Читать книгу Как взрыв сверхновой - Эмиль Вейцман - Страница 4

– Вы полагаете, что великая теорема Ферма была впервые доказана в 1993 году этим… ну как бишь его… то ли англичанином, то ли американцем? Да ничего подобного. Она уже несколько тысяч лет как доказана баобабом по имени… Господи боже мой… Склероз проклятый!

– Простите! – психотерапевт Игорь Эммануилович Ямпольский посмотрел на собеседника, седенького старикашку, такого сухонького, что ему, казалось, ничего не стоило спрятаться за кружку с «Жигулевским», стоявшую перед ним на столе. – Простите! Баобаб… Это кто?

Старикашка захихикал:

– Хе-хе-хе… Баобаб – это кто?.. Хе-хе-хе… Да вы большой шутник. Во-первых, баобаб – это что. Во-вторых, баобаб есть баобаб, дерево, то самое, которое в Африке растет, в саванне, и в обхвате имеет иногда по двадцать пять метров. У этих баобабов африканских очень большие склонности к математике, так же, как у плакучих ив – к лирической поэзии.

– А у дуба к чему склонность? – усмехнувшись, спросил Ямпольский.

– У дуба?

Старикашка отхлебнул из кружки и слегка пожал плечами.

– Дуб он и есть дуб. Тугодумы они, дубы эти. И особой склонности ни к чему не имеют. Разве что к администрированию. Дубы частоты распределяют. И могут передачи глушить на той или иной биочастоте. Если сочтут необходимым. У дубов биоэнергетика ой-ей-ей какая!

– Простите, с кем честь имею?

– Востроногов. Иван Ильич.

– А по профессии?

– В настоящее время экстрасенс-ботаник.

– А почему не зоолог?

– Потому что мой организм способен принимать биоизлучение исключительно представителей растительного царства.

– Так-так. Разрешите еще вопрос?

– Сделайте одолжение.

– А какие деревья имеют склонность к химии?

– Никакие. Химия – наука преимущественно экспериментальная, а какой эксперимент может поставить, скажем, яблоня? Разве что плод свой уронить на чью-то голову. Один такой эксперимент, кстати, был поставлен… Впрочем, таблица Менделеева им известна – они ее открыли теоретически.

– Яблони?

– Нет, секвойи. Но на этом химические успехи растений и закончились. Вот математика, теоретическая физика, поэзия, философия – это их стихия. Там, где надо размышлять. Не так давно два каштана сформулировали генную теорию живого организма. Решили оповестить весь растительный мир о своем открытии, но сородичи-каштаны не признали существование гена, дубам пожаловались, и те стали глушить передачи каштановых генетиков. Получилось что-то вроде сессии ВАСХНИЛа 1948 года.

– Понятно.

Кружка Ямпольского была уже пуста, хотелось еще одну, но еще более тянуло задавать новые вопросы.

– Иван Ильич! А ученые степени и звания у растений тоже присуждают?

– А как же. И академики у них есть, и членкоры. И иностранные члены. Иностранцами они считают представителей животного царства. Как вы понимаете… этого… А! Вайлса!.. Ну который теорему Ферма доказал… в свою академию они не выберут. Приоритет тут за баобабом. А вот Крик и Уотсон у них давно уже в иностранных членах. И человека, впервые доказавшего влияние растительного биоизлучения на возникновение паранойи, вчера вечером единогласно академиком выбрали.

– Кого?! – изумился Ямпольский.

– Да-да. Игорь Эммануилович. Отныне вы почетный академик. От имени и по поручению баобаба Авраама, нашего президента, довожу это официально до вашего сведения. Поздравляю! Вот так-то, люди не признали, более того, затравили, лжеученым объявили, а растения оценили. Никто, видно, не пророк в своем биологическом отечестве. Так что давайте закажем еще по кружке родного «Жигулевского» и отметим это событие. Кстати, у меня с собою отличная таранка.

Начало 90-х 20-го столетия (2020)