Читать книгу Я на тебя поспорил(а) - Эльвира Смелик - Страница 3

Вообще-то всё началось гораздо раньше, и Василиса сама виновата, что в эту историю впуталась. Или скорее влипла, причём крайне дурацким образом. Опять вылезла со своим особо ценным личным мнением, и не просто так, а ещё и задела нежные чувства кое-кого из присутствующих.

Конкретно однокурсницы Полины Куницыной, которую преподша чуть не выперла с семинара по налоговым системам за неподобающий внешний вид. Точнее, за кроп-топ и голый живот. Заявив, что та пришла в университет на занятия, а не на пляжную вечеринку и не на спортивные соревнования. Что на физкультуре такое, безусловно, пойдёт, а вот для лекций и семинаров – вообще нет. Да и не настолько жарко сейчас, ещё не дай бог чего застудит.

Полина пофыркала, но спорить не стала, иначе бы точно вылетела из аудитории пробкой, демонстративно застегнула на все пуговицы жакет и даже шарф на шею намотала. Но когда пара закончилась и преподша благополучно отбыла, начала бухтеть ей вслед, вдохновлённая присутствием окруживших её сочувствующих и негодующих подруг, что это всё от зависти к молодому красивому телу, когда сама уже старая и дряхлая.

Только вот Людмила Викторовна, которая вела «Налоговые системы», не была ни старой, ни дряхлой. Немного за сорок, чуть полновата, но зато высокая и статная. Самодостаточная и эффектная. Ну и одевалась она со вкусом. Ещё и юморная. Очень даже приятная и не душная как препод.

Потому Василиса и не сдержалась, сказала, проходя мимо:

– Полин, успокойся уже. Да кому надо тебе завидовать? Не обольщайся.

Куницына развернулась, мазнула снисходительным взглядом, потом показательно вздохнула, закатила глаза:

– Ой, Вась, а ты-то куда лезешь? Как будто что-то и понимаешь?

– Куда уж мне.

– Да действительно, куда. – Полина хмыкнула пренебрежительно, дёрнула плечами, поинтересовалась снисходительно: – Ты хоть раз в жизни в зеркало заглядывала? – Но тут же передумала, заключила с нарочитым беспокойством: – Или лучше нет, не смотри. А то вдруг перепугаешься, заикаться начнёшь, отвечать не сможешь. Иди лучше учебники ещё раз перечитай.

Скорее всего, если бы Куницына разозлилась, начала орать и возмущаться, Василису не зацепили бы все эти выпады. А с такого высокомерно-наставительного тона и показательной жалости почему-то триггернуло. Хотя, в принципе, ей-то какое дело, если некоторые считают, что все должны выглядеть и вести себя одинаково, согласно их представлениям о жизни.

Да и пусть, пусть следуют своим правилам и так себя ведут, раз им предъявить миру больше нечего, помимо ножек, губок и идеального комплекта из упругих сисек и ягодиц. А у Василисы с головой всё в порядке, нет надобности компенсировать недостачу мозгов с помощью мини-юбки, просвечивающей блузки и декольте. Она сюда учиться пришла, а не перед парнями задом вертеть, и потом рыдать, что они, козлы, сначала звёзд с неба наобещают, в вечной любви поклянутся, а как только уши развесишь, просто попользуются и потом пошлют подальше, вместо того чтобы сразу замуж позвать.

Ну она и высказала, что думала, не сглаживая и не скрывая, вот и получила в ответ:

– Да ты, Нагорнова, верти не верти, хоть сразу голым, тебе всё равно ничего не светит. И никакие мозги не помогут. Ну максимум такой задрот, как твой Любомудров, купится. И то разве с большой голодухи просто потому, что другие не дают.

Кто-то из столпившихся рядом однокурсниц захихикал, и даже не одна, а ближайшая куницевская подруга Алла Шадрина согласно закивала, ещё и от себя что-то добавила. Тут Василиса по-настоящему и завелась.

Во-первых, за Тима стало обидно. Тем более, он не какой-то там прыщавый хлюпик в очках. Хотя со зрением у него и правда проблемы, но он давно линзами пользуется, да и очки ему очень идут. И вообще он на известного актёра Фредди Хаймора[1] похож, а не на пластмассового Кена с пустым самовлюблённым взглядом, но зато с полным комплектом кубиков на животе.

Во-вторых, вообще за жизнь. Что слишком много в ней дур, которые низводят всё до природных инстинктов и до животных рефлексов. Ещё и других с толку сбивают собственными тупыми установками, что это маникюр, наращенные ресницы и красивенькие открытые платьица делают девушек привлекательными.

Ну и за себя обидно тоже.

– Да Тима в сто раз лучше всех этих озабоченных придурков. А они мне нафиг не сдались.

Правда, ей и Любомудров в этом плане не сдался. Но не потому, что недостоин или недостаточно хорош. Просто он же почти как брат! Да ей даже не представить, чтобы с ним…

– Потому и не сдались, – опять влезла Шадрина, – что ни один в твою сторону даже не посмотрит.

– А оно мне надо, чтобы эти павианы на меня пялились?

– Ну да, ну да, – с ехидной улыбочкой пропела Полина. – Именно поэтому.

– Именно. Поэтому, – подтвердила Василиса убеждённо, произнося каждое слово по отдельности. – А если бы я захотела, чтобы кто-нибудь из них за мной бегал…

Но Куницына и дослушивать не стала.

– А ты захоти, захоти, – опять пропела по-лисьи, с нескрываемой насмешкой и предвкушением. – Продемонстрируй, Васечка, нам недалёким наглядно, как умные девушки парней с ума сводят. А то только слова всё, слова. Что угодно сказать я и сама могу. А ты покажи.

– Что показать? – мрачно уточнила Василиса.

А ведь считалось, кто задавал вопросы, тот и управлял разговором. Но в данный момент все привычные настройки, похоже, сбились напрочь. Словно назло. И вообще давно пора было остановиться, пока не стало слишком критично, пока ещё существовала возможность слиться с минимальными потерями. И плевать на слегка задетое самолюбие.

Даже если бы засмеялись вслед и потом временами напоминали. Да пусть бы кудахтали в своё удовольствие, за счёт других повышая самооценку. Василиса пережила бы, потому что мнение куницынской компании ей по барабану. И большинства остальных тоже. Но в неё будто бес какой-то вселился, тянул за язык вместо того, чтобы взять за руку и увести подальше, подталкивал к краю. А там уже в ожидании стояла Полина и коварно посмеивалась про себя.

– Как за твоим умом хоть кто-нибудь, кроме твоего Любомудрова, побежит, – пояснила она под одобрительное хмыканье подруги. – Но не такой же отчаявшийся ботан, которому без разницы кто, лишь бы наконец до тела допустила.

Василиса негодующе глянула на неё, отрезала категорично:

– Я пока кукухой не поехала, чтобы на спор с кем-то спать.

– А спать и не надо, – невозмутимо возразила Куницына. – Я же говорю, некоторым мужикам вообще без разницы, кто под ними полежит. Поэтому неактуально. – Вскинула брови, заявила с невиннейшим выражением на лице: – Мы посмотреть хотим, как ты легко с нормальным парнем замутишь. Ты же только что сама уверяла, что для тебя не проблема.

– Ну и какой же, по-твоему, нормальный? – поинтересовалась Василиса, скептически изогнув уголок рта.

Захотела узнать? На свою голову. А вселенная взяла и откликнулась, ответила на запрос. И, видимо, решила: сделала, Василисушка, глупость, ляпнула не подумавши, так теперь получи урок на будущее, и непременно пожёстче, чтобы никогда не забыла. И послала специальным бонусом факультетскую «звезду» Мирона Золотовицкого, ещё и в подарочной упаковке после физкультуры: в спортивных штанах и даже не в футболке, в майке без рукавов.

Ведь наверняка нарочно тут дефилировал. Чтобы никто ни в коем случае не пропустил и не оставил без внимания подобное зрелище. Одногруппниц ему показалось мало, самолюбие потребовало больше, ещё больше зрительниц.

Но, если быть честной, на него на самом деле приятно посмотреть. Никаких перекачанных вздувшихся мышц, всё именно так, как надо: поджарый, натренированный, чёткий. Девчонки, естественно, уставились, ещё и глаза пошире распахнули, чтобы лучше видеть и ничего не пропустить. Хотя, по сути, должны были отупеть от восторга, но вопреки всем законам мироздания случилось наоборот.

– Вот! – воскликнула Куницына, словив внезапное озарение, ткнула в нужном направлении указательным пальцем. – Мирончик. – И победно глянула, нисколько не сомневаясь, что придумала задачу, которая даже отличнице-заучке не по зубам. – Ну как, Вась, справишься? Или поискать что попроще?

А ведь и правда можно было согласиться на щедрую уступку, отшутиться, типа на закуску пойдёт и попроще, а этого уж после, на десерт, так сказать. Но слова сами вырвались, словно кто-то резко надавил на живот по методу Геймлиха[2], а они, бац, и вылетели, как застрявшая в горле вишнёвая косточка.

– А почему нет-то? Справлюсь. С таким-то как раз проще всего.

Услышав их, Полина аж засияла от восторга, вывела обрадованно:

– Ну вот и давай.

Зато Василисе было не до смеха, и за последние несколько секунд она уже не единожды успела мысленно обозвать себя и дурой, и треплом, чуть ли не проклясть за неуместный азарт и самонадеянность. Её же развели как ребёнка, а она вполне понимала, к чему дело движется, и отнюдь не в самой глубине подсознания, но удержаться всё-таки не смогла. И отступать теперь стрёмно. Тем более довольная Куницына уже вовсю расписывала условия.

– Тебе ведь до конца семестра времени хватит, да? – уточнила с поддельной беззаботностью, будто и сама даже не сомневалась в чужой победе. Но уже через несколько мгновений уголки её губ опять поползли вверх, рисуя прежнюю ехидную улыбку или даже злорадно-торжествующую, такую же, как интонации, когда Полина произносила: – Но если не справишься, придётся компенсировать. – Она покачала головой с не менее поддельным сочувствием, что ни капли не помешало ей сразу следом бесстрастно выдать: – Устроишь нам цирк на экзамене по налогам.

– В смысле? – недоумённо и не слишком дружелюбно уставилась на одногруппницу Василиса.

– В коромысле, – по-прежнему бесстрастно откликнулась Полина, но тут же охотно разъяснила: – Завалишь экзамен у Людмилы. И не просто «не явилась» или «тупо сижу и молчу», а чтобы весело было.

– Это как?

– Ты же умная, придумаешь, – в очередной раз вклинилась в их беседу Алла, и теперь уже Куницына одобрительно хмыкнула, вскинула брови, но всё-таки опять подсказала:

– Ну, например, неси всякую чушь, чтобы у неё глаза на лоб повылезли.

– Так это же глупо, – пожав плечами, заметила Василиса, но у подружек и на это легко нашёлся ответ:

– Потом же всё равно пересдашь.

Пересдаст, естественно, но…

– А стипендия?

Полина захлопала ресницами, изображая крайнее удивление:

– А ты что, Вась, уже не так уверена, что справишься, что влюбишь в себя Золотовицкого? А иначе чего бы тебе о стипендии переживать и о том, что отрабатывать придётся.

Вот же заноза, подловила. То есть, конечно, Василиса сама загнала себя в ловушку. И как ей теперь выкрутиться?

– А мне-то какая со всего этого выгода? – Она всплеснула руками. – Кроме того, что вы на меня посмотрите.

– Ну как? – воскликнула Полина, перечислила многозначительно, демонстративно загибая пальцы: – Мирончик – раз. Наше всеобщее уважение – два. Ну и три – выполню любое твоё желание. В пределах разумного, конечно. – А потом добавила без всякой наигранности и улыбок: – Хотя разве не дело принципа доказать, что ты за свои слова отвечаешь, а не просто языком треплешь? – Прищурилась прицельно, поинтересовалась въедливо: – Так что, Вась, договорились?