Читать книгу Беру тебя напрокат - Елена Трифоненко - Страница 3

Я пялюсь в монитор до тех пор, пока в глазах не появляется резь. И что это сейчас было? Розыгрыш, что ли, какой-то? Человек, который всего пять месяцев назад высмеял меня в своем видео, натравил на мой канал толпу хейтеров, предлагает сотрудничать? Бред!

Сначала я хочу написать ему так: «Иди ты к черту, кусок козлятины!» Даже набираю это предложение в окошке сообщения. Но потом стираю. Мне вдруг становится любопытно, до какой степени может дойти человеческая наглость. Я делаю глубокий вдох и отвечаю: «Сотрудничество? В принципе, я не против. Напиши подробней».

И он не откладывает дело в долгий ящик – почти сразу строчит: «Предлагаю вместе отправиться в круиз. На борту мы сделаем вид, что незнакомы. Столкнемся как бы случайно. Пофлиртуем. Несколько раз сходим на свидание. Ну и поцелуемся на камеру – это уже ближе к окончанию поездки. В общем, изобразим мини-роман. Подписчики такое любят, потому наши псевдоотношения хорошо скажутся на моей и твоей популярности. Пы.Сы. Твое участие в круизе оплачу я».

– Ах, ты ж чертов благодетель! – злобно восклицаю я. – Значит, решил прикупить себе куклу для продвижения? Неужели дела настолько плохи, неужели твои правильные видео больше не цепляют людей?

Я сворачиваю окошко диалога в «ВК» и открываю личную страничку своего собеседника. С фотографии на меня смотрит улыбающаяся физиономия. Напротив имени – галочка – страница верифицирована. Мне однозначно пишет Никита Петров, но вот с какой целью?

Немного подумав, решаю найти канал Петрова на «Ютуб». Раньше я была его подписчицей, но после того, как этот гад поглумился над моими видео, сразу отписалась. Теперь приходится искать его через поиск.

Когда «Ютуб» выдает мне нужную ссылку, мои глаза лезут на лоб. Вот это да! У Петрова уже почти два миллиона подписчиков! Да и просмотров на последних видео прилично. Какого же рожна ему тогда надо?

Я в задумчивости раскачиваюсь на стуле туда-сюда. Нет, это точно пранк! Пранк на потеху любимым подписчикам. Ну что же, подыграем тогда, получим свою порцию удовольствия.

Я снова открываю окошко диалога с Петровым и строчу: «Твое предложение мне интересно, но такие вещи обсуждаются при личной встрече. Вдруг ты слишком противный, и стремно целуешься? Я бы хотела убедиться, что мне не придется мучиться, отправляясь с тобой на свидание».

Он отвечает почти сразу: «Тебе не придется мучиться, не волнуйся. Вообще, я пользуюсь популярностью у девушек, и очень многие были бы безумно рады оказаться на твоем месте».

Боже! Сколько же в нем гонора!

«Эти многие, возможно, ведутся на твою популярность и деньги, – пишу я. – Меня ни то ни другое не интересует. Мне важно убедиться, что ты не преподнесешь мне каких-то сюрпризов в виде липких ладошек и гадкого запаха изо рта. Я себя люблю и не стану целоваться с тем, от кого тошнит».

На этот раз он отвечает чуть погодя: «Хорошо. Давай встретимся, чтобы ты убедилась в моем природном обаянии. Ты где сейчас?»

«В Краснодаре», – отвечаю я и замираю. Мне ужасно любопытно, как далеко он готов зайти в своем розыгрыше. Когда именно сольется?

«А я – в Москве», – пишет Петров и добавляет к сообщению грустный смайлик.

Хочется написать: «И что?» Но я просто жду. Проходит минут пять, и Петров все-таки присылает новое сообщение: «В Москве встретиться удобней всего. Давай я оплачу тебе билеты на самолет – ты прилетишь ко мне на денек, и мы спокойно все обсудим?»

«Нет, дорогой, – ехидно ухмыляясь, набиваю я. – Лучше вы к нам».

И тут он меня удивляет. Почти сразу пишет: «Хорошо. Я прилечу в Краснодар. Завтра сможешь со мной увидеться?»

Вот что значит тревел-блогер! Легок на подъем! У меня почему-то вырывается судорожный вздох. А может, это не шутка? Может, Петров и правда хочет сотрудничать?

Я снова начинаю раскачиваться на стуле, но потом спохватываюсь. Ой-ой! От моей привычки на новом линолеуме уже приличные вмятины. Если мама их заметит – убьет.

«Буду ждать тебя завтра в полдень в кофейне «Кофе и ничего лишнего» – пишу я, и мне почему-то становится слегка не по себе.

«Отлично! – Петров присылает мне очередной смайлик. – Только скинь мне, пожалуйста, точный адрес этой кофейни!»

«Воспользуйся «Гуглом»!» – огрызаюсь я и выхожу из «ВК».

Хм! Что все-таки происходит? Не понимаю.

В груди странно екает, а потом седьмое чувство подсказывает мне, что Петров не блефует. Он и правда собрался лететь в Краснодар. Но вот с какой целью?

Мне всегда легче думается, когда можно где-то записать отдельные мысли. Потому я создаю документ в «Ворде» и начинаю заносить туда все, что мне известно о Петрове.

Брюнет. Глаза голубые. Возраст – двадцать семь лет. Тревел-влогер. Канал на «Ютуб» ведет не так давно, кажется, года два – два с половиной. Еще Петров является совладельцем туристического агентства «Приключение 2.0». В каждом втором своем видео его пиарит.

Несколько лет Петров работал ведущим телепередачи «Аверс и Реверс». Я, идиотка, смотрела каждый ее выпуск. Точней, мы вместе с Женькой эту передачу смотрели.

Надо признать, что Петров все же очень обаятельный, хоть и гад. Мне всегда нравилось его чувство юмора. Когда он вдруг ушел из передачи и запустил канал на «Ютуб», я регулярно ставила ему лайки. И даже участвовала в розыгрышах на его канале. Ни разу, правда, ничего не выиграла, но это не важно. Петров был моим кумиром, эталоном, на который мне хотелось быть похожей. Он всегда делал очень крутые видео: сочные, интересные, динамичные. Наблюдая за ним, я многому научилась, а потом…

При воспоминании о его гадком поступке, у меня портится настроение. Нет, этот Петров все же редкостная скотина! Если бы он предложил мне встретиться месяцев шесть назад, я бы скакала от счастья! А теперь внутри только злость и какое-то разочарование. Получается, он даже хуже, чем я думала. Поглумился – и забыл.

А я вот помню. Помню тот день, как вчера.

В начале года Петров сделал небольшой видео-анонс на тему «Чего ждать от моего канала в новом году?» Я смотрела его с замиранием сердца. Было, как обычно, очень смешно и классно. До тех пор, пока Петров вдруг не сказал:

– А сейчас поговорим о том, чего точно не будет на моем канале! У меня никогда не будет треша, тупых пранков и клубнички.

И после этих его слов пошла нарезка из моих влогов. Всего несколько кадров, но смонтированных так, чтобы затошнило. Например, эпизод с мелькнувшей в кадре попой в купальнике прокрутили туда-сюда, а случайное колыхание груди повторили несколько раз. Получилась та еще пошлятина.

– Говорят, подобное продвигает канал, – задумчиво сказал Петров, когда нарезка закончилась. – Но я как-нибудь обойдусь без дешевого хайпа.

И хорошо бы он на этом остановился, но нет! Когда его подписчики узнали меня и начали обзывать в комментариях безмозглой эскортницей, Петров не пожалел сил и лайкнул каждое обидное высказывание. Спустя час его раззадоренные фанаты пришли на мой канал и продолжили оставлять свои скабрезные комментарии уже под моими видео. Клянусь, я замучилась банить всяких неадекватов! И нарыдалась тогда тоже от души: шесть пачек носовых платков извела.

Все же Петров – это вам не какая-нибудь бабуля на лавочке у подъезда. Это сила куда разрушительней.

На следующий день после выхода его видео-анонса у меня появилось несколько сталкеров, которые начали писать гадости мне в личку. Я отправляла их в черный список, но они создавали себе новые страницы и продолжали строчить. Предлагали переспать, слали фотки своих причиндалов. Один особо отмороженный даже взломал аккаунты моих подруг и прислал мне письма от них. Он подробно описал все свои эротические фантазии и заверил, что мы исполним их вместе, как только он вычислит мой адрес.

Мне, наверное, недели полторы было страшно выходить из дома. Я купила себе перцовый баллончик и посмотрела штук пятьдесят видео о самообороне. Это ни фига не помогло. Все равно при необходимости куда-то отправиться, мне становилось не по себе. Сердце стучало как бешеное, а по спине струился липкий пот.

Но потом все прошло. Просто раз – и все. Я проснулась утром и поняла, что устала бояться. А еще вместо баллончика стала носить в сумке мясной топорик. Первое время было неудобно, а потом ничего, привыкла. Постепенно жизнь вернулась в свою колею. Я продолжила путешествовать, снимать. Я бы и не вспоминала больше о Петрове, если бы он вдруг не стал напрашиваться в друзья и предлагать сотрудничество. Но, видимо, ему понравилось меня доставать.

Говорят, он из богатенькой семьи, попал в телевизор по протекции. Такие обычно думают, что им все позволено, что у них особые права. А у Петрова еще и от популярности, наверное, выросла корона с дом.

У меня прямо кулаки сжимаются, когда я думаю об этом наглом товарище. Нет, неужели он правда верит, что я забуду о пережитом унижении и буду целовать ему ручки за проявленную милость в виде оплаты круиза? Вот же мерзкий тип! Хотя, может, он думает, что я не в курсе его выпадов. Он ведь не знает, что я была его фанаткой и смотрела каждое видео.

Следующие пятнадцать минут я пытаюсь придумать какой-нибудь план мести. Может, выложить нашу с ним переписку в «Телегу»? Только надо снабдить ее каким-нибудь обидным комментарием, например: «Как думаете: у Петрова так плохо с девушками, что приходится покупать внимание к себе? Или он просто предпочитает мальчиков, а «купленная» девочка нужна ему для отвода глаз?»

Из груди вырывается тяжелый вздох. Нет, вряд ли такое прокатит. Петров будет все отрицать. Объявит нашу переписку «Фотошопом». Социальный капитал у него больше, так что никакого удовлетворения я не получу, а вот очередную волну хейта словлю обязательно.

Хотя можно все-таки завтра встретиться с Петровым. Плесну ему в лицо кофе и сниму все на камеру. Тут уже ему будет сложней отвертеться.

Я рисую себе в красках процесс обливания, и мне почему-то становится ужасно весело. Эх, да к черту всякие видео! Я не такая подлая, как этот придурок. Снимать ничего не буду, обсуждать его в публичном пространстве тоже не стану. Выплесну капучино ему на тыкву и пойду домой. Этого мне более чем достаточно.

***

Утром я чуть ли не прыгаю в предвкушении реванша. Мне нужно монтировать влог про последнюю поездку в Турцию, а я не могу. Дурацкое волнение мешает сосредоточиться. Около часа я бестолково втыкаю в монитор, а потом отчаиваюсь. Иду на кухню, чтобы убить время чаепитием. Заслышав звон посуды, туда же подтягивается Женька. С несчастным видом. Она у нас, в принципе, всегда тихая и пытается слиться с местностью, но сегодня глаза у нее уж совсем какие-то потухшие.

Я наливаю сестре чаю, достаю из шкафчика ее любимую соломку и, как бы между прочим, интересуюсь:

– Чего нос повесила?

Она ковыряет пальцем щербинку на столе и вздыхает:

– Да так…

– Неужели влюбилась?

– Вот еще! – сестра смотрит на меня с ужасом. – Ни за что. Я не какая-нибудь ветреная идиотка: пока школу не закончу, влюбляться не стану.

Я с трудом прячу улыбку:

– А чего тогда кислая такая? Кто обидел? Ты это… только намекни – я ему от души накостыляю.

Она возводит глаза к потолку:

– Ника, не надо пытаться улучшить мир насилием. Это так не работает.

– Это мы еще посмотрим. Говори имя, адрес. Я уж разберусь с методами.

– Меня папа достал, – выдыхает она и с задумчивым видом смотрит в окно.

– А поподробней?

Сестра вздрагивает:

– Вот так да!

– Что?

– Бабочка такая красивая у окна пролетела! Ты видела? У нее на хвосте было две завитушки.

– Нет, я ничего не видела, – хмурюсь я. – Расскажи подробней, что у тебя за терки с папой?

Она смотрит сквозь меня и задумчиво улыбается:

– Эта бабочка похожа на ту, что я когда-то видела во сне. По-моему, она будет неплохо смотреться на вазе.

– О нет! – Я невольно закатываю глаза. – Жень, нам твои вазы уже ставить негде. Распиши что-нибудь другое.

– Шторы?

Я оглядываю кухонные занавески, которые сестричка покрыла росписью еще в прошлом году.

– Э…

– Ой, да какая разница! – Сестра проворно достает из кармана кофты блокнот и карандаш. – Придумаю, куда ее пристроить. Сейчас главное – зарисовать эти ее завитушки, чтобы не забыть.

С моих губ срывается беззлобный смешок. Вот и поговорили – называется! Хотя в этом вся Женька. Поймала вдохновение – и забыла обо всем. Она, наверное, и спит в обнимку со своим блокнотом.

Пока сестра рисует, я опять думаю о Петрове, прикидываю, какой стакан капучино заказать, когда мы встретимся с ним в кафе. Маленькой порции мне будет, наверное, мало. Лучше потрачусь на пол-литра кофе, чтоб хорошенько этого гада окатить.

Минут через пять Женька удовлетворенно выдыхает и откладывает блокнот в сторону:

– О чем мы говорили?

– Ты жаловалась на папу.

– А, ну да! – Мечтательное выражение с ее лица моментально пропадает, сменяется грустью. – Папа меня достал. Третий день ходит и гундосит: «Женя, подумай хорошенько, стоит ли тебе связывать жизнь с искусством».

– Так ты вроде уже подумала.

– Ага, я так ему и сказала, что уже вообще-то целый год готовлюсь к поступлению в выбранный вуз. А он все равно не отстает. Говорит, что с профессией учителя рисования много не заработать, и я уже через пару лет после окончания универа пожалею о том, что не пошла, например, на бухгалтера.

– Это он по себе судит, – констатирую я. – Он пожалел. А у тебя все будет по-другому. Ты обязательно добьешься успеха.

– А вдруг он все-таки прав? – Женька вздыхает. – Вдруг мне не повезет, и всю оставшуюся жизнь я буду питаться одними макаронами и ходить в старом пальто?

– Не придется, – почти серьезно говорю я. – Ты забыла, что у тебя сестрица – известный блогер? Я же вот-вот стану миллионершей.

– Обязательно станешь, – поддакивает она. – Но при чем здесь я?

– При том. Мы с тобой одной комплекции: когда я разбогатею, буду регулярно отдавать тебе вещи, которые мне надоели. И у тебя каждый год будет новое пальто. Правда, чуть-чуть поношенное.

Она смеется:

– Фух! Мне сразу полегчало. Надо еще привить тебе нормальный вкус, чтобы ты свои миллионы на всякую фигню не тратила.

– Это да! – соглашаюсь я. – Можешь уже начинать заниматься моим эстетическим развитием! И отращивай лапы, а то с обувью номер не прокатит. У меня нога почти на два размера больше.

– Ничего страшного, – веселится Женька. – Обувь мне тоже отдавай. Я буду туда вату напихивать. Бедные художники, они, знаешь ли, не привередливы. Кстати, против поношенной квартирки я тоже возражать не буду.

– Очень хорошо, – хмыкаю я. – А то я в последнее время волновалась, куда же буду наскучившую недвижимость девать.

– О, кстати, насчет недвижимости! – Женька вдруг хлопает себя ладонью по лбу и подскакивает со стула. – Совсем забыла! Я же, когда недавно ездила в торговый центр за купальником, заскочила на небольшую ярмарку квартир. Целую кучу рекламных листовок для тебя набрала.

Она тут же убегает к себе в комнату, а через минуту возвращается оттуда уже с пакетом макулатуры:

– Вот! Изучай! Там прикольные варианты были.

– Спасибо, Жень. – Я немедленно высыпаю листовки на стол и тщательно перебираю.

За последние месяцы мне удалось неплохо заработать на своих влогах. Когда я сменила концепцию канала и стала вести себя более раскованно, подписчики ко мне хлынули рекой. Еще чуть-чуть подкоплю и смогу позволить себе пусть крохотное, но свое жилье.

Один из рекламных проспектов вызывает у меня особый интерес. «Купи две квартиры-студии и получи скидку в полмиллиона!» – гласит яркая надпись. Ну прямо на больную мозоль! Я всегда мечтала купить сразу две квартиры: одну – себе, другую – Женьке.

Сестра очень помогает мне с влогами, и мне хочется ее за это отблагодарить. А еще я хочу, чтобы она в ближайшие годы развивала свои блестящие способности, а не бегала по подработкам в надежде собрать на первый взнос по ипотеке.

Я осторожно разглаживаю пальцами заманчивый буклет. На бумаге, конечно, все очень красиво. Застройщик обещает уютный дворик с фруктовыми деревьями, спортивную площадку и даже фонтан. Эх, уговорили! Беру! Только подскажите, где денег-то столько взять, чтобы хватило сразу на две квартиры?

Из задумчивости меня выводит Женькин вопрос:

– Ты сегодня куда-нибудь идешь?

– Да, у меня встреча в двенадцать.

Сестра бросает взгляд на часы.

– Тогда тебе, наверное, пора собираться. Уже одиннадцать.

– Серьезно? – Я немедленно подскакиваю на ноги. – Блин! А мама просила еще макароны сварить.

– Я сама сварю! – говорит она, хрумкая любимая соломкой. – Беги по своим делам!

– Спасибо! – кричу я и в ту же секунду несусь в свою комнату – переодеваться.

***

По дороге в кафе я все еще думаю о приглянувшемся буклете. Мне так хочется прикупить сразу две студии, что аж мурашки по спине бегают. И, конечно, в голове тут же запускается мозговой штурм на тему: а что бы еще замутить на канале, чтобы подписчиков и денег от рекламы стало больше?

Несколько минут мозг тарахтит вхолостую, а потом я даже спотыкаюсь от посетившей меня вдруг идеи.

А что если согласиться на предложение Петрова? Он все же прав: сотрудничать с ним очень выгодно. Когда люди увидят меня в его влогах, они все хлынут на мой канал, чтобы посмотреть, что я за человек. У меня вырастут просмотры и увеличатся доходы. Круто же! И всего-то надо – отложить свой план с выливанием кофе на голову этого гада. Не отменить, нет! Отложить! Поглумиться над Петровым, как следует, я всегда успею, но сначала мне надо попытаться на нем заработать.

От охватившего меня азарта я невольно ускоряю шаг. Да! Так даже лучше: сначала использую этого придурка в своих целях, потреплю ему нервы и только потом устрою ему душ из капучино.

Я сама не замечаю, как оказываюсь у кафе. В планах у меня было чуть опоздать, но на радостях я прилетела в условленное место ровно в полдень. Ну и ладно! Побуду пунктуальной.

Я толкаю тяжелую дверь и с улыбкой до ушей вплываю в уютный зал, пропахший арабикой.

***

В кафе почти нет народа. В углу у стены – какой-то студент с ноутбоком, возле окна – парочка влюбленных. И все! Петрова – нет.

Улыбка медленно сползает с моего лица. Все-таки это пранк! А я повелась, дурочка. На мгновение мне даже хочется застонать от накрывшего меня разочарования.

– Привет, Ника! – говорит знакомый бариста и взгляд его буквально лучится. – Давно тебя не было.

– Много работаю, – бормочу я и пытаюсь прогнать с лица раздосадованное выражение. Не удивлюсь, если парень с ноутом – человек Петрова, и сейчас мою физиономию снимают скрытой камерой.

– Тебе, как всегда, – капучино с ореховым сиропом? – уточняет бариста.

– Давай! – киваю я и на всякий случай строю ему глазки. Вдруг меня и правда снимают?

Бариста на глазах розовеет: он светленький, такие легко краснеют.

Мы перекидываемся еще парой слов об общих знакомых, а потом он с излишне сосредоточенным видом варит мне кофе. Я от скуки слежу за его действиями и мысленно костерю себя. Нет, ну надо же быть такой доверчивой!

– Отлично выглядишь сегодня! – говорит бариста, пару раз нервно сглотнув.

– Спасибо.

Так-с, кажется, я перестаралась с кокетливыми взглядами.

К моему самобичеванию примешивается чувство вины. Не хватало только, чтобы парень решил, будто я к нему и правда не равнодушна. Не люблю динамить, а отношения мне сейчас вот совсем не упали. Мне канал надо развивать, на квартиру зарабатывать.

Я отворачиваюсь от баристы и старательно изучаю интерьер. Вот нравится мне эта кофейня и все, нравятся скромные деревянные столики, фикусы на подоконнике и стальные абажуры.

– Держи! – бариста наконец вручает мне чашку, и я, расплатившись, присаживаюсь за второй свободный столик у окна. Раз я здесь, почему бы все же не насладиться кофе? Тем более он тут хорош.

Минут через десять моя чашка пустеет, а разочарование тускнеет. Я с телефона проверяю электронную почту и собираюсь двигать домой. И в этот момент дверь в кофейню распахивается, и на пороге появляется Петров.

– Чертовы пробки! – цедит он и быстро обводит взглядом зал. – И где она?

Он внимательно изучает парочку, пару секунд смотрит на меня, а потом отворачивается, достает телефон.

– Твою мать! Пятнадцать минут уже. – На лице Петрова проступает еще больше досады.

Он присаживается за ближайший столик и начинает кому-то звонить. Я вся подбираюсь и, конечно, развешиваю уши. Интересно же, почему меня проигнорировали.

– Прикинь, она уже ушла, – заявляет Петров, когда его собеседник снимает трубку. – Просто непруха какая-то!

Некоторое время он молча слушает, что ему отвечают, а потом кривится:

– Ну да, может, и вообще не приходила. С нее станется.

Мне смешно. Я встаю со своего места и пересаживаюсь за стол Петрова. Никита смотрит на меня удивленно.

– Тут занято вообще-то, найди себе дру… – он осекается, некоторое время с интересом изучает мое лицо, а потом откладывает телефон. – Привет.

– Привет, – киваю я.

– Извини, что опоздал. В твоем городе слишком узкие улицы и много машин!

Я молчу и тоже внимательно его разглядываю. Он красивый. Кажется, мы будем очень хорошо смотреться в кадре.

– И извини, что не узнал, – добавляет Петров, самодовольно вскидывая подбородок. – Ты в жизни совсем не такая, как на видео. Попроще.

Тон у него весьма нахальный. Я снимаю бейсболку и откладываю ее на край стола:

– Неужели ты думал, что я и по городу рассекаю в коротких платьях и на каблуках?

– Вообще, да, – беспардонно скалится он. – Когда я только зашел в кафе, я принял тебя за мальчика.

Я чуть вздрагиваю. Он что, хочет меня задеть? Не, отчасти он прав: оделась я так себе. На мне растянутая футболка, штаны и кроссовки. Мне не хотелось, чтобы Петров думал, будто встреча с ним для меня повод наряжаться. И все же, не так уж я смахиваю на мальчика – бариста, например, мне даже комплимент отвесил.

– Давай к делу, – говорю я, нахмурившись. – Мой внешний вид за кадром тебя не очень касается.

– К делу так к делу, – кивает Петров и, пересев на мой диванчик, берет меня за руку.

Вид у него чрезвычайно наглый, в глазах пляшут черти.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я с искренним недоумением.

Мне хочется отодвинуться, но диванчик слишком мал, чтобы можно было установить дистанцию.

Петров разворачивает кверху мою ладонь и начинает поглаживать своей. Это очень странно и немного волнующе. На меня нападает совершенно несвойственное мне оцепенение.

– Ну и как? Приятно? – в голосе Петрова прорезаются хриплые нотки. Непривычные. В его видео я подобных интонаций ни разу не слышала.

Я пожимаю плечами:

– В смысле?

– Ты переживала, по поводу того, что у меня потные ладошки.

– Ах, вон ты про что! – Я отталкиваю его руку и нарочито усмехаюсь. – Считай, что этот тест ты прошел.

– Отлично! А то ведь мне пришлось поволноваться.

– Правда?

Он смотрит на меня глазами хищника, присмотревшего добычу:

– Перейдем к тесту номер два. К объятьям и поцелуям!

– Это лишнее! – мотаю головой я, но он игнорирует мои возражения: обхватывает рукой за талию и бесцеремонно прижимает к себе.

Я неуклюже тычусь ему лицом в плечо.

– Ничего не напрягает? – с какой-то нарочитой деловитостью уточняет Петров.

Мне хочется брякнуть что-нибудь язвительное, но на ум ничего не идет. Голову заполняет только одна мысль: от него очень приятно пахнет. Подготовился все же, свинтус, к нашей встрече: душ принял, про парфюм не забыл.

– Так что, тебе норм? – серьезно переспрашивает Петров и слегка проводит свободной рукой по моим волосам.

Мне неожиданно приятно, и это злит. Я отгоняю прочь накатившую вдруг слабость и пытаюсь вырваться из непрошеных объятий:

– Может, хватит уже?

Парочка у окна начинает поглядывать на нас с любопытством.

Петров прижимает меня к себе еще крепче. Он не какой-нибудь задохлик, явно регулярно наведывается в тренажерку. Я понимаю, что вырваться силой не получится, потому пытаюсь воздействовать эмоционально.

– Петров, ну правда, хватит, – говорю я и угрожающе хмурюсь. – Отпусти.

Он пристально вглядывается в мое лицо, и, кажется, даже собирается ослабить хватку. Но потом у него в голове что-то щелкает – Петров резко наклоняется ко мне и впивается в мои губы своими.

Это уже слишком! Гнев заполняет меня до краев. От возмущения силы у меня прибавляется, и я все-таки отталкиваю этого мерзавца от себя, а потом от души залепляю ему пощечину.

Шлеп! Получается почему-то так звонко, что слышно, кажется, даже на улице.

– Не понравилось? – со смехом уточняет Петров, потирая щеку. – Ну да, признаю, не самый лучший мой поцелуй. Но, если ты перестанешь брыкаться, гарантирую: у меня получится намного лучше.

– Идиот! – почти выплевываю я и, вскочив на ноги, сгребаю со стола бейсболку. – А с идиотами я не сотрудничаю, так что – досвидос!

Он хватает меня за руку.

– Подожди, Вероника! Не надо спешить с выводами.

Я дергаюсь. Черт! Какой же он сильный. Кажется, что у него ни один мускул не напряжен, а держит крепко. Знала бы – взяла на встречу свой перцовый баллончик.

– Убери от меня свои клешни! – цежу я и вкладываю всю свою ярость во взгляд. – Наш разговор окончен.

– Ника, все нормально? – окликает бариста. – Нужна помощь?

Вот только внимания со стороны общественности мне и не хватало! Я стреляю глазами в баристу и старательно улыбаюсь:

– У меня все хорошо, не волнуйся. Просто беседую со старым приятелем.

– Если он тебя достанет, скажи, – бариста посылает Петрову неприязненный взгляд.

– Хорошо! – киваю я и снова поворачиваюсь к «приятелю».

– Сядь, пожалуйста, – тихо просит он и демонстративно убирает руку, растопырив пятерню. – Обещаю, что больше даже пальцем не притронусь.

На его лице появляется виноватое выражение. О да! Артистизма этому гаду не занимать! Наверное, нужно уйти, но я медлю. Прикидываю, что важней: моя гордость, или Женькина квартира. А спустя десять секунд уходить уже как-то глупо. Я присаживаюсь на тот диванчик, на котором до этого сидел Петров. Теперь между нами стол, и мне так намного спокойней.

– Я не с того начал, – говорит мой потенциальный деловой партнер, постукивая пальцами по столу. – Немного ошибся с тем, что для тебя важно. Давай отложим прочие тесты до лучших времен, а сейчас лучше обсудим то, что тебя ждет.

Я не слишком охотно киваю, и он невозмутимо продолжает:

– Я хочу, чтобы ты отправилась со мной в путешествие по Средиземному морю. План таков: сначала разными рейсами мы прилетим в Геную, там сядем на лайнер, и уже на борту, как бы случайно, встретимся. У тебя будет отдельная каюта с окном и приличная сумма на карте, которую ты сможешь потратить на кафешки и магазины. Мне продолжать?

Звучит довольно заманчиво. Но как быть с тем, что он считает меня человеком второго сорта, которого можно лапать, не спрашивая разрешения? Я вдруг понимаю, что не прощу себя, если сейчас же не заставлю его заплатить за допущенную вольность.

Я скрещиваю руки на груди и угрюмо заявляю:

– Мне нужна путевка на двоих.

– В смысле?

– Со мной поедет мой оператор.

Лицо Петрова странно вытягивается. Хе-хе! Он явно не рассчитывал на дополнительные траты. А вот придется раскошелиться, дорогой!

Я откидываюсь на спинку диванчика и спокойно жду решения. Если Петров согласится – будем дальше обсуждать условия. Если нет, я все же пойду домой.

Он явно считывает мою решимость и, хоть и морщится, кивает:

– Ладно, я оплачу путевку на двоих. Но ты должна понимать, что никакие шуры-муры между тобой и этим самым оператором на палубе не допустимы.

Мне смешно. На самом деле, я собираюсь взять с собой Женьку.

– Не волнуйся, – говорю я Петрову. – У меня с моим оператором исключительно деловые отношения. Просто мне нужно, чтобы временами меня кто-то снимал со стороны.

– Это могу делать я.

– Ты будешь заниматься своими видео. И ты не в курсе моих удачных ракурсов.

Он как будто даже расслабляется, на его губы возвращается улыбка.

– По-моему, ты со всех ракурсов выглядишь превосходно.

Сердце у меня почему-то екает. Неужели это комплимент? Хотя стоп, Ника, не расслабляйся. Вспомни все те гадкие комментарии, которые он когда-то лайкал.

– Наш круиз будет продолжаться восемь дней и семь ночей, – продолжает объяснять Петров. – У тебя и твоего оператора есть шенген?

– Конечно.

– Мы посетим шесть европейских городов, да и на борту будет чем заняться.

Я опять напрягаюсь. Мне кажется, или его последняя фраза намекает на пошлости? Петров словно читает мои мысли, на его лице появляется снисходительное выражение.

– Я имею в виду, что на нашем лайнере ежедневно будут проводиться театральные и цирковые представления, а так же всевозможные вечеринки. Мы будем регулярно куда-то выбираться.

– Хорошо, – киваю я. – А что насчет романа?

– Что именно тебя интересует?

– Как мы будем демонстрировать чувства?

– Как подростки! Будем ходить за ручку и смотреть друг на друга вот так, – Петров подпирает подбородок рукой и делает влюбленные глаза (ему, кстати, идет). – Ну и пару раз тебе все же придется меня поцеловать. Справишься?

– Не сомневайся, – с раздражением бурчу я.

Он откидывается на спинку диванчика и заводит руки за голову. Ни дать ни взять – котяра на солнышке, расслабленный и наглый.

– Мне кажется, нам все же лучше как-нибудь порепетировать, – заявляет Петров. – Дело довольно ответственное. Не хочу делать сто-пятьсот дублей из-за отсутствия подготовки.

– Тренируйся на ком-нибудь другом, – цежу я. – А я в своем умении целоваться уверена.

– Неужели такой большой опыт? – его тон вроде бы невинен, а вот губы предательски напряжены в едва сдерживаемой усмешке.

– Не твое дело.

– Ладно. Сориентируемся на корабле. У тебе есть еще какие-то условия?

Я киваю:

– Да! Я не хочу, чтобы ты говорил своим подписчикам, будто спал со мной.

– Вот как? – он опять нагло ухмыляется. – Надо сказать, что ты меня обломала?

Мне так и хочется его чем-нибудь треснуть.

– Просто не делись с подписчиками подробностями – и все. Пусть гадают: было или нет.

– А, понял! Ты любишь атмосферу таинственности…

У меня неприятно холодеет внутри. Нет, он совершенно несносен! Может, мне лучше отказаться от сотрудничества, пока не поздно? Он же явно собрался строить из себя мачо, а мне в его спектакле отведена роль какой-то профурсетки.

Мои пальцы так крепко сжимают столешницу, что костяшки белеют. Петров смотрит на них и качает головой.

– Не надо так нервничать. Я и не собирался комментировать подписчикам наш флирт.

– Поклянись!

– Боже, что за детский сад? – Он смотрит на меня с удивлением. – Может, еще договор кровью подписать?

– Поклянись, или я откажусь.

Он чуть закусывает губу, в его глазах плещется насмешка. В воздухе повисает тягостное молчание.

Эх! Кажется, я все же зря ему ультиматум выдвинула. Скорей, это он сейчас откажется, решив, что можно найти девушку попроще. Тем не менее на попятный я не иду. Мне не хочется, чтобы меня снова полоскали в сети. В конце концов, на квартиру я и без сотрудничества с этим мерзавцем заработаю, просто надо будет чуть дольше вкалывать.

– Ладно, убедила, – наконец говорит Петров. – Клянусь! Я не буду говорить подписчикам, что мы переспали, даже если это случится.

– Что? – я чуть не подпрыгиваю от возмущения.

Он наблюдает за моей реакцией с явным удовольствием. Ох! Надо все-таки вести себя сдержанней. Я поспешно возвращаю на лицо безмятежное выражение и чуть надменно улыбаюсь.

– У нас ничего не будет, Петров. Можешь даже не надеяться.

– Печально, – со смехом констатирует он. – А я так рассчитывал совместить приятное с полезным.

Он тут же снова берется за телефон:

– Давай обменяемся контактами. Завтра-послезавтра мой помощник с тобой свяжется, будем бронировать билеты на самолет и каюты на лайнере.

Я киваю и деловито диктую ему свои данные. Мне хочется казаться собранной и деловой. Но, на самом деле, меня почему-то колотит от волнения. Когда Петров делает мне дозвон, чтобы я сохранила у себя его номер, я тут же поднимаюсь на ноги:

– Ну все, мне надо идти. Увидимся в Генуе?

На его лице отражается что-то похожее на досаду. Он снова придерживает меня за руку, на этот раз осторожно и мягко:

– А может, сегодня поужинаем где-нибудь вместе? Надо же хоть немного привыкнуть друг к другу.

– Нас могут увидеть твои подписчики.

– Мы выберем какое-нибудь нелюдное место.

– Например, какое?

Он пожимает плечами:

– Можем посидеть у меня в номере. Я закажу хороший ужин, шампанское.

Меня снова захлестывает волна удушающей ярости. Нет, он серьезно думает, что со мной можно вот так? Что я из тех, кого можно сразу приглашать в номер и не церемониться?

Петров снова читает мои мысли и ухмыляется:

– Ох, какая глубокая мыслительная работа на лице! Подсчитываешь шансы не устоять перед моим обаянием? Расслабься! Я не собираюсь к тебе приставать. Я всего лишь хочу узнать тебя получше.

– На корабле у нас будет достаточно времени для знакомства, – бурчу я. – Так что – до свидания!

Мне кажется, или он выглядит разочарованным?