Читать книгу Инноминаты: Медный кубок - Эль ` Рау - Страница 10

2. Кактус или заноза в сердце
Сон в руку, а в руке «Кактус»

Оглавление

«Под палящим солнцем шёл мужчина в чёрном камзоле и напудренном парике. Возле лица он держал сложенный в несколько раз кусок ткани. Видимо, носовой платок. Мужчина отдалённо напоминал Фаанга. Того самого Фаанга, что живёт в кабинете за нарисованной дверью.

Рядом с мужчиной, придерживая полы пышной юбки, вышагивала дама средних лет. Она пыхтела как паровоз и вместе с тем пыталась приветливо улыбаться своему спутнику.

– Георгий Степанович, не тревожьтесь. Марья девка хорошая, работящая. Без дурных помыслов. Вон её дом. Видите, пацанёнок на крыльце играет. Семёном звать, – дородная женщина в архаичном чепце указала пухлой рукой в сторону деревянной постройки. На ступеньках и правда копошился ребёнок, одетый в одну лишь серую рубаху. Из-под розовой попки торчала чёрная от грязи пятка.

– Сенька! – окликнула пацанёнка женщина в чепце. Мальчишка тут же оглянулся на её голос. Во взгляде промелькнуло узнавание. После чего ребёнок бегом бросился в сторону спутницы Фаанга.

– Держи, – она протянула ему леденец на палочке. – Мать дома?

Мальчишка, приняв угощение, тут же закивал, а после развернувшись указал куда-то пальцем.

– Что ж, идите Георгий Степанович, договаривайтесь. Я покуда к соседке загляну. Нужда у меня к ней. Ну, а коль Марья не понравится, я опосля другую работницу сыщу.

Фаанг поклонился женщине в чепце, и вежливо попрощавшись, отправился к указанному дому. При этом Сенька шёл рядом и во все глаза рассматривал причудливо одетого человека, не забывая при этом грызть леденец.

Да уж. Вряд ли часто в таком месте появлялись люди в камзолах и напудренных париках.

– Куда мне? – обратился к мальчишке Георгий Степанович. Мальчишка тут же ткнул пальцем в пристройку. В таких обычно держали скотину.

Подойдя ближе, Фаанг постучал в деревянную дверь. В ответ тишина. Тогда он прихватил платком верёвочное кольцо, служащее ручкой, и потянул на себя. Дверь тихо скрипнула. Фаанг заглянул за неё, а после с явной брезгливостью на лице вошёл внутрь.

Хозяйку он нашёл сравнительно быстро. Вернее, он её услышал. И не только её. Пройдя мимо загона со свиньями, Фаанг попросту застыл на месте. В дальнем углу, где лежало высушенное сено, молодая женщина страстно отдавалась ласкам бородатого мужика.

Звуки, которые она издавала, заставляли лицо Фаанга искажаться в чудовищной гримасе. Нельзя было понять, что именно оно выражало. Сжав руки в кулаки, он отошёл за балку, подпирающую крышу постройки. И уже оттуда украдкой наблюдал за происходящим. Любовники же неистовствовали в своей поистине животной страсти, которая, похоже, стала захватывать и Фаанга.

Его рука уже скользнула в складки одежды и нижний край камзола стал ритмично подрагивать. При этом лицо Фаанга всё время искажалось так, словно он испытывал сильную боль.

Вот, страсти пошли на убыль и вскоре совсем прекратились. Женщина откинулась на спину, разбросав руки в стороны. Её любовник надрывно дышал, стоя на коленях. Немного отдышавшись, он плюхнулся рядом с ней.

– Любо как, – промолвила женщина и потянулась к своему любовнику. Тот обнял её и согласился: «любо».

– Прошу прощения, хозяйка, – Фаанг постучал костяшками пальцев по деревянной балке, за которой стоял. – Марфа Васильевна порекомендовала вас в качестве работницы для нашего дома. Я пришёл справиться о вас и договорится об оплате.

Реакция любовников оказалась феерической. От внезапного испуга до глупого хихиканья. Главное, оба кинулись одеваться. Всё это время Фаанг стоял за балкой, спиной к ним.

– Уж звиняйте, что так вышло, – заговорила женщина, пройдя мимо Фаанга. – Идёмте в дом. Чего в хлеву-то разговоры разговаривать?

Сомнений не оставалось. Она и есть та самая Марья-солдатка, расхваленная недавно Марфой Васильевной, большой любительницей носить архаичные чепцы с кружевом. Даже в полоборота молодая женщина походила на Оленьку, только постарше. Очки нацепи, и почти не отличить.

– То Ваня, муж мой. Служит в городском гарнизоне. И то ж мы с Сенечкой перебрались. Ано усё равно видимся редко. Служба, – Марья вздохнула. – Погодьте, надо ж сперва то възняти, а уж потим…

Хозяйка махнула рукой, не договорив…»


Семён Семёнович проснулся в холодном поту среди ночи. Все его мысли вертелись вокруг Марьи-солдатки и её мужа Вани. Внешнее сходство женщины с Оленькой беспокоило не так сильно, как облик солдата – один в один оперуполномоченный Олег Ямской. Даже борода такая же и острижен почти налысо. Вот только при чём тут Фаанг?

Спать дальше не давали мысли. Ближе к утру Семён Семёнович пришёл к простому выводу. Увидев сегодня Оленьку рядом с Олегом, он попросту заревновал. Не явно, а глубоко в душе. А во сне подавленные чувства вырвались наружу. Перед глазами тут же встала сцена соития Ивана да Марьи. На мгновение даже представился образ Олега обнимающего Ольгу. От одного лишь предположения кровь закипела.

Вся симпатия к оперу улетучилась в один миг. Теперь он виделся Семёну Семёновичу чуть ли не демоном с рогами и копытами.

«Надо взять себя в руки. Иначе каждую ночь будут всякие непотребства сниться», – утихомирил сам себя Семён Семёнович.

Бах-бух-так-тах-тах-та-ах…

Звук прилетел со стороны кухни. Семён Семёнович насторожился. В его квартире не водилось живности и шуметь было некому. Память услужливо подсунула образ Алистера в качестве случайного питомца.

Ругая про себя Фаанга и всю его замирскую компашку, Семён Семёнович отправился на кухню. Лампочка загорелась и погасла с металлическим звуком оборвавшейся струны. В свете телефонного фонарика можно было разглядеть лежащего посреди кухни мужчину. Того самого, труп которого он на пару с Олегом нашёл в запертой квартире.

Настенные часы показывали три часа ночи – время призраков…

– Максим Леонидович, что вы здесь делаете? Ваше тело нашли. В заключении судмедэксперта никакого криминала. Бывшая супруга организовала похороны. А вы здесь. Зачем?

– Помогите! Меня хотят убить!

Чик-чирк-чик-клац

– Слышите? Он идёт!

И в самом деле, от входной двери по коридору приближались шаги. Вот только Семён Семёнович никого не видел. Телефон ёкнул в руке и отключился. Если бы не уличное освещение, то кухня погрузилась бы в кромешную тьму.

Семён Семёнович услышал, как хлопнула дверца холодильника, как открылась банка газированного напитка, как прошуршала штора и по подоконнику загремела тарелка. Вот только никаких действий на самом деле в кухне не происходило. Однако Максим Леонидович так не считал. Бедолага забился в угол и причитал.

– Долго мучать его собираетесь? – раздался знакомый голос Руфины. Сложив руки на подоконнике, рыжая бестия торчала из распахнутой створки окна, словно не в высотке на десятом этаже, а в деревне с огорода мимо шла да заглянула.

– Я так вижу, Сенечка, вы не только извращенец, но и садист, – она вскинула руку к лицу, изображая испуг.

– Тупица, и только, – каркнула белая ворона, сидящая на холодильнике. – Фаанг приказал вещицу найти, а не с агонией возиться.

– Я не нашёл, – признался Семён Семёнович, искренне не понимая какой предмет он должен был доставить в замирье. И тут его точно заклинило. Судмедэксперт делавший вскрытие сказал, что это особый случай, необычный и редкий. Максима Леонидовича убила заноза в сердце. Как она туда попала? Да через рану на руке. Острый кончик от шипа какого-то растения чудесным образом попал в кровоток. И вот итог.

Дома у покойника было аскетично. Никакой растительности. Но тот работал в магазине, где полным-полно цветов. Нужно найти растение, ставшее виновником смерти. Правда, как это сделать, Семён Семёнович не представлял, а потому выжимал из памяти все слова судмедэксперта, даже брошенные мимоходом. Ведь тот делал предположения? Делал.

– Надо ещё раз осмотреть квартиру покойного, – размышлял вслух Семён Семёнович.

– Надо так надо, – отозвалась Руфина. В следующий момент она уже стояла на подоконнике в полный рост, а по ту сторону оконного стекла находилась кухня Максима Леонидовича.

– Поспешите, – рыжая красавица придержала створку точно дверь, жестом предлагая Семён Семёновичу войти. Отчего по спине майора побежали крупные мурашки. Выходить в окно казалось дикостью, даже если там мерещится квартира, а не пропасть в десять этажей.

– Тут сквозняк, – Руфина чихнула, как пискнула. – Если простужусь, согреете своим телом?

Она обняла себя за плечи и игриво поёжилась…


Арей Фаанг


– Кактус, значит? – в задумчивости высказался Фаанг. – Что-то такое мне и представлялось…

Настроение хозяина безымянной двери внезапно переменилось с меланхоличного на возбуждённо-раздражённое.

– И какого дьявола так долго возились? Или думаете, гигантской колючке самое место здесь? – Арей Фаанг указал на жутковатый баобаб, который заметно увеличился в размерах. Если бы не помощь Руфины, то неизвестно насколько сильно чёртово растение разрослось вокруг.

Взяв в руки засохший кактус, Арей Фаанг сразу ощутил исходящую от него тоску. Вот такая фонящая духовная сущность обладала одним из худших проявлений – унынием. Знать, при жизни человек имел склонностью к занудству, которое нередко сопровождалось нежеланием что-либо делать. Обычно такие люди принимают собственную смерть с печальной готовностью. Ведь жить им в тягость. Так какого дьявола, он попал в замирье?

Арей Фаанг со всей силой запустил растением в пол. Тут же, рядом с местом падения, появился жалкий человечишка. Он причитал, точно в бреду, сокрушаясь над разбившимся горшком и всё время боязливо оглядывался.

В следующий момент колючий баобабище заскрежетал, а после развалился на множество фрагментов. Каждый из них тотчас же принял вид человекоподобного кактуса, незамедлительно бросившегося к причитающему на полу мужчине. Арей Фаанг с наслаждением наблюдал, как они рвут на части его сущность и жадно поглощают.

От столь прелестного зрелища его отвлёкли громкий возглас и возня возле барной стойки. Руфина, хохоча, пыталась привести в сознание майора, лежащего спиной на полу. Усевшись на беднягу верхом, она шлёпала его ладонями по щекам. В тоже время Алистер скакал на стойке, хлопая крыльями, и сипло каркал, точно давясь от смеха. Видимо, ему так же ситуация виделась смешной.

– Чего разрезвились? Как дети малые, – Арей Фаанг нагнулся к Семёну Семёновичу, чувствуя, как беспокойно трепещется в нём духовная сущность.

– Знала бы, что Сёмочка такой впечатлительный, сразу бы к груди прижала и… – Руфина замолчала, не закончив фразу. Улыбка сменилась жадным, по-звериному страшным оскалом.

Рывком Арей Фаанг выдернул из живота майора незаметное скулящее создание. Оно тут же приняло облик мужчины, повторяющего без конца, как молитву: «Ларочка, прости, вернись, спаси…».

– Вот ты где? – Арей Фаанг схватил пойманную тварь за горло и внимательно вгляделся в выкатившиеся от ужаса глаза. В следующее мгновение тело хозяина безымянной двери преобразилось. Теперь на его месте стояла симпатичная женщина с остриженными вьющимися волосами, зачёсанными назад.

– Что случилось, Максим? – она с любовью посмотрела на блеющего от страха человека. – Занозилось? Потерпи, сейчас помогу.

– Лара?

Женщина схватила мужчину за правое запястье и, задрав рукав, осуждающе зацокала языком. И в самом деле. На сгибе расплылся синяк, в центре которого сияла жуткая рана. Было заметно, что кто-то попросту расковырял её, пытаясь вытащить занозу.

– Как же ты так умудрился? – по-доброму пожурила женщина того, кого назвала Максимом. В ответ он лишь виновато опустил глаза.

– Прости, Ларочка…

– Ничего-ничего, сейчас всё исправим, – подобно фокуснику, она достала из воздуха длинную булавку и пинцет с ватным шариком на конце. Запахло спиртом, как в больнице. Мужчина зажмурился и сжался в комок. Женщина же ловко вскрыла ранку на его руке, а следом несколько раз приложила тампон, промакивая кровь.

– Вот и всё, – сказала она, удовлетворённо глядя, как быстро исчезает синячище.

Максим посмотрел на женщину с благодарностью и любовью. Несчастный даже прослезился, дав волю запертому внутри себя страданию изливаться светящимся потоком.

Хрусть!

– Не делайте так при мне, – проворчал пришедший в себя Семён Семёнович.

– А вы будьте осторожней и не позволяйте разным сущностям цепляться за вашу душу. Иначе долго не проживёте, – поучающе заметил Фаанг, даже не взглянув на сидящего на полу майора, а следом поинтересовался: – Узнали что-нибудь про нашу Килечку?

– Нет, – выдохнул Семён Семёнович, поднимаясь и отряхивая брюки. В ответ Арей Фаанг скрипнул зубами. Руфина и Алистер мгновенно исчезли…

Майор явно почувствовал опасность, исходящую от хозяина безымянной двери, и поспешил вернуться в свой мир…

Инноминаты: Медный кубок

Подняться наверх