Читать книгу Беру тебя напрокат - Елена Трифоненко - Страница 5

Я опять раскачиваюсь на стуле. За линолеум неспокойно, но держать себя в руках не получается. В душе все кипит. А еще хочется немедленно отправиться к Петрову и надеть ему на голову какой-нибудь горшок с фикусом. Вот с какого перепуга он изображает героя у меня в комментариях? Думает, я впечатлюсь и забуду всю ту грязь, что он на меня вылил?

В комнату вваливается Женька, ее щеки полыхают румянцем, а в глазах – нездоровый блеск.

– Слушай, а вот эту кофту брать? – спрашивает она, потрясая перед моим лицом чем-то пушистым.

– Зачем? – вздрагиваю я. – Это же что-то зимнее.

– Но вдруг на лайнере будет холодно вечером?

– Не будет.

Женька обиженно поджимает губы.

– А я все-таки возьму кофту. И шапочку, пожалуй, тоже: мне только отита не хватало!

Я снова вздрагиваю.

– Ты что, уже чемоданы там собираешь, что ли?

Она смущенно прячет глаза. Ужас!

– Жень, мы вылетаем в Геную только через несколько недель! – напоминаю я и качаю головой.

Сестра нервно хихикает:

– Ну ты же знаешь, какая я медлительная! Я как раз к июлю и закончу упаковывать вещи.

– И все же…

– Слушай! – перебивает она. – Я совсем забыла: надо сгонять в аптеку – закупиться всем необходимым.

– Женя, прекрати панику! – прикрикиваю я, но сестра пулей вылетает из комнаты, а через секунду хлопает входная дверь.

М-да, кажется, сегодня, минимум, один аптекарь в нашем городе станет богаче.

На меня бетонной плитой наваливается чувство вины. Мне казалось, что сестра обрадуется, когда я сообщу ей про круиз, но она, наоборот, ужасно разволновалась. Женька у нас заядлый домосед. Я регулярно вытаскиваю ее из дома, но она так и не втянулась в путешествия. В каждую поездку она собирается так, будто готовится к концу света: обязательно берет с собой компас, жгут для раненых конечностей и охотничьи спички.

И бесполезно объяснять ей, что мы просто погуляем, например, по Сочи, а ночевать вернемся домой. Женька всегда уверена, что все пойдет не так, как запланировано. А еще она не умеет плавать, потому при слове «круиз» даже закачалась слегка. Я, конечно, поспешила напомнить ей о возможности полюбоваться европейской архитектурой, но делу это не помогло.

«Ну ничего! Еще войдет во вкус», – говорю я себе и пытаюсь сосредоточиться на монтаже. Ничего, впрочем, не выходит. С тех пор, как я согласилась работать с Петровым, он постоянно в моих мыслях. Вот и сейчас… нестерпимо хочется понять, какого черта он бросился меня защищать. Неужели осознал, что был не прав полгода назад, и решил загладить вину? Хотя нет, быть этого не может. Такие, как Петров, никогда не испытывают угрызений совести.

Вернувшись из аптеки, Женька устраивает мне сцену.

– Ника, я все-таки не поеду. Я вспомнила, что в четыре года мне снилось, будто я стала жертвой кораблекрушения.

– И что? – невольно ухмыляюсь я. – Мне в том году постоянно снилось, будто меня на костре сожгли, но я, как видишь, на шашлыки регулярно езжу – и ничего.

Женька закатывает глаза.

– Нет, ты не понимаешь…

По ее лицу, мгновенно теряющему краски, становится ясно, что ничего хорошего меня не ждет. Ох, как же не вовремя! Вздохнув, я решаюсь на откровенность:

– Жень, я тебя не просто так с собой зову. Мне нужна твоя поддержка.

– Тебе? Поддержка? – ее глаза широко распахиваются.

Я вкратце пересказываю ей подробности контракта с Петровым. В моем пересказе звучит все довольно дико. Сестра слушает меня открыв рот, а потом медленно мрачнеет.

– Как-то это все странно… Тебе не кажется?

– Именно поэтому я и зову тебя с собой. Мне еще никогда не приходилось изображать чью-то девушку, потому я надеюсь на твои советы. Все же в делах сердечных ты лучше меня разбираешься: постоянно всякие книжки психологические читаешь.

– Ну что ты! – Женька польщено розовеет. – Я же только в теории разбираюсь, а практики у меня ноль.

– А я даже в теории – профан. Некогда мне образовываться: работа сама себя не сделает.

Сестра задумчиво чешет кончик носа, а потом опять бледнеет. Похоже, в голову ей пришел еще один ужастик.

– Ну что опять, Жень?

– Слушай, и все-таки предложение Петрова очень странное. Прям слишком. Тебе не кажется, что он этот круиз совсем не просто так затеял?

– Конечно, не просто так. Он хочет нашаманить еще пару миллионов подписчиков, хайпануть.

– Да нет же! – машет рукой Женька. – Я не про это.

Она подсаживается ко мне и делает страшные глаза:

– Тебе не кажется, что он решил тебя соблазнить?

– Что?

– Я слышала, сейчас у мажоров модно спорить на девушек, – деловито поясняет сестра. – Типа: не соблазнишь за неделю кого-то определенного – проставляешься.

– Женька, по-моему, у тебя фантазия разыгралась, – бормочу я, а сама как-то сразу напрягаюсь. А ведь что-то в этой безумной гипотезе есть. По крайней мере, она объясняет, почему Петров решил поиграть в защитника. Это он, видимо, в доверие уже пытается втираться, чтобы на лайнере время сэкономить. Но сестре об этом знать необязательно: еще больше запаникует.

– Нет, Жень, ты ошибаешься! – говорю я с наигранной уверенностью. – Хотя даже если он и поспорил там о чем-то – мне-то что? Петров, вообще, не в моем вкусе. Ему ничего не светит.

– Это тебе сейчас так кажется, – ворчит Женька. – А окажешься с ним в замкнутом пространстве – сразу какая-нибудь химия заработает, и голова отключится.

– Так ты поедешь?

На ее лице проступает решимость.

– Конечно, поеду! Я тебя на произвол судьбы не брошу.

***

Время до круиза пролетает незаметно. Наверное, потому что я все время занята работой. Еще весной я получила несколько приглашений в отели Крыма, так что половину июня азартно кочую из одного в другой – снимаю короткие влоги и наслаждаюсь жизнью. Каждый мой день не похож на другой: передо мной проносятся замки, горные вершины, многолюдные пляжи и вереница вареной кукурузы. И самое классное, что все (ну почти все!) – за счет спонсоров.

В Краснодар я возвращаюсь только накануне вылета в Геную. Настроение у меня боевое, радиус поражения – примерно тридцать метров (именно с такого расстояния мне начинают строить глазки встречные парни). При редких воспоминаниях о сотрудничестве с Петровым настроение, конечно, слегка омрачается, но быстро восстанавливается. В конце концов, я настраиваю себя так: это не Петров берет меня напрокат, это я его арендую.

Женька тоже держит хвост пистолетиком. Не психует и не паникует, только инструктирует маму занудным тоном:

– Если я не вернусь, грохни мою свинку-копилку и передай все, что там есть, в какой-нибудь собачий приют.

Мама, как обычно, слушает ее вполуха, но потом спохватывается:

– А как же я и папа? Мы, конечно, не собаки, но вроде тебе не чужие. Можно нам хоть чуточку из твоих сбережений себе оставить? На мороженое?

Женька багровеет, но потом, видимо, вспоминает о дочернем долге, кивает:

– Оставьте. Но только немного.

Я быстро собираю чемодан по-новому, и мы отправляемся в аэропорт.

В Геную мы летим с пересадкой, потому мне приходится пережить целых четыре панических атаки. Женькиных. Я, в принципе, к ним готова. Пока сестра при взлете и посадке дышит в целлофановый пакет, чтобы успокоиться, я самозабвенно втираю ей про статистику смертности на дорогах. Ведь, как известно, риск погибнуть в автомобильной аварии куда как выше шанса расплющиться в авиакатастрофе.

– Спасибо! – говорит Женька, когда шасси нашего самолета благополучно касаются посадочной полосы Генуи. – Спасибо тебе, Ника за поддержку. Теперь я буду еще и в такси нервничать – переживать за свое здоровье.

– Не будешь, – утешаю я. – Потому что до порта мы поедем на автобусе, а дальше нас ждет вода и ничего кроме нее. Кстати, рассказать тебе о статистике смертности на воде?

Женькины глаза наливаются кровью.

– Не надо.

***

«Когда поднимитесь на борт, сразу зайди ко мне (номер моего сьюта – тринадцать-двести). Обсудим нашу первую встречу. Надо придумать что-то действительно эффектное!» – именно такие инструкции прилетают мне от Петрова, когда я и Женька проходим регистрацию на лайнер.

«Будет сделано!» – пишу я и ухмыляюсь. Мне, конечно, ужасно хочется поглядеть, как выглядит сьют, но я все же совладаю с любопытством. И ни на какое обсуждение не пойду. Вот еще! Рано или поздно мы с Петровым так и так встретимся, а пока пусть понервничает.

Когда я каталась по Крыму, мне пришло в голову, что месть Петрову не должна ограничиваться душем из капучино. Я из-за его январской выходки дергалась целую неделю, вот пусть и он столько же времени проведет на нервах. Он заслужил.

Для того чтобы найти меня было сложней, отключаю телефон. В конце концов, у меня ведь могла кончиться зарядка? Могла!

Лайнер встречает нас морем огней и зеркал. Женька глядит на все широко распахнутыми глазами, а я расчехляю одну из камер. Пришло время начать влог!

– Привет, ребята! Отгадайте, где я? Нет, это не аэропорт Стамбула! И не торговый центр в Паттайе! Я – на гигантском круизном лайнере, который только в этом году сошел с верфи. Меня ждут восемь дней и семь ночей в Средиземном море. Вы со мной?

Пока я эмоционально болтаю с камерой, Женька чуть колышется березкой в сторонке. Вид у нее такой, будто она вот-вот бухнется в обморок.

Виновато вздохнув, я ставлю запись на паузу.

– Женечек, ау?

– Что?

– Чего бледная такая?

Она делает жалостные глаза.

– У меня, кажется, морская болезнь начинается.

– Нет, Жень, для нее еще рано. Наверное, у тебя просто изжога от гамбургера, который ты ела в автобусе. – Я задумываюсь, как бы привести сестру в чувства, и почти тут же меня осеняет. – Слушай, хватит уже в сторонке стоять! Бери вторую камеру и снимай меня со стороны. Мне пригодятся разные ракурсы на монтаже.

Она кивает и с несчастным видом достает гоупрошку:

– Как именно снимать?

– Как хочешь. Я полагаюсь на твою интуицию.

Снова включив камеру, я увлекаю Женьку к лифтам. Мне не терпится взглянуть на нашу каюту.

Некоторое время сестра снимает меня словно через силу, но постепенно румянец возвращается на ее пухлые щечки. Я прячу улыбку: что ни говори, а камера лучше любого психолога!

Наши чемоданы уже стоят у дверей каюты (персонал постарался!). Мы перетаскиваем их через порог и оглядываемся. Мне очень даже нравится то, что я вижу. В конце концов, Петров мог и сэкономить – приобрести для будущей «девушки» какую-нибудь внутреннюю каюту – тесную клетушку без окна. Но он раскошелился. У нас огромная комната, да еще и балкон имеется – я немедленно выскакиваю туда.

– Вау! Вот это да! – Мне даже говорить тяжело от восторга: у нас восьмая палуба, и Генуя как на ладони. – Женя, иди сюда!

Сестра неохотно высовывает нос из комнаты.

– Погляди, какая красота!

– Ой, нет. Что-то голова кружится. – Женька снова бледнеет и покачивается. – Не подходи, пожалуйста, близко к перилам.

Чтобы не нервировать ее еще больше, я поспешно возвращаюсь в комнату:

– Так, я, пожалуй, прямо сейчас сниму обзор каюты. Посидишь немного в ванной, чтобы не попасть в кадр?

– Конечно! – кивает Женька. – Я еще и душ заодно приму: на меня в автобусе какая-то жуткая тетка накашляла.

Сестра начинает швыряться в чемодане в поисках любимого шампуня. И в этот момент раздается громкий, настойчивый стук в дверь. Бум-бум-бум! Женька вздрагивает и смотрит на меня вопросительно. Я же поспешно прикладываю палец к губам:

– Тсс!

– «Тсс»? – шепотом переспрашивает Женька. – В смысле, «тсс»? Зачем? Мы что, от кого-то прячемся? Что вообще происходит?

Я подскакиваю к сестре и зажимаю ей рот рукой.

– Тихо, Женя!

Она пытается брыкаться, но звуков больше никаких не издает. Стук повторяется еще пару раз. Может, я, конечно, зря не открываю, может, это кто-то из персонала, но проверять не хочется.

Выждав почти минуту после того, как в нашу дверь перестают ломиться, я наконец отпускаю Женьку.

– И что это сейчас было? – фыркает она.

– Ничего. Просто я пока морально не готова ко встрече с Петровым. Мне еще с джетлагом, знаешь ли, справиться надо.

– Каким еще джетлагом? У нас с Генуей разница в один час.

– Для моего организма и час – стресс.

Сестра некоторое время косится на меня с подозрением, но все же уходит мыться.

Я снова включаю камеру и старательно нахваливаю каюту. Хорошо, что мой профессионализм уже достаточно высок, чтобы делать это на автомате. Потому что мысли крутятся очень далеко от всей этой роскоши вокруг. Я упорно перебираю в голове варианты гадостей, которые можно устроить Петрову. К сожалению, на ум никак не идет ничего достойного. Впрочем, это еще не повод расстраиваться: иногда классные идеи приходят по ходу дела.

Покончив с обзором номера и балкона, я вслед за Женькой принимаю душ и переодеваюсь. На смену серым брючкам, надетым в дорогу, приходит короткое розовое платье. Оно меня бесит посильней Петрова, но мои ноги в нем выглядят умопомрачительно.

– Просто Барби! – присвистывает Женька, когда я надеваю к платью кремовые босоножки на десятисантиметровом каблуке.

Я улыбаюсь и снова берусь за камеру:

– А теперь – гулять! Покажем моим подписчикам местные достопримечательности.

– А как же Петров?

– Подождет!

***

На третьем ярусе лайнера расположены улицы с магазинами и ресторанами. Я и Женька почти час бродим там с камерами, глазеем по сторонам. Над нами – вместо неба – удивительный потолок-экран, картинки на нем все время меняются. Иногда экран демонстрирует обычные облака, иногда звезды, а периодически – толщу воды с огромным китом.