Читать книгу Если меня не станет… Прощаясь – помни - Элизабет Гафри - Страница 3

Я шел по трассе и все никак не мог сесть на велосипед. Надо было все обдумать, прежде чем возвращаться обратно. И дело было даже не в этом ублюдке, который возомнил себя опекуном Мики. На него мне было совершенно плевать.

Единственное, что меня тревожило в данный момент, – это сама Мика, ведь ей скоро возвращаться домой. Осталось-то не больше трех недель, и Мику у меня заберут. Только как они поедут, если этот кретин так бухает? И из-за кого? Наркоманки и проститутки? Да как вообще такую можно любить? Она же насквозь пропитана пороком и похотью. На ней же живого места нет, все испещрено следами от игл. Как вообще Мика с ними выживает? Надо будет дойти сейчас до бабушки и переговорить насчёт того, чтобы забрать Мику на время к нам. Она хотя бы выспится и, может быть, начнёт опять улыбаться. А эта… даже по имени называть её не хочется.

– Как она посмела? – выругался я вслух. – Мерзкая до тошноты, она решила, что я на неё запал. У неё совсем, что ли, крыша поехала? Резко отбросив велосипед в сторону, я громко выругался:

– Вот же сука! Сука! Другого слова не подобрать. Думает, раз Барс на неё запал и этот слюнтяй Сашок, так и я тоже? Только в больной голове наркоманки и проститутки могла родиться мысль – полезть меня целовать. И главное, где? В доме этого же Саши, пока он делал ей чай на кухне. Вот же дрянь!

Я скривился собственным мыслям. Потом все-таки поднял велосипед и снова пошёл по направлению к дому.

«А ведь прикидывается подружкой Мики. Или это такая проверка?» – пронзила меня догадка. Да нет, не может быть, Мика ни за что бы на такое не пошла. Какие проверки, если она даже не целовалась до меня никогда. Нет, это все-таки эта шалава придумала, или, может, хочет нас рассорить, но зачем? Зачем ей это нужно? А если она потом Мике все это вывернет наизнанку? Как тогда быть? Голова шла кругом. Первый раз в жизни я переживал, что обо мне подумает девушка. И не просто девушка, а та, которую я полюбил. Если только она попытается хоть что-то сказать Мике… лично ее задушу. Я очень злился и негодовал. Первый раз не зная, что нужно женщине. А до этого у меня и проблем-то таких не было никогда. Может, это зависть? Тогда старо как мир. Но почему Ленка завидует? Я неожиданно для себя самого стал называть её так же, как Мика.

Может, все дело в том, что Мика здорова, полна жизни и любима? Черт разбери этих баб! Но ведь у Ленки тоже был Барс… или, может, ещё есть? Да что они все в ней нашли?

Ещё этот Игорь… как он мог так отнестись к Мике? Она же ещё совсем ребёнок. Хрупкая, маленькая девчонка, хоть и хорохорится и пытается показать, что со всем сама разберётся. А по сути, ни с кем и ни с чем она не разберётся. Потому как совсем мала еще.

Это ж надо, он её заставляет пахать, а сам дров наколоть не может. Воду – и то она сама таскает. Да, у нас в деревне такого точно не поймут. Кому расскажи, засмеют.

А что, мысль! Надо бы рассказать об этом, пустить слушок. Пусть сам выворачивается. Тем более соседи подтвердят, кого ни спроси. Я с тетей Раей на днях говорил, так она мне в красках описала, что Мика только и делает, что работает. И про воду в ведрах рассказала. Видела, как Мика с коромыслом в баню бежала, а мылись-то все.

Пусть его в магазине наши женщины засмеют. Попробовать стоит.

Помню, как сам Мику про воду и дрова спросил, так ей стало так неудобно, что она резко переменилась в лице. И как ей соврать хотелось, видел, и как глаза забегали, а делать она этого совсем не умеет.

Не мужик, а тряпка. Верзила такой, а с бабой справиться не может. Лучше бы Ленку свою приструнил, а то она прыгает по койкам, как кролик из норы в нору.

Интересно, а он знает, что она и с Сашкой спит, или только до Барса пока добрался? Ну, бил бы тогда всех, кто на неё покусился, а то только Барса зацепил. Эх, начистить бы рыло ему, уроду! В нашей деревне его не любят. Говорят, притон устроил и все с рук сходит. Наши, конечно, тоже не подарок: и пьют по-черному, и курят, но вот с наркотой у нас строго – никогда! А этот, оказывается, уже не первый раз привозит такую молодежь, как Ленка. Мику вот тоже сначала в наркоманки записали, но потом быстро разобрались. Да у нее в одни глаза посмотришь – и все понятно. Эх, сколько сразу ребят с ней дружить захотели. И ведь не сказать, что уроды. Тот же Воробей нормальный парень, а она меня выбрала.

Улыбка вновь появилась на моем лице. Такое не могло не радовать.

Мне Барс как-то рассказал про нашу первую встречу. Надо же, не побоялась, Ленку попросила. Удивительно. При всей её стеснительности, застенчивости она не побоялась меня позвать. Конечно, стеснялась потом, не знала, с чего разговор начать, но улыбалась, шутила.

– Да-а-а, – вздохнул я, – сейчас она уже не стесняется. Уже не боится. А как защищать меня кинулась сегодня, полный атас! Меня ещё никто и никогда из девчонок не кидался защищать. Все время я за кого-то из них, а они обычно визжат как курицы не переставая. Пугаются и не знают, что делать. Та же Вичка: ну зажали ее пацаны, и что? Ничего же не делали, просто держали, а она на коленках ко мне ползла, уже вся в слезах. Не представляю, чтобы Мика на колени встала, не могу.

Она вон даже в стойку встала сегодня, как я. Знаю же, что она ничем таким не занимается, а вот встала же!

Я опять усмехнулся своим мыслям и воспоминаниям. И опять уголки губ взметнулись вверх. Столько раз за день в грязи искупалась и все равно не сдалась. Удивительная она. Ни на кого не похожая. И моя! Ничего, сейчас с бабулей переговорю и заберу её оттуда. Я уже повернул в деревню, когда увидел, что в окнах горит свет. А вот это уже странно. Обычно она меня не ждёт. Знает, что гуляю и могу задержаться.

Я забеспокоился и ускорил шаг, а зайдя домой, не поверил глазам. На кухне сидела мама. Вся в слезах и с синяком на правой щеке.

– Камиль, детка, где ты был? – кинулась она ко мне. – Я тебя уже часа три жду. И к Жене сходила.

– Что случилось, мам? Почему у тебя синяк? – я поднял мамино лицо за подбородок вверх.

Мама сразу вывернулась и постаралась прикрыть щеку рукой.

– Ничего.

– Мам, – с нажимом сказал я, добавляя металл в голос. – Не смей говорить, что это об косяк! – А это об косяк, случайно получилось. Где ты был? – постаралась она сменить тему, но тут вышла бабушка с мешочком со льдом.

– На, Викуля, я тут… – ласково сказала она и в этот момент увидела меня.

– Я его убью! – прошептал я и пулей вылетел из дома.

– Камиль, – закричали мама с бабушкой. – Камиль, вернись! Мама выскочила на крыльцо, услышав, как я вывожу мотоцикл из гаража.

– Камиль, – кинулась она ко мне, – не надо, сынок. Не надо. Да и куда ты на ночь глядя, родной?!

Я не обратил на неё никакого внимания и уже завёл мотор, когда на крыльцо вышла бабушка, и в этот же момент мама осела на землю.

– Мам? – испугался я. – Мам? Рядом разохалась бабушка. Я быстро заглушил мотор и, поставив мотоцикл на подножку, кинулся к матери.

– Мам, что с тобой?

Мать держалась за сердце и была бледнее мела.

– Сердце, Камиль. Корвалол, мне нужен корвалол.

Бабушка опрометью кинулась в дом, а я подхватил мать на руки и понёс ее следом за бабушкой.

– Скорую вызывать бесполезно, – констатировала бабушка, – пока доедет… Мать выпила предложенный ей корвалол и немного расслабилась.

– Обещай, что не поедешь домой, родной, – тихо попросила она меня.

– Как ты, мам? Тебе лучше?

– Мне лучше. Но обещай, что не поедешь! – Хорошо, сегодня не поеду, но так не оставлю.

– Сынок, не надо. Я все уже решила. Мы разведемся. И пока переедем к маме. Ты все равно с сентября будешь жить в общежитии. Я пока у мамы, а когда развод оформлю, то квартиру поделим, и я куплю что-нибудь в Смоленске.

– Мам, этих денег не хватит даже на комнату в Смоленске. Ты должна это знать.

– Ну, значит, куплю у нас, а поднакоплю – и перееду. Не переживай и не делай глупостей, ладно?

– Хорошо, – согласился я, но в душе ещё не успокоился. Я все равно этого так не оставлю. Как он вообще посмел на мать руку поднять? Конечно, легко обижать беззащитных. А если бы я был дома, он бы даже не посмел подойти, сволочь.

Как же я был зол! Но время шло, мама немного пришла в себя, но попросила побыть с ней, пока не уснёт. Я разрывался на части. Мика, должно быть, с ума сходит. Ладно, придётся пока побыть с мамой, а завтра я съезжу к Мике.