Читать книгу Ты – моя паранойя - Элла Александровна Савицкая - Страница 8
Глава 8
ОглавлениеЗак
Толкаю нападающего в плечо, отбираю мяч и выжимая собственный максимум, бегу к воротам. Пульс тяжело грохочет в висках, мышцы натянуты, как канаты, грудная клетка полыхает. Я всю тренировку загоняю себя, как ненормальный, потому что только так могу не думать о словах Тары.
– Зак, – где-то на задворках сознания орёт тренер, но я не реагирую. – Харт, чтоб тебя!
Довожу дело до конца и забиваю гол. Уже восьмой за сегодня.
Оборачиваюсь, складываясь пополам. Легкие на пределе. Стягиваю шлем и выплевываю капу. Народ осуждающе смотрит в мою сторону, Макс головой качает, стоя рядом.
– Походу, кому-то ночью не дали, – выдыхает, посмеиваясь, и тут же закашливается.
Это я пнул его в грудь кулаком.
– Харт, ко мне, быстро, – гаркает тренер, оглушив всех свистом в свисток.
Пару раз поглубже вдохнув, иду к нему.
Футбол – моя жизнь с самой школы, ещё с пятого класса. Этот спорт был единственным, что могло отключить мои мозги и переключить их на концентрацию на игре. На поле я отрывался, выкладывался по полной, только здесь моё всегда рвущееся наружу существо находило выход и могло успокоиться. Потом ещё один вид успокоения я нашёл рядом с Тарой… Другой вид. Прямо противоположный. Если в футболе меня разрывало, то с Тарой я словно в тихую гавань входил и все проблемы казались мелкими и незначительными.
– Ты забыл, что футбол – это командная игра, Зак? – рявкает тренер Катчер, когда я подхожу к нему.
– Помню.
– Не видно. Одно дело, когда ты так противников уничтожаешь, и другое – когда своих. Ты мне пацанов хочешь покалечить до соревнований?
– Извините. Больше не повторится.
– Повторится. Я тебя что ли не знаю? Но ты вот этот свой запал оставь для игры, а не для тренировок, усек? Иначе на поле не пущу.
Усмехаюсь. Пустит, ещё как. Я капитан. Я его гордость. Я тот, кто достойно сменил прошлого капитана, который четыре года подряд завоевывал летние кубки. Теперь моя очередь не упасть лицом в грязь. В этом году я завоюю нам первый кубок, на котором внизу будет мое имя. И в следующем будет также. Я просто не имею права проиграть, подвести универ и лишить его права лучшего.
– Че ты лыбишься, засранец? – беззлобно качает головой тренер, – иди давай пар свой спусти и чтобы к следующей тренировке был как новенький.
– Есть, сэр.
Разворачиваюсь и направляюсь в раздевалку.
На каких-то три часа тренировка помогла, но только я выхожу за пределы поля, как в голове снова взрываются картинки. Тара и какой-то левый хрен, трогающий ещё так, как не трогал никогда я.
Вхожу в раздевалку и засаживаю кулак в железный ящик. Дверца жалобно гнется под силой удара, а я сам ничего не чувствую. Точнее внутри – то адским огнём полыхает, но кулак будто под анестезией. Меня словно заперли в собственном теле, которое лишилось любых ощущений. Существуют только внутренности, которые выворачивает, жжет, разрывает.
Следом за мной вываливается народ, пацаны кто в душ направляется, кто предъявы мне кидает за самовольное поведение на поле. Я стаскиваю с себя форму и сажусь на скамейку, упираюсь ладонями в колени и запускаю в мокрые волосы пальцы.
Мне срочно нужно что-то, чем можно заменить футбол, иначе меня разорвёт к чертям.
– Эй, – окликает Макс. Поднимаю голову и натыкаюсь на пилящий взгляд друга, – какого с тобой творится? Вроде вчера свалил с какой-то девчонкой. Отшила что ли?
– Типа того.
Макс присвистывает.
– А че так? За полгода забыл как другом своим пользоваться?
– Придурок, – качаю головой, – это Тара была.
– Тара? – физиономия Лоренса вытягивается, – Подожди, Тара, которая кинула тебя полгода назад? А как я её не узнал?
– Плохо смотрел.
– Ну, я ж не ты, чтобы из миллиона её высекать, – стебется, а потом садится рядом, – Поговорили?
Макс помнит, как я выживал после её отъезда. Сколько он мне девчонок подсовывал, чтобы «вытравить» её из памяти, или точнее «вытрахать», да только меня от всех отвернуло. Пил только как не в себя и творил хрень всякую. Гонять начал, почти всё тело татушками забыл. Они и до этого у меня были, но немного совсем. Сейчас же восемьдесят процентов кожи забито краской. Эта боль, которую испытывал во время набивания, успокаивала и отвлекала. Теперь благодаря татуировкам и футболу меня зовут сниматься для реклам в соцсетях и журналах. Сильно я этим не увлекаюсь, но, когда предлагают хороший гонорар, соглашаюсь. Не зависеть от предков меня вставляет куда сильнее, чем просить у них карманные.
– Угу. Типа того, – увиливаю от ответа.
Встаю, достаю из шкафа полотенце и направляюсь в душ.
Макс идёт за мной.
– Короче, я понял, – бухтит он, – Она вернулась, а ты нет. Как висел в своей клоаке, так там и остался. Брат, так нельзя. Тебе двадцать, а ощущение, что восемьдесят. Жизнь приглашает в свои объятия и надо это принимать, а ты зациклился, словно других тёлок кроме неё нет.
Знаю. И с одной стороны это реально бесит, особенно если учесть, что она то по ходу больше во мне не нуждается. Одна только мысль об этом проносит фантомную боль за ребрами такой силы, будто их крошат изнутри. Даже треск слышу.
– И что ты предлагаешь? Вариант с другими мы проходили, не помогает.
– Он не помогает, потому что твой мозг настроен на одну радиоволну по имени Тара. Переключись на другие и отвлечешься. Ты не трахался уже сколько?
– Не твое дело!
– Ну да, ну да, – хмыкает Макс, – просто цифра такая большая, что даже самому страшно озвучивать! Короче, сейчас после трени собираем пацанов и валим на боулинг, а вечером в клуб. Позову девчонок и будем тебя реанимировать!
Звучит на самом деле, хреново. Не хочется мне ни на боулинг, ни в клуб. Хочется в двушку, в которой сегодня ночевал. Хочется Тару заломать, и… убить! Так сильно хочу убить за то, что сделала. Что позволила другому себя целовать, трогать… стать первым.
«Теперь это будет кто-то другой»
Не думал, что эта фраза станет пророческой. Я долбаный год был уверен, что это буду я. Как верный пёс ждал одобрения хозяйки, а в итоге меня просто отпихнули ногой за ненадобностью.
Зажмуриваюсь, психуя, и упираюсь ладонями в стену. Даже не заметил, как залез под ледяной душ и намылил голову. Как в тумане все действия. Механические. Долбаный робот.
В боулинг я решаю-таки поехать. Если бы остался дома, рехнулся бы и точно отправился к ней, а сейчас нельзя. Я себя не контролирую. Разнесу к чёртовой матери и без того убогую квартиру. И так чуть не убил ублюдка, которого Алекс задержал. Думаю, сегодняшний наш с ним разговор надолго отбил у него желание подмешивать девчонкам что-то в напитки.
Давно я не пил так, чтобы унесло. А сейчас хочется. Хочется нахлестаться вдрызг, чтобы мысли земляными червями не копошились в мозгах.
В боулинге мы знакомимся с компанией девчонок и все вместе едем в клуб.
Я уже пьяный. Не настолько, чтобы не думать совсем, но становится чуточку легче. Мнимое облегчение. Фантомное, потому что стоит протрезветь и боль снова вернётся, но пока я рад этой анестезии. С ней дышится легче и кажется, что даже существование без Тары вполне возможно.
– Слушай, это, наверное, так больно, делать татуировки?! – одна из девчонок, которые приехали с нами, ведёт по лепестками цветка на моем плече.
Острый коготок царапает кожу, в её глазах откровенный флирт, а я впервые за пол года в позволяю себе на него ответить.
– По началу только. Потом привыкаешь к боли. Уже знаешь, чего ждать.
– Ммм. Их так много. На животе тоже есть? – прикусывает губу, мол стесняется.
Усмехаюсь и делаю вид, что ведусь.
Склоняюсь к ней, чтобы зацепить губами ухо. В нос ударяет новый аромат. Не отвратительный. Просто другой. Не тот, к которому привыкли мои рецепторы, поэтому в первые секунды организм его отторгает, но я пересиливаю себя и не отстраняюсь.
– И на спине, и на животе, и даже ниже.
– Прямо там? – девчонка… черт как же ее зовут? Энн, кажется… поворачивает ко мне лицо и ее глаза округляются.
– Прямо там.
– А пирсинг?
– До этой стадии я пока не дошел, – смеюсь, в итоге отстраняясь. Дискомфорт какой-то не даёт до конца отпустить себя. – Пойдем потанцуем!
– Пойдем. А потом может покажешь татушки?
– Может и покажу.
На танцполе под яркие вспышки стробоскопа я немного улетаю. Организм под действием алкоголя расслабляется и возвращает меня во времена, когда я еще не подсел на иглу, под именем Тара. Как же я отрывался. Девчонки, выпивка, тусовки. Даже после нашего с ней эпичного знакомства я продолжал так жить, но уже постепенно подсаживаясь на нее и ища дозу. Хотя пытался… упрямо пытался игнорировать собственные ощущения. Она была младше, совсем не то, что мне нужно. Я приводил домой девчонок, в компании которых Тара не раз меня видела. Потом я начал замечать за собой, что жду ее реакции при виде новой красотки, покидающей мою спальню. В глубине мне хотелось увидеть ревность, но её не было. Тара словно закрыла для себя эту дверь, и я забил на всё и продолжал жить так, как думал, что мне нравится.
Пока на следующий год после лета она не вернулась. Повзрослевшая. Три месяца лета сотворили что-то нереальное, превратив ее из птенчика в лебедя. Вот тогда я и подсел окончательно. Конкретно так. Начал домой ее подвозить, когда она от сестры уходила. Звал вместе фильмы смотреть, присутствовал, когда эти двое репетировали свои танцы и подсаживался сильнее и сильнее. Смотрел на нее, а сам потихоньку дурел. Как оказалось, нам нравились совершенно разные фильмы, разная музыка, даже в еде не было точек соприкосновения. Я обожаю омлет на завтрак, а она яичницу – глазунью, с желтком, который можно хлебом собрать. Ничего… Ровным счетом ничего общего… Но мы начали общаться дальше и как-то сами не заметили, что проросли друг в друга.
Хотя пророс только я. Она позволяла себя любить, а мне хватало и этого. До определенного момента… Пока мы не начали официально встречаться. Тогда мне стало мало только её позволений. Я хотел большего. Хотел, чтобы отпускала себя со мной, но она ни разу даже не сказала мне, что любит. Я же захлебывался в этом чувстве…
– Я устала, – кричит мне на ухо Энн, о которой я успел забыть. – Пойдем отдохнем.
– Ну пойдем!
Кажется, я начал трезветь, раз меня опять развезло. Нужна новая порция алкоголя.
Падаю на кожаный диван, рывком высыпаю на ладонь соль, капаю пару капель лайма, и слизав все это добро, заливаю сверху рюмку текилы.
Откидываюсь на диван, и понять не успеваю, как девчонка оказывается рядом и буквально роняет себя на меня, при этом уткнувшись своими губами в мои.
Замираю. Новые ощущения по мозгам бьют. Мягкие губы открываются, я заторможено отвечаю на поцелуй, так как пытаюсь поймать собственные разлетающиеся эмоции. Их тьма. Я на взводе. От алкоголя, танцев, басующей музыки, девчонки, которую обнимаю за талию. Знаю, что она уже готова на всё, да и мой организм на нее реагирует должным образом, вот только… мозг как не пытается переключить волну, кнопка словно заела. Я тычу на неё, со всей дури луплю, чтобы поймать кайф от происходящего, а перед глазами Тара, её запах, вкус губ, которые вчера целовал.
Намеренно углубляю поцелуй, напоминая себе о том, что её полгода не было, а вернувшись, она даже не посчитала нужным написать мне и увидеться. Я нахрен ей не нужен! Пора забыть, млин!
– Зак, – выдыхает довольно симпатичная девчонка, на которую я в прошлой жизни клюнул бы моментально, а сейчас это её «Зак» словно что-то инородное, проникает в организм и стопорит меня. – Если хочешь, можем сейчас уехать?!
Смотрю в уже плывущие глаза и понимаю, что нет. Не хочу. Можно было бы, нужно даже, наверное. Может, тогда бы меня отпустило. Но как отрубить эту долбаную волну, если она как ультразвук вопит и вопит?!
– Прости, – мягко отсаживаю девчонку на диван и шумно выдыхаю. – Не думаю, что что-то получится.
Она непонимающе хмурится.
– Почему?
– Просто…не хочу.
Просто… ты не та!