Читать книгу Монзория и Северный Кангор. Фантастическая повесть - Elenia Figeiro - Страница 5
Оглавление***
Под мерный стук копыт Айнут задремала. Широкая спина всадника закрывала ее спину от ветра, накидка спасала от холода, а сумка с едой приятно давила на колени обещанием плотного завтрака.
Айнут, наверное, никогда не узнает, как Жуко разозлился, обнаружив пропажу дорожной сумки и припасов, как он ругался и топал ногами, и как жена его плакала, от того, что муж ее пройдоха и обманул самого королевского курьера, и что же они теперь будут делать, и как им теперь придется дочь свою прятать, потому что в городе спросят. Так же она не узнает и о том, что Жуко в ту же ночь собрал вещи и бежал с семьей из города, никому не сказав куда.
Закутавшись в накидку, она дремала, забыв о своей участи или просто покорившись судьбе.
Девочка проснулась от яркого света, бившего прямо в лицо. Оказалось, что всадник снял ее с коня и положил на траву. Видимо, курьер развернул накидку, и теперь она аккуратно накрывала Айнут, как одеяло.
Сумка Жуко валялась на траве, рядом с курьером, который полусидя на корточках обжаривал мясо над небольшим костерком.
Айнут вскочила и набросилась на него с кулаками, забыв обо всем.
– Это моя еда!
Мужчина обернулся и грустно посмотрел на нее.
– Не помирать же нам теперь с голода. Садись, поедим.
И он протянул ей одну из палочек с поджаренными кусочками.
– Хомяки хозяйские?
– Нет, он у мясника покупал – сказала Айнут и осеклась.
– Да не бойся ты так, думаешь, ты первая служанка, которую отдали вместо своего ребенка? – мужчина аппетитно откусил большой кусок мяса и попытался улыбнуться с набитым ртом. – А я никому не скажу.
Он задумчиво оглядел ее с ног до головы.
– Не похожа ты на хозяйскую дочь. Худая, запуганная, одежда не очень. Завтра поедем тебе купим чего-нибудь. Ешь давай, смотреть на твою худобу страшно.
Больше он не сказал ни слова. Айнут тоже не стремилась к разговору, большой курьер пугал ее. Так они сидели и молчали, наблюдая за медленно прогорающим костерком и шевелением листьев на чахлом кривом деревце рядом с дорогой.
Деревья были большой редкостью в этой степной стране, значительно больше было кустарника или трав. Наверное, поэтому в Монзории даже и не слышали ни о каком деревянном зодчестве. Все дома строились или из камня, добываемого в королевских каменоломнях на севере, или из соломы, которую потом обмазывали глиной.
Говорили, что где-то далеко росли большие деревья, но Айнут не верила в эти сказки. Она не представляла, как деревья, чахлые извитые прутики она иногда встречала рядом с городом, могут вдруг быть большими. Она считала себя взрослой в свои десять лет и не верила в сказки.
Взору путешественника по Монзории открывались поля, без края и конца. Некоторые из них использовались под выращивание зерна и овощей, но большинство зарастали дикими травами и бурьяном.
Время путешествия наших героев пришлось на осень, когда вся пшеница была сжата, а овощи собраны. Великий сбор урожая закончился и поля вокруг были пусты, выкошены и перекопаны. Все что нужно, было собрано, скошено, вывезено и запрятано в лавки и глубокие погреба с расчетом на долгую снежную зиму.
Солнце стояло достаточно высоко, но на востоке уже вставали две убывающие луны. Как-то так получалось, что обе эти луны увеличивались до середины лета, потом две недели светили полным светом, а потом потихоньку убывали, не оставляя к середине зимы ни малейшего серпика.
Появление двух новых лунных серпов на горизонте означало начало нового года и нового цикла в природе.
Дорога была безлюдной. Благодаря климату разница в температуре между днем и ночью была очень чувствительной, и даже в это время года ехать по открытой степи днем было очень жарко.
Поев и воткнув прут в землю, королевский курьер тщательно вытер нож о край плаща и засунул его в сапог. После этого он прилег на траву, подложив под голову согнутую в локте руку, и быстро уснул.
Айнут и не помышляла о побеге. Вокруг была голая степь, а вся запасенная еда была съедена ее огромным провожатым. Ей ничего не оставалось, как дожевывать свой кусок мяса и караулить сон чужого огромного дядьки, везущего ее на каторгу.
