944 гг. в боях с оккупантами и в нацистских застенках погибли около 60 тыс. участников французского Сопротивления.

Лидер «Сражающейся Франции» генерал Шарль де Голль вступает в Париж

Немалый вклад в победу антигитлеровской коалиции внесли и воинские части «Сражающейся Франции», сформированные генералом де Голлем в эмиграции. Солдаты и офицеры, носившие на форме эмблему лотарингского креста, ставшего символом не сдавшейся Франции, доблестно воевали плечом к плечу с войсками союзников в Северной Африке, участвовали в операциях по захвату англо-американскими силами у режима Виши французских колоний на Ближнем Востоке и в Африке в 1941–1942 гг., высаживались в Италии в 1943 г. Французские летчики участвовали в воздушной обороне Британских островов и в стратегических бомбардировках Германии, а отдельная истребительная эскадрилья (позднее – полк) «Нормандия-Неман» сражалась в 1943–1945 гг. на советско-германском фронте. К 1944 г. в составе сухопутных, военно-воздушных и военно-морских частей «Сражающейся Франции» насчитывалось свыше 400 тыс. человек. Для сравнения: гитлеровцам удалось привлечь в различные коллаборационистские формирования, отправленные на Восточный фронт, считанные тысячи французов, преимущественно членов фашистских организаций.

Освобождение Франции началось 6 июня 1944 г. после успешной высадки войск союзников в Нормандии. Тогда вместе с американскими, британскими, канадскими солдатами на родную землю вступили более 300 тыс. французских военнослужащих. Кульминацией битвы за Францию стало мощное антифашистское восстание в Париже, вспыхнувшее 19 августа 1944 г. Бойцы французского Сопротивления, к которым в решающий момент подошла на помощь 2-я бронетанковая дивизия «Сражающейся Франции» во главе с генералом Леклерком и американские части, в ожесточенных уличных боях подавили сопротивление германского гарнизона. 25 августа Париж вновь вдохнул воздух свободы, и вскоре в город прибыл генерал де Голль, встреченный ликующими толпами французов.

К концу войны Франции вновь удалось развернуть 1,3-миллионные вооруженные силы, которые закончили свой боевой путь на территории побежденной Германии. К 8 мая 1945 г. в руках французских военных находилось около 240 тыс. немецких военнопленных.

Когда 8 мая 1945 г. гитлеровский фельдмаршал Кейтель подписывал акт о безоговорочной капитуляции Германии, он со злобой увидел среди делегации союзников офицеров во французской форме. Вероятно, в ту минуту ему вспомнилось 22 июня 1940 г., «компьенский» вагон и постыдная попытка унизить честь Франции, закончившаяся для нацистов крахом.