Читать книгу Сочинения. Том 4. Антидепрессант - Эмануил Бланк - Страница 3

Некоторые рекомендации к меню накануне, опубликованные мною накануне наступавшего нового 5779 года по еврейскому календарю (2018—2019 по юлианскому).

В наши дни престижность материализована в шикарных домах, мерседесах и, на худой конец, в красавицах с дорогими силиконовыми долинами и холмами.

В Сокирянах – маленьком местечке, затерянном в густых лесах Черновицкой области, где, в ту далекую пору, зачастую, сильно не хватало ни хлеба, ни молока, ни масла, главным элементом престижа было меню дней рождений любимых деток.

– Хоть раз в году, может ребенок покушать нормально?!, – жестко спрашивали мужей разгневанные мамаши

Они безжалостно сгоняли с кроватей всегда виноватых папаш, запуская их то на базар, то по всем знакомым, то по разным буфетам и столовым. Только бы не ударить лицом в жирную сокирянскую грязь.

В силу того, что любое прошедшее торжество активно обсуждалось во всем городке не месяц, не два, а, как минимум, до следующего дня рождения, свадьбы или выхода на пенсию, то существовали большие, очень даже серьезные риски, что грязь, налипшую на авторитет, в случае фиаско, можно было не отмыть, не отдраить и до второго пришествия.

– Ну, МИлику, расскажи нам, что же там хорошего было?, – в десятый раз мучили меня бесконечными расспросами бабушки Рива и Розa

К пятилетнему возрасту, я уже прекрасно осознавал, что именно должно присутствовать на столе каждой уважающей себя хозяйки. Присутствовать в обязательном порядке. После такой практики в раннем детстве, разделы математики, логики и философии, разбиравшиеся, через много лет, в высшей школе, дались мне с легкостью.

Конечно, детей, собиравшихся на очередной день рождения, в главной степени, интересовали только бисквитные пирожные с вкуснейшими цветочками из сливочного крема, разделенные солидной прожилкой из кисло-сладкого яблочного джема. Но это были лишь необходимые условия. Вернее, только их малая часть. Что входило в условия достаточные, необходимо перечислить, не упуская ни одной мелочи. Ведь Б-г, как известно, заключается в деталях. Поэтому, продолжим…

Центр цветочка в бисквите должна была представлять вкусная вишенка, либо другая ягодка, или, на худой конец, капелька того же самого яблочного джема. Впрочем, для этого допускалось и любое другое варенье.

Низ пирожного обязательно пропитывался душистой эссенцией и должен был быть, ни сухим – ни мокрым, ни твёрдым – ни слишком мягким, а ровно таким, как надо, чтобы ощутить весь букет запахов и вкусов этого произведения массового кулинарного искусства. Почувствовать все одновременно, да ещё в полной степени.

Никак не могу понять, почему сегодня, даже в центре Москвы, в знаменитом ГУМовском универмаге номер один, с играющей в залах музыкой шестидесятых, лучшие кулинары, очень за дорого воспроизводя внешний вид, никак не могут, хотя бы примерно, приблизиться к тому натуральному заповедно-волшебному вкусу.

Может, в прежний рецепт входила та самая особая травка- «Утешение желудка», что знакома нам ещё из сказки Гауфа" Карлик-Нос»?

Может, в крем надо было добавить на грамм двадцать больше Веселья, на пятьдесят – Детства, да ещё Любви с Надеждами, по вкусу?

– Да, – заявлял я высокому жюри бабушек – у Баси был салат из помидор и огурцов. Да. Один из них был заправлен вкусно пахнущим подсолнечными маслом и луком, а другой – ароматно-кисленькой сметанкой. Да. Был и зелёный лучок с укропчиком

Конечно же, рядом размещался и салат «Де Беф», заправленный дефицитным майонезом. Звучал он в наших краях одним словом – Саладыбеф.

– А смЭтыны? (варварская смесь русско-украинско-еврейско-румынского суржика, на котором разговаривали сокирянские евреи).– СмЭтыны была густая?

– А то эта Бася, может! То, что Бася – огненно рыжая полноватая медсестра с ярко накрашенными губами, таки может, я не сомневался ни капли

Всегда любил наблюдать, как она искусно делала уколы и ставила банки, во время недомоганий моих близких, как сочно рассказывала последние местечковые новости от Двойры – нашей первой сокирянской сплетницы.

Близость к такому надежному первоисточнику подтверждалась клятвенно, – Шоб я так жила, шо то, есть чистая правда! Со слов Баси, она делала Двойре массаж, буквально, только что – всего пять минут назад. Как-будто, эти пять минут назад, повышали достоверность совершенно секретных разведданных, как минимум, в сто раз.

– Ындерт процент! (сто процентов, идиш) Шоб я не сошла с этого места!, – эти сакральные выражения, безусловно, снимали у всех слушателей последние остатки сомнений

– А Юх? Юх (куриный бульон, идиш), какой он из себя был?, – продолжали допрос бабушки

– Юх был прозрачный, – я хорошо знал, что такого качества можно добиться только очень терпеливым, многочасовым марафоном вываривания молоденькой курочки на слабом-слабом огне

– Да-да, укропчик, но только абисалы (немножко, идиш). Конечно, юх был Голдыны (золотой бульон, идиш). Жировая пленка на поверхности должна была сиять и переливаться золотом

Однако ее, этой пленки, не должно было быть слишком много, так как от этого, зависела особая ароматность. Золотые капельки жира, плотно прилегавшие друг к другу, уже не пропускали бы достаточного количества молекул изнутри замечательно-волшебного варева. А это было непременным и, опять-таки, необходимым условием, для создания настоящего обонятельного взрыва, каким побавлялись только настоящие, по мнению моих бабушек, «Балаботыши» (хозяйственные, идиш) женщины.

– Пулькис, пульки (ножки, идиш) тебе достались?, – волновались бабушки. Сегодня диетологи, к сожалению, не советуют увлекаться этой, как тогда казалось, самой клейкой и вкусной частью настоящей деревенской курицы

– Мне дали не гергалы (горлышко, идиш), а большую пульку, – обманывал я бабушек. Ввиду ослабленного интереса к такого рода еде, я, чаще всего, ко вторым блюдам вообще не прикасался

– Правда, было ещё фаршированное горлышко. Смесь кукурузной муки с жиром, лучком и чесночком, зашитая в куриную кожицу, затем классно прожаренная. Она была довольно вкусной. Приходилось, конечно, нелегко, но с этим я как-то научился справляться. Для пущего аппетита, в этом месте азартного поедания, приходилось прибегать, и к малосольным помидорам, и к маринованным огурчикам, которые я в ту пору, я предпочитал больше, чем бочковые

– Конечно. Гифилты Фиш (Фаршированная рыба, идиш) была, и белая, и розовая (с добавкой свеклы). С хреном белым и красным. Холодец из петуха был" Мулы Там»(Совершенный Вкус, идиш).

– Правда, холодец из рыбы немного горчил, – решив, для правдоподобности, подпустить немного критики, я немедленно вызвал у бабушек довольно неприличное злорадство. Настроение у них приподнялось, а в глазах появился воинственно-торжествующий блеск

– А когда мы готовим, тебе же нравится?, – сразу же поинтересовались они, тут же напросившись на пространный и неизбежный комплимент

– Торты? Что с тортами? Вэй-з-мир! Мы чуть не забыли про торты

В стандартную программу того времени, безусловно, самую главную для деток, помимо пирожных, входили ещё, и гигантских размеров Наполеон, и шоколадно-кремовый Мишка.

Тётя Ита – Абрашина мама, добавляла к этому дуэту ее фирменный незабываемый вафельно-лимонный торт, куда щедро добавляла особый джем из лимонов и мармелада. Все это, конечно, запивалось водопадами вкуснейших Лимонадов, Ситро и Крем-Соды.

Получив бешеный заряд белков, жиров и углеводов, мы бешено, как ненормальные, носились по красивейшему сокирянскому парку. Он начинался за небольшой асфальтированной площадкой с бюстом Тараса Шевченко и уходил с понижением, далеко-далеко, в сторону волшебного Шипота, наполненного шумом бьющих из скал родников и океаном свежего вкусного воздуха.

Этот удивительно-сверкающий Мир остался с нами навсегда. Все огорчительное куда-то рассеялось, а прекрасное, наоборот, сконцентрировалось и засияло ослепительным Счастьем, в котором мы тогда, все без исключения, просто купались.

А может, порою, можем пребывать и пребываем в том блаженном состоянии и сейчас? Стоит только вспомнить. Стоит только захотеть…