Читать книгу Разрешается кричать от удовольствия - Элли Лартер - Страница 4

Простыни и правда шелковые. Стоит лечь на них обнаженной спиной, как блестящая ткань обволакивает разгоряченную кожу приятной прохладой. Игорь нависает прямо надо мной: черные кожаные штаны, твердый пресс, сильные грудные мышцы, между которыми красная наклейка, бицепсы играют под кожей, на шее бьется синей вспухшей веной пульс. Мой собственный тоже зашкаливает. Мысли перепутаны, груди горят, пальцы лихорадочно скользят по его плечам.

Он целует меня в губы – сразу так развязно и глубоко, что у меня перехватывает дыхание. Его язык очерчивает контур моих губ и бессовестно проскальзывает внутрь, исследуя, щекоча, сталкиваясь с моим языком. Как змей-искуситель, он шепчет мне в губы какие-то пошлости. Я едва улавливаю суть, но кожа пылает, а между бедер наливается горячей влагой разбухший клитор. Потом он обнажает зубы, кусая за нижнюю губу и подбородок, и я невольно вскрикиваю, дергаюсь под ним, распахивая прикрытые глаза и замечая, что скорпион на мужском предплечье словно живой: извивается, виляет хитиновым панцирем и острыми клешнями на фоне бугрящихся стальных мышц.

Его губы и руки повсюду. Он целует мои губы, шею, плечи, сминает груди пальцами, зажимает и отпускает возбужденные соски, выбивая из меня еще один несдержанный стон.

Все это заводит, подстегивает. Черные шелковые простыни. Кровать с кожаными наручниками. Опасные и пугающие неподготовленного человека приспособления. И этот мужчина. Незнакомый. Обнаженный по пояс. В маске. С черным скорпионом на предплечье. И такой властный и уверенный в себе, словно был рожден, чтобы сводить с ума женщин.

Он вгрызается в мою шею. Его зубы на тонкой коже ощущаются особенно остро. Укусы он тут же зализывает языком, дует, покрывает мелкими поцелуями, и от контраста боли и ласки по коже ползут мурашки. Я запрокидываю голову, позволяя ему терзать мое горло, и упускаю момент, когда он заводит мои руки назад, к спинке кровати, и двумя быстрыми, ловкими движениями сковывает мои запястья кожаными наручниками. Я интуитивно дергаюсь, пытаюсь сесть в постели, но он вжимает меня в матрас, обхватив горячими жесткими ладонями мягкие груди. Напряженные соски трутся о грубоватую кожу.

– Что ты делаешь? – в моем голосе чувствуются истерические нотки. Что, если сейчас он подвесит меня под потолком, головой вниз, и отходит по заднице всеми своими кнутами и стеками по-очереди?

– Страх, удовольствие, помнишь? – мужчина наклоняется к моему лицу и прикусывает за нижнюю губу. Я все еще пытаюсь вырваться, но в следующую секунду запрокидываю голову, не в силах сдержать пронзительный стон: одна его ладонь держит меня за горло, а вторая скользнула под резинку нижнего белья и быстро нащупала вспухший клитор и мокрую щель. – Ты течешь, как последняя сучка, – сообщает он мне на ухо, крепче сдавливая горло. Его рот захватывает мой торчащий сосок, принимаясь неистово сосать его, покусывать и тут же зализывать боль, снова сосать, покусывать и зализывать… В этот же момент он засовывает в меня указательный палец, и я выгибаюсь на постели, извиваюсь, как змея, задыхаясь от скручивающего все жилы и нервы возбуждения. – Не дергайся!

– Я не могу, – жалобно стону я. Бедра ходят по кругу против воли, инстинктивно, я подставляюсь его пальцу, пытаясь насадиться поглубже, и он выдергивает руку из моих трусиков, нависая сверху с недовольным видом:

– Так не пойдет.

Он отстраняется, слезает с кровати, и я облизываю губы, нервно провожая его взглядом:

– Что ты делаешь?

Мужчина с задумчивым видом останавливается около полки с какими-то приспособлениями.

– Нет, пожалуйста, не надо! – восклицаю я испуганно. – Я буду лежать смирно! Не бей меня! Пожалуйста! – пульс стучит в висках так, что я слышу собственную кровь, бешено несущуюся по венам. Дура! Дура! Дура! Внутренний голос истерично вопит, проклиная минуту, когда я согласилась войти в эту комнату. Алкоголь выветрился из головы начисто. Я трезва, напугана и возбуждена. Все сразу. Страх и удовольствие.

– Я не собираюсь тебя бить, – обиженно поджимает губы Игорь. – Мне просто нужно… вот это, – я поворачиваю голову, чтобы понять, что он взял со своей полки с орудиями пыток.

– Что это? – спрашиваю задыхающимся голосом. Он вертит между пальцами изящный металлический жезл длиной сантиметров пятьдесят, по обоим концам которого – кожаные наручники… или наножники? – Это распорка? – спрашиваю я, прикусывая нижнюю губу.

– Умница, – мужчина улыбается и возвращается к постели. – Знаешь, как это работает?

– Примерно…

Легкими, умелыми движениями он заковывает мои щиколотки в кожаные кольца. Я больше не могу закрыться от него. Я распростерта, распята перед ним, обнажена и совершенно беззащитна. Мои руки высоко над головой, мои бедра раскрыты, а он снова нависает надо мной, быстро целуя в губы, ухмыляясь:

– Это еще не все, – и быстро дергает металлический жезл в разные стороны. Орудие щелкает, увеличиваясь в два раза и разводя мои ноги в половину поперечного шпагата.

– Ох ты ж черт! – невольно восклицаю я, а он уже снова целует, наваливаясь на меня горячим телом, рвет на мне тонкую ткань нижнего белья и быстро загоняет внутрь сразу два пальца. Я стону, не в силах справиться с захлестывающим, мучительным, болезненным возбуждением. Хочется закусить кулак, или свести бедра, или выгнуться в пояснице, но ничего этого не получается. Тело бьется в конвульсиях, я кусаю собственное плечо, заглушая стон, но он хватает меня за подбородок и заглядывает в глаза:

– Кричи. Я хочу, чтобы ты кричала от удовольствия.

Он вбивает в меня три пальца, хлюпая в сочной влаге, расширяет костяшками пальцев мокрую щель, теребит набухший клитор, и я послушно кричу, содрогаясь от подступающего волнами оргазма и невыносимого, блядского кайфа.