Читать книгу Беру тебя напрокат - Елена Трифоненко - Страница 4

Ника вылетает из кафе пулей. Я некоторое время гляжу ей вслед, а потом поспешно отворачиваюсь. Что за фигня? Какого черта я тут завис, как пацан из слюнявой киношки?

Я заказываю себе капучино, а потом отзваниваюсь Антону, сообщаю, что все схвачено, что он может договариваться о путевках со спонсорами.

Бариста по-прежнему косится на меня, как на врага народа. Остынь, приятель, тебе с Никой все равно ничего не светит! Эта птичка не твоего полета!

Я пересаживаюсь к окну и смотрю на улицу. Краснодар – красивый город. Я бы с удовольствием прогулялся по нему в обществе какой-нибудь смазливой крошки. Вообще, я и летел сюда с надеждой на экскурсию по городу. Думал, Ника гостеприимно покажет мне какие-нибудь знаковые места. Но она оказалась той еще злючкой. Вот уж не ожидал! Мне почему-то казалось, что мы поладим.

В аэропорту, перед отлетом, я немного посмотрел ее канал и остался под впечатлением. Монтаж реально крутой. А еще мне понравилась сама Ника. Она показалась простой адекватной девчонкой, этакой милой кошечкой, которую так и хочется посадить на колени и приласкать.

В жизни она, конечно, другая. Тоже кошечка, но дикая. И глаза у нее такие, будто вот-вот зашипит и вцепится зубами мне в горло. Интересно, из-за чего она так кипела всю нашу беседу? Неужели из-за поцелуя?

Да, наверное, из-за него. Не стоило мне все-таки с порога на нее набрасываться. Впрочем, это и не в моем стиле. Обычно я веду себя с девушками по-другому – мягко и осторожно, а тут даже не дал привыкнуть к себе. Не знаю, что на меня нашло. Просто у Вероники было такое забавное лицо, когда я ее обнял. Меня словно в спину толкнули. И, черт возьми, я ни капли не жалею!

Я вспоминаю вкус Никиных губ, то, как она смешно упиралась своими маленькими кулачками мне в грудь, и кровь сразу собирается в одном месте. Вот только место это отнюдь не голова. Черт! Надо срочно найти себе девушку. Как там дед любит говорить? «Мужику негоже быть голодным – соображалка отключается». Вот и моя, кажись, скоро заглючит! Меня даже голос этой маленькой злючки заводит. У нее такой интересный, мурлычущий тембр! Таким только всякие пошлости на ухо шептать.

Из задумчивости меня выводит звонок от Антона:

– Никитос, ты там домой собираешься сегодня или нет?

– А чего это ты так волнуешься за меня, мамуля? – беззлобно бурчу я. – Некому за хлебом сходить и мусор вынести?

– Просто сегодня нас с тобой зовут на вечеринку. С цыпочками. Мне чего пацанам говорить: ты подъедешь или останешься налаживать деловые отношения с Клубничкой?

Эх! Прямо по больному проехался. Я бы с удовольствием занялся с Вероникой тимбилдингом у себя в номере. У меня там такая кровать шикарная – просто идеальное место для формирования командного духа.

– Деточка, ты там опять мечтаешь? – хохмит Антон, устав ждать моего ответа.

Я растираю лицо рукой:

– Сейчас все будет. Куплю билет и перезвоню тебе. Думаю, не проблема улететь сегодня.

– Океюшки! А чё, Клубничка? Не приласкала? – не унимается Тоха. – Может, мало денег предложил?

Тон у него странный, я бы даже сказал, заинтересованный. И мне почему-то нестерпимо хочется ему врезать. Хорошо, что между нами сейчас больше тысячи километров.

Я делаю глубокий вдох и тихо хмыкаю:

– Умерь свое больное воображение, Антон. Я предпочитаю не смешивать деловое и личное. Ты же знаешь.

***

Вечеринка – у Тохиного кореша. В пригороде. Мы долго премся туда по пробкам, а, когда все же добираемся до гудящего, как улей, коттеджа, я понимаю, что у меня совершенно нет настроения веселиться. В доме тесно, а народу много. А еще музыка какая-то тупая и заунывная. Я прочесываю взглядом толпу на предмет смазливых мордашек и чувствую невыразимую апатию. Есть, конечно, пару сносных цыпочек, но почему-то не цепляют.

Через пару минут я понимаю, что сравниваю их с Никой, потому они мне не нравятся. Они просто не похожи на злючку. Вот подстава! Никогда я еще не был таким избирательным.

Я торопливо опустошаю предложенный официанткой стакан и подкатываю к знойной блондиночке. Ее глаза почти сразу вспыхивают интересом. Я пытаюсь шутить, а она повисает на моей руке и самоотверженно хохочет. У нее классные сиськи, но отстойные духи – слишком сладкие. Я пытаюсь как-то абстрагироваться от этого запаха, но ни фига не получается.

Чтобы помочь себе отвлечься, хватаю блондинку за задницу. Девка хохочет еще громче и никнет ко мне, как собачонка. Не, так не пойдет! Если она продолжит об меня тереться – весь пропахну ее отвратными духами.

Я перепоручаю блондинку какому-то дрыщу и выхожу в сад. Там тоже веселье. Всюду снуют какие-то парочки, а в компании у беседки уже пытаются бить друг другу морды.

– Боже, ты – Никита Петров, да? – возле меня словно из ниоткуда возникает худенькая брюнетка, чем-то похожая на Одри Хепберн.

– Допустим, – говорю я и обнимаю ее за талию.

Она слегка смущается, мягко отводит мою руку:

– Я твоя давняя поклонница.

– Серьезно?

– Да, смотрю все твои видео.

– Круто! – киваю я и улыбаюсь.

Кажется, наконец мой типаж. Настоящая домашняя девочка, мамина радость.

– Ты здесь с парнем? – спрашиваю я на всякий случай.

– Нет, с подругами. – Щеки брюнетки предательски краснеют.

– Хочешь потанцевать?

– С тобой?

Я киваю.

– Почему бы и нет? – говорит она и застенчиво смеется.

Смех у нее приятный – легкий и мелодичный.

Я осторожно беру ее за руку и веду в дом.

– Как тебя зовут?

– Ангелина.

– Очень красивое и необычное имя.

Ее ладонь в моей руке чуть подрагивает.

Когда мы оказываемся в гостиной, где танцуют другие пары, Ангелина становится чуть более расслабленной. Ну и я стараюсь не напрягать – держусь на расстоянии. Мой дед любит повторять: женщина – это скрипка, – перед тем, как играть на ней, ее надо как следует настроить. Я уже не единожды убедился в мудрости этих слов.

Мне везет с музыкой, и я танцую с Ангелиной несколько танцев подряд. Времени даром, конечно, не теряю: шепчу Геле всякие милые глупости об окружающих. И постепенно сокращаю дистанцию. К концу третьего трека Ангелина почти прижата ко мне. Щеки ее полыхают, но отодвинуться она не пытается.

Вот только мои мысли опять сворачивают к Нике. Черт! Держать ее в объятьях было во сто крат приятней.

Ангелина замечает перемену во мне и принимает виноватый вид:

– Что-то не так?

– Кажется, я перебрал, – вру я, отстраняясь. – Мне, наверное, лучше на воздух.

– Хочешь, пойду с тобой?

– Не надо, – я хмурюсь и стараюсь не встречаться с ней взглядом. – Выпей пока чего-нибудь, а я скоро вернусь.

– Хорошо. – Геля смотрит на меня преданными глазами.

Очаровательная девчушка! Надеюсь, не добавлю ей комплексов.

Я выхожу из дома и сразу вызываю такси. К черту тупую вечеринку! У меня был тяжелый день – надо поспать и привести мысли в порядок.

***

Идея свалить оказывается правильной. Утром я свеж как огурчик, а вот Тоха блеет в трубку что-то про то, что сегодня задержится. Слабак! Я сажаю подвалившего к девяти Валеру за монтаж, а сам набираю Нике.

Она довольно долго не берет трубку. Я уже собираюсь сбросить вызов, как вдруг она все же отвечает:

– Что тебе надо, Петров?

В ее голосе плещется беспричинное раздражение, но мне все равно приятно ее слушать.

– Мне нужны сканы твоих документов, – говорю я, пытаясь отгадать, чем она занимается.

– Боже! Из-за этого ты звонишь в такую рань?

Неужели она все еще в постели? Маленькая соня…

Мои губы трогает легкая усмешка. Интересно, Ника спит голой или в пижаме? Если в пижаме, она у нее точно какая-нибудь карамельная – с сердечками или цветочками. С ночной сорочкой Ника не вяжется. Сорочки – это для женщин постарше, а у злючки явно шортики и крохотная маечка, под которую я бы сейчас с удовольствием запустил руки.

От нарисованной воображением картины над губой выступает испарина, а ниже пояса наблюдается заметное оживление. Черт! Как бы не забыть, какого фига я вообще звоню этой соне.

Я кое-как отгоняю пошлые мысли и деловито продолжаю:

– Я собираюсь заняться бронированием. Так что, пожалуйста, Ника, сделай над собой усилие и доберись до сканера.

– А может, ты меня разводишь, Петров? – хмыкает она. – Может, ты собираешься взять на мой паспорт какой-нибудь кредит?

Вздохнув, я провожу языком по верхней губе. Да уж! Голос злючки совершенно невыносим. У меня мысли в косичку заплетаются от ее сексуальных интонаций.

– Давай колись, что у тебя там сломалось, – продолжает мурлыкать Ника, – стиралка или холодильник? А может, ты новый телевизор собрался прикупить?

– Даже мысли о таком не было! Но идею ты подала неплохую, – с наигранным безразличием отвечаю я. – Если что-то забарахлит, обязательно воспользуюсь в магазине твоим паспортом. Сейчас же тебе бояться нечего – я только недавно поменял всю бытовую технику!

Она некоторое время молчит, а потом вздыхает:

– И все же я тебе не доверяю. Давай баш на баш. Ты пришлешь мне скан своего паспорта, а я тебе скан своего.

– На черта тебе мой паспорт?

– Просто так. Это вопрос доверия. Покажи свою уязвимость – тогда я смогу в ответ довериться тебе.

– Ладно, – соглашаюсь я. – Я пришлю тебе паспорт. Но только если ты сейчас скинешь мне селфи.

– Что? – она, кажется, огорошена. – Зачем?

– Это вопрос доверия, – возвращаю я ее же слова. Вру, конечно. На самом деле, мне просто хочется взглянуть на ее пижаму. – Уязвимость за уязвимость. Ты узнаешь мой адрес и сможешь слить его хейтерам, а я взамен погляжу на тебя помятую и заспанную.

– Но ведь ты тоже узнаешь мой адрес, – пытается возражать она. – У нас честный обмен.

– Вообще-то, нет. Я сейчас отвалю немалые деньги на билеты и круиз. Я вкладываюсь куда больше, чем ты. Понимаешь?

И опять я вру. Большую часть трат возьмут на себя наши спонсоры. Но об этом злючке знать необязательно.

– Ладно, – выдыхает она. – Сейчас пришлю тебе что-нибудь.

– Давай. Только, чур, без косметики и без фильтров.

Она сбрасывает вызов, а секунд через двадцать мой телефон сигнализирует о новом сообщении в «Ватсапе». Открываю и победоносно вскрикиваю.

Да я чертов Нострадамус! Ника сфоткала себя через зеркало. На снимке она сидит на постели в нежно-розовой пижаме. Все, как я представлял: крохотная маечка и коротенькие шортики. Глаза злючки взволнованно распахнуты, а губки слегка приоткрыты. Так и хочется провести по ним своим…

Твою ж мать! Опять мысли не в ту степь.

Я перевожу дыхание и снова набираю Нике:

– Ага, получил. Фотка – класс! Сейчас отправлю тебе свой паспорт. И ты тоже не тяни, сканируй уже документы. Кстати, про оператора своего не забудь.

Минут через двадцать она присылает мне все, что нужно. Первым делом я, конечно, заглядываю не в ее паспорт. Меня больше интересует мужик, что так хорошо осведомлен о лучших ракурсах злючки. Хочется, знаете ли, глянуть на эту наглую рожу, что постоянно тычет камерой в декольте моей будущей «девушки».

Мои пальцы застывают на тач-паде. Ну надо же! Оператор злючки вообще не мужик: с фото на меня смотрит совсем юная девчонка. Чем-то она, кстати, похожа на Нику, и фамилия у нее та же. Наверное, это Никина сестра, – думаю я, и в груди разливается странное тепло.

Минут через двадцать приползает Антон. Видок у него такой, будто пару минут назад брат выполз из-под катка: лицо помятое, волосы взъерошенные.

– Я ща сдохну! – твердит Тоха и с опаской придерживает голову руками.

– Не, мамуля, так не пойдет, – ворчу я. – Сначала отработай, как положено, а потом сдыхай. И желательно не у меня дома. Мне труп хранить негде.

– А я тебе говорил, что холодильник надо брать побольше, – бубнит он. – Почему ты никогда не слушаешь мамочку? Мамочка жизнь прожила, а ты… Эх!

– У меня в аптечке было что-то от похмелья. Поройся. – Я встаю из-за ноута и разминаю шею. – И вообще, завязывай уже бухать. Беречь себя надо. В твоем-то возрасте! Двадцать семь – это не восемнадцать – в Древнем Риме ты бы уже отползал в сторону кладбища.

– Во-во! В Древнем Риме было хорошо. А тут меня заставляют впахивать от рассвета до заката. Кстати, ты чего вчера так рано слинял?

Я пожимаю плечами:

– Надоело.

– А кое-кто очень расстроился из-за твоего отъезда.

– Кто?

– Сестра хозяина дома. Она положила на тебя глаз.

– И когда только успела?

– Пока ты кружил ее в танце, наверное.

– Подожди! – оживляюсь я. – Ты сейчас – что, про брюнетку похожую на Одри Хепберн?

– Ага, про нее. Она – двоюродная сестра моего кореша.

– Как тесен мир!

– Она просила скинуть тебе ее телефон, кстати, – Тоха достает айфон и начинает рыться в «Контактах».

– Не надо, – отмахиваюсь я.

– А я все-таки скину! – бормочет он. – Нет ничего хуже руководителя со спермотоксикозом.

– Хм, кажется, кто-то давно не огребал…

Мой телефон тренькает, сообщая об эсэмэске. Тоха подмигивает.

– Не торопись отправлять ее в бан, Никитос. Ничего ведь девочка. Авось будет настроение – звякнешь. Возможно, с ней придется повозиться, зато, зуб даю, она девственница и изголодалась по мужской ласке.

– Слышал бы тебя твой кореш!

Тоха морщится и возводит глаза к потолку.

– Ладно, я – в тренажерку, – говорю я. – Арбайтен, парни! Приду – отчитаетесь.

***

Раньше, оказываясь за компом, я всегда первым делом заходил на свой канал, но сейчас, после тренировки, почему-то наведываюсь сначала к Нике. Хотя, в принципе, в моем интересе нет ничего криминального. Она мой деловой партнер – я должен быть в курсе ее дел.

На канале Ники обнаруживается новое видео – про выходные в Стамбуле. Я втыкаю наушники и жму «Плэй». Злючка опять начинает влог с провокации – в крохотном полотенце вещает что-то про хамам. Вроде ничего такого в кадре не происходит, но я залипаю. Пятнадцать минут (столько длится влог злючки) пролетают совершенно незаметно.

Самого Стамбула в видео чертовски мало, зато Ники – достаточно. Треть видео она разгуливает в полотенце, еще треть – в купальнике. Оставшееся время нам предлагается гадать, задерет ли морской бриз ее до неприличия короткое платье.

В душе у меня поднимается легкое раздражение. А где, мать вашу, уютные южные улочки? Где знаменитый Гранд-Базар? Где Босфор?

Но я, конечно, отключаю в себе критика. А может, он сам вырубается от эстетического восторга. Я ставлю Нике лайк и пишу комментарий в духе: восхищен – давай еще. А потом зачем-то кошу глазами на коммы других подписчиков.

«Клубничка, выходи за меня!»

«Я бы вдул».

«Малышка, я сегодня видел тебя во сне. В эротическом».

«Ну и страшила!»

Взгляд спотыкается о последний выпад, и я буквально на автомате набиваю ответ: «Проверь зрение, болезный! Ника – красотка!»

В душе тут же разливается удовлетворение. Даже странно! У себя на канале я уже лет сто хейтерам не отвечаю – не интересно. Я и Тоху так настроил (он иногда переписывается с подписчиками от моего имени): всех недовольных – в игнор.

«Ника, сколько ты стоишь? Почему нигде нет подробного прайса?»

М-да, еще один юморист! И откуда только вы, уроды, вылезаете?

«Отвали от девушки. По-хорошему» – пишу я в ответ на этот перл.

Впрочем, следующий коммент не лучше.

«Никуся, покажи сисечки – задонатю твоему каналу тысяч десять!»

И тут я не могу смолчать: «Дядя, а шел бы ты…»

– Ты чего творишь, Никитос? – восклицает подошедший зачем-то Тоха. – На фига ты пишешь Клубничке? Вы только на лайнере должны познакомиться.

– Все нормально, Тох, – отмахиваюсь я. – Я вполне могут быть ее давним фанатом.

– Не надо! – шипит он. – Не надо, блин, самодеятельности.

Резко крутанувшись на стуле, я пронзаю Тоху взглядом. Вид у него, как у разъяренного быка: зрачки сужены, губы нервно подрагивают. Кто-то совсем забыл о субординации? Я угрожающе подаюсь вперед.

– Оставь этот командирский тон, брат. Я сам буду решать, что и когда делать. Не нравится – ищи себе другую работу.

Тоха мигом теряет боевой задор, медленно пятится:

– Я же хочу как лучше.

– Не сомневаюсь.

Мой телефон опять тренькает. Снова «Ватсап». Снова Ника!

Я с трудом прячу идиотскую улыбку. Тут же отворачиваюсь от Тохи и утыкаюсь в телефон. Вот только ожидает меня отнюдь не приятный сюрприз.

«Оставь в покое моих подписчиков! – пишет злючка. – Какого черта ты вообще забыл под моими видео, рыцарь диванный?»

Вот это да! Я ее тут защищаю, а она обзывается. Мне становится чертовски неприятно. Признаться, я совсем на другую реакцию рассчитывал – пусть не на благодарность, но хотя бы на большее расположение с ее стороны.

«У нас свободный интернет, – отвечаю я, натыкивая кучу смайликов. – Где хочу, там и пишу!»

«О’кей! – отвечает она голосовым сообщением. – Не понимаешь по-хорошему – отправляйся в бан!»

Я даже ушам своим не верю. Она что, прикалывается? Или ей нравится читать все эти тупые приколы озабоченных?

Я пытаюсь еще что-нибудь прокомментить и понимаю, что Ника не блефовала. Она реально меня заблочила. Не, она вообще нормальная? Что-то сомневаюсь.

Захлопнув ноут, я выхожу подышать на балкон. Мелкий дождик спешит плюнуть мне в лицо. Ветер треплет волосы.

Ой, да к черту эту злючку! Тоже мне – королева «Ютуба». Подписчиков – кот наплакал, а самомнение – с Эверест.

Ворона с березы по соседству осуждающе каркает.

Ну да, я тоже хорош! Который день скачу вокруг этой фифы как щеночек – только что хвостиком не виляю. Не стоит она того. Она всего лишь безмозглая кукла с гонором. Пустышка! А то, что я так из-за нее завелся, – это фигня. Это у меня просто с голодухи.

Я нахожу Тохину эсэмэску с номером Ангелины-Одри и, забив последний в контакты, тут же нажимаю на «Вызов». Удача мне благоволит: Ангелина почти мгновенно снимает трубку.

– Да.

– Привет, детка, – я чуть понижаю голос, чтобы он звучал сексуальней. – Встретимся сегодня?