Читать книгу Инноминаты: Медный кубок - Эль ` Рау - Страница 2

«…Не знаю, откуда у меня взялась такая привычка. Возможно, в детстве я очень любила делать пометки на полях. Не помню.

Сначала я лишь записывала рецепты, которые готовила для знакомых и друзей. Но в последнее время стала замечать, что вписываю свои мимолётные размышления между строк с ингредиентами. Да и попросту на полях черновиков, чья учесть – лететь в мусорное ведро.

Жаль, что многое из того, что мне приходит в голову, — всего-навсего глупые фантазии, которым не суждено никогда сбыться. Наверное, я сильно провинилась в прошлом, раз судьба так сурова ко мне.

Я обожаю выпекать сладости, экспериментировать над классическими рецептами известных десертов. Бланманже, маршмеллоу, семифредо, канноли, парфе, сабайон, профитроли, крокембуш, панакота и крохотные моти-мороженки. Эти сласти — лишь малая доля десертов, которые я с превеликим удовольствием готовлю. Вот только наесться ими, не испытывая горького привкуса страха, я не могу. Тому виной сахарный диабет первого типа.

Как инсулинозависимый человек, я не чувствую себя в праве строить счастливое будущее в семье с любимым мужем и детьми. У меня есть настоящее, и только оно. Всё остальное – бесполезные мечты.

А сласти мои — просто игра… игра в поддавки с пока ещё неоголодавшей смертью…»

Семён Семёнович отложил перепачканный листок. Его занёс ему криминалист Генка, как говорится, по дружбе. Так уж сложилось, что набросок женщины из Фаанговой обители совпал с фотографией жены одного бизнесмена средней руки. Она погибла в автокатастрофе. Вылетела с дороги прямиком в кювет.

Анализы не выявили у покойной в крови ни алкоголя, ни наркотических веществ. Зато в отчёте фигурировало интересное словосочетание «гипогликемическая кома». Выводы напрашивались сами собой. Страдающая диабетом женщина пропустила приём лекарств. Когда же почувствовала себя плохо, то вколола себе повышенную дозу инсулина. Фатальная ошибка, приведшая к столь трагическому финалу.

Казалось бы, никакого криминала. Дело закрыто и готовится к отправке в архив. Но что-то в нём показалось Семёнычу странным. Какая-то неуловимая пока деталь не давала покоя. Что именно? А хотя бы вот этот клочок бумаги. Написанное в нём никак не вязалось с образом обеспеченной домохозяйки, плотно осевшей на шее мужа.

Нет, влезать в чужое расследование Семёныч не хотел. К тому же он не знал, как отнесётся следователь, ведущий дело Александры Шаховой – так звали погибшую, – к внезапному интересу к его расследованию. А частным порядком копаться в нём тоже особо не получилось бы. Так что головной боли у майора прибавилось.