Читать книгу Князь советский - Эльвира Валерьевна Барякина - Страница 16

Шило привела Нину к старинному монастырю, выстроенному посреди города. Над окованными железом воротами покачивался фонарь, и слабый огонек время от времени выхватывал из темноты надпись на вывеске: «…трудовой дом имени…»

От голода и усталости в Нине перегорели все чувства, даже страх. Ей было всё равно, куда ведёт её Шило, – хоть в монастырь, хоть в ночлежку.

Шило тихонько постучала в боковую калитку:

– Захарка, отпирай!

В зарешеченном окошке мелькнула чья-то голова.

– Шило, ты?

– Ну!

– А это кто с тобой?

– Швея. Фёдор Степаныч просил найти.

Лязгнули запоры, и калитка распахнулась.

– Заходите.

Под низкой каменной аркой была устроена караулка, едва освещённая керосиновой лампой.

Привратник, молодой крепкий солдат, недоверчиво посмотрел на Нину.

– Документ покажь!

– Нет у неё, – отозвалась Шило и, выудив из кармана Нинин кошелёк, отсчитала привратнику пару рублей.

«Так это она меня обокрала!» – догадалась Нина.

Закричать? Потребовать деньги назад? Но ведь Шило не отдаст их, да ещё и выгонит Нину на улицу.

– Ну, что стоишь? Пойдем! – скомандовала та.

Они вышли на тёмный двор.

– Если увидишь череп – не пугайся, – сказала Шило, ступая на доску, брошенную через лужу. – Тут раньше старинное боярское кладбище было, и наши девоньки его маленько разворошили. Бывало, достанут мертвеца, а на нём столько золота – хоть ювелирную торговлю открывай. Фёдор Степаныч праздник тогда устраивал, всем водки приносил и закусок разных… По два-три дня пировали без продыху. Но хороших могил уже не осталось – только черепа и кости валяются. Фёдор Степаныч велит их закапывать, а они опять откуда-то появляются. Тошно им, видать, в общей яме валяться, вот они из-под земли и лезут.

– Кто такой Фёдор Степаныч? – спросила Нина.

Шило рассмеялась.

– Начальник нашего исправительно-трудового дома, тюрьмы то есть. Я тут уже две недели сижу; хорошее место.

– Сидишь? – изумилась Нина. – Ты что, заключённая?

– Ага. Если сажают без строгой изоляции и «принимая во внимание низкий культурный уровень и тяжёлое материальное положение» – так вообще красота. Фёдор Степаныч нас на заработки отпускает, а мы с ним за это делимся.

– И никто не убегает?

– Что мы, дуры, что ли? На воле поди-ка, найди отдельную комнату и бесплатную жратву! Нас даже в баню по пятницам водят, а пионеры нам шефские концерты устраивают, чтоб мы побыстрее перевоспитались.

Нина не удержалась от нервного смешка. Ну что ж, пусть будет исправительно-трудовой дом. По крайней мере, Алов вряд ли её тут отыщет.

Шило поднялась на крыльцо низкого одноэтажного дома и открыла скрипучую дверь:

– Заходите, будьте как дома!

В тёмной комнате пахло воском и пылью. Шило запалила огарок, и Нина огляделась кругом. Зарешеченное окно, печка-буржуйка, связка дров и накрытый одеялом топчан – вот и всё убранство.

– Здесь хорошее место, намоленное, – сказала Шило, раскладывая шинель на полу перед печкой. – Ко мне сюда часто ангелы прилетают. Сядем мы с ними под окошко, закурим по папироске – и грехов моих как ни бывало. Святое присутствие для них – лучше, чем пятновыводитель «Мечта».

– Ты все-таки отдай мне деньги, – попросила Нина. – У меня больше ни копейки не осталось.

– Тогда шуба моя. Идёт? – Шило кинула Нине её кошелёк. – А насчёт пальто не беспокойся, я тебе новое принесу.

– Украдёшь?

Шило не ответила и достала из-под тюфяка краюху хлеба и помятую охотничью фляжку.

– Хлеб – тебе, а это – мне. – Она глотнула из горлышка, и по комнате потек тяжёлый запах самогона. – Все-таки ты мне очень понравилась. Даже не из-за шубы, а так…

– Что же во мне такого? – спросила Нина.

– А ты на меня похожа. Ну, до того, как меня из окна выкинули.

Нина сидела на топчане, жевала хлеб и уже ничему не удивлялась.