Читать книгу Босиком по облакам - Елена Владимировна Попова - Страница 3

Казалось, нет ничего приятней, когда просыпаешься от слабых, но в то же время нарочных, прикосновений Эмми – тонкими пальчиками она едва касается моей спины, делая вид, будто и не думала меня будить. Когда в комнате ещё сумерки, и до рассвета остается полчаса, но ты уже не можешь закрыть глаза, чтобы просто дожидаться звона будильника. Когда из кухни доносится аромат свежесваренного кофе…

– Доброе утро, дорогой! На правах твоей будущей жены приказываю встать с постели и приглашаю на завтрак! – Эмми, стоящая в моей рубашке, застёгнутой на одну пуговку посередине, слегка растрёпана. На лице лёгкая улыбка. Удержаться просто невозможно, и завтрак приходится немного отложить.

– Сегодня важный день! Тебе придётся распрощаться с холостой жизнью! Да, да, Тео. Советую гулять на полную катушку, а после свадьбы – ни-ни!

– И футбол по субботам с парнями отменяется?

– Скажешь тоже, футбол! Заливаете в себя по несколько литров пива и болеете, уже, за кого придётся, в своем спорт-баре. Да и официантки там, вроде, ничего. Так что, милый, последуй моему совету. Сегодня можешь отрываться, а завтра, после того, как ты наденешь мне это кольцо на палец, и мы свяжем наши сердца узами брака, про прошлую разгульную жизнь и про своих четверых товарищей можешь забыть.

Эмми рассмеялась (мы оба знали, что говорит она это не серьёзно), положила колечко обратно в красную бархатную коробочку, захлопнула так, что эхо раздалось по всему дому и, снова делая грозный вид (хоть это у неё и не получается), посмотрела на меня.

– Ну, что ж, тогда и я на правах будущего мужа заявляю! Во-первых, никаких посиделок у Джейн по пятницам после работы. Во-вторых, разговоры с подругами по два часа по телефону урезать – хотя бы до получаса! В-третьих, твои туфли переедут в отдельный шкаф! А так как свободен только шкаф со спортивными снаряжениями моего спортивного прошлого – им там будет самое место!

Всё это время она стояла, внимательно выслушивая мои условия.

– Нет, ну, про туфли ты загнул! А вдруг, собираясь на вечеринку, я начну ковыряться в этом пыльном, тёмном шкафу и вместо туфель надену твои коньки?

– Такого никогда не случится, ведь для этого есть правило номер один – никаких вечеринок!

– Подожди, подожди, стоп. Речь шла о посиделках у Джейн!

– Ну, а потом посиделки обычно плавно перетекают в вечеринки, а мне тебя искать по всем клубам города!

– Это было всего один раз! – она обиженно улыбнулась.

Эмми поняла, что ей все равно меня не переговорить, и покорно принялась завязывать мне галстук.

– У-у-у, – недовольно буркнула она, проведя по моим гладко выбритым щекам.

– Что-то не так? – я рассмеялся, уже зная её ответ.

– Вообще-то я предпочитаю мальчиков с щетинкой! – схватив меня за галстук и притянув к себе, сделав вид, что хочет поцеловать, она коснулась моих губ, а затем, в отместку за щетину, укусила за нижнюю губу.

– За что? – я рассмеялся, при этом делая вид, что мне больно. Эмми побежала в спальню, скидывая с себя на ходу мою рубашку. Кокетливо обернулась: она меня дразнит, зная, что быть с ней еще какое-то время я не мог.

Как всегда, я вышел из подъезда, а Эмми уже провожала меня с террасы, укутавшись в одеяло.

– Мой мистер! – послышался её голос. – Давай! Фирменной!

– Сию минуту! – ответил я, понимая, о чём она, и сделав вид, что придерживаю на голове шляпу, двинулся к машине лунной походкой. Смех Эмми раздался по всему кварталу. Резко притормозив у машины, я склонился в поклоне и запрыгнул внутрь.

Она не была фанаткой Джексона. Но после нескольких попыток выключить магнитолу, когда играли его песни, она всё же поняла, что я не поменяю его на попсу, которую так любит слушать Эмми.

Эмми, молодая девчонка, которой нужно было нагуляться, поездить по миру, покупаться во всех морях и океанах. И даже сейчас я не понимаю, готова ли она…

Готова ли она стать моей женой? Может, я поторопился? Может, стоило ещё дать ей время все обдумать. Хотя она сама говорит, что, кроме меня, ей всё равно никто не будет нужен.

От мыслей меня отвлек хлопок по спине.

– Тео, ну, что? Всё готово к вечеринке? – это Майк, мой старый приятель, мы вместе работаем над продвижением нашей компании. С подросткового возраста мы с ним страдали всякой ерундой. Что только ни перепробовали: залезали в долги и выкручивались вместе, и вот только теперь, к тридцати годам, создали фирму, которая приносит неплохие деньги.

– Вечеринка накрылась медным тазом! – я решил пошутить над ним, сделав вид, что всё отменяется.

В глазах Майка застыл немой вопрос.

– Да, Эмми запретила мне устраивать мальчишник, выдвинула свои требования, а я не мог с ними не согласиться. Ты же знаешь, друг, как я сильно хочу на ней жениться, вот и решил не рисковать, вступая в споры с ней, – я сделал огорчённое лицо, глядя на него исподлобья.

– Нет, ну, я, конечно, всё понимаю…

На лице Майка было явное разочарование, и, пока он пытался найти слова, я так же хлопнул его по плечу: поверил?

– Ах, ты, подонок! – Майк помчался за мной по офису, кидаясь в меня разными вещами, стоящими на столах наших сотрудников. Которые, кстати, смотрели на нас не понимая, в чём дело, и уж, наверняка, думали: о, Боже, кто же стоит во главе этой компании!

Позже, с песней «Прощай, жизнь холостая, да здравствует женатая!», в офис ворвались ещё два оболтуса: Джон и Сэм. С пакетами, из которых торчали виски и различные закуски.

– Так, стоп. Вечеринка только вечером! А по времени – ещё обед!

– Ну, и что тебе не понятно? – Сэм развел руки, снял кепку, ловко забросив её на ручку окна, запрыгнул на стол, смяв все документы, и одновременно с Джоном закричал:

– Все по домам! Ваш начальник прощается с холостой жизнью и дарует вам свободу!

Было ясно, что народ, явно, не понимает, что делать, и что вообще тут происходит. Всем уже, конечно, были знакомы эти чудаковатые парни, но когда их воспринимать всерьёз, а когда – нет, до сих пор не понятно. Даже мне – иногда.

Майк объявил сотрудникам о внеплановом выходном. Строго добавив, что завтра к восьми утра все должны быть на своих местах. Хотя строгим начальником он никогда не был.

Джону так уже не терпелось начать мальчишник, что он, не дожидаясь, пока последние копуши исчезнут в дверях, включил колонки на всю мощь и начал, пританцовывая, разливать по стаканам виски. Майк хозяйственно накрыл на стол, наверное, только потому, что эти оболтусы уже начали скидывать все документы в одну стопку, чтобы расчистить стол, на котором они потом и расположились.

Не хватало только Эрика, который завис на работе. Я думал, он не догадывается, что мальчишник уже в разгаре, так как все планы были на вечер, но я ошибался.

– Алло, это компания «Стар-сити»? Прекрасно, могу ли я услышать директора? —

Сэм звонил в компанию, в которой работает Эрик и, где, по его словам, очень строгий директор.

Выключив музыку, показывая нам жестами, чтоб мы все замолчали, с серьёзным видом он дожидался, пока его соединят.

– Добрый день! В вашей компании работает сотрудник Эрик Джемсон? О, отлично, вы не могли бы ему передать, что его жена два часа назад родила!

Тут даже я не сдержался и начал «хрюкать от смеха» в рукав соей рубашки.

– Никто не может до него дозвониться, вы не могли бы передать, что жена ждёт его в роддоме? Огромное вам спасибо!

Сэм не успел еще положить трубку, как в офисе разразился дикий смех.

– Всё бы отдал, чтобы посмотреть сейчас на лицо Эрика, – добавил Джон.

И они с Сэмом начали бурно фантазировать на эту тему.

– Эрик, ваша жена родила, а до вас никто не может дозвониться!

– Кто родил?

– Да, да, только что сообщили.

– Но у меня нет жены…

– Ничего не знаю, господин Джемсон, идите в роддом и разбирайтесь!

При этом Сэм в роли директора стоял с указкой и папкой документов. А Джон делал удивленное лицо: точь-в-точь, как у Эрика. Он самый скромный из нашей компании: доверчивый и немного наивный. Простой, худощавый парень, с которым очень сложно шутить. Ему, кстати, лучше много не наливать.

– У меня тост – предлагаю выпить!

– Тео, завтра ты уйдешь, чёрт возьми, из нашей стаи холостяков, и это печально… – Майк сдвинул брови, придерживая их рукой, закрыл глаза и сделал вид, будто бы зарыдал. – Эх, какой сентиментальный вечер, господа… Нам так будет тебя не хватать, наш боевой товарищ и просто хороший пятничный собутыльник!

Он снова сделал печальное лицо. Я, Сэм и Джон смотрели на него, сдерживая смех и ожидая, что он ещё скажет.

– Но, прорываясь сквозь слёзы, своими дрожащими устами я всё же вынужден отпустить тебя, брат. В прекрасную семейную жизнь. Если б это была не Эмми, то я бы даже попробовал тебя отговорить связывать себя узами брака. Но Эмми – это та девушка, с которой, как мы все уже давно понимаем, наш Тео будет счастлив! И я надеюсь, брат, что завтра, когда отец поведёт её к алтарю, а там будешь стоять ты в белом смокинге, а рядом я, твой свидетель, напротив меня встанет и самая прекрасная свидетельница!

Все уже устали держать бокалы на весу, и когда стало понятно, что это очередная несерьёзная речь от Майка, чокнулись, не дожидаясь конца тоста. На что Майк даже обиделся.

– И жили они долго и счастливо! – добавил он сквозь крики. – Это я про себя со свидетельницей!

– Теперь моя очередь! – Сэм не мог делать что-либо просто так, как все. Он взгромоздил стул на стол, забрался на него и приступил к тосту.

– Я, конечно, покажусь немного банальным, но, как выше уже было сказано, мы теряем нашего боевого товарища.

Он провел рукой по лицу, сделав вид, что смахнул слезу.

– Так вот, мы сегодня собрались здесь, чтобы отправить на семейный фронт Тео Мараллиса. Нашего верного капитана в сборной по литроболу и лучшего нападающего на оставшиеся две фисташки в тарелке, дабы не уступить сопернику и съесть их первому.

Все уже катались от смеха по полу и уже не в силах были слушать бред, который нёс Сэм, как он вдруг стал предельно серьёзен.

– На самом деле, это так, наверное, круто, возвращаясь с работы или не важно, откуда, знать, что тебя ждёт любимая жена. На столе – ужин, а вскоре и маленькие Мараллисы будут бегать по дому! Я ведь тоже уже мечтаю об этом, глядя на тебя. Рад, что именно прекрасная кокетка Эмми станет твоей женой, и, конечно, познакомит меня со своими подружками!

Не успели мы даже чокнуться после столь позитивного тоста, как в офисе послышался какой-то шорох.

– А интереснее придумать ничего не могли? – это был Эрик. Он прокрадывался сквозь рабочие столы, приподняв вверх свой портфель, чтобы ничего не свернуть, как у него это часто бывает, и сквозь запотевшие очки в его взгляде читалось одно: кто додумался позвонить его директору? Стало понятно – без объяснений нам не обойтись.

– Нет, ну, надо же: жена родила! Я как услышал такое, у меня, извините, дар речи пропал. Столько мыслей в голове пробежало. Я, конечно, сразу на вас подумал. Но потом думаю: а вдруг, правда, какая-нибудь моя бывшая взяла и родила?

– Ну, так сработало же? – крикнул радостно Джон и, подбадривая, постучал Эрика по плечу. – А мы думали, что ты опять засидишься в своей норе и вылезешь оттуда, как вампир, после заката. Зато теперь ты в строю!

После выпитых двух стаканов виски Эрика, судя по его небрежным танцам на рабочем столе Майка, уже ничего не беспокоило.

– Ну, что, предлагаю продолжить вечеринку в спорт-баре, – Джон был прав: время уже близилось к семи вечера, а мне еще нужно было заскочить домой переодеться с парадно-офисного вида во что-то, более удобное для вечеринки. Эмми ждала меня домой с работы, и мы хотели с ней поехать вместе: она – на девичник, а я – на мальчишник. Интересно, что она подумает, когда поймёт, что мальчишник уже в самом разгаре? Хотя ведь она сама мне сказала, чтоб я отрывался сегодня на всю катушку.

Офис и дом разделяли всего два квартала, поэтому мы шли пешком. Я с Эриком – впереди, слушая о том, как он был сегодня ошарашен звонком директору, а парни – немного позади, размахивая бутылкой виски и заманивая на мальчишник проходящих мимо симпатичных девушек.

Проходя мимо цветочного магазина, я вспомнил, что белые розы, которые так любит Эмми, уже почти завяли, а это значит, что я должен подарить ей букет – она любит, чтобы в доме всегда были свежие цветы – именно белые, ещё не раскрывшиеся, розы. Она прикасается к лепесткам каждое утро, а затем наклоняется над ними, утопая в их аромате. По её словам, запах розы – это запах антистресса и хорошего настроения на весь день.

Продавцы уже давно выучили, какие цветы любит моя Эмми, и уже без лишних разговоров собрали мне пышный букет из тех самых, ещё не до конца раскрытых, бутонов.

– Так, я пойду с Эриком, он, по крайней мере, не скажет никакой ерунды! А вы, господа, уж будьте так любезны, ведите себя тихо.

Сэм, Майк и Джон почти синхронно качнули головой, сделав серьёзные лица, дав нам понять: без проблем, мы всё поняли.

Я приоткрыл дверь и почти шёпотом позвал Эмми.

– Дорогая, ты ещё дома?

В ответ тишина, но свет в спальне горит.

– Или она сердится на меня, или просто забыла его выключить, – попытался я рассуждать с выпившим тихим другом, который в недоумении просто пожал плечами в ответ.

Ответ не заставил ждать и вышел к нам в прекрасном чёрном облегающем платье с огромным вырезом на спине. Локоны падали на её хрупкие обнаженные плечи, а длина платья позволяла в деталях разглядеть её худенькие, загорелые ножки.

– Так, так, так! И каким же это ветром к нам занесло таких занятых людей? – Эмми, как всегда, пыталась сделать очень грозный вид, но, как всегда, ей это снова не удалось.

– Попутным, – робко пробормотал Эрик, стоя за моей спиной, чтобы сгладить обстановку.

Эмми рассмеялась и растаяла, увидев, как я зарылся в букете её любимых роз.

– Я так понимаю, это извинение за тридцать пять пропущенных звонков?

Я в панике полез в карман кожаной куртки, нащупав там свой мобильник и посмотрев на экран, понял, что всё это время о телефоне я даже как-то и не думал. Сквозь музыку и крики вряд ли кто-то услышал бы, как в кармане куртки, висящей на крючке в конце офиса, надрывается мой мобильник.

– Четырнадцать, если точнее, пропущенных…

– А, ну, да, ерунда какая: тогда всё в порядке! Можешь продолжать отмечать последний день свободы!

Эмми выглянула из-за моего плеча и с улыбкой поздоровалась с Эриком, который стоял с видом провинившегося ребёнка у самых дверей.

– Эрик, проходи, что ты там дверь подпираешь, так и быть – бить не буду! – Эмми снова расхохоталась. Я люблю её за эту несерьезность и умение сглаживать любые конфликты. Вроде бы и намекает на то, что ей не нравится. Но ведь как тонко. И без скандалов.

Эрик, не понимая юмора, так и остался стоять на том же месте, а я пошел скидывать офисный костюм, пока Эмми в гостиной бережно меняла розы в вазе.

– Ты пойдёшь в этой футболке? – удивлённо спросила Эмми, разглядывая мою обычную прогулочную одежду.

– Да. Что-то не так?

– Как? Сегодня же праздник… Ты прощаешься с холостой жизнью, нужно одеться парадно! – она приподняла одну бровь вверх и немного отпустила голову, поглядывая исподлобья, и хитро улыбалась.

Мне не составило труда вновь растопить её сердце и заставить улыбнуться. Обняв своего самого любимого человечка, я провёл по её тонкой шее рукой и вновь крепко прижал к себе, вдыхая аромат любимых духов.

– Мне не важно, в чем я буду сегодня одет и, вообще, как я буду выглядеть. Мне важно, что меня ждёт завтра. Сегодня не праздник для меня, это просто такая добрая традиция – устроить мальчишник. А настоящий праздник наступит завтра, когда ты, стоя в белом платье с фатой, скажешь «Да!». Вот тогда настанет настоящий праздник, Эмми, и он не закончится уже никогда.

Почти шёпотом, смотря ей прямо в глаза, я говорил то, что было в душе, и видел накатывающиеся слёзы на её глазах. Крики с улицы прервали столь приятный разговор. И если Эрик молча стоял у входа, то эти оболтусы пели песни на весь квартал, а вдобавок – еще и свистели. Я не мог от неё оторваться, мы ещё пару минут стояли, пытаясь уловить сентиментальный момент тишины, но с моими друзьями это плохо удавалось. Эмми гладила меня по лицу, ведя медленно от губ к вискам, и едва слышно прошептала:

– Я люблю тебя, мистер Мараллис. Беги, а то они разнесут сейчас полрайона. И девочки уже, наверно, заждались меня, – она мило улыбнулась и грациозной походкой, на цыпочках, прошагала к зеркалу, представив, что уже надела каблуки.

– А ещё я люблю твою щетину! – крикнула она из ванной комнаты.

Я вспомнил про Эрика и прошёл в холл одевать ботинки.

– Эмми, мы пошли, дорогая, иди, закрой за нами.

Пока Эрик вызывал лифт, я задержался в дверях, чтобы убедиться, что Эмми закроет дверь. В принципе, я это делаю всегда, иначе она может просто забыть, витая в облаках косметики, нарядов и туфель, туфель, туфель.

– Уже бегу…

И через пару секунд она выскочила в одной туфельке, еще раз меня обняла.

– Увидимся у алтаря, мисс!

– У алтаря, мистер!

Эрик уже раз пять нажал на кнопку удержания лифта, но всё так же, тихо, скромно и терпеливо, проследовал со мной к весёлой компании.

Как оказалось, Эмми вышла на террасу проводить нас, а Сэм и Джон давали ей клятвенные обещания доставить меня завтра в церковь целым и невредимым. Эмми лишь хохотала на всю улицу с высоты четвёртого этажа. А эти пьяные товарищи пытались сделать очень трезво-серьезный вид и говорили даже весьма убедительно.

Майк молчал. Он, наверное, побоялся давать какие-либо обещания, понимая, что вся ответственность ляжет всё равно на него. Я договорился с Эмми, что останусь у Майка, а она сможет спокойно собираться в церковь в окружении своих подружек.

Звонким свистом Сэм остановил такси, и мы погрузились в подходящий для большой компании жёлтый транспортер. Я залез последним, пытаясь отвести глаза от Эмми, которая провожала нас взглядом, и, уже почти запрыгнув в машину, я услышал её голос.

– Завтра я стану миссис Мараллис! Ты слышал, Тео Мараллис?

– И я буду любить тебя ещё сильней, моя маленькая миссис Мараллис!

Все мои сомнения по поводу, готова она или нет, развеялись, и мы отправились отрываться дальше. Вылезая из такси последним, я услышал, как пожилой водитель спросил: «Может, мне вас и обратно доставить?». Я отмахнулся, давая понять, что наш вечер ещё не скоро закончится!

Уже в привычной обстановке нашего излюбленного спорт-бара Сэм и Джон торопили наших знакомых барменов принести нам выпивку, а Майк, тем временем, приставал к официанткам.

– Ну что, Тео, давай за вас с Эмми! – прокричал Джон сквозь музыку и закинул в себя всё содержимое бокала.

Мне казалось, что ему уже достаточно, и тем более – Эрику: как я уже сказал, ему лучше не наливать.

Пропустив ещё пару тостов, я в этом вновь убедился, когда, кинув взгляд на Эрика, я увидел пару его попыток встать со стула, держась за стол. Потом он всё же рухнул на свое место и плавно опустил перед собой голову.

– Майк, может, Эрика отправим домой?

– Ну, что ты, пусть веселится парень, – не отрываясь от юбки официантки, отрезал мне Майк, даже не глядя на спящего за столом Эрика.

Я обхватил его за плечи, молча развернул и показал в сторону Эрика.

– О, похоже, ты прав, нужно его доставить домой. А не то жена в роддоме с дитём, а он тут спит на столе.

Вспомнив про тот случай со звонком, мы рассмеялись и двинулись его будить.

Пока мы пытались его растормошить, Сэм и Джон уже повисли в объятьях на каком-то парне, и только, когда они расступились, я разглядел Эдварда.

Это старый приятель Сэма, который заскочил отдать ключи от машины. Он ездил на белом кабриолете и одолжил Сэму его на завтра для свадебного кортежа.

– Может, я лучше завтра тебе его к дому подгоню? – увидев «весёлое» состояние Сэма, Эд, явно, переживал за свою машину. Но тут Джон вступил в разговор.

– Эд, ты даже не думай, твоя конфетка будет цела и невредима, – пытался он сделать трезвое лицо. – Я за неё в ответе, обещаю! Сегодня она останется у бара, а завтра утром мы её отсюда заберём.

Не знаю, как, но Эдвард поверил пьяному, но, как всегда, убедительному, Джону и кинул ключи Сэму в руки. А затем, со всеми попрощавшись, ушёл из бара.

Парням было весело, а мне так хотелось, чтоб этот вечер поскорей закончился. И не потому, что мне было скучно. Мысль о том, что завтра моя Эмми станет моей женой, не давала покоя и вызывала мелкую, приятную дрожь. Поэтому я уже с нетерпением ждал завтрашнего дня. И так захотелось позвонить ей и ещё раз услышать, как она это произносит.

Я набрал её номер и, пробираясь на улицу сквозь орущих парней, перекрикивающих музыку, не услышал, как Эмми уже со мной разговаривала.

– Эмми, – я пытался прорваться в тихое место.

– Я слышу, у вас там очень весело. Может, пора уже расходиться? А не то завтра священник опьянеет от твоего запаха, мистер Мараллис.

Она как всегда говорила с небольшой иронией.

– Я попытаюсь донести это до тех товарищей, которые танцуют на барных стойках в шапках футбольных клубов, – обернувшись, я посмотрел в окно и описал Эмми, что творится в баре.

– Кстати, один уже готов!

– Эрик? – быстро сообразила Эмми и рассмеялась.

– На самом деле, я ещё раз хотел услышать то, что ты кричала с террасы.

– Миссис Мараллис, Тео. Мараллис! И больше – никак!

Снова эта дрожь прокатилась по спине от её голоса и того, как она примеряет мою фамилию.

– Целую, Эмми!

– И я тебя…

Я нажал на кнопку сброса и опомнился, что даже не поинтересовался, как она отдыхает. Но судя по весьма позитивному голосу и музыке на заднем плане, понятно, что она не грустит в компании своих подружек.

– Сэм, Джон, может, пора уже ехать по домам? А не то завтра я могу остаться без шафера! – я показал глазами на Майка, который уже еле стоял на ногах, и Эрика, по-прежнему спящего за столом.

– Ты что, Тео, это же последний «холостой вечер», пританцовывая, прокричал сквозь музыку Джон, раскачивая на голове огромную футбольную шапку.

– Он прав, Джон, пора ехать, а то невеста нас завтра не простит, – заплетающимся голосом пробормотал уставший Сэм.

Мы двинулись будить Эрика, прихватив по пути танцующего Майка, который не понимал, в чём дело, а Сэм, тем временем, жестами, сомкнув ладони и прислонив их к уху, намекал на то, что нужно успеть выспаться.

Бармен вздохнул с облегчением, поняв, что мы собираемся расходиться, и уже стоял у дверей с ключами, чтобы мы не передумали.

– Эрик, твоя жена родила, вставай! – крикнул ему прямо на ухо Джон и приподнял за воротник рубашки. Эрик приоткрыл глаза, в которых было написано: «Где я?», с заспанным видом встал, потряс головой, похлопал себя по щекам и молча двинулся к выходу.

Мы вывалились на улицу, а бармен суетливо закрыл дверь и перевернул табличку стороной «Закрыто».

В этот район всегда было сложно вызвать такси. Хотя до дома Майка минут пятнадцать пешком, мы решили всё же не рисковать расходиться в разные стороны и всех доставить по домам. Ещё минут десять мы терлись у спорт-бара, пытаясь остановить проезжавшие мимо машины, а Майк безнадёжно искал такси по телефону. Службы такси отвечали, что свободных машин нет, а те, что, вроде, и готовы подзаработать, проезжали мимо, увидев пьяную компанию. Я вспомнил слова того водителя: «Может, вас и обратно доставить?». И уже пожалел, что не взял его визитку.

– А вот и спасение! – крикнул Сэм, выдернув из кармана ключи от белого кабриолета.

– Нет, нет, ты что, Сэми, мы не в состоянии вести машину, да и Эд нас потом по очереди придушит.

– Ты не знаешь, где педаль газа, Тео? Пять умелых водителей не сообразят, как управлять машиной? Да я хоть в коме буду – доеду с закрытыми глазами.

– А если полиция остановит, тогда завтра мы будем не на свадьбе, а в отделе сидеть. Не стоит рисковать, – добавил слегка напуганный Эрик, протрезвев немного от свежего воздуха.

– А Сэм прав, чёрт возьми, поедем медленно, завезём сначала Майка с Тео – тут вообще два перекрёстка проехать. А потом и Эрика подбросим по пути, машину оставим у дома Сэма, а я оттуда дойду пешком – там два шага. Ну, как план, братцы? – улыбался Джон.

Идея, конечно, ненормальная, но ещё немного помешкав, мы всё же прыгнули в кабриолет и затащили туда сопротивляющегося Эрика.

– Да вы хотя бы крышу закройте: если нас заметят, то мало не покажется, – причитал Эрик, постоянно озираясь по сторонам и наблюдая, с какой уверенностью Сэм тронулся с места.

– Ну, вроде, всё не так-то плохо, – воскликнул Майк, подбадривая рядом сидящего Эрика.

– Да, всё просто супер! – крикнул с переднего сидения Джон, обернувшись к нам.

– Может, прокатимся по ночному городу? – спросил Сэм, сделав тише музыку, и ехидно улыбнулся.

– Да нам бы до дома добраться без приключений! – я, конечно, понимал, что Сэм шутит, но вдруг он вошёл в азарт от такого движка, ведь он сам катается на стареньком пикапе. Надеюсь, Эмми никогда не узнает о деталях нашего мальчишника…

– Ну что, вот вы почти и дома! – Сэм обратился к нам с Майком с таким гордым видом, что без проблем почти доставил нас к дому Майка, поглядывая в зеркало на нашу реакцию.

Я едва успел сделать облегченный выдох, когда на горизонте показался его дом, как Сэм вдруг резко вывернул руль и выскочил из-за поворота на встречную полосу, по которой медленно двигалась «поливалка». Её мигающие лампочки на крыше сливались в темноте, и я не мог разобрать, Сэм успел перестроиться или нет.

– О, чёрт, чёрт! – Джон в панике начал выхватывать руль и крутить его на себя. Эрик отпустил голову в колени, чтобы не видеть всего ужаса. А мы с Майком что-то кричали Сэму, вцепившись в спинку его сидения.

Машину развернуло поперёк дороги. Хлопок… Удар… Больше, чем полминуты, никаких криков…

В панике мы покинули искорёженную машину и под громкие вопли Сэма: «Бежим, бежим, бежим!» помчались за угол магазина.

– Ты придурок? Какого хрена ты выскочил на встречную?

– Зачем ты так разгонялся, Сэми? Мы же все пьяные! Джон набросился на Сэма, а Эрик рвал на себе волосы, понимая, что за последствия будем отвечать все вместе.

Я тоже стоял в ступоре, понимая, что винить во всем Сэма – это, по крайней мере, глупо! Мы все добровольно прыгнули в машину, и всем было весело – до тех пор, пока мы не врезались в эту «поливалку».

– Так, всё. Стоп, стоп, прекратите орать! Эрик, успокойся!

– Всё, приходим в себя! Что случилось, то случилось – теперь нужно думать, что будем делать дальше! Мы пьяны, водитель, в том числе. А ещё мы сбежали с места аварии! Наверняка, тот тип на «поливалке» уже вызвал полицию, и в считанные часы Эд узнает, что его тачка превратилась в груду металла! Давайте думать, что делать дальше, а не хватать друг друга за грудки, переваливая вину!

– Так, стоп. А где Майк? – Джон перебил меня, заметив, что нас четверо, хотя сам я даже сразу и не сообразил, что Майка с нами нет.

– О, чёрт, он не успел выбраться, – запаниковал Сэм.

– Так, всё, нам нужно вернуться за ним! Мы его не оставим, пусть будет, что будет! В конце концов, мы вряд ли сможем сейчас придумать, что соврать полиции, отделаемся штрафами и вместе скинемся на ремонт тачки Эдварду!

– Да, верно, пойдемте все вместе, – подписался под моими словами Джон.

Мы вывернули из-за угла – с виноватыми лицами, как дети, которые что-то набедокурили, и теперь боятся в этом признаться.

Примерно в ста метрах от нас виднелась «поливалка», водитель крутился возле нашей машины и о чём-то взбудоражено говорил по телефону.

– Наверное, звонит в полицию, – бормотал испуганный до полусмерти, робко шагающий за нами Эрик.

На асфальте, метрах в пяти от машины, что-то лежало. И, только подойдя ближе, я разглядел лежащего в луже крови Майка.

– О, Боже, это Майк! – я кричал, не оборачиваясь, сменив шаг на бег, со мной поравнялись остальные.

– Майк, Майки, дружище, ты меня слышишь?

– Не трогай его! – кричал в панике Джон, увидев, как я пытаюсь приподнять, казалось, уже мертвое тело. – Вдруг у него сломаны кости, не трогай, отойди, Тео!

Мои скулы начало сводить судорогой, когда я склонился над Майком.

– Звоните в «скорую», скорее, скорее звоните! – я кричал, обращаясь ко всем, шаря по карманам дрожащими руками в поисках своего мобильника.

Сэм подбежал к водителю «поливалки», который всё ещё разговаривал в эмоциях по телефону, и начал что-то кричать про «скорую», но тот не обращал на него внимания. Джон склонился над Майком, прислушиваясь к его дыханию, и только Эрик стоял замертво, глядя на машину, в которой мы ехали.

– Да, да, здесь четыре трупа! Это точно! Один ещё, вроде, дышит, – вдруг произнес в телефон водитель.

– Что он сказал? – я посмотрел на Джона и Сэма в недоумении? Неужели по нашей вине кто-то погиб?

– В той машине кто-то был? – заторможено произнёс Сэм.

Джон бросился к «поливалке», Сэм – к водителю, пытаясь до него достучаться. А я подошёл к Эрику, переживая за его молчание. И только, когда я перевёл взгляд на то, куда так уставился Эрик, пришёл в ужас.

В искореженном кабриолете за рулём лежал окровавленный, бездыханный Сэми. Рядом на его плече – Джон, с разбитой головой, на заднем сидении – Эрик, придавленный сидением Джона, тоже не подающий признаков жизни. И… Я… Прорезанный прямо в грудь большим стеклом. И тоже… Никаких признаков жизни.

Мои ноги немели, тело начало сводить, а в голове не укладывалась вся эта картина.

Эрик всё так же стоял неподвижно, с полными слёз глазами.

– Мы что, умерли? – обращаясь в пустоту, я задал тот страшный вопрос.

– Это мы, Тео. Точнее, всё, что от нас осталось, – всё так же, не отрывая глаз от своего тела, почти шёпотом ответил Эрик.

Я обернулся в поисках чего-то, о чём не знал сам, на Сэма и Джона, которые

уже двигались к нам.

– Нет, ну такое ощущение, что тот мужик совсем нас не замечает, – пожимая плечами, возмущался Сэм, в то время, как Джон устремил взгляд на машину и в недоумении ткнул в бок Сэма, чтобы тот тоже обернулся.

– О, черт! Черт, что это? – Сэм подошёл ближе с искаженным от ужаса лицом. Обхватил голову обеими руками и, упав на колени, заорал диким, не своим, голосом. Затем, не вставая с колен, он начал буквально биться головой об асфальт, упираясь в него руками.

– Как? Как такое может быть? Я, вот он я! Нет, нет, я здесь, а там не я, точно, не я, – он судорожно ощупывал себя руками, с презрением глядя на своё мертвое тело.

– Это сон, это просто жуткий сон! Ну, давайте, Эрик, Тео! Бейте меня, щипайте, растормошите, в конце концов, чтоб я проснулся. – Джон подбегал к нам с Эриком и со слезами в глазах умолял все это прекратить.

– Это не сон, Джони, мы все мертвы, – не сводя глаз с машины, прохрипел я, пытаясь заставить свои глаза в это поверить. Эрик подошёл к Сэму, чтобы поднять его с асфальта, но тот сам вскочил и побежал к водителю «поливалки». Он прыгал возле него, размахивая руками, пытаясь вырвать телефон из рук, но тот его не замечал. Точнее, просто не видел.

– Вызывай «скорую», кретин, реанимацию вызывай, слышишь, ты…

Затем он снова обернулся к нам и безнадежно спросил:

– Почему он не звонит в «скорую»? Может, мы ещё живы?

– Я попробую сам, – сказал Сэм и запрыгнул в тачку. Он сел на колени мертвого Сэма и принял ту же позу, в которой тот сидел за рулем.

– Ну, давай, давай, вставай, душа вернулась в тело, вставай…

Он безнадежно пытался растормошить своё тело, но мы уже поняли – это конец!

В этот момент я подумал об Эмми. Точнее, о том, что теперь с ней будет…

Завтра ты должен был стать самым счастливым человеком, Тео! Ты так ждал этого дня, так верил. И за пару шагов до своего счастья ты всё сам сломал. Растоптал! Не только свою жизнь, но и жизнь Эмми! Во мне не было паники, как у Сэма с Джоном. Слёзы текли ручьем, я еле слышно разговаривал с тем парнем – Тео Мараллисом. Который в один миг перечеркнул их с Эмми счастливую жизнь.

– Она никогда теперь не станет твоей маленькой миссис! Ты больше не сможешь её обнять! С ней смеяться! С ней молчать… Ты больше никогда ей не скажешь «Я люблю тебя больше жизни»! Она верила в нас, – захлебываясь слезами, твердил я. – Ради тебя она шла на все! Испортила отношения с мамой, не доучилась в колледже, потому что ты, Тео, обещал позаботиться о её будущем! Ты сломал две жизни! Ты! Раздавил всю вашу любовь, садясь пьяным в эту машину… Ты! Ты! Ты! – колотил я по искореженной тачке.

Слёзы текли без остановки, сквозь зубы я разговаривал с упиравшимся в стекло машины Тео и впервые смотрел на себя со стороны…

Стало всё проясняться! Если с нами нет Майка, точнее, его души, значит, он всё ещё жив! Но почему до сих пор нет «скорой»? Они могут не успеть, а мы не можем ему ничем помочь. Разве, что встретим его здесь, если они его не спасут.

Через пару секунд громкие звуки сирены разорвали тишину квартала. Из-за угла показалась машина «скорой», а следом за ней – ещё одна. Когда она подъехала чуть ближе, я узнал: это была машина Джейн.

– Тео, где Тео? – оттуда выскочила Эмми, она с тревогой выкрикивала моё имя, ожидая ответа от водителя «поливалки».

– Я не знаю, мисс, кто из них Тео, но один, точно могу сказать, ещё жив!

Эмми медленно повернула голову на Майка, она уже издалека поняла по одежде, что это был не я.

– Только один?.. – дрожащим голосом произнесла она.

Медленно шагая в сторону искорёженной машины, проходя мимо Майка, она закрыла лицо рукой. Ей было очень страшно, но она шла дальше. Губы тряслись, глаза наливались слезами, Эмми остановилась напротив машины.

– Нет, нет! О, Боже, Тео! – скорчившись от боли, Эмми закричала на весь квартал. – Тео, милый, ты слышишь, это я, твоя Эмми, всё будет хорошо! Это я, Тео, ну, ну, давай, сделай вдох. Очнись, вставай, завтра же свадьба, ты слышишь?

Открыв дверь в машину, робко подошла к моему телу, гладила меня по волосам, по губам и сменила крик на шёпот.

– Прошу тебя… Пусть это будет неправда… Только пусть это будет неправда…. Пожалуйста, милый! – разрыдалась она. – Ты сказал, увидимся у алтаря – давай, так и будет, Тео? Давай, мы завтра увидимся у алтаря…

Она приподняла голову и положила её к себе на колени, полностью перепачкав себя моей кровью. Ещё несколько минут она продолжала медленно гладить мои волосы и безнадёжно, но в то же время с ожидающим какого-то чуда лицом, глядела на неподвижного Тео.

Это была самая большая боль, которую я когда-либо испытал. Передо мной сидит Эмми. Она плачет, а я не могу ничего сделать, не могу прижать её к себе, как раньше, и спокойным голосом пообещать, что всё будет хорошо… Я не мог больше ничего. В тот момент, когда она обнимала мое тело, я обнимал её, вытирая с её лица слезы. Только Эмми этого не замечала. Оказывается, и моя душа тоже может плакать!

Джейн тихо стояла у машины, не решаясь заговорить с Эмми, она тоже всхлипывала, но не вмешивалась.

– Простите, вы мисс Уотсон? – к Джейн подошел сотрудник полиции, и та молча кивнула головой в сторону Эмми. Затем добавила: «Давайте, я попробую сама».

– Эмми, детка… Я понимаю, как это больно. Но ты должна оставить его, ты ничем не сможешь помочь Тео.

Эмми разрыдалась, а Джейн всё так же аккуратно пыталась немного привести её в чувства.

– Там сотрудник полиции, он хотел с тобой поговорить. Но, если ты скажешь, что не готова, я передам им, Эмми – они не будут мучить вопросами тебя сегодня.

Эмми не смотрела ни на Джейн, ни на полицейского, а всё по-прежнему не отводила стеклянных глаз от моего лица и шёпотом пробормотала ждущей ответа Джейн, что сейчас выйдет.

Эмми прислонила губы к холодным губам Тео, затем медленно провела по ним большим пальцем правой руки, как она это делала раньше, и аккуратно переложила голову на спинку сидения.

Она шла, не оборачиваясь, к полицейскому, который что-то писал в своих бумагах. Рядом с ним стояла Джейн, не сводившая глаз с приближавшейся к ним Эмми.

Я шёл с ней рядом, а Сэм, Джон и Эрик наблюдали, как медики аккуратно перекладывали Майка на носилки.

– Простите, мисс Уотсон, мне нужно задать вам несколько вопросов, я думаю, лучше сделать это сразу, потом начнётся подготовка к похоронам.

Эмми, услышав про похороны, подняла голову вверх и устремилась взглядом прямо в небо. По её щекам хлынули слезы…

– Вы хорошо знали мистера Мараллиса? – продолжал неловко спрашивать полицейский.

– Давайте, я вам всё расскажу.

Джейн взяла ситуацию в свои руки, поняв, что Эмми не готова отвечать ни на какие вопросы: она всё так же стояла, глядя на чёрное небо.

– Они давно знакомы и были в очень близких отношениях.

– Сегодня вы виделись с мистером Мараллисом? – полицейский по-прежнему задавал вопросы Эмми, но Джейн суетливо опережала её в ответах.

– Да, они виделись вечером.

– Вы знаете, откуда они ехали?

– Они были на мальчишнике.

– У кого-то из них скоро должна была быть свадьба?

Джейн посмотрела на полицейского с рассерженным видом: неужели он не понимает, что ненароком делает больно Эмми, задавая эти вопросы.

– У Тео и Эмми… Завтра…

Полицейский повернулся к Эмми и слегка дотронулся ладонью до её плеча.

– Мне очень жаль, мисс!

Затем он немного перевёл разговор, допрашивая уже только Джейн, о том, знает ли она остальных, и как связаться с их близкими.

Эмми молча прошагала к машине «скорой». Идя с ней, я слышал, как медики ставили быстрые диагнозы Майку, говоря что-то о повреждении черепа и переломах ног.

– Тео, Майка спасут врачи! За его жизнь спокойны, они даже сказали, что он ещё легко отделался, – подбежал ко мне Сэми.

Затем он посмотрел на бледную Эмми, которая тоже немного облегчённо вздохнула, услышав от медиков про состояние Майка.

– Как она переживет это, Тео?

– Она сильная, Сэми, моя маленькая Эмми справится…

Полицейский отпустил Джейн, и она обняла Эмми, подойдя к ней со спины.

– Что говорят о Майке?

– С ним всё будет хорошо, – она шёпотом ответила, почти не шевеля губами.

– Ну, хоть кто-то… – Джейн замолчала, так и не договорив, понимая, что реплика некстати.

– А эта, наверное, за нами, – сказал Эрик, глядя на подъезжающую машину.

И он оказался прав. Из машины с огромным фургоном вышли двое крепких ребят, один подошёл к дверям, отодвинул задвижку и распахнул двери в тёмный, пустой фургон.

Эмми скинула с себя обнимавшие её руки Джейн и стремительно направилась в сторону искорёженной машины. Не дойдя примерно десяти метров, она остановилась, закрыла губы дрожащей ладонью и разрыдалась, глядя, как наши тела стали доставать, не решаясь подойти ближе.

– Эмми, пойдём, не нужно на это смотреть! И так слишком много для тебя. Идём в машину.

– Тео, там же мой Тео! Его увезут, его…

Эмми кричала сквозь слёзы, Джейн отворачивала её, прижимая рукой к себе её лицо.

– Всё, детка, Тео увозят. Так надо, Эмми, тебе нельзя с ним! Поехали, я отвезу тебя к себе.

Джейн вела Эмми к машине, не давая ей обернуться на происходящее.

Я шёл рядом, держа её за плечи, и думал: хорошо, что с ней Джейн, она её не оставит.

Джейн усадила её на переднее сидение, сама быстро села за руль и увезла подальше от всего этого.

– Я скоро приду, Эмми. Я буду с тобой, пока тебе не станет легче, я не оставлю тебя.

Я не знал, будет ли у меня ещё шанс увидеть её. Как в этом мире всё происходит? Но сильно надеялся запомнить её не такой – убитой горем, зная, что всё это из-за меня.

Рыдали все – Эрик, Сэм, Джон и просто зеваки, не спавшие этой ночью, никто не мог спокойно смотреть на ужасную картину.

Парни в чёрных костюмах по очереди застегнули молнии на чёрных мешках и по одному закинули нас в тот тёмный фургон. Водитель захлопнул двери, защёлкнул задвижку, и машина поехала, увозя нас…

Вот так. Ещё пару часов назад мы катались, весёлые, по ночному городу под музыку в дорогом кабриолете, а теперь наши тела едут в катафалке…

– Это всё ты, чёртов придурок, – сорвался Джон. – Это из-за тебя мы оказались тут. Да, да, конечно, о тебе никто не будет плакать! Ты никому не разорвёшь сердце своей смертью! Да тебе вообще плевать, умер ты или остался бы жить! А о нас ты подумал? О наших близких ты подумал?..

Джон набросился на Сэма, толкал его, сквозь слёзы, стиснув зубы, обвиняя в случившемся. В это время Сэм стоял, опустив руки, не отвечая Джону и терпеливо, тоже со слезами на глазах, принимал его пролетающие сквозь тело удары.

– Успокойся, Джони! Мы сейчас переваливаем вину друг на друга! Оглянись, мы мертвы, и это уже никто не исправит! Если виноват Сэм, то, значит, и я виноват! Но, как минимум, перед Эриком – точно! Это ведь я затащил его в машину. А если бы он пошёл пешком, то остался жив! Давайте бить друг друга? Эрик, ну, что стоишь, давай! Я ведь должен пред тобой ответить, или нет? Да что там, это же был мой мальчишник, так давайте виноватым сделаем меня! Если бы я вас не собрал, то мы тоже остались живы! Просто Сэм был за рулём, разве можно его теперь в этом винить? – из последних сил кричал я. – Мы все виноваты! Джони, Эрик, Сэми! Мы были пьяны, нам было весело! Мы все не думали своей головой и считали, что круто будем потом об этом вспоминать, но, увы… На этот раз не обошлось. Мы были друзьями! Давайте ими же и останемся! Может, через мгновенье нас не станет вообще, точнее, наших душ! Мы же не знаем, что нас ждёт дальше!

– Тео прав, мы должны держаться вместе и разделить эту вину поровну! – Эрик поддержал меня, и Джон, поджав нижнюю губу с видом, что он погорячился, отошёл от Сэма.

– Простите, что беспокою вас, я хотел услышать миссис Джемсон!

Как только наступила тишина, и наши претензии закончились, мы услышали, как полицейский пытается дозвониться до мамы Эрика.

– О, нет, мама! Ей сообщают! Мне нужно бежать домой!

Эрик дёрнулся с места и уже через секунду очутился в конце квартала – сам того не заметив, он пробежал пару километров за пару секунд.

– Я тоже пойду, нужно быть с мамой и Риком, – Джон тоже исчез в темноте, вспомнив про мать с братом. Мы с Сэмом остались.

– Я посмотрю, как там Эмми, если хочешь, идём вместе?

– Спасибо, Тео! Я хочу поразмыслить над всем этим. Прийти в себя, побродить тут…

Сэм остался стоять на месте аварии. Мне было неловко его оставлять, все разошлись «по домам», а ему пойти было некуда, разве что в свою пустую квартирку. У него нет родни, нет подружки. Всю жизнь только мы, его друзья – Сэми вырос в детском доме….