Читать книгу Разрешается кричать от удовольствия - Элли Лартер - Страница 11

– Доброе утро.

Я открываю глаза.

Под пальцами струятся алые шелковые простыни, темные волосы разбросаны по подушке, белоснежная маска валяется рядом. Я быстро хватаю ее и напяливаю на лицо. Ткань то ли прохладная, то ли все еще немного влажная после вчерашней ванны. Я заглядываю под одеяло – на мне ничего нет. Трусики и носки так и валяются на полу посреди комнаты. Свитшот и джинсы заброшены на андреевский крест. Боже, какой ужас.

Игорь сидит на краю постели, одетый в темно-серые джинсы и голубую рубашку. Когда и где он успел одеться?! На лице у него по-прежнему непроницаемая маска.

– Мы что… – я смотрю на него вопросительно.

– Вымыл ли я тебя с головы до ног? – спрашивает он, словно озвучивая все, что я хотела сказать. – О да. Трахались ли мы? Нет, к сожалению. Ты отрубилась почти сразу. Пришлось нести тебя в постель. И каким бы соблазнительным ни было твое размокшее после воды, пахнущее лавандой, тяжелое сонное тело, я предпочитаю трахаться с теми, кто реагирует на меня.

– О господи, – я растираю виски пальцами.

– Голова болит? – осведомляется он. Голос звучит участливо и в то же время как-то насмешливо.

– Немного, – признаюсь я. – Хотя обычно у меня нет похмелья.

– Стареешь, – ухмыляется мужчина. – Возле постели стакан воды и аспирин. Потом умойся и выпей кофе. Его занесут минут через… – он смотрит на массивные наручные часы. – Минут через десять. Администратор тебя выпустит. Тебе сегодня куда-нибудь нужно? Учеба, работа? Я закажу тебе такси.

Его прохладно-деловой тон звучит так, словно он взял себе на ночь проститутку, а теперь расплачивается с ней и по-джентльменски выпроваживает домой на такси. Отвратительно. У меня внутри все аж сжимается от неприятного ощущения, что мной воспользовались… Хотя, погодите. Он говорит, что секса не было. Он правда просто вымыл меня, уложил спать, а теперь предлагает аспирин, кофе и такси? Как странно.

– Спасибо, конечно, – говорю я. – Но я отказываюсь от игры в эти ваши эротические фанты.

– У тебя есть два дня, чтобы подумать, прежде чем нужно будет разыграть второй желтый фант.

– Я уже все решила.

– Окей, – он пожимает плечами.

Я сажусь в постели и обхватываю ладонями голову. Боже, Нина, во что ты ввязалась? Ради чего ты все это делаешь? В воспаленном мозгу мелькает: ради мамы! – и я тяжело вздыхаю. Свешиваюсь с постели. На полу возле нее и вправду стоит стакан минералки и лежит блистер с таблетками аспирина. Глотая их, я думаю только об одном: как поскорее отсюда убраться.

– Мой номер телефона ты найдешь на визитке в заднем кармане своих джинс, – сообщает Игорь. – А если правда решишь отказаться от игры, сообщи об этом администратору клуба.

– Ладно, – отзываюсь я.

Мужчина не дожидается, когда я приведу себя в порядок и выпью чашку горького кофе без сахара. Он уходит, сказав на прощание загадочное «ну, пока». Из комнаты я выхожу уже в одиночестве. В пустом коридоре наслаждений гуляет сквозняк и пахнет каким-то антисептиком. По пути к выходу я встречаю трех уборщиц и ни одного клиента. Потом вспоминаю, что клуб работает только до шести утра. Сколько же времени? Наручных часов у меня нет, смартфон все еще у администратора.

– Доброе утро! – девушка расплывается в улыбке, увидев меня, и быстро возвращает мне телефон. Посмотрев на экран, я ужасаюсь: почти полдень! – Уверена, вы прекрасно провели время. Ждем вас снова.

Ага, как бы не так. Больше я сюда ни ногой.

На мобильном телефоне восемь пропущенных. Пять от Виктора – пусть катится к черту, – два от Вероники – подруги из универа, – и один от мамы. Ей я перезваниваю сразу же.

– Привет, мам!

– Здравствуй, солнышко. Ты вчера не брала трубку.

– Прости, рано уснула… Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, – отзывается мама, но мне кажется, что я слышу в ее голосе какую-то неуверенность.

– Точно? Что врачи говорят?

– Без особых изменений.

– Привезти тебе что-нибудь вечером?

– Ничего не нужно…

– Я привезу апельсинов, хочешь? И тот тортик тирамису, который тебе понравился, с мятой, идет?

– Хорошо, – мама на том конце провода улыбается, и у меня на душе становится спокойнее, хотя я и чувствую себя виноватой: за последнюю неделю я однозначно уделяла ей меньше внимания, чем следовало бы.

В университет я успеваю только к третьей паре. Вероника явно недовольна:

– Какого хрена? – шипит она, когда я сажусь рядом с ней. – Где ты теперь пропадаешь целыми днями и ночами?

– Я просто… я нашла работу, – шепчу ей в ответ. И это чистая правда.

– Да ладно! – подруга полна иронии. – Дай-ка угадаю: кассир в «Пятерочке»? Что, нет? В «Магните»? В «Перекрестке»?

– Я нашла работу по профессии, – рычу я. – Пишу статьи.

– Прикалываешься что ли?

– Нет, я совершенно серьезно… – начинаю я, но нас перебивает преподаватель:

– Северицкая! Гордыш! Одна прогуливает пары, вторая не может проект сдать уже которую неделю… Вы правда считаете, что имеете право еще и болтать на парах?!

– Простите, Анатолий Сергеевич! – отзываюсь я. Вероника только глаза закатывает и ничего не говорит. Как только мужчина отворачивается, она снова прилипает ко мне:

– Ну, рассказывай, не томи! Что за работа?

– В «Red Clark».

– Не может быть! – она таращит глаза. Нижняя челюсть у нее явно отвисает, и мне это чертовски льстит. – Как ты туда попала? Через постель, что ли? – она шутливо пихает меня локтем, и я мысленно усмехаюсь: она не очень-то далека от истины.

– Там был конкурс статей, и я просто прошла его.

– О чем писала?

– Об экологии.

После четвертой пары я отправляюсь в продуктовый магазин, чтобы купить маме апельсины и тирамису. Уже на кассе меня застает звонок от нее. Я быстро беру трубку, сообщая веселым тоном:

– Мам, я уже почти еду к тебе… – но на том конце провода слышится мужской голос. Владимир Яковлевич. Лечащий врач мамы. – Да, здравствуйте, это Нина, – я так и чувствую, как слабеют ноги. – О боже, что случилось? Что с моей мамой?