Читать книгу Апокалипсис - Елена Улановская - Страница 6

Алина, совершенно потрясенная, собралась было забросать Риту вопросами, но в это время в дверях появился усатый переводчик.

– Не раздевайтесь, сейчас будет обход.

Алина вернулась в свой угол, зная, что Марина панически боится всяких неожиданностей. Та действительно ей обрадовалась.

– Кто это? – показала она глазами на Риту.

– Учила меня в ульпане, – соврала Алина, – сплетничали про всех соучеников: кто сейчас где…

Снова открылась дверь, и в класс вошел главный, как всегда со свитой.

«Надо же, Халид», – подумала Алина.

Теперь она разглядывала его совсем другими глазами. Он, конечно, не звезда Голливуда, но и не такой уж невзрачный, каким описала его Рита. Или это военная форма (к которой Алина, как большинство женщин, была неравнодушна) делала его интересней?

Она так увлеклась, что не сразу почувствовала, как Марина пихает ее локтем в бок и шипит:

– Смотри, смотри! Ты что, не узнаешь? Это же Гоша, твой приятель!

Алина присмотрелась. Действительно, за главным шагал Гоша собственной персоной – бывший содержатель матросского притона, поставщик плотских развлечений всем известным людям города. Правда, свою деятельность на этом поприще он прекратил еще до войны (у Алины в голове прокрутилась, как в ускоренных съемках, трагическая история, резко изменившая судьбу Гоши) и открыл музыкальную школу для особо одаренных детей.

Сейчас переводчик представлял Гошу в качестве мэра города Хайфы, пришедшего проверить, в каких условиях содержатся заложники.

– Если есть вопросы, жалобы, предложения, вы можете их высказать господину мэру.

Тут Марина с несвойственной ей прытью схватила Алину за руку и вытянула на середину класса лицом к лицу с Гошей.

– У нас есть очень важное сообщение! Но мы просим личной аудиенции, конечно, в присутствии начальства, – Марина подхалимски взглянула на главного. Переводчик перевел, главный благосклонно наклонил голову.

Увидев это, и другие женщины начали что-то кричать, плакать, просить, окружая вошедших. Лицо главного застыло маской, а Гоша заметно побледнел.

– Все просьбы в письменном виде, – и делегация в полном составе поспешно ретировалась…

– Что ты планируешь им сказать, если нас вызовут? – спросила Алина.

– Какая разница? Ты у нас умная – ты и думай, а мне было важно, чтобы Гоша нас увидел.

Алина в который раз поразилась Марининому могучему инстинкту выживания, но возразить ей не успела, так как в класс вошел моджахед-охранник и молча указал им обеим на дверь. Сопровождаемые охранником, обе женщины первый раз за эти дни сошли с дистанции класс – туалет. Насколько Алина помнила, этот коридор вел к кабинету директора школы.

Халид (Алина никак не могла привыкнуть к тому, что у главного моджахеда есть имя, как у любого нормального человека) сидел за директорским столом, закопавшись в бумаги. Не удостоив вошедших взглядом, он указал рукой на кресла для посетителей, в одном из которых восседал Гоша. Два моджахеда встали у двери в кабинет. Переводчик усадил заложниц напротив Гоши и отошел к директорскому столу. Алина с облегчением поняла, что никто не будет расспрашивать заранее, что такое важное они собирались сообщить мэру.

Беседовали на иврите, и довольно непринужденно. Гоша рассказал, что, воодушевившись собственными успехами на почве музыкального и эстетического воспитания подрастающего поколения, он решил баллотироваться в мэры Хайфы. И вот – ирония судьбы: два месяца назад его выбрали, прямо перед началом войны.

А теперь полюбуйтесь: мужчины мобилизованы, женщины вывозят детей, а он, как капитан корабля, не может бросить свой пост. Так и приходит каждый день в пустое здание мэрии и один стоит на страже интересов города: чтобы не было мародерства, чтобы шли платежи ремонтным бригадам, чтобы содержались в порядке водопровод и газ… Вот и сюда пришел – душа-то болит за всех…

– Гоша, – тихо заговорила Алина по-русски, заметив, что переводчик отвлекся, – мне в Москву нужно: я девочку свою с чужими людьми отправила, я обязана ее найти. Я знаю, что самолеты не летают, но у твоей сестры в Москве чартерная компания, ведь так?

Не меняя позы и нейтрального выражения лица, Гоша ответил ей в тон:

– Ты выберись отсюда, а Москву я тебе обеспечу. Раз в неделю есть самолет из Хайфы. Мой адрес ты знаешь; я после шести вечера теперь всегда дома. Телефоны, само собой, не работают. А вытащить тебя отсюда я не могу.

Алина в отчаянии отвернулась… И увидела в двух шагах от кресла моджахеда – того самого, который пытался ее спасти в морском порту. Он, конечно же, слышал все и все понял… Алина оцепенела, не зная, радоваться ей или плакать.

Поздно вечером, шепотом обсуждая с Мариной события прошедшего дня, они все-таки посмеялись, вспомнив, как Гоша не сводил глаз с крутых Марининых бедер, еле прикрытых растянутой до предела Алининой трикотажной юбкой (свой скудный гардероб Марина перестирала в порыве хозяйственного рвения и развесила сушить на отгородившие их угол парты).

Когда в классе все стихло, и даже Марина наконец задышала ровно и глубоко, Алина все еще мучительно размышляла, как же отсюда выбраться. Вдруг её внимание привлекла медленно расширяющаяся полоска света от входной двери. Может, Рите нужна помощь? Алина бесшумно поднялась с матраса, осторожно, стараясь не наступить на чьи-нибудь вытянутые ноги, перебралась к выходу, тихонько выглянула – и оказалась нос к носу со своим уже, практически, приятелем с Андреевского спуска.

– Как тебя зовут? – первое, что от неожиданности спросила она.

– Джабриль, а тебя?

– Алина.

– Так, Алина, я все слышал. Я тоже хочу в Москву: оттуда до Киева не больше суток на поезде. Уеду к Алене, заживу, как человек.

– Но Украина сейчас не самое лучшее место для жизни.

– Зато не надо будет, как сторожевому псу, охранять женщин и детей, а завтра еще, может, и стрелять заставят, а послезавтра наденут рюкзак со взрывчаткой – и привет…

– Так помоги нам с Мариной отсюда выбраться, а там уж мне обещали помочь…

– Нужно найти запасной выход.

– Я попробую узнать завтра, а ты вечером будь здесь в это же время.

Алина вернулась в класс. Риты с грудничком не было. Майя спала беспокойно, разметавшись и иногда всхлипывая во сне. Алина прилегла рядом с девочкой, чтобы дождаться Риту, и незаметно заснула. Рита вернулась только под утро, так что Алине пришлось отложить запланированный разговор до вечера.

– Слушай, мне нужно выйти отсюда, – прошептала Алина Рите, когда стемнело и все улеглись, – найти детей! Только ты можешь мне помочь.

– Он ничего не станет делать, – испуганно замахала руками Рита, – это грозит ему смертной казнью! Он и так из-за меня пошел на государственную измену…

– Какую измену? – не поняла Алина.

– Ты знаешь, что корабль собирались подорвать в нейтральных водах? Так вот, родственник Халида, инженер – учился, между прочим, в Союзе – участвовал в минировании корабля. Большие деньги платили. Халид узнал об этом плане за два дня до отплытия. Говорил, что чуть с ума не сошел от страха, – мы-то договорились встретиться в Греции, он и квартиру уже нам снял, билеты были куплены. Он до прошлой недели был в Египте, я с детьми – здесь, последние дни жила не дома, а у подруги: ее муж в армии, родителей она отправила к родственникам в Ашдод – вот ей и страшно было одной.

Халид, поняв, что меня ему не найти: связи-то нет, подбросил письмо в российское посольство в Каире: корабль-то был русский. Если бы его поймали – смертная казнь без суда и следствия! Ты знаешь, в Египте не церемонятся. А потом он записался в этот сборный отряд, пытаясь сюда добраться и найти меня…

– Подожди, – перебила ее Алина, – ему и не нужно ничего знать! Ты ведь работала здесь столько лет – где второй выход? Все остальное я устрою сама.

– Запасной выход в спортивном зале. Это недалеко от туалета, направо по коридору метров сто, потом налево. Пройдешь через спортзал, в правом углу дверь: там выход прямо на улицу. Только он заперт. Я утром ключ тебе достану, а сейчас я ухожу. Полежи, пожалуйста, опять сегодня с Майей, – Рита просительно посмотрела на Алину, но та уже поднималась на ноги. За дверью должен был ожидать Джабриль. Быстро передав Джабрилю информацию, Алина развернулась, но моджахед остановил ее.

– Подожди, не так быстро: нужно проверить ключ – он может не подойти, потом, по дороге туда есть еще один класс, там тоже стоит охранник. Он может заинтересоваться, куда я вожу партиями женщин, а они не возвращаются. Значит, нужно дождаться, когда дежурить будет мой земляк, – он придираться не станет. И последнее: по дороге к спортзалу есть комната для учителей, ее приспособили нам для отдыха. Это не самый лучший путь, даже ночью. Так что не гони коней… – Джабриль гордо улыбнулся, довольный тем, как удачно ввернул русское выражение.

Вернувшись в класс, Алина устроилась на матрасе возле Ритиной дочки. Заснуть не получалось… Несмотря на кажущуюся простоту созревшего плана, побег был очень рискованным. Халид пока не зверствует – жить, как говорится, можно. Может быть, спокойней будет подождать?

Алина была уверена, что власти не оставят заложниц на произвол судьбы, – она слышала, что среди пленниц оказались несколько жен и дочерей высокопоставленных членов правительства, их дети и внуки… Одна и вовсе была журналисткой «Нью-Йорк Таймс» – она имела неосторожность приехать с детьми навестить родителей. Женщины собирали по кругу деньги и золото, чтобы заплатить моджахеду, согласившемуся передать по интернету весточку родителям американки, лелея надежду на международную огласку.

Что заставляет Алину так рисковать, оправдано ли это? Ведь в случае неудачи могут и казнить… Они ни перед чем не остановятся: подумаешь, человеком больше, человеком меньше… С другой стороны, если начнутся уличные бои, шансы выжить здесь уменьшатся до минимума… Кого заинтересуют двести-триста человеческих жизней, если в пламени войны будут гибнуть миллионы?