Читать книгу Умолкшие - Эллисон Бреннан - Страница 6

Самая близкая к месту обнаружения трупа женщины дорожка была перекрыта стоп-лентой и охранялась муниципальной полицией округа Колумбия.

Фэбээровцы редко приезжали на место убийства, но если жертва – любовница действующего конгрессмена, чьи интрижки недавно стали известны прессе, то это привлекло интерес ФБР.

Люси Кинкейд последние два месяца работала преимущественно аналитиком в офисе ФБР, отслеживая в онлайн-режиме сексуальных маньяков, и когда ее куратор Ной Армстронг попросил ее вместе с ним выехать «в поле», она одновременно и обрадовалась, и занервничала.

– Это дело ведет Слейтер, – сказал ей Ной, показывая свое удостоверение копу, перекрывавшему дорожку. – А я, так сказать, на переднем крае.

Старший специальный агент Мэтт Слейтер был непосредственным начальником Ноя и руководил оперативными группами по сбору доказательств регионального управления округа Колумбия. С первого для пребывания Люси в конторе он прямо указал ей, что пока еще она не оперативный сотрудник.

– Ты уверен, что он не будет против?

Люси примерилась к широкому шагу Ноя. Они поднимались по пологому подъему через парк Рок-Крик. Кинкейд много раз бегала здесь – правда, не по этой дорожке, которая проходила близко от кондоминиумов и многоквартирных домов Массачусетс-авеню. В парке могло быть опасно, но большинство бегунов держались людных дорожек, бегали парами или группами и не оставались в парке после заката.

Теперь здесь было больше патрулей и постоянно присутствовала полиция, но никакие правоохранительные органы не могут постоянно контролировать две тысячи акров парка.

Ной остановился, огляделся, чтобы никто не услышал, и тихо сказал:

– Мы работаем урезанным штатом и на урезанных средствах, и все на ушах стоят из-за того, что жертва связана с конгрессом. Слейтер велел мне привезти аналитика.

– Ты не сказал ему, что это буду я.

Люси бесила неопределенность ее положения. Сейчас она была ни рыба ни мясо – ни агент, ни штатский. Через три недели это будет уже неважно, но Кинкейд не хотела бы совершить ничего такого, что поставило бы под угрозу ее поступление в Академию ФБР.

– Это моя инициатива. Квалификация у тебя есть, к тому же у тебя документ группы по сбору данных. – Армстронг пошел обратно. – Я договорюсь со Слейтером, но вряд ли здесь будет проблема.

Люси пошла за Ноем, надеясь, что он прав. Она не знала, почему так боится старшего специального агента Слейтера.

Доверься своему инстинкту, Люси.

Кинкейд будто бы услышала голос своего мужчины, Шона, который напоминал о ее интуиции – по крайней мере, в случае расследования убийства. Она не понимала до конца, хорошо это или нет, но надеялась, что это качество поможет ей восстановить справедливость в отношении Венди Джеймс.

Три недели назад большая газетная передовица выставила конгрессмена Алана Кроули как человека, заведшего интрижку с Венди Джеймс, молодой красивой секретаршей мощной лоббистской фирмы из округа Колумбия. Кроули как типичный политик сначала отрицал связь, затем заявил, что это личное дело и касается только его и его двадцатидевятилетней жены, затем сказал, что раскаивается, и попросил прощения.

Некоторые стали требовать головы Кроули, другие говорили, что остальные политики ничуть не лучше в этом отношении, а третьи под этим соусом указывали, что пресса предпочитает освещать сексуальные скандалы, а не серьезную политику.

На самом деле смерть мисс Джеймс не привлекла бы внимания ФБР, если б не два ключевых факта. Из-за определенного положения женщины при лобби ФБР допрашивало ее по поводу вероятного использования служебного положения в личных целях – а конкретно, не просил ли конгрессмен Кроули или не предлагал ли пожертвований в пользу его или других избирательных кампаний? Во время этого допроса на прошлой неделе мисс Джеймс давала противоречивые показания и потребовала адвоката. ФБР назначило еще один допрос на этой неделе – и вот она мертва.

Действительно ли это случайное убийство или ее намеренно устранили из-за контактов с Кроули или ФБР?

– Пресса еще не пронюхала? – негромко спросила Люси Ноя, когда они подошли к месту преступления.

– Если и узнали, то не от нас.

Мэтт Слейтер, который, как и Армстронг, до ФБР служил в армии, разговаривал с местным полицейским коронером. Он жестом подозвал Ноя.

– Майлз Уэст, следственный отдел округа Колумбия, – представил Слейтер. – Он готов забрать тело, как только подъедет труповозка.

Люси прежде работала помощником патологоанатома в морге, что включалось в программу годичной стажировки, и Майлз был одним из ее любимых кураторов. Ему оставалось меньше двух лет до пенсии, и он часто говорил, что переедет в Нэшвилл поближе к дочери и внукам.

Майлз улыбнулся ей, его зубы сверкнули на фоне темной кожи.

– Никак это мисс Люси! Уже закончили академию?

– Я начала…

Слейтер перебил ее:

– Похолодания не предвидится. Давайте посмотрим на труп прежде, чем его заберут в морг.

Люси пропустила Ноя и Слейтера вперед. Майлз показал на них головой и прошептал:

– Хочешь стать одной из них?

Она не ответила.

– В отчете сказано, что ее задушили? – сменила тему Кинкейд.

– Сзади.

– Сзади? Ты уверен?

Майлз прокашлялся. Конечно, он был уверен – ведь работал следователем еще до рождения Люси.

– Возможно, попытка изнасилования, очевидных следов сексуального контакта нет, но это уже скажет судмедэксперт при вскрытии.

– Чем он ее задушил?

– Руками.

– Необычно. – Такой тип удушения – прямо визитная карточка. Убийца почти всегда хочет видеть лицо своей жертвы. – Он мог задушить ее случайно, при попытке изнасилования? – спросила Люси.

– Случайно? – фыркнул Майлз. – Сомневаюсь, но опять же – вскрытие покажет. Не думаю, чтобы он выпускал ее шею.

– И ты можешь это сказать прямо по визуальному осмотру?

– По задней части ее шеи. Сама увидишь. И почуешь.

В горячем неподвижном воздухе висел смрад разложения. Слейтер положил руку ей на плечо.

– Жара, влажность – и так уже плохо, а тут еще животные до нее добрались…

«Смерть не бывает красивой», – подумала Люси, но когда она увидела то, что сделали с Венди Джеймс, Кинкейд поняла, что это убийство особенно отвратительно. Даже не само убийство – удушение не было грязным или кровавым, – но жутко было то, что случилось с нею после смерти.

Влажность привела к тому, что тело Венди раздулось от газов. Ее конечности распухли и поблекли, словно она была мертва два или три дня. Но, принимая во внимание летнюю жару и высокую влажность, а также затененную деревьями зону, Люси предположила, что смерть наступила где-то двадцать четыре часа назад.

– Тело уже окоченело, но жара и разложение ускорили процесс, – сказал Майлз. – Она пролежала здесь меньше тридцати часов, но явно больше двадцати. Вскрытие покажет точнее. Где-то между тремя ночи и часом пополудни вчерашнего дня. Сомневаюсь, чтобы она бегала до пяти утра. Может, жила в охраняемом доме, и мы увидим ее на записи с камеры…

Надеяться на то, что на записи окажется еще и убийца – это было бы уже слишком, но все видео с камеры ее дома и соседних домов будут тщательно просмотрены. Жертва лежала на боку. Ее передвигали с места смерти, о чем свидетельствовали отпечатки на рыхлом грунте и пятифутовый след волочения. Ной и Слейтер стояли возле тела, негромко разговаривая.

– Это животные ее тащили? – спросила Люси у Майлза.

– Одичавшие собаки. Именно их лай и насторожил бегунов, которые нашли труп. Они отогнали собак криком и перечным аэрозолем.

Венди Джеймс была убита и выброшена, как мусор. Люси отдалась на волю гнева, перебарывая дурноту, и желудок у нее перестало сводить.

– А кровь…

– Посмертная. На ее бедрах и ягодицах есть ссадины, но все они внешние.

– Не похоже на изнасилование.

– Скорее, он взгромоздился на нее, пока душил, – Майлз покачал головой. – Иногда дело того не стоит.

Люси стиснула его руку.

– Мы поймаем его.

У Майлза зазвонил телефон, и он отошел, чтобы ответить. Люси натянула латексные перчатки и подошла к телу. Дикие собаки сильно повредили левую руку и ногу жертвы, но ее правый бок был практически цел. Кинкейд присела на корточки, чтобы посмотреть на ссадины на ягодицах и бедрах, подтверждавшие теорию коронера. Затем тихонько приподняла светлые волосы с затылка. По обе стороны позвоночника виднелись два ярко выраженных овала – отпечатки больших пальцев. Хотя спереди шея тоже была багровой, отпечатки больших пальцев были наиболее четкими, что указывало на то, что как только преступник схватил жертву, он сдавливал ей шею, пока женщина не умерла. Сзади. Не глядя ей в лицо.

– Что скажешь? – спросил Слейтер. Люси не заметила, что он пристально на нее смотрит.

Кинкейд встала и сняла перчатки.

– Я не знаю. Я думаю.

Ной поднял брови, но ничего не сказал.

– Уэст говорит, что возможна попытка изнасилования, – сказал Слейтер. – У убийцы либо не встал, либо он что-то услышал и удрал. Вот только, – он показал на ягодицы жертвы, – задержался, чтобы написать это.

Люси склонила голову набок. Поначалу не заметила букв, но как только Слейтер указал на них, все стало очевидным. Из-за того, что тело распухло, буквы расплылись, и чернила стали бледнее, но она все же смогла разобрать слова.

Эта трепливая сука больше не издаст ни звука.

– Он не собирался ее насиловать, – Люси не хотела говорить этого вслух.

– Не хотел или не смог? – спросил Слейтер.

– Не хотел, – ответила она. – Майлз сказал, что ссадины расположены на внешней стороне бедер, не на внутренней. Но важнее то, что она лежала лицом вниз, когда он убивал ее. Когда душат руками, убийца хочет видеть, как жертва умирает. Это важно для него. Он воображает, что волен над жизнью и смертью. В большинстве случаев, когда речь идет о серии, убийца ослабляет хватку, дает жертве подышать несколько секунд, затем снова начинает ее душить. Власть над жертвой позволяет ему чувствовать себя богом. Это, – продолжала она, указывая на следы больших пальцев на задней части шеи, – свидетельствует о том, что он хотел именно убить ее, а не наблюдать, как она умирает. Он не мучил ее, просто душил, пока она не умерла. Конечно, – добавила Кинкейд, – вскрытие даст более определенный ответ.

Слейтер кивнул.

– Мне тоже показалось необычным, что ее убили лицом вниз, но это могло свидетельствовать о раскаянии или обезличивании. Возможно, он не смог бы этого сделать, глядя ей в глаза.

– Вы когда-нибудь видели подобное убийство? – спросил Ной их обоих. Слейтер и Люси покачали головами.

– Эта надпись говорит, что он знал, кто она такая, – сказал Слейтер. – Но из публикаций в прессе или был знаком с ней лично, я не знаю.

– Преследователь? Или ее парень – бывший или нынешний? – спросил Ной. – Обозлился из-за ее связи с конгрессменом?

Люси не думала, чтобы это был ее парень. Все свидетельства указывали на хладнокровное убийство, а не на вспышку гнева. Прежде чем она успела открыть рот, ее мысли высказал Слейтер.

– Если б это был отвергнутый любовник, на теле обнаружилось бы больше проявлений ярости. Сосед или знакомый? Кто-то, кто знал ее обычное расписание… Следил за ней.

– Нам повезло, что ее нашли, – сказала Люси. – Чандру Леви убили совсем неподалеку, а ее останки обнаружили лишь через год.

Хотя Люси в то время была только подростком, она не могла забыть трагического случая с молодой стажеркой, которая, как и Венди Джеймс, имела любовную связь с конгрессменом и была убита. Но в отличие от убийства Леви, которое не было связано с ее личной жизнью, и о чьих любовных отношениях узнали только после ее смерти, связь Венди Джеймс последние три недели была в центре внимания, что делало вероятным мотивом убийства сексуальный скандал.

– Черт, – выругался Слейтер, прочтя эсэмэску. – Чертова пресса… Кто-то только что сообщил в «Твиттере» имя нашей жертвы. – У него зазвонил телефон. Он проигнорировал звонок. – Ной, иди в ее квартиру, ордер скоро будет. Когда доберешься, как раз будет готов. Бери кого нужно, чтобы опросить жителей, поговорить с соседями, выяснить, кто последним ее видел; посмотри, нет ли чего интересного в квартире. Давай быстро. Джош Стейн уже в пути.

Стейн был из отдела экономических преступлений и вел расследование по участию Венди Джеймс в коммерческом подкупе.

– Уголовный отдел бьет экономический, – сказал Ной. – Что бы там ни было, он работал с Венди Джеймс и он руководит делом. Стейн ни хрена не понимает в преступлениях против личности, потому как всю жизнь корпел над цифрами и прочесывал отчеты – и в этом равных себе не знает. Но он карьерист, и вкусное дельце вроде этого, которое поднимет его на два-три ранга, нам не отдаст.

– Посмотрю, что можно будет сделать, – сказал Ной.

– Удачи. Поскольку дело затрагивает прокурора и конгресс, всем причастным светит кошмарная ночь общения с прессой. – Слейтер ухмыльнулся. – Вряд ли пиар-машина Кроули выдержит этот скандал, и это определенно приятный момент.

– Выбираешь, за кого болеть? – спросил Армстронг.

Слейтер пожал плечами.

– Я еще не встречал политика, который пришелся бы мне по душе. К тому же он врал, прежде чем признал наличие любовной связи. По мне, доверия он не заслуживает.

– Это нормально.

– Потому я и не встречал в жизни приятного политика. – Слейтер глянул на часы. – Пока тело доставят в морг, а ты будешь осматривать квартиру Джеймс, я займусь Кроули. Где он был вчера, что делал… Держи меня в курсе.

Люси еще раз посмотрела на тело и нахмурилась. Ее интуиция подсказывала, что Кроули ее не убивал. Но он мог кого-нибудь нанять.

– Еще надо проверить его финансовую отчетность, – сказала Люси. – Это не простое нападение на отдельного человека.

Слейтер смерил ее таким долгим взглядом, что Кинкейд была вынуждена отвести глаза. Ее проняло жаром, и она поняла, что только что сказала копу с опытом на двадцать лет больше, чем у нее, что ему следует делать. Он ничего не сказал ей, от чего Люси ощутила свой промах еще острее.

– Пошли, – сказал Майлз Ною. – И помни, что я сказал о Стейне.