Читать книгу Мир после меня - Элтэнно. Хранимая Звездой - Страница 4

Местом назначения стала небольшая комната, чем-то похожая на каюту без иллюминатора. Обстановка выглядела спартанской, хотя мебели было достаточно: односпальная кровать, стол, два стула, узкий шкаф, комод. Видимо, серые стены и пластик, из которого всё это изготовлено, создавали такое впечатление.

– Я думаю, сегодня тебе будет лучше переночевать здесь. В моей конуре. Не думаю, что новобранцы хорошо тебя воспримут.

– Так это твои апартаменты?

– Да. И в них точно нет прослушки. Что ты ещё хочешь мне сказать?

– Что мне и правда надо домой. Прямо сейчас.

– Детка, – он улыбнулся мне, как непонятливому ребёнку, – прямо сейчас не выйдет.

– А утром?

– Утром тебе предстоит создать благоприятное впечатление у штатного психолога и пройти уйму тестов для определения навыков.

– Но меня… меня же мама ждёт! Я вернусь сюда, если так надо, но сегодня вечером я должна, понимаешь, я должна приехать домой любой ценой!

– Оу, вот ты о чём, – Грач добродушно рассмеялся. – Ты мне показалась чуточку старше. Ну-ка, сколько тебе лет?

Он достал из-за пазухи знакомые листы и стал разворачивать.

– Двадцать два. Двадцать три скоро будет, – сразу сказала я, и он прервался в своём занятии да посмотрел на меня с удивлением.

– А я думал тебе двадцать семь или около того.

– Это всё макияж, – пришлось сознаться мне.

Да, кого-то косметика молодит, а меня наоборот. У меня лицо сразу начинает старше выглядеть… А, может, дело ещё и в глазах. Их взгляд давно перестал быть таким беззаботным, каким был до того, как я разменяла свой второй десяток.

– Тогда зачем тебе эта краска?

Сашке было тридцать. Я не хотела казаться ему малолеткой.

– Не знаю. Так принято.

– И чем ты по жизни занимаешься? Кроме ночных прогулок?

– На учителя английского учусь. Я люблю детей, да и языки то немногое, что мне даётся.

– Какой ещё знаешь?

– Итальянский. У меня бабушка итальянка. Я за ней в детстве всё повторяла. Итальянский я даже знаю лучше английского, но у английского перспектив больше. Мне так кажется.

– Ясно. Выходит, боишься, что мама ругать будет?

– Да.

– А то, что тебя в армию завербовали, да ещё и такую, тебе не страшно?

– Почему же? Страшно. Но… не так.

Грач заливисто рассмеялся, из последних остатков вежливости стараясь прикрыть ладонью рот, чтоб приглушить звук. Ему было так смешно, что он стал вынужден опереться на спинку стула, чтоб не свалиться с ног от смеха.

– Прости, – через истеричное веселье сумел произнести он. – Я ведь уже и забыл… Забыл, как это бывает.

Наверное, я бы поддержала его веселье. Но мне было прекрасно известно, что дело не только в маме. У меня есть более веская причина вернуться домой.

– Мне было неприятно, – всё же решила озвучить я. – Может, для тебя всё это и глупость, но для меня важно.

– Ладно, – решил он. – Посмотрю, что можно сделать. Постараюсь вывезти тебя отсюда хотя бы на сутки. Но придётся дать обещание.

– Какое?

– Постарайся придумать нечто, чтобы спокойно и легко исчезать из дома на долгое время. Если не получится, то придётся задействовать прикрытие, а оно тебе аукнется. Неизвестно, что эти аналитики решат лучше сделать.

– Я поняла, – обеспокоенно произнесла я.

– Тогда отдыхай. Я сейчас в душ только схожу. Переоденусь и уйду.

– Ладно.

Он открыл шкаф, вытащил оттуда запаянный пакет с одеждой и направился в соседнее с комнатой помещение, где, по всей видимости, располагалась ванная. Я осталась одна и первым делом взяла досье на себя и стала читать.

К счастью, информация была не скомпонована. Она начиналась с того, кто мои родители, где я родилась, где училась. Далее шли краткие выдержки из школьной характеристики. Ещё некоторые мелочные нюансы. Всё, чего я так страшилась, оказалось на второй странице. И поэтому, оглядываясь, как бы меня никто не застукал за таким занятием, я аккуратно сложила бумаги вчетверо и положила на тумбочку так, чтобы они стали казаться как можно менее заметными. Ведь, судя по всему, Грачу информация обо мне не так уж и интересна. У него уже сложилось впечатление… Так зачем ему раньше времени вытаскивать скелеты из моего шкафа? Пусть сначала влюбится. А там, ну, так вышло. Не было момента подходящего сказать. Не в лоб же пулять ни с того, ни с сего.

Окончательно решаясь на такой то ли подлый, то ли разумный поступок, я легла на кровать и немного подвигала пятой точкой, пытаясь определить степень её мягкости. Увы, матрац был жестковат. Да и вообще спокойные сны вряд ли бы мне сегодня приснились. Вот тоже душ принять, это да. Это хочется.

– Чёрт! – вдруг отчётливо донеслось за дверью ванной, а затем оттуда послышалось невнятное бормотание.

Я насторожила ушки. Что же там произошло?

Однако Грач, вскоре вошедший в комнату, и сам всё объяснил:

– Глупый полиэтилен! Я надорвал его только, а вся одежда уже вывалилась из пакета на дно кабинки.

– Намокла?

– Напрочь! Я торопился, и оттуда не вся вода ушла.

Зря он доказательно тряс эти самые мокрые вещи в своей руке. Я бы ему и так поверила. И уж тем более сказанное им меня не расстроило. Грач стоял обнажённый. Его прикрывало лишь небольшое полотенце, обёрнутое вокруг бёдер. И злость придала ему шарма… а также внушила мне мысли, что ещё немного, и наряд современного Адама упадёт на пол. Торс у мужчины был на загляденье просто. Он настолько приковывал взгляд, что я захотела всенепременно узнать, также ли хорошо сложено то, что находится ниже?

– Не расстраивайся. Мне вот вообще переодеться не во что. Платье ведь не отдали. На утилизацию забрали, – ответила я, с сожалением отвергая недостойную мысль распахнуть свой халат и призывно поманить пальчиком человека-мечту.

– Ох, точно.

Грач нахмурился в растерянности, а я, преисполняясь то ли храбрости, то ли безрассудства, встала с кровати и подошла к нему.

– У тебя есть ещё одежда?

– Да, один запасной комплект. Но, – он рассмеялся, – как мы его будет делить? Мне низ, а тебе верх?

– Я думаю, наоборот выйдет как-то неловко.

– Ну, да. А так мы сумеем составить одно целое, – Грач засмеялся ещё звонче. – Как тогда, с капельницами.

Я сама прыснула со смеха, а он вдруг отбросил мокрую одежду в сторону, мимоходом поправил свою набедренную повязку и взял меня за руку. Затем посмотрел в глаза. А я в его. Такие красивые, мистически чёрные глаза. Они притягивали как бездна. Как тёмное ночное небо. Оторвать взгляд было невозможно. Вернее было невозможно, пока я не прикрыла веки в наслаждении от поцелуя. Затем мои руки обвились вокруг шеи мужчины, а там и заскользили по его обнажённой крепкой спине.

– Уверена, что хочешь этого? – вдруг прошептал он.

Господи! Ну, кто в такой момент интересуется такими вещами?!

– Конечно, да.

Ты ведь тот. Тот самый. Тот, кто изменит мою жизнь.

Грач дёрнул за узел пояс моего халата, а затем посадил меня на кровать и стал ласкать. Движения выдавали в нём уверенного и нежного любовника.

– Это хорошо.

– Что хорошо?

– Что ты хочешь этого. Потому что я определённо тебя хочу.

Наши губы снова слились в поцелуе, но на этот раз он был полон страсти и горячего желания. В моей голове ещё успела промелькнуть мысль, что никогда ещё у меня не было так. Никогда я не отдавалась мужчине раньше третьего свидания. Но потом все мысли исчезли. Мне хотелось только любить его. Быть с ним одним целым. И только.

***

В любой другой день я бы не проснулась так рано, но события ночи хорошо поиздевались над нервами. Наверное, я не проспала и двух часов. Сложно судить, потому что в комнате не было окна, часы не висели. Телефона у меня тоже не было. Из личных вещей ничего не осталось. Не знаю, чем там нас могли облучить мунты, но медики утилизировали всё, что не было изготовлено из металла. То есть всё, кроме моих ключей от дома. Хорошо, что бумажные деньги давно заменила банковская карточка. Вот обидно было бы! Карточку хоть восстановить можно.

Решила я, что спала совсем немного потому, что Грач лежал рядом. Его сладкое сонное дыхание было приятно. Но раз он не бодрствовал, то Настя, как всегда, впереди планеты всей. И, конечно, первым делом после пробуждения мне захотелось в ванную. Я осторожно встала, накинула на себя валяющийся на полу халат и пошла туда на цыпочках. Там привела себя в порядок, тщательно смыла размазавшийся макияж и только потом вернулась в спальню. Грач как раз поднимался с кровати и потягивался.

– Не думал, что ты такая ранняя пташка.

– А сколько времени?

– Девять часов. Мы с тобой от силы три часа всего и отдохнули.

Да какой тут отдых? Мне домой надо!

– Эта база далеко от центра города?

– До него не меньше часа ехать… Да, можешь мрачнеть. Мама тебя убьёт.

– Не смешно, – процедила я, а затем всё же улыбнулась, подошла к нему и поцеловала. – Но, скажу честно, приключения этой ночи стоят любой родительской ругани.

– Серьёзно?

– Да.

Его рука ненадолго скользнула под мой халат, но вскоре он печально вздохнул.

– Нет, если я задержусь тут с тобой, то вообще ничего не успею. Давай так, ты сиди здесь, а я к тебе психолога этого направлю. Заодно попрошу, чтобы одежду гражданскую принёс. У тебя какой размер?

– Сорок четвёртый.

– А обувь?

– Тридцать девять где-то, – смущаясь, призналась я.

– Хорошо, жди. Постараюсь доставить тебя к маме целой и невредимой… Но, чтоб завтра выдумала стоящее оправдание для исчезновения. На дня три и не меньше.

Последние предложения он сказал абсолютно серьёзно и холодно. Создавалось впечатление, что если я не поступлю в соответствии с его требованиями, то он сам меня за шкирку из дома вытащит и уже никогда обратно не вернёт. А потому я ощутила себя не в своей тарелке. Но, по итогу, понятливо кивнула. Он утешающе потрепал меня за щёку и ушёл. Потом пришла психолог. Эта дама мне очень понравилась, хотя людей её профессии я всегда недолюбливала. Мы с ней мило побеседовали за чашкой чая и булочками. Еда пришлась кстати, я была очень голодна. А стоило женщине уйти, как вернулся Грач.

– Тебе идёт, – оценил он мой новый наряд. Им оказалось бардовое платье-клёш и ботильоны.

– По-моему, как-то старомодно.

– Пожалуй, но тебе идёт. И всё равно ничего другого я не достал. Военной формы полно, а женских штучек – поди поищи.

– Так откуда взял?

– Девочки есть девочки. Любят развлекаться. Вот и организовали студию танцев. Там полно всяких странных нарядов, для всех желающих потанцевать. Они занятия тематическими делают.

– Что? Неужели даже балы бывают?

– Поначалу были, но нас, мужчин, на такое не затащить. Так что вечеринки давно проходят в более современном стиле. Но винтаж и ретро популярны.

– А у вас тут весело бывает.

– Иначе нельзя. Когда всё совсем серьёзно, то головой двинуться можно. Надо и общаться, и развлекаться, и любить. Ведь жизнь может кончится внезапно.

Сам Грач меня до дома не провожал. Посадил в машину с кем-то из агентов и напомнил, чтобы завтра в четыре дня я была готова кардинально менять свою жизнь. Мне оставалось только тайком чмокнуть его в губы на прощание. Но, к счастью, ему этого показалось мало. Он, никого не стесняясь, поцеловал меня по-взрослому и шепнул, что ждёт не дождётся вновь затащить в свою комнату. Такое прощание меня более чем устроило. Поэтому я, стараясь сдержать довольную улыбку, надела плотную повязку на глаза и так и просидела всю дорогу, предаваясь собственным мечтам.

***

Агент, он же водитель, позволил мне осмотреться по сторонам только перед въездом в город. Я с радостью смотрела на оживлённые улицы, ряды машин, светофоры. И с ещё большим счастьем ступила на асфальт набережной реки Смоленки.

– Всего хорошего, – скупо попрощался агент.

– Да, и вам того же.

После этого я поспешила к подъезду. В одном платье на улице было очень холодно. Настолько, что я даже совершила пробежку по лестнице, поднимаясь на четвёртый этаж. А там с превеликим удовольствием закрыла за собой дверь на все замки. Затем, первым делом, разорвала на мелкие клочки утащенное из комнаты Грача досье на себя и выкинула его в мусор. После этого, попутно соорудив бутерброд, принялась переодеваться в то, что имелось. В однокомнатной квартире, куда я – обладатель прописки с двадцати двухлетним стажем, всё никак не могла толком переехать, было мало моих вещей. Здесь вообще шёл затяжной ремонт. Мне удалось своими силами отремонтировать только комнату. И, разумеется, никакая мама здесь не жила. Чтобы попасть домой к родителям, мне пришлось сделать две пересадки на метро.

– О, красавица наша вернуться соизволила. Нагулялась? – с порога сообщил о царящей в семье атмосфере отец и недовольно упёр бока руками.

– Папа, пожалуйста, – тихо попросила я.

– Могла хотя бы трубку взять, раз самой позвонить мозгов мало!

– У меня сумку… Сумку украли. Там телефон был.

– Ох, – резко изменилось его настроение. – Как так?

– Из рук вырвали. Как раз перед самым свиданием.

– Вот растяпа! – сходу обвинила меня подоспевшая мама, но тут же изменила интонации, глядя с надеждой. – Ну, как там этот Саша? Будете дальше встречаться?

И вот что мне ей ответить?

Я застыла в молчании, но тут из комнаты, дико визжа от радости, выбежал ещё один член семейства – двухлетний Вадик.

– Мама! Мамочка вернулась!