Читать книгу Страсть герцогини - Элоиза Джеймс - Страница 9

Леди Трубридж организовала пикник на берегу реки Сэдлер, протекавшей в глубине сада. Джина вместе с Эсме спустилась с холма к берегу.

– Боже мой! – воскликнула Эсме, когда они приблизились к реке. – Кто этот очаровательный молодой человек?

Джина посмотрела на того, кто привлек внимание подруги.

– Это актер, – ответила она. – У него какое-то нелепое театральное имя. Кажется, его зовут Реджинальд Джерард.

Столы были накрыты в тени старых ив, которые, словно сплетничающие матроны, сплетали свои ветви у самой воды. Актер перепрыгивал с одного выступающего из воды валуна на другой и, срывая яблоки с низко свисающих веток яблонь, бросал их молодым дамам, стоявшим поодаль.

Время от времени он спотыкался и делал вид, что вот-вот упадет в реку. Каждый его неосторожный шаг вызывал негромкие взвизги у стайки девушек, толпившихся на берегу.

– Что за отвратительное зрелище! – раздался над ухом Джины знакомый голос.

Она повернулась, чтобы улыбнуться мужу. Он, конечно, не знал, что Джина провела все утро, поглядывая на дверь гостиной в ожидании его прихода.

– Привет, Кэм!

– Ты представишь меня? – спросил он, бросив оценивающий взгляд на Эсме.

Эсме сделала реверанс, уголки ее губ слегка дрогнули.

– Это леди Ролингс, – представила Джина. – Эсме, познакомься, пожалуйста, это мой муж.

– Вы прелестны, – сказал Кэм, целуя ее руку.

Джина почувствовала досаду. В конце концов, Кэм был женат, а Эсме замужем, к чему эти восторженные комплименты!

– О, смотри, Эсме, – промолвила она. – Вот и Бердетт.

Оторвав взгляд от Кэма, Эсме помахала Берни, который тут же подбежал к ней с поспешностью хорошо выдрессированного ретривера.

– Здравствуйте, – весело поздоровался он. – Меня зовут Берни Бердетт.

Кэм поклонился.

– Герцог Гертон, – представился он.

– О, – придя в замешательство, произнес Берни, но его лицо тут же просияло. – Рад знакомству, ваша светлость!

Использовав правильное обращение к герцогу, он окончательно пришел в себя.

– Молодец, Берни, – похвалила его Эсме, беря за руку. – Давайте сядем за стол, господа!

Кэм шел рядом с Джиной, но его взгляд был прикован к изящной спине Эсме. Джину снова охватила досада.

– Не понимаю, зачем он ей нужен? – тихо спросил Кэм.

– Берни…

– …настоящий болван? – подсказал Кэм.

Эсме и Берни тем временем подошли к реке. Сняв сюртук, Берни, ни секунды не колеблясь, пересек неширокую реку, грациозно перепрыгивая с камня на камень и посрамив молодого актера с его чересчур театральными фокусами.

– Ага, – насмешливо сказал Кэм, – теперь я начинаю понимать…

Джина проследила за его взглядом. Намокшие серые брюки Берни плотно облегали его невероятно стройные мускулистые ноги. Солнце играло в его золотистых волосах. Берни Бердетт как никогда был хорош собой. Добравшись до другого берега, он протянул руку, чтобы сорвать яблоко, и белое полотно рубашки натянулось на его красиво очерченных плечах. Через несколько секунд он снова был рядом с Эсме.

– Да… – пробормотала Джина.

– Только не впадай в транс, – промолвил Кэм. – Физическая красота – это еще не все.

Она с любопытством посмотрела на мужа.

– Я думала, скульпторы ценят красоту превыше всего.

Кэм пожал плечами.

– Я мог бы изваять фигуру Бердетта, но я не в состоянии что-либо сделать с его мозгами. Он все равно выглядел бы болваном.

Берни отдал добытое им яблоко Эсме и в качестве награды поцеловал ее руку.

– Как она может выносить его общество? – задумчиво произнес Кэм, наблюдая за этой сценой.

В тоне Кэма не было презрения, только искреннее удивление.

– Эсме высоко ценит красоту, – объяснила Джина. – В то же время она выбирает друзей, у которых… которые…

– Не отличаются большим умом? – подсказал Кэм.

– Ну, что-то в этом роде, – неохотно согласилась Джина.

Кэм пожал плечами.

– Обычно так поступают мужчины. Считается, что идеальная любовница должна быть красивой, веселой и недалекой. Берни, похоже, соответствует всем этим требованиям.

– А ты… – Джина осеклась.

Она понимала, что ей не следовало говорить все, что приходит в голову. Но непосредственность и живое любопытство Кэма располагали к этому.

– Сейчас у меня нет любовницы, – ничуть не смутившись, заявил он. – Но когда она была, то в точности соответствовала требованиям, которые я только что назвал.

– Жены тоже должны быть такими? – спросила Джина, чувствуя, что у нее портится настроение.

– От них требуется не красота, а в первую очередь покорность, – ответил Кэм. – Как ты думаешь, смогла бы ты быть послушной, если бы мы были женаты по-настоящему?

– Я никогда не задумывалась об этом, – сказала Джина, бросив на него взгляд из-под полуопущенных ресниц. Такой обольстительной улыбки, как у ее мужа, она еще никогда не видела. – Но сомневаюсь, что смогла бы быть покорной. Послушание не входит в число моих достоинств.

Она повернулась, чтобы подойти к Себастьяну, но Кэм преградил ей дорогу.

– Никто не требует от жены, чтобы она всегда была послушной.

Кэм как будто потешался над ней, и Джина не понимала, зачем он это делает.

– Не понимаю, о чем ты.

– Покорность – сложный вопрос, – мечтательно произнес он. – Например, что касается спальни, то нужно выбирать жену…

– Можешь не объяснять, – прервала его Джина. – Я понимаю, что не ты выбрал меня в жены.

– Совершенно верно, – согласился Кэм. – Помню, отец говорил, что ты вырастешь красавицей, и его предсказание, безусловно, сбылось.

Джина изумленно уставилась на него.

– Твой отец действительно говорил такое?

Кэм кивнул.

– А что здесь удивительного?

– Когда я начала выезжать в свет, он заметил, что я должна радоваться, поскольку уже ношу обручальное кольцо и мне не нужно выставлять себя на рынок невест. Я сочла это оскорблением.

– И правильно, – согласился Кэм. – Отец был мастером по части оскорблений. Пожалуй, на любое его замечание можно было обидеться.

– Я не так красива, как Эсме, – внезапно вырвалось у Джины, и она тут же прикусила язык.

С какой стати она произнесла эти жалкие слова?

Кэм посмотрел на Эсме.

– Да, леди Ролингс, несомненно, обладает классической красотой, она одна из самых прекрасных женщин, которых я когда-либо видел, по крайней мере в Англии.

– Не понимаю, почему мы обсуждаем эту глупую тему, – сказала Джина, стараясь казаться беззаботной.

– Идите сюда! – крикнула им Эсме, махая рукой.

Кэм тут же зашагал к классической красавице, а Джина направилась к Себастьяну. Она решила, что ей не следует проводить много времени с мужем, чтобы не потерять шанс получить развод.

Себастьян сидел в одиночестве за маленьким столиком с выражением лица, которое Джина называла пуританским. Она села на стул спиной к Эсме и Кэму.

– Как себя чувствует леди Ролингс? – недовольно хмурясь, спросил Себастьян. – Похоже, ей здесь все нравится.

– Я в этом не сомневаюсь, – сказала Джина, оглянувшись.

Сиявшая от удовольствия Эсме устроилась между Берни и Кэмом. Герцог, наклонившись к ней, что-то говорил с умным видом.

– Думаю, если она займется твоим мужем, это ускорит развод, – заметил Себастьян.

– Разумеется, – пробормотала Джина.

Себастьян сидел лицом к столу, за которым находилась Эсме, и, казалось, не сводил с нее глаз. За ужином, состоявшим из мяса барашка под соусом бешамель, он не переставал шипеть, комментируя флирт Эсме с мужем Джины.

– Если соблазнение герцога пойдет такими темпами, то одним твоим разводом дело не обойдется. Ролингс тоже потребует развод, – заявил Себастьян.

Джине стало не по себе.

– Себастьян! – наконец одернула она его. – Не кажется ли тебе, что это я должна расстраиваться? Но мне все равно. Кому повредит, если Кэм и Эсме решат поближе познакомиться? Никому.

Она взяла кусочек мяса, но оно оказалось сухим и безвкусным.

– Наверное, ты права. Но мне не нравится, когда хорошего человека втягивают в интриги.

– У тебя навязчивая идея! – раздраженно сказала Джина. – Честно говоря, с твоей стороны невежливо обсуждать эту тему в моем присутствии.

Удивление на лице Себастьяна сменилось испугом.

– О, прости меня, Джина. Я совсем забыл, что у тебя опыта не больше, чем у юной девушки.

– Я не настолько наивна, как тебе кажется.

– И все же я настаиваю, чтобы ты приняла мои извинения. – Голубые глаза Себастьяна улыбнулись Джине с такой теплотой, что ее сердце, несмотря на раздражение, растаяло. – Я упустил из вида твою наивность. А ведь это одно из качеств, которые я больше всего люблю в тебе, Джина: ты так чиста, словно темные стороны жизни не властны над тобой.

– А что будет, когда мы поженимся и я потеряю невинность? – прямо спросила она.

Себастьян улыбнулся.

– Ты и тогда сохранишь налет невинности. В тебе есть что-то нетронутое, чистое, незамутненное. Это признак хорошего воспитания, порядочность, заложенная в тебя с детства.

– Себастьян, я хочу… – начала было Джина, решив, что настал момент рассказать жениху про незаконнорожденного брата, о котором она совсем недавно узнала.

Но тут леди Трубридж захлопала в ладоши, привлекая к себе внимание, и Себастьян мгновенно повернулся к хозяйке дома.

– Прошу внимания! – весело воскликнула леди Трубридж. – У меня объявление! Мистер Джерард согласился устроить небольшое представление в уик-энд, прочитать по ролям несколько сцен из Шекспира. Кто хочет принять участие в чтении?

К ужасу Джины, маркиз снова нахмурился.

– Выступать с профессиональным актером? Это верх неприличия!

– Себастьян, – с укором сказала Джина, – иногда мне кажется, что это твое любимое выражение.

Он открыл рот, но промолчал. К своей радости, она увидела прежнего Себастьяна, которым он был до того, как зациклился на своем титуле.

– Я становлюсь слишком нудным, ты это хочешь сказать?

Джина благодарно улыбнулась, глядя ему в глаза.

– Совсем чуть-чуть.

– Я думал об этом прошлым вечером. Мой отец был старым занудой. Ты права, Джина. Я становлюсь ханжой.

Судя по всему, эта мысль пугала его. Джина похлопала жениха по руке, жалея, что не может приласкать его. Более бурное проявление сочувствия шокировало бы не только Себастьяна, но и всех присутствующих.

– У меня есть ты, – сказал он, глядя ей в глаза.

– Да, у тебя есть я, – подтвердила Джина.

– Как мило! Одна удача на двоих: у нас обоих есть Джина, – раздался вкрадчивый голос Кэма у нее за спиной. – Разве это не удивительно?

– Да, я счастливчик, – заявил Себастьян нарочито громко.

– Так же, как и я! – усмехнулся Кэм.

– Мы с Джиной вызвались принять участие в чтении Шекспира, – неожиданно сообщил Себастьян и встал так резко, что чуть не опрокинул стул. – Прошу нас простить…

– Не смею вас задерживать. Я сам подумывал, не присоединиться ли мне к участникам представления. Кстати, леди Ролингс тоже хотела поучаствовать в чтениях, – заметил Кэм и, повернувшись, помахал Эсме.

К неудовольствию Джины, ее лучшая подруга улыбнулась герцогу так тепло, что она пришла в замешательство. Эсме не имела права откровенно соблазнять ее мужа!

– Пойдем, Себастьян! – раздраженным тоном произнесла Джина и направилась к леди Трубридж.

Молодой актер Реджинальд Джерард находился в окружении трепещущих от волнения дебютанток, которые смущенно хихикали и умоляли поручить им роль героини. Но их надежды быстро развеяла леди Трубридж.

– Простите, барышни, – заявила она, отгоняя их ярким носовым платком, – но мы с вашими матерями решили, что играть в пьесе для незамужних девиц довольно неприлично. Я не хочу, чтобы на моем приеме разразился скандал! – Леди Трубридж хладнокровно игнорировала тот факт, что ее приемы неизменно являлись главной темой для сплетен и пересудов в обществе. Первые два месяца после начала светского сезона только о них обычно и говорили. – Мистеру Джерарду придется довольствоваться замужними дамами. Вот вы четверо идеально подходите!

Джина увидела, как у Реджинальда Джерарда вытянулось лицо. Было ясно, что он не рассчитывал устраивать представление с женатыми парами. Вероятно, актер надеялся соблазнить богатую наследницу и бежать с ней, чтобы тайно обвенчаться.

– Я согласен с вами, миледи, – поддержал Себастьян хозяйку дома. – Драматическая проза может пагубно воздействовать на неокрепшие умы юных леди.

– Какую пьесу вы выбрали для чтения? – поинтересовался Кэм.

– Я хотел бы предложить несколько сцен из «Много шума попусту», – ответил молодой актер. Несмотря на разочарование, он взял себя в руки и вежливо поклонился. – Разрешите представиться! Меня зовут Реджинальд Джерард.

– Кажется, я видел вас в Ковент-Гардене в прошлом сезоне, – сказал Себастьян, кланяясь. – Я маркиз Боннингтон, а это герцогиня Гертон и леди Ролингс. И еще герцог Гертон, – добавил он.

Реджинальд улыбнулся.

– Думаю, мы сможем разыграть очаровательное представление. Герцогиня сыграет Геро и…

– Нет, – перебил его Кэм. – Мы с герцогиней лучше сыграем Беатриче и Бенедикта. Мы ведь женаты, и мне было бы весьма неприятно представлять ее в спальне другого мужчины.

– О, разумеется, – поспешно согласился Реджинальд.

Себастьян нахмурился.

– Что это за история со спальней? – недовольным тоном спросил он.

– В пьесе Клавдио… это, наверное, будете вы, милорд… увидев женский силуэт в окне спальни другого мужчины, решил, что его невеста Геро не верна ему.

– Все это представляется мне в высшей степени неприличным, – нахмурившись, заявил Себастьян. – Вы полагаете, что эта пьеса подходит для великосветского общества?

– В прошлом сезоне она прошла в театре с большим успехом, – вежливо сообщил Реджинальд. – К тому же мы разыграем всего пару сцен. Если что-то вам с леди Ролингс покажется не совсем удобным, мы пропустим эту часть. Предлагаю встретиться в библиотеке перед ужином и выбрать сцены для чтения.

Джина почувствовала теплую руку на своей талии.

– Как ты думаешь, мы продержимся вчетвером хотя бы час?

– Что ты имеешь в виду?

– Надеюсь, ты заметила, что твой жених неравнодушен к прекрасной леди Ролингс? – Кэм кивнул в сторону маркиза и Эсме.

Взглянув на них, Джина увидела, что Себастьян что-то увлеченно рассказывает Эсме, которая рассеянно ест яблоко.

– Похоже, вы с моим женихом товарищи по несчастью, – сказала Джина.

Кэм рассмеялся.

– Что поделаешь! Твоя подруга красива, обладает пышными формами и к тому же довольно дружелюбна.

Джина поджала губы.

– Она вовсе не дружелюбна – в том смысле, который ты придаешь этому слову!

– Бьюсь об заклад, Боннингтон сейчас отчитывает ее за излишнее дружелюбие.

Джина снова посмотрела на подругу. Действительно, на щеках Эсме, жующей яблоко, выступил румянец.

– Из нее получилась бы великолепная Диана, – мечтательно произнес Кэм.

– Диана, античная богиня-девственница? – с оттенком скептицизма спросила Джина.

– Странно, не правда ли? Возможно, несмотря на все ее дружелюбие, Эсме на самом деле недотрога. Может быть, она согласится позировать мне.

Джина взглянула на мужа. Он смотрел на Эсме оценивающим взглядом мастера-ювелира, разглядывающего бриллиант.

– Я думала, ты уже работаешь над образом Дианы. Неужели тебе интересно ваять сразу две фигуры одной и той же богини?

– Все женщины разные. Называя их именами античных богинь, мы пытаемся выразить то, что видим в их взгляде, на их лицах. Леди Ролингс, например, вызывающе дерзкая, красивая, даже эротичная, но в то же время она сдержанная. Думаю, Эсме не делит постель с Бердеттом, хотя и ведет себя так, будто он ее любовник.

Джина посмотрела на мужа с уважением.

Когда они с Эсме поднимались на холм, возвращаясь в усадебный дом, Джине захотелось узнать, смотрит ли Кэм им вслед. Она собралась уже оглянуться, но Эсме схватила ее за локоть.

– Не оглядывайся! – прошептала она, в глазах у нее плясали лукавые огоньки. – Я уверена, что он смотрит, но ты же не хочешь, чтобы он догадался о твоих чувствах?

– Ты о Себастьяне?

– Вовсе нет! Вот еще! – фыркнула Эсме. – Я имею в виду твоего чудесного мужа!

– Что ж, я рада, что ты высокого мнения о нем, – язвительно сказала Джина.

– Конечно, я ведь разбираюсь в мужчинах. – И тут Эсме осенило, и ее глаза стали круглыми от изумления. – Джина, надеюсь, ты не думаешь, что я…

– Нет, разумеется, нет! – попыталась разуверить ее Джина, но не сумела скрыть ревности. У Эсме были очаровательные ямочки на щеках. Неудивительно, что все мужчины, которых она встречала на своем пути, влюблялись в нее. Джина считала, что герцог не был исключением.

– У тебя все на лице написано! – заявила Эсме. – Но ты ошибаешься. Мне не нравятся умные мужчины. – Она положила руку на локоть Джины. – Могу я сказать тебе кое-что?

Джина кивнула.

– Оставь его себе.