Читать книгу Французский оттенок - Эмили Олфорд - Страница 10

На другой день снова моросил дождь. Кэтрин даже обрадовалась этому – она чувствовала, что не в силах сегодня снова идти на улицу, ходить по магазинам и просить работу. Вчерашняя встреча с Луизой и Этьеном окончательно выбила у нее почву из-под ног. Она вспоминала роскошное чистое платье Луизы, вспоминала взгляд, которым та смотрела на Кэтрин. Но ужаснее всего было выдержать это унижение перед Этьеном. Кэтрин сгорала от стыда, представляя, как она выглядела в его глазах: испачканные башмаки, которые к тому же были мокрыми. В каморке было сыро и за ночь ботинки не высохли. Кэтрин оставалось только надеяться, что она не простынет. На улицах после дождя лежала грязная каша, и подол платья был основательно испачкан, прежде чем Кэтрин добралась до богатых кварталов. А этот саквояж в руках! Луиза, которая в жизни не держала в руках ничего, тяжелее зонтика, с усмешкой глядела, как Кэтрин перекладывала его из руки в руку, пытаясь скрыть за спиной. И как быстро он ее забыл. После скандала прошло всего несколько дней, а он уже обручился с Луизой. И это было для Кэтрин горше всего.

Кэтрин весь день проплакала, под вечер твердо пообещав себе, что завтра она непременно пойдет искать работу и не вернется в каморку, пока не найдет. Но погода снова нарушила ее планы: с утра зарядил дождь и лил без остановки несколько дней. Кэтрин с ужасом пересчитывала остатки денег и понимала, что скоро нужда встанет перед ней в полный рост. Рассчитывать ей было не на кого, и выхода она не видела.

Устав сидеть в маленькой комнатушке, она пошла вниз, чтобы предложить хозяйке свою помощь по хозяйству. Ей было все равно, что делать, лишь бы чем-то занять свои руки. Спускаясь, она столкнулась на лестнице с мужчиной. На вид ему было лет сорок. Темные грязные волосы сальными колечками лежали на его голове; мятая и местами порванная одежда словно была собрана с нескольких человек; щетины несколько дней не касалась бритва. Вдобавок от мужчины разило вином. Он преградил дорогу Кэтрин и уставился на нее.

– А я и не знал, что в этом клоповнике живет такая милашка. Ты откуда здесь появилась?

– Я спешу, мсье, – холодно сказала Кэтрин. – Дайте мне пройти.

– Нет, погоди. Я давно не встречал такой хорошенькой мордашки. Я люблю таких чистеньких, как ты. Чистеньких и нетронутых.

– Еще раз повторяю вам – дайте мне пройти, иначе я закричу.

– Не надо кричать. Я ничего дурного тебе не сделаю. Я хочу помочь. Ведь ты здесь не от хорошей жизни оказалась, верно?

– Вас это не касается.

– Можешь не отвечать, я и сам знаю, что в забегаловки, подобные этой, приходят лишь от крайней нужды.

– Вам виднее. Судя по всему, вы здесь постоянный посетитель.

– Это верно. Здесь ночлег дешев. И можно сэкономить.

– Это все, месье?

– Нет, не все. Хочешь, я помогу тебе? Я могу дать тебе денег.

– Откуда у вас могут быть деньги, если вы сами ночуете в этом, как вы выразились, клоповнике?

– Деньжата у меня есть, – ухмыльнулся мужчина. – Вот только зачем я буду тратить их по дорогим гостиницам, если я могу задешево получить ту же кровать и кувшин с водой?

– Я бы не сказала, что вы часто используете содержимое этого кувшина, – поджала губы Кэтрин.

Мужчина снова ухмыльнулся:

– Верно говоришь. Ненавижу умываться. С детства не люблю.

– Меня это не интересует. Дайте мне пройти.

– Не дам. Мне давно не попадались такие, как ты. Не набивай себе цену, соглашайся. Будешь сыта, обута-одета. Да и будет кому согреть тебя зимними ночами. Они ведь холодные. А в кровати вдвоем теплее, чем одной. – Мужчина протянул руку, желая обнять Кэтрин. Рука его была грязная, исцарапанная, с кривыми пальцами. Кэтрин затошнило от его слов и прикосновения. Собрав все силы, она оттолкнула мужчину и кинулась вниз. Обернувшись, она увидела, что он стоит на прежнем месте и тяжелым пьяным взглядом следит за ней.

Перепуганная девушка пулей влетела в кухню, где хозяйка сидела у огня и чинила постельное белье.

– Что с вами мадемуазель?

– Я встретила на лестнице мужчину. Он… он напугал меня. Кто он?

– Я толком и не знаю, мадемуазель. Он сказал, что его зовут Готьер. А большего я и не спрашиваю. Многие из них приходят только на одну ночь, зачем мне знать лишнее? Плата за ночлег у нас небольшая, поэтому сюда приходят разные люди и далеко не все из них заняты благопристойными делами. Например, про Готьера я слышала, что он занимается воровством. Но точно я этого не знаю, поэтому утверждать не берусь. Будьте осторожны и не выходите лишний раз из комнаты.

– Но, мадам, как вы можете пускать на ночлег людей, в которых вы не уверены?

– А что нам делать, мадемуазель? Нам тоже нужны деньги, чтобы жить. Мы с мужем не в том положении, чтобы выбирать постояльцев. Если мы будем требовать от них благонадежности, мы ничего не заработаем. Я знаю, вы осуждаете меня, но, в конце концов, это дело полиции – ловить воров, а не мое.

Кэтрин стало стыдно. Мадам Бертин права – каждый выживает как умеет. И ей теперь не хуже этих людей известно, как страшна нужда и голод, в какое отчаяние повергает безысходность и отсутствие всякой надежды на будущее.

– Я не осуждаю вас, мадам. Простите, если я вас обидела. Я вообще-то пришла не за этим. Мне совершенно нечем заняться. Может у вас найдется какая-нибудь работа? Хотя бы починка белья? А то я от безделья скоро с ума сойду.

– Не знаю, мадемуазель, – с сомнением сказала хозяйка. – А вы сумеете?

– Ну конечно! В пансионе нас учили всему. Я даже вышивать умею. Если хотите, я вышью вам косынку.

– Давайте начнем с белья. А там будет видно.

Хозяйка дала Кэтрин ворох рваного белья, показала, как его требуется зашить, а сама ушла прибираться в комнатах, предложив Кэтрин не возвращаться на чердак, а остаться здесь, у огня.