Читать книгу Мышка Йоле. Часть 1 - Елена Слынько - Страница 2

Закончился ещё один день отчаянно нелюбимой им осени. Осень всегда наводила тоску, какой бы красивой не была, а тут ещё и бесследно исчез единственный любимый на всём белом свете человек. Полная безнадёга, серость и пустота. Будущее, да и настоящее затянуто свинцовыми тучами, как и ночное небо над головой, ни звёздочки, ни просвета. Хотя представить, что её уже нет в живых, тоже не мог, просто не имел на то права. Он должен верить! Она должна быть жива! Пока есть хоть слабенькая, тускнеющая с каждым часом искорка надежды, он заставлял себя верить и искать. Он не видел своими глазами её не живого тела, а значит, она жива! От полного уныния спасала только работа. Всё свободное время от поисков, он до предела загружал работой. Самое страшное время – это ночь, одинокая бессонная ночь дома или в клинике, в своём кабинете. Нормально спать не мог уже давно, забывался и отключался на пару часов, хорошо, если без муторных или кошмарных снов, а потом опять поиски или работа до полного изнеможения и отупения.

Утром была крайне сложная операция, слава богу, успешная, на открытом сердце мальчику трёх лет с врождённым комбинированным пороком аортального и митрального клапанов. Декомпенсация явная, и все доступные бесплатные клиники отказали сироте-детдомовцу в помощи. А на платную операцию, естественно не нашлось средств. Закон джунглей – выживает сильнейший. Государство любящее помогать всему миру и кричащее об этом на каждом углу, но не желающее найти средства или бесплатно подарить жизнь ребёнку, брошенному родителями сразу после рождения, заслуживает ли оно уважения? Создаются благотворительные фонды большей частью для отмывания денег и получения налоговых льгот, либо элементарно для личного обогащения с переводом средств в афшоры, и крайне редко из благородных побуждений. Во всяком случае, он знал лишь два крупных благотворительных фонда, реально помогающих нуждающимся в дорогостоящем лечении детям, но детдомовцев в числе счастливчиков были единицы. Эрнст сотрудничал с этими двумя фондами, но не деньгами, а именно оперативным лечением по профилю его клиник или поставлял бесплатно лекарства, обеспечивал нахождение в реабилитационных центрах. Собирают средства, и оказывают помощь гораздо чаще простые люди, зарабатывающие копейки, знающие не понаслышке о нужде и безысходности от невозможности спасти жизнь близкого человека из-за нехватки денег в государстве, где гражданам гарантирована бесплатная медицинская помощь конституцией. Хотя трёх-четырёх зарплат среднего пошиба слуги народа хватило бы для оплаты лечения как минимум двум малообеспеченным тяжелобольным. Сотрудники же российской клиники Эрнста Генриховича постоянно выискивали по своим каналам или с помощью фондов людей, которым больше некому было помочь, не только детей, и брали их на бесплатное высококвалифицированное лечение, после коллегиального рассмотрения. Он не делал рекламы работы своих сотрудников, для процветания и увеличения доходов клиники. Они просто работали, так как считали нужным и результаты их деятельности говорили сами за себя. В отделениях не было свободных мест уже больше шести лет. Эрнст не страдал приступами альтруизма или жалости, просто считал, что у каждого должен быть шанс сделать доброе дело и у каждого должен быть шанс получить помощь. Ему совершенно не было надобности в налоговых льготах именно в этой стране, хотя как преуспевающий бизнесмен был не против них. Не было потребности в причислении его к святым или в простой благодарности, просто так было правильно, это было принципом его жизни и его предков.

А состоятельные пациенты платили очень немалые деньги по всему миру, чтобы пройти обследование или пролечиться в клиниках его корпорации. Почему? Потому что репутация корпорации безупречна на протяжении более двух сотен лет, а история его рода насчитывает около восьмиста лет, потому что гарантированно получишь необходимую помощь, без лишних раскруток на дополнительные расходы и ненужные процедуры. Потому что престижно быть клиентом корпорации. Потому что владелец корпорации Эрнст Генрихович был молод, сказочно богат и невероятно талантлив, как врач и администратор, и пусть даже не личное знакомство с ним всё равно повышало личный рейтинг клиента. А ещё барон фон Вельден пока не женат и был весьма лакомым куском. Заполучить его в мужья стало своего рода олимпийским соревнованием, но пока главный приз свободно разгуливал по свету и не собирался сдаваться. Вернее он готов сдаться в любой момент, даже мечтал об этом, но той, которую безответно любил и которая его, скорее всего, ненавидит и не полюбит уже никогда.

Эту клинику в родном городе матери он открыл семь лет назад и ни разу не пожалел о сделанном шаге. Корпорацию клиник, несколько заводов по производству и разработке медицинского оборудования, банки Вельден унаследовал от родителей. Его готовили к этому с раннего детства и родители смогли воспитать сына с повышенным чувством ответственности за людей, которые у него работают, за людей, которые обращаются за помощью. Он просто не мог позволить себе работать плохо потому, что не умел и не позволял этого своим подчинённым. Отец внушил ему и то, что довольно много людей будут хотеть использовать его в своих интересах, либо действовать силой, либо подлостью, либо хитростью. Эрнст рано понял, что в его интересах не допускать просчётов и быть очень аккуратным в словах, не только в делах. Но не всегда получалось. На родине матери он воочию столкнулся со всем и сразу. Легче всего, оказалось, вести дела в Европе и Африке. А Россия вообще не входила в этот список, ну, не было у корпорации клиник в этой богом забытой стране. И молодой миллиардер, получивший российское медицинское образование, несмотря на предостережения финансовых и юридических советников, решил рискнуть. Сама идея зародилась давно, ещё в студенческие годы. Поработав врачом-ординатором в краевом кардиоцентре, состоящем на бюджете у государства, насмотревшись на врачей, желающих помочь, но не способных из-за недостаточного финансирования, катастрофически устаревшего оборудования, или недостающего объёма знаний; на пациентов, искалеченных самоуверенными неумёхами-докторами, или потерявших всякую надежду на облегчение страданий, окончательно укрепился в своей идее. Еще, будучи студентом пятого курса, он начал строительство своей собственной клиники. Основным приоритетом, которой должны были стать кардиохирургия и полостная хирургия. У него всё получилось, но востребованность в других направлениях так же была колоссальной, и пришлось клинику расширять, а потом ещё открывать поликлинические филиалы в других соседних крупных городах и реабилитационный центр для прооперированных пациентов, которые не могли поехать за границу в его же специализированные центры реабилитации. Почему приоритет ориентирован на кардиохирургию? Потому что Вельден сам гениальный кардиохирург и кардиолог, сосудистый хирург, доктор медицинских наук. Полостной хирургией и травматологией занимался его друг и правая рука, не менее гениальный специалист. Хирургическую гинекологию возглавляет супруга друга, супер профессионал. Поликлиническая служба в хирургической клинике с мощной диагностической базой тоже необходима. Обследованных пациентов с выявленными заболеваниями, но не хирургического профиля, по их желанию направляли в клиники корпорации за границей.

У Вельдена работали лучшие из лучших специалистов. Он собирал коллектив со всей России, из Европы и остальных стран мира. Основными критериями были: талант, фанатизм в хорошем смысле, неукоснительное следование медицинской этике и любовь к пациентам. Никакие знакомства, родственные связи и тому подобное не могли повлиять на его выбор претендента на рабочее место. Все новые сотрудники проходили испытательный срок и далеко не все зачислялись в штат персонала. В начале, он естественно столкнулся и с непониманием властей, и с конкурентами, и с криминалом. Но он был очень умён, настойчив, убийственно молод и обаятелен, убедителен в своих доводах, и очень богат. Подкупить или запугать его было невозможно. Ещё имел двойное гражданство и являлся австрийским бароном. Так что его проект был изначально обречён на успех, стоило только доказать это на деле. Сложное шунтирование аорты матери мэра весьма крупного промышленного города страны, исправление некорректно проведённого хирургического лечения толстого кишечника именитому спортсмену с последующей длительной и успешной реабилитацией, сложнейшая операция на сердце с приобретённым пороком в онлайн трансляции – и о работе его сотрудников заговорили по всей России. Более рекламы не потребовалось. Стоимость операций, лечения были не маленькие, но ниже, чем если лечиться за границей. Дальше было уже почти просто. В клинике самое лучшее передовое оборудование, супер профессионалы, более чем достойные зарплаты, интереснейшая практика, но он был глубоко несчастен. Эрик добился всего, что только можно пожелать, но та единственная, ради которой стоило жить и бороться, упорно отвергала его. И виноват в этом был только он сам. Это мешало, съедало, но он любил её, больше работы, больше жизни. Вниманием женщин он никогда не был обделён, скорее, пресыщен, даже как-то чуть не женился. Вовремя одумался. Ведь нужна ему только она, его Мышка, Йоле.

Все эти годы он следил за ней, знал о ней всё или почти всё, и неоднократно посылал предложения работать у него, не называя своего имени, не получая ответа. Звонил – не брала трубку, а потом сменила все номера и внесла его в чёрный список, а на звонки незнакомых абонентов не отвечала. Писал сообщения на электронку – без ответа, приезжал – дверь оставалась закрытой, писал письма и сам бросал в её почтовый ящик – ничего, никакой реакции. Её глаза обладали какой-то страшной силой, которой он не мог противостоять. Если встречались на улице, вернее он подкарауливал её, то одного взгляда, даже не на него, а вскользь, было достаточно чтобы напрочь лишить его возможности подойти и заговорить. Да она очень обижена на него, может даже никогда не простит. Но если бы она дала ему шанс, он смог бы доказать, что уже не тот несдержанный, слетевший с катушек, лишившийся человеческого обличия придурок. Но…

Она пропала. Уже три с лишним недели. Целая вечность. Эрик задействовал все свои обширнейшие контакты в силовых структурах, криминальных, деловых кругах и пока ничего. Лишь бы она была жива. Он найдёт её, а там будь что будет. Единственно стало известно, что она не уехала из города добровольно. Предполагал, что влипла в весьма нехорошую тёмную историю, потому, что исчезла, выйдя во двор больницы подышать свежим воздухом перед экстренной операцией на ночном дежурстве. Основным и наиболее вероятным объяснением этого считал, что имеется прямая связь загадочного исчезновения с деятельностью и трагической гибелью её отца год назад. Но так и не смог найти ни одной зацепки, ни одного подтверждения или опровержения. Договорился с другом из органов на днях покопаться в её квартире, без ордера естественно. Должно же хоть что-то помочь понять, почему и как она исчезла, просто растворилась в темноте. Можно было, конечно и раньше это сделать, но друг был в длительной командировке и только два дня как вернулся домой. Майор Ланской – профи и без него Эрик вряд ли смог бы найти что-то стоящее внимания. Камеры зафиксировали внедорожник, выезжающий с территории больницы во время исчезновения Йоле. Цвет темный, номера отсутствуют. Всё… Больше ни на одной камере в городе он не засветился, пропал, как и Мышка.

Эрик сел в машину, включил телефон и нашёл фото Йоле, сделанное случайно два года назад. Получилось очень удачно: она задумчиво смотрела вдаль, через открытое окошко машины, застряв в пробке. Яркий луч весеннего солнца золотил пшеничные волосы. Сфотографировал её Королёв, его друг и заместитель из своей машины, стоя почти напротив, а она его даже не заметила. На ум снова пришло уже ненавистное стихотворение Генриха Гейне «Её портрет».

Нужно ехать домой, надеяться и ждать. Он так же не мог себя заставить поверить, что её у него нет и, возможно никогда не будет. Не смел и не имел права! Больше он уже ничего не мог сделать, по крайней мере, сегодня и это бесило, одновременно лишая сил. Именно бессилие и неизвестность – самое плохое, страшное, невыносимо тяжёлое бремя. Хоть бы какую ниточку зацепить! Задумавшись, он не сразу услышал звонок, хотя и держал аппарат в руке. Номер не определился, странно…

– Да, я вас слушаю.

– Интересующий вас человек находится в пяти километрах от города по Михайловскому шоссе, в подвале здания бывшего ресторана «Ветер». Знаете это место?

– Примерно. Вы кто?

– Не существенно господин Вельден, будете расспрашивать, и мы потеряем драгоценное время. Она пока жива. Я сам узнал десять минут назад. К сожалению, я за границей. Советую подключить силовиков, желательно вашего друга, один вы однозначно не справитесь и её погубите. Там как минимум десять человек, вооруженных и обученных убивать не задумываясь. Она у крайне опасных людей, поспешите. Можете мне доверять, я друг её отца и знаю Йоле с рождения. Спасите девочку, сделайте невозможное, и передайте привет от дяди Пьеро. Она должна меня помнить. Удачи, я верю в вас. Постарайтесь никого не упустить, иначе её шансы выжить сведутся к минимуму. Простите, но больше ничем помочь не могу. Пожалуйста, поторопитесь, – оппонент отключился, а Эрнст тупо смотрел на погасший дисплей ещё несколько секунд.

– Она жива!!! – его вопль слился с рёвом двигателя. У него даже не возникло никаких подозрений по поводу странного звонка. Какой Пьеро? Откуда узнал, что Йоле пропала? Почему он позвонил именно ему и откуда узнал номер? Почему сам не вытащил дочь погибшего друга? Ах, да, он же за границей и сам только узнал. Всё потом! Вот она, соломинка для утопающего, даже не соломинка, а полноценный шест! Эрнст просто поверил. Бедный «Вольво» подпрыгнул и вылетел со стоянки, едва не врезавшись в поднимающийся шлагбаум. Плохо, что нужно ехать через весь город. Хорошо, что уже ночь и пробок точно не будет.

Номер Кирилла Ланского, командира группы спецназа контртерростического управления и боевого товарища в быстром наборе. Эрик выпалил ему всё на одном дыхании, перескакивая с одного на другое и гоня джип на предельной скорости.

– Не смей туда лезть! У нас готовность три минуты, будем на месте через 30 минут, максимум. Прошу, не лезь! Вельден, твою дивизию, возьми себя в руки! А если это подстава?! Не пори горячку, не лезь!

– А кто меня остановит?! Не проверим – не узнаем! Поторопись, а то не успеешь! – Эрнст бросил ругающуюся матом трубку на соседнее сиденье и вдавил педаль газа в пол.

Хорошо, что было уже сильно за полночь, движения на дороге почти никакого. Бог или дьявол убрали всех с его пути, наверное, никто из них не хотел брать на себя ответственность за сумасшедшего водителя. Плевать на всё и всех, главное – успеть.