Читать книгу Давай сделаем это громко - Элли Лартер - Страница 3

Шесть лет я избегала отношений с мужчинами. За шесть лет я похоронила в себе все, что только могла: не только любовь к своему мужу, но и вообще потребность в мужском плече рядом. Так было проще: без чувств, без отношений, без обязательств, без необходимости готовить ему ужин, стирать его белье, ложиться с ним в постель.

Отсутствие секса было особенно удобным: не приходилось проверять, достаточно ли гладко выбрит лобок, не приходилось пить таблетки и дергаться при задержке месячных, не приходилось покупать сексуальное белье, чтобы кому-то угодить. Я была предоставлена сама себе, и моим пальцам хватало пяти минут, чтобы довести тело до разрядки, а потом я просто засыпала. Никаких сигарет, разговоров, нежностей, которые приняты после секса. Здоровый восьмичасовой сон, мать вашу.

И вот теперь – эти проклятые сильные мужские ладони на моей талии и этот проклятый твердый член, утыкающийся в мою задницу через ткань.

Какого хрена?!

Музыка неожиданно меняется: вместо типичного клубняка включается что-то медленное, дым-машина нагоняет на танцпол густое белое облако, и Мирон быстро разворачивает меня к себе лицом. Наши лица скрыты масками, но я все равно вижу его глаза, блестящие сквозь узкие прорези. Он выше меня почти на целую голову – и это при том, что я на шпильках. Теперь его руки обвивают меня и по-хозяйски ложатся на поясницу. Вот ведь хам. Ни тени смущения. Я утыкаюсь ладонями в его грудь, чтобы создать между нами хотя бы видимость преграды. В крайнем случае, я всегда смогу его оттолкнуть.

Вот только его стояк я ощущаю низом живота, и мне приходится глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы не потерять самообладание. Спокойней, Крис. Что ты, мужских членов не видела? Он же не раздевается перед тобой, в конце концов. Просто дразнится.

Но тело реагирует совсем не так, как мне бы хотелось. Мужская близость, его откровенное возбуждение, терпкий запах парфюма, горячие ладони, прожигающие кожу сквозь ткань юбки, – все это пробуждает воспоминания о том времени, когда я еще позволяла себе быть женщиной. Я прикрываю глаза, чувствуя, как внутри постепенно начинает собираться жар, стекающий горячими струями со всего тела прямо к низу живота.

Музыка заканчивается, Мирон мягко отстраняется и протягивает мне ладонь, чтобы помочь спуститься с танцпола и вернуться за барную стойку. Я сразу берусь за бокал с коктейлем. Меня ведет, но не от алкоголя, и мне это не нравится. Может, он мне что-нибудь подсыпал?

– Чем ты занимаешься? – спрашивает он вдруг, и этот вопрос окончательно выбивает меня из колеи. Этот мужчина только что прижимался ко мне своим членом – а теперь задает такой светский вопрос, что я теряюсь и от неожиданности послушно отвечаю:

– Арт-директор в одном издательстве.

– Что за издательство? – он заинтересованно наклоняется ближе, и я чувствую, как его колени касаются моих.

– Ну, предположим, «Red Clark», – отвечаю я, поджав губы.

– Так предположим или «Red Clark»? – он улыбается.

– Какая разница? – отзываюсь я раздраженно. – Мы с тобой из совершенно разных миров.

– Мирон Абрамович Казанцев, – он неожиданно протягивает мне ладонь для рукопожатия, и я хмурюсь… Да ладно?! Невозможно!

– Тыыы… – протягиваю я ошалело. – Ты серьезно тот самый Казанцев, который сотрудничал с российскими «Vogue» и «Harper’s Bazaar»? Ты графический дизайнер? Не может быть!

– Почему не может быть? – он улыбается и кладет горячую ладонь на мою обнаженную коленку. Я пытаюсь передвинуться, но мои ноги крепко зажаты между его коленей. – Ты ведь не думаешь, что я всю свою жизнь занимаюсь только тем, что соблазняю красивых женщин?

Я тяжело выдыхаю.

Почему клевый дизайнер, чьими работами я восхищалась и подумывала предложить сотрудничество, оказался чертовым извращенцем?

И почему этот чертов извращенец вызывает в моем теле давно позабытые желания?

– Ты еще не передумала на счет экскурсии по клубу? – спрашивает он через пару минут. Мой второй коктейль как раз закончился, так что я киваю:

– Я готова, – и вкладываю свою ладонь в его.

Он ведет меня в тот самый темный коридор, что уходит в никуда черным тоннелем. Повсюду бархатные занавесы, тонкие двери, полуобнаженные фигуры в масках. Я слышу чьи-то глубокие, мучительные стоны, удары плетью и звуки секса, которые ни с чем не спутать. Влажная, шлепающая, ритмичная долбежка. Горло сводит судорогой, и я вырываю ладонь из ладони мужчины.

– Что это за место? – спрашиваю громким шепотом, надеясь, что голос не выдает ни волнения, ни невольного возбуждения.

– Коридор наслаждений, – поясняет Мирон. – Тут комнаты для группового секса, разных практик и мастер-классов… Сегодняшняя тема – тантра и медитации.

– Тема? – я фыркаю.

– У каждой секс-вечеринки есть тема. Часто есть и дресс-код… Ну, а в конце коридора расположены комнаты для БДСМ-сессий… – у него в руках вдруг оказывается связка ключей, и он быстро отпирает одну из дверей. – Добро пожаловать.

– Это обязательно? – я морщусь, хотя под маской это вряд ли видно, и отступаю. Заходить внутрь мне как-то не хочется. Тогда он протягивает мне связку:

– Держи. Я не смогу запереть нас… если только ты сама не захочешь остаться, – по его ухмылке ясно: он уверен, что я захочу. Но как бы ни так. Я забираю у него ключи, пропускаю его вперед, и только потом захожу сама.

Стены в комнате обиты красной кожей, пол и потолок выкрашены в насыщенный багровый цвет. В центре стоит огромная квадратная кровать, застеленная таким же красным шелковым бельем. На черных резных спинках в изголовье и в изножье висят наручники. Слева от кровати – высокая металлическая конструкция, похожая на гимнастическую стенку, но тоже с наручниками, цепями и распорками. Дальше – обитый кожей металлический крест. Дальше – что-то вроде гинекологического кресла. Еще дальше – металлическая гильотина с отверстиями для головы и рук. В глубине комнаты – стеллажи с игрушками, плетьми, стеками, кляпами, зажимами и черт знает чем еще. При виде всего этого у меня внутри поселяется пульсирующая паника, во рту становится сухо, а между ног – влажно. Нет, это не может возбуждать, просто не может…

Мирон подходит сзади, вплотную прижимаясь грудью к моей спине, и шепчет на ухо:

– Я бы не стал шокировать тебя с первого раза. Мы бы начали с чего-то попроще. С креста. Я бы привязал тебя за запястья и лодыжки, перевернул вниз головой и вогнал бы в тебя большой резиновый черный член…

Я дергаюсь, отшатываюсь от него и, в три шага преодолев пространство до двери, выскакиваю наружу. Сердце колотится как бешеное, пульс бьется в ушах и в горле, не давая нормально дышать. Мирон выходит следом, спокойный и невозмутимый. Он преграждает мне путь наружу, прочь из этого коридора.

– Я буду кричать, – рычу я в отчаянии, выставляя вперед обе руки, чтобы он не прикасался ко мне. Связка ключей звенит в дрожащих пальцах.

– О да, и очень громко, – кивает он, наступая на меня.

– Отстань! Отвали от меня! – но он совершенно неумолим. Он подходит вплотную, перехватывает слабые руки, заламывая их мне за спину, прижимает меня к стене и вцепляется в губы горячим, совершенно беспардонным поцелуем.