Читать книгу Давай сделаем это громко - Элли Лартер - Страница 6

Меня постепенно отпускает, мозг начинает проясняться.

Что я, блять, натворила?!

Я позволила ему себя трахнуть!

Давайте не будем говорить о том, понравилось ли мне. Этот урод, конечно, считает, что понравилось, но на самом деле это не имеет ровным счетом никакого значения. Единственное, что теперь важно, – это сохранить мой поход в это пристанище разврата втайне. С чем боролась – на то и напоролась, так ведь говорят? Прекрасно! Я хотела публично осудить Егора за его мерзкие, извращенные увлечения – и сама оказалась в лапах такого же извращенца. Браво, Кристина, браво! Ты просто долбанная идиотка, которая не смогла удержать свою похоть в трусах!

Теперь мне предстоят мучительные приступы ненависти к себе.

И стыдные признания своему психологу… Или лучше молчать?

Ладно, с этим я разберусь позднее… Пока я должна выбраться из этой берлоги и продумать план мести.

А вы что думали? Что я оставлю это так? Ну уж нет. Не пройдет и нескольких месяцев, как этот мерзкий клуб будет предан огласке, опозорен и закрыт. Уж я позабочусь об этом.

– Тебя совершенно не касается, как давно у меня не было секса, – отвечаю я мрачно, откровенно раздражаясь, что мужчина прерывает мои соображения своими тупыми вопросами… Но все равно невольно задумываюсь. Милане сколько? Шесть. Значит, секса не было лет пять. После предателя-мужа я еще пробовала встречаться с парой мужчин, пока не поняла окончательно, что это не моя история. Моя история – это бизнес и работа над собой. А воротнички мужских рубашек пусть утюжит кто-нибудь другой, и грязные носки из-под диванов тоже достает кто-нибудь, но не я…

– Можешь не отвечать, – на удивление миролюбиво отзывается Мирон. Он лежит на краю постели, голый, мокрый, курит в потолок и время от времени взъерошивает пальцами светлые волосы. Когда он только подвалил ко мне, они были покрыты чем-то вроде геля или мусса, но после секса растрепались и пошли волнами. Девчонки наверняка умирают от восторга, глядя, как он выходит из душа со стекающей по мягким кудрям водой…

Когда-то и я была такой. Умирала от восторга рядом со своим мужем. Теперь мы проводим время вместе только на крупные праздники: новый год, день рождения Миланы, утренники в детском саду. Мой психолог настояла, чтобы я не ограничивала общение дочери с отцом. Сегодня, например, она ночует у него. Завтра утром он привезет ее обратно – а значит, нам предстоит столкнуться в дверях моей квартиры и обменяться обжигающими, полными ненависти взглядами. Алексей уже четыре года как повторно женат, у него второй ребенок, сын. Его женушка наверняка считает меня несчастной неудачницей: мужа просрала, новую любовь не нашла… Я же считаю несчастной ее: ей каждую ночь приходится слушать, как Алексей храпит. Словно стадо слонов пришло на водопой и втягивает хоботами болотную тину. Хрен уснешь.

– Ладно, мне пора, – сообщаю я сухо, не столько Мирону, сколько самой себе, поднимаюсь с постели и начинаю одеваться. Вот только когда дело доходит до блузки, я вспоминаю, что она порвана. – Какого хрена ты испортил мне одежду?! Ты вообще знаешь, сколько это стоило?!

– На вид – тысячи полторы, максимум две, – этот урод-извращенец даже в лице не поменялся. Все так же спокоен и беспечен. – Речь о рублях, разумеется, – уточняет он, и я фыркаю:

– Это стоило почти пятьсот долларов.

Мужчина присвистывает:

– Вот это да! А на вид ничуть не лучше шмоток с вайлдберрис.

– Ты должен мне пятьсот долларов.

– Вон там на столике возьми, – кивает он согласно.

– На каком столике?! – вспыхиваю я.

– Ну, вон там… – он показывает головой направо.

– Там нет столика! Там только…

– Гинекологическое кресло? Ох, да, точно, перепутал, прости… – он качает головой, наверное, думая про себя, какая же я тупая, но он даже не представляет, что делает хуже только себе. Совсем скоро ему негде будет валяться вот так на красных шелковых простынях, курить в кожаный потолок и выебываться.

С трудом запахивая на себе порванную блузку, я сажусь на край постели, забираю его телефон с возмущенным «мне нужно вызвать такси» и открываю приложение. Когда карта показывает мое местоположение, я крепко сжимаю зубы: клуб находится в такой жопе города, что до моего дома ехать минимум час. И это без пробок.

Мирон как будто знает, о чем я думаю, потому что опять подает голос:

– На метро будет быстрее.

– Я не езжу на метро, придурок!

– Статус не позволяет? – фыркает он насмешливо.

– А тебе помолчать отсутствие мозга не позволяет?! – парирую я грубо, пока приложение неохотно ищет мне водителя. Я добавляю двести рублей к начальной цене поездки, надеясь, что так быстрее найдется смельчак, готовый меня отсюда забрать.

– Прекрати уже рычать, – говорит он устало. – У тебя и так завтра утром голоса не будет. Тебе бы молока с медом.

– Отъебись.

Водитель наконец найден, так что я подхватываю все свои вещи и, не прощаясь, торопливо выныриваю из этой адской комнатушки.

Добравшись до дома, я первым делом отправляюсь в душ, чтобы отодрать от себя не только пот, не только запах чужого тела, но даже воспоминания об этой мерзкой ночи.

Что на меня нашло сегодня – я не знаю. Почему я позволила себе расслабиться, почему поддалась низменному животному инстинкту? Насколько это вообще адекватно для взрослой женщины – бросаться вот так в омут с головой, даже не думая о последствиях?!

Ругая и ненавидя себя, я добрых сорок минут растираю кожу мочалкой, трижды чищу зубы, чтобы забыть вкус его губ и похабного языка.

Вместо ужина ложусь в постель. На пустой желудок лучше думается, а мне просто необходимо подумать и решить, что делать дальше.

Ощущения в теле с утра чертовски непривычные. Все мышцы ноют, натертые ремнями запястья и щиколотки особенно чувствительно отзываются на любое прикосновение, соски окружены ореолами синяков, на плече засос. Я хотела отмыть себя от этого мужчины – но с утра все стало только хуже. Я долго и критически рассматриваю свою обнаженную фигуру в зеркале, а потом одеваюсь максимально закрыто.

Встретив Милану и проводив ее в детский сад, я отправляюсь на работу. Но стоит зайти в офис – меня накрывает мерзкое ощущение, что все в курсе, чем я занималась этой ночью. Чтобы избежать неловкости, я быстро прохожу по коридору издательства, сразу запираюсь в своем кабинете и…

Что это за херня, блин?!

На рабочем столе стоит огромный букет алых лилий.

Чья-то очень тупая шутка?

Я подхожу ближе. В букете – никакой записки.

Очень странно. Я уже собираюсь было набрать номер секретаря, чтобы выяснить, кто это притащил, как вдруг замечаю что-то под вазой. Наклоняюсь, чтобы рассмотреть, и тут же кривлю губы.

Донышко вазы установлено поверх пяти разложенных веером стодолларовых купюр.