Читать книгу Амур и Психея - Елена Яковлева - Страница 15

А в июне на кафедру пришла бандероль на имя Юлии Кляксиной. Из Греции, но не из Салоник, из другого города, который у Юлии не вызвал абсолютно никаких ассоциаций. В бандероли были авторский экземпляр материалов предыдущей конференции и приглашение принять участие в следующем форуме все той же Ассоциации владельцев и преподавателей частных школ иностранных языков.

Первым, что поспешила сделать Юлия, это сообщила о приглашении Анне Борисовне. Но Заманская опять не могла ехать: на сей раз ее не устраивало, что приглашение пришло не ей лично, а почему-то Кляксиной. Как Юлия ни старалась объяснить, что это будет чудная поездка, что русских греки любят и ценят, что внимание и всемерное уважение будут гарантированно обеспечены, Анна Борисовна оставалась холодна.

«Да и ладно, – подумала Юлия – была бы честь предложена».

Грекам же она написала вежливый ответ, что, мол, обязательно кто-нибудь из коллег приедет и что в скором времени они узнают кто именно.

Юлии казалось, что не поедет никто. Конец семестра, настроение у всех предотпускное, думать о том, чтобы формулировать тему доклада, продумывать текст, оформлять визу и тратиться на билет, который не точно, но возможно компенсирует принимающая сторона только по приезде, вряд ли кто захотел бы. Лишних средств у коллег, как и у нее самой, в тот год не водилось.

Однако не тут-то было. Оргкомитет греческой конференции проявил недюжинное упорство. Снова и снова приходили короткие, но вполне содержательные письма на домашний электронный адрес Юлии. «Мы были бы вам очень признательны, доктор Кляксина, если бы вы лично удостоили нашу конференцию своим участием, – писал представитель оргкомитета с незнакомыми ей именем и фамилией. – Оргкомитет готов компенсировать транспортные расходы не только вам, но и еще одному коллеге, если тот или та согласится представить доклад на конференции. Заранее благодарны за сотрудничество и надеемся на ваш, доктор Кляксина, благосклонный ответ и помощь».

Ну что было ей делать? Она распечатала всю переписку и, выбрав удачный момент, постучала в дверь заведующего кафедрой.

Павел Петрович Постников был не просто доктором филологических наук, профессором, он был ученым. Это становилось понятно из всего, что он делал и говорил, из того, как он общался со студентами и коллегами, и, конечно, из его собственных работ и исследований его учеников, каждое из которых было глубоким, созвучным времени и написанным интересно и понятно, что, однако, не делало его более популярным, чем было допустимо.

– Юлия Владимировна, прошу, присаживайтесь, рассказывайте, что случилось и чем я могу быть вам полезен.

– Павел Петрович, я знаю, что у вас и минутки свободной нет, но… вот, я принесла переписку с греками – я, помните, два года назад делала доклад на их конференции.

– Как же, помню. Они прислали сборник материалов со статьей-то?

– Да, прислали, не обманули.

– Молодцы. А что им нужно сегодня?

– Вот, приглашение от них. – Юлия положила перед профессором Постниковым файл с несколькими страницами переписки.

Повисла пауза. Постников внимательно читал, покусывая дужку очков и периодически поднимая взгляд на Юлию.

– Ну что же… Даты у них удобные, в Кастории я прежде не бывал. Там, если не ошибаюсь, традиционно покупают шубы. – Павел Петрович подмигнул Юлии. – Ольга Федоровна, супруга моя, уж несколько раз произносила этот топоним в моем присутствии.