Читать книгу Отличница - Эмилия Грин - Страница 4

Два месяца спустя

Я мрачно рассмеялась, разглядывая полумертвые розы в красном горшке на подоконнике. Подарок Леднева. Видимо, за время моего отсутствия мама и не думала их поливать, хотя этот сорт цветов был достаточно неприхотлив.

Испытывая укол жалости, я набрала ковш прохладной воды и вылила ее в растрескавшуюся сухую землю, после чего продолжила заниматься перестановкой в комнате.

Школа осталась позади.

Через пару недель начинался совершенно новый этап жизни – студенчество. Я решила расхламить шкафы и полки и отправить все ненужное на помойку, в глубине души еще надеясь отыскать свой потерянный медальон.

К сожалению, пока эта затея не увенчалась успехом, однако я не сдавалась.

В далеком детстве моя бабушка, которой не стало несколько лет назад, когда что-то теряла, приговаривала: «Черт-черт, пошутил и отдай!». Я не особо верила в действенность этого метода, однако, отчаявшись, пробормотала:

– Черт-черт, пошутил и отдай…

– Милая, пошли обедать. – Мама заглянула в мою спальню. – Я так по тебе соскучилась… Мы ведь толком не поговорили после аэропорта. – Она неловко пожала плечами. – Столько всего хочется обсудить. Все-таки первое лето, которое мы провели порознь…

– Да, я сейчас подойду! – Я улыбнулась – изобразить мнимую радость вышло как-то неожиданно легко.

Наверное, потому что внутри уже ничего не было, все осталось там – на неудобной койке вожатской лагеря «Солнышко», где я проработала все лето, днем старательно давя из себя жизнерадостного куратора, а ночами, закусывая губы, чтобы не разбудить других вожатых, лила слезы отчаяния, обиды и боли в подушку.

Поднявшись, я подошла к книжному шкафу и вытащила оттуда многострадального «Маленького принца» Экзюпери. Монотонно перелистнув страницы, я наткнулась на фразу:

«Твоя роза была так дорога тебе…»

Как бы не так…

Зажмурившись, я мысленно перенеслась на несколько месяцев назад, воспроизведя в памяти тот наш разговор с отчимом на кухне.

– Что мне сделать, чтобы ты помог Максиму?

Взгляд дяди Сережи задержался на моем заплаканном лице, он глядел в него с неожиданным спокойствием. Минута, две… Однако он упорно продолжал молчать.

– Ты ведь наверняка попросишь меня больше никогда с ним не общаться? – сухо предположила я.

Отчим кривовато усмехнулся.

– Ну я же не монстр какой, чтобы насильно заставить тебя вычеркнуть кого-то из своей жизни, да и нереально это в наше время информационных технологий.

– Тогда что? – Я смочила пересохшее горло слюной.

– Роза, давай поговорим как взрослые люди?

На мой нервный кивок отчим как-то безрадостно вздохнул.

– Я воспитывал тебя как свою родную дочь и, откровенно говоря, не в восторге от этого парня. Твоя мама, кстати, тоже. Я навел о нем справки: не успели Леднева снять с профилактического учета, как он вновь угодил в КПЗ. Прямо талант!

Я поморщилась от его насмешливого взгляда.

– Опустим лирику про первую влюбленность и ошибки молодости. Я прожил поболее твоего и кое-что понимаю… – произнес он, устало глядя мне в глаза. – Сейчас ты не можешь адекватно воспринимать и анализировать информацию. Но время и расстояние всегда расставляет все по своим местам.

Время и расстояние. Ну конечно…

– Полагаю, если убрать налет трагизма, то тот факт, что твоему молодому человеку грозит реальный тюремный срок, заставляет тебя и саму уже усомниться в нем. Ведь так?

Опустив голову, я нехотя вспомнила тот его поцелуй с другой женщиной, пачку денег, обмотанную моей резинкой для волос, участие в мутных делах Туза, да и медальон, увы, так и не нашелся…

Я безнадежно верила Максиму, пытаясь найти всему этому хоть какое-то оправдание, но мою измученную душу покусывал неприятный червячок сомнения.

Уж слишком много странных, пугающих совпадений. Голова шла кругом. Было страшно ошибиться…

– Не стоит отвечать, Роза, я неплохо читаю по лицам. Мы с твоей мамой хотим, чтобы ты уехала на время. Хотя бы на пару месяцев. До конца лета. Помнится, всех призеров олимпиады «Импульс» приглашали на летнюю подработку кураторами в лагерь «Солнышко» на Черноморском побережье.

Сердце отчего-то болезненно замерло и опять пустилось в галоп.

– Вы предлагаете мне уехать? До конца лета? И тогда Максим выйдет на свободу? Дядь Сереж, вы меня не обманываете? Вы правда сдержите свое слово? А как же улики против него? Против этого ОПГ? Я что-то не понимаю… – пробормотала я дрожащими губами.

Отчим кивнул.

– Я постараюсь помочь твоему Ледневу, но и ты должна пообещать мне, что возьмешь паузу и не будешь искать с ним встречи. Полагаю, если у молодого человека серьезные чувства и намерения, то он тебя дождется. Разве два месяца – это срок для настоящей любви?

– А что потом? Когда я вернусь… – прошептала я, переполненная таким бешеным коктейлем разных чувств, что он едва не выплескивался из меня наружу.

– Тогда я окончательно избавлюсь от всех улик. – Кулак мужчины, лежащий на столе, сжался и разжался. – Но только если ты выполнишь условия нашей сделки. Думаю, к этому моменту время расставит все по своим местам. Говорят, препятствия и запреты лишь усиливают романтические чувства, поэтому я и прошу тебя взять паузу, – философски закончил дядя Сережа.

Несколько недель, проведенных в разлуке ради того, чтобы Леднев оказался на свободе и ему ничего не угрожало, казались мне чем-то настолько незначительным, что я выпалила мгновенно, боясь, как бы отчим не передумал мне помогать:

– Я согласна. Пообещай, что после моего возращения в Москву ты не будешь вставлять нам палки в колеса и уничтожишь все, что можно хоть как-то использовать против Максима? Дядь Сереж, пообещай!

– Обещаю. – Показалась вялая улыбка. – А теперь пойдем спать?

– Его ведь завтра выпустят? Правда?! Он не должен там больше оставаться…

– Я уже все сказал. Роза, спать…

Истерично рассмеявшись, я впервые за все эти черные дни вздохнула свободно.

Вот только мое мнимое спокойствие разрушилось уже спустя пару дней, когда я обнаружила у Лены в профиле целую серию снимков из квартиры Леднева.

И если ее пребывание у него на кухне я еще могла как-то объяснить, то ее довольно откровенные селфи в кровати Максима уже были за гранью всех граней…

Крах всего.

Мы поссорились, да. Тот разговор получился болезненным, неоднозначным и неопределённым. Однако мы не расстались. Нет! Та самая точка поставлена не была. Скорее, многоточие…

А он…

Получается, он не просто впустил Лену к себе, а еще и оставил ее на ночь. А если вспомнить, то что в его квартире была всего одна кровать. Никаких гостевых спален и прочего, к тому же фотографии Трофимовой оказались красноречивее любых слов.

Я брезгливо выдохнула, почувствовав подступающую к горлу тошноту.

Меньше недели прошло с тех пор, как мы с ним…

Белье-то хоть поменяли?

Теперь, кривляясь в маске зайки, там спала она.

Моя лучшая подруга, которая, похоже, добилась своего.

Ну не проникла же она в его квартиру под видом курьера и не опоила чем-то? Даже для Трофимовой это было бы слишком…

Что ж…

Это меня добило, сломало, уничтожило, окончательно запутав и подведя к черте.

Мне начало казаться, что весь мир, включая моих родственников, друзей и одноклассников, был против нашего союза. Похоже, у меня развивалась паранойя.

Учитывая, что Леднев признался в обмане, к сожалению, я больше не могла не подвергать его слова и действия сомнениям.

Вот это было страшнее и больнее всего.

Любовь без доверия.

К слову, Максим даже не попытался оправдаться за эту ночь.

Пара пропущенных от него, и весь энтузиазм моего первого парня окончательно угас. Он больше со мной не связывался, судя по фотографиям и видео, которые регулярно выкладывала Лена в группе его фан-клуба, довольно ярко и интересно коротая лето. Что-то мне подсказывало, что он был с ней.

– Милая, ну ты где? – донесся до меня озабоченный голос мамы. – Сейчас пообедаем, потом заедем в цветочный магазин, я там кое-что обновила, думаю, тебе понравится, а потом тебя ждет сюрприз…

Сюрприз.

* * *

Следующие часы прошли в привычной рутине.

Какое-то время мы провели в цветочном магазине, где мама с пеной у рта делилась со мной последними новостями, показывая новшества, которые произошли в мое отсутствие.

Например, она покрасила одну из дальних стен серым цветом, сделав из нее фотозону, на фоне которой выигрышно смотрелись яркие букеты. А также декораторы уже начали украшать фасад магазина кашпо с характерными дарами осени. Атмосферно. Стильно. Впрочем, как и всегда.

Пока мама отвлеклась на постоянную клиентку, я прошмыгнула в подсобное помещение, где обнаружила Лилю, находящуюся явно в подавленном состоянии.

– Роза, привет… – вымученно улыбнулась продавец-консультант, промокая уголки глаз влажной салфеткой. – С возвращением.

– Привет. Что случилось? – тихо спросила я.

– Да так… – неопределённо отмахнулась рыжая лисичка.

– Что-то серьезное? – Я прямо-таки улавливала исходящие от девушки тревожные вибрации, так схожие с теми, что я испытывала на протяжении последних недель.

– Роз, не стоит тебе забивать голову моими проблемами… – Девушка мрачно усмехнулась.

– Возможно, так я смогу хоть ненадолго абстрагироваться от своих? – отзеркалила я ее глухой смешок.

– Глеба снова арестовали. – Пожав плечами, Лиля подняла на меня взгляд прозрачных зеленых глаз. – Утром загребли. Прямо из постели вытащили. – Она закусила дрожащую губу. – Знала бы ты, Роз, как меня это достало. Он ведь обещал завязать со всем этим дерьмом… И снова неизвестность и страх.

Удрученно падая на скамью рядом с ней, я не нашлась, что сказать. Вместо лишних слов лишь порывисто ее обняла, гладя по длинным блестящим волосам цвета огненного солнца.

– Глеб сказал, это как-то связано с его отцом. Вроде бы правоохранители действуют по беспределу, и скоро его вынуждены будут отпустить. Он всегда такой самоуверенный, прямо белый и пушистый! А мне хочется на себе волосы рвать от нервов… – Раздался робкий всхлип. – Роз, у меня задержка уже неделю…

Задержка уже неделю…

У меня буквально выбили воздух из легких.

Насколько я знала, Лиля находилась в довольно непростой жизненной ситуации, хоть и не любила распространяться на эту тему. Похоже, Тузовский забрал девушку к себе из неблагополучной семьи, и вот такой печальный итог…

– Лиль? – пробормотала я, косясь на дверь, чтобы нас не услышали.

– Да знаю я. Можешь ничего не говорить. «Мама, я полюбила бандита и залетела от него…» – Она горько улыбнулась.

Проглотив мириады нотаций, включающие в себя мое со всех сторон негативное отношение к Тузу, я негромко спросила:

– Чем тебе помочь? Деньги нужны?

– Спасибо тебе, Роз. Ты и так уже помогла – я выговорилась, и стало легче.

– Милая, я уже заканчиваю, ты где? – донесся до нас жизнерадостный голос мамы.

– Иду… – Я выпрямилась. – Лиль, если что, звони, не стесняйся! Хорошо?

Она робко кивнула, вновь потянувшись к салфеткам.

* * *

– Куда мы едем? – напряженно поинтересовалась я, когда мама, сидя за рулем, свернула в сторону загородной трассы.

– А вот и обещанный сюрприз! – Мама улыбнулась. – Наташа устраивает что-то вроде девичника и пригласила нас. Она недавно стала амбассадором косметического бренда, вот и организовала вечеринку на даче. Увлеклась сетевым маркетингом. Попьем коктейли, опробуем новые масочки…

– Тетя Наташа пригласила меня в гости? – Я удивленно вскинула бровь. – Помнится, она не желала обо мне слышать после нашего расставания с Игорем…

– Ой, Роза, сколько времени уже прошло? – Мама отмахнулась от меня, лихо перестраиваясь. – Насколько я знаю, Игорь начал встречаться с той девушкой… Ланой… – несколько разочарованно сказала она. – И Олейников ее кандидатура вполне устраивает. Ну, а так как ваши отношения с Игорем не успели выйти за пределы первой юношеской влюбленности, – она откашлялась, – не думаю, что кого-то смутит твой приезд.

– Мам, я не хочу пересекаться с Игорем… – Я скептически покачала головой.

Она перевела на меня удивленный взгляд, ее карие глаза буквально сканировали мое лицо.

– Милая, мы ведь столько лет дружим и каждый год закрываем сезон у Олейников на даче. Разумеется, я догадывалась о твоей реакции, поэтому заранее выяснила, что Игоря и его девушки не будет, – поспешила успокоить она меня.

– Вообще-то о таких вещах надо предупреждать заранее! – фыркнула я, недовольно отмечая, как мы стремительно удаляемся от залитого черничными сумерками города. – Может, высадишь меня где-нибудь на остановке? Я сама доберусь до дома…

Только одного взгляда на маму хватило, чтобы понять: она никогда не согласится оставить меня посреди пригородной трассы.

Боже, ну что за невезение? Дача Олейников была последним местом, где я сейчас хотела находиться…

* * *

Однако, очутившись на празднике, я вынуждена была признать, что мама оказалась права, и до меня по большому счету никому не было дела.

Вечеринка уже находилась в самом разгаре. На лужайке перед внушительным кирпичным домом стояли столики с закусками и напитками, вокруг которых сновали гости.

Тетя Наташа, дружелюбно нас поприветствовав, улетела продолжать презентацию той самой косметики, опробовать которую собрались ее подруги и еще несколько соседок по участкам.

Мама быстро влилась в их тусовку, я же, воспользовавшись суматохой, скрылась на заднем дворе, заняв удобное кресло-гамак.

Пусть интернет за городом немного тормозил, я, не удержавшись, открыла группу фанклуба Леднева, в которой с болью в сердце обнаружила целую папку с новыми фотографиями.

Когда же бо́льшая часть снимков прогрузилась, из меня вырвался беззвучный вздох…

Фотосессия Максима и Лены.

Очевидно, для какого-то магазина спортивной одежды, потому что они позировали на футбольном поле. Красивые. Расслабленные. Стильные. Ленка в образе этакой ожившей куклы Барби: с блестками на лице и двумя дерзкими высокими хвостами.

Леднев…

Он был прямо воплощением беспощадного красавчика, способного затопить целое футбольное поле своим тестостероном.

Листая фотографии, я не могла не отметить: некоторые их позы были столь отлаженными и красноречивыми, что я буквально захлебывалась подступающей к горлу ревностью, пожирающей меня клетка за клеткой…

Ее подогревали и многочисленные комментарии: «Вау!», «Красивая пара», «Вы все-таки вместе?», «Шипперим вас» и много сердечек.

Убрав телефон в сумку, я на несколько мгновений прикрыла слезящиеся глаза.

В итоге свежий воздух вкупе с недосыпом из-за ночного перелета сыграли со мной злую шутку – я ненадолго задремала, а когда разлепила ресницы, обнаружила, что музыка стихла, зато к оживленным женским голосам добавились мужские.

Покинув свое временное укрытие, я заприметила на веранде весьма урезанное количество гостей, к которым, к слову, присоединились мой отчим и Олейник-старший. Особенно покоробил тот факт, что на столе появился алкоголь…

Мужчины традиционно распивали коньяк. Переведя напряженный взгляд на маму, я отметила, что она, возбужденно переговариваясь о чем-то с тетей Наташей, потягивает вино. Да что за невезение такое!

Ночевка в доме Олеников совершенно не входила в мои планы… Боже, так попасть.

– Розочка, иди к нам! – тепло позвала меня мама Игоря. – Расскажи, как лето провела. Что нового? Мы ведь так давно не общались… – Судя по раскрасневшимся щекам, хозяйка дома явно была навеселе.

Однако деваться мне было некуда. По собственной глупости, похоже, придется остаться у Олейников на даче с ночевкой. Сюрприз, блин, удался на славу. Хорошо хоть Игоря здесь нет. Общение с ним совсем не входило в мои планы…

Отбив атаку дежурных вопросов, я воспользовалась тем, что про меня благополучно забыли, и решила прогуляться до реки, раз уж все равно придется остаться здесь «в заложниках».

Дача Олейников располагалась в живописном кооперативе на берегу небольшой речушки – я всегда сомневалась, что в ней можно купаться, однако когда это останавливало разгоряченную летним зноем молодежь?

Вот и сегодняшним душным вечером на берегу было многолюдно: целые компании купались, жарили шашлыки и пели песни под гитару, провожая уходящее лето.

Я присела около берега на большом пологом камне, и, набрав пригоршню гальки, принялась безучастно метать их в воду.

– Роза?

Почувствовав мурашки вдоль позвоночника, я обернулась на знакомый голос бывшего парня.

– Игорь? – глубокий вздох. – Ты здесь? – глупый вопрос, учитывая, что дача их семьи находилась всего в трех минутах ходьбы.

Я смерила Олейника внимательным взглядом, отмечая произошедшие с ним за лето изменения. Первое, что бросалось в глаза, – он состриг свои кудри, поэтому выглядел теперь гораздо взрослее. Я бы даже сказала мужественнее.

Белая футболка. Синие джинсы и такого же цвета кроссовки. На запястье небрежно болтались часы люксовой марки. Стильно, с претензией на новоявленного студента юридического факультета.

Конечно же, Олейники поспешили поделиться со мной главной новостью: Игорь поступил на бюджетное отделение юрфака, планируя пойти по стопам своего именитого отца.

Насколько я поняла, парень был настроен весьма серьезно, так как подрабатывал в адвокатской конторе Олейника-старшего все лето.

– Ага. Неожиданно даже. – Игорь пожал плечами. – Вообще не планировал заезжать на дачу. – Он кивнул куда-то мне за голову.

Оглянувшись, я заметила неподалеку у костра компанию смеющейся молодежи.

– У моего приятеля Арсена сегодня день рождения. Мы весь вечер отмечали в баре на Патриках, а потом как-то внезапно сорвались сюда. Решили продолжить веселье на лоне природы, так сказать. – Он доброжелательно улыбнулся и присел на соседний валун. – У его родителей тоже здесь дача.

Проведя ладонями вверх-вниз по своим рукам, я вновь посмотрела в сторону костра, вокруг которого кучковалась компания Олейника. Я подозревала, что его девушке не понравится наше минутное уединение, да только не увидела среди них Ланы Латыповой.

– И я оказалась здесь совершенно случайно. – Я раздраженно вздохнула. – Мама решила устроить мне сюрприз, поэтому привезла на вечеринку к твоей маме! Если бы я знала, то, разумеется, не поехала бы… – решила я сразу расставить точки над «i», лишь бы только не вводить Олейника в заблуждение.

– Почему? – спросил он, сосредотачивая на мне серьёзный взгляд.

– Ну, у нас не сложилось… У тебя новая девушка. Полагаю, все это не совсем уместно… – Я отвела усталый взгляд.

– Игорех, ниче ты быстрый! – донесся до нас нахальный мужской голос вместе с залпами пьяного смеха. – Познакомишь?

– Эй, присоединяйтесь к нам… – вторил ему женский.

Олейник сделал жест рукой, призывая ребят замолчать.

– Роза, я как раз об этом и хотел поговорить. – Он нахмурился, сверля меня глазами, в которых мелькнула тень тоски. – Это ж надо было так все испоганить, чтобы ты теперь даже на семейные посиделки приезжала, как на каторгу! Умеем… Опыт, стаж, квалификация. – Прозвучал раздосадованный смешок.

Я только озадаченно пожала плечами, пытаясь побороть смущение.

Через несколько секунд Игорь продолжил:

– Мне искренне жаль. Ты первая девчонка, которая меня бортанула. Вот меня и понесло не в ту степь. – Олейник усмехнулся, пробегаясь взглядом по моему напряженному лицу. – С Ланой связался, чтобы тебя позлить, и только после выпускного понял, что эти недоотношения мне на фиг не нужны. Ты права – у нас не сложилось. Надо было принять это по-мужски, а не вести себя как обиженный придурок, – серьезно закончил он.

– О-о… – Я не ожидала подобных признаний, поэтому удивленно заморгала. – Хорошо, что ты хотя бы сейчас это осознал… – осторожно добавила я.

– Понимаю, что к нормальному общению теперь трудно вырулить, просто хотел сказать, что я больше не тусуюсь с родней. Можешь спокойно приезжать и на дачу, и в гости. Мама тебя обожает. Она только рада будет, – негромко произнес он.

Я равнодушно кивнула, находясь в каком-то оцепенении. Говоря откровенно, мне было все равно на признания и позднее раскаяние моего бывшего парня.

Вновь водить дружбу с Игорем, ровно как и участвовать в посиделках с Олейниками, я больше не собиралась. Завтра же планировала уведомить об этом маму, чтобы впредь избежать подобной самодеятельности.

– Дядя Сережа как-то заезжал к нам в офис. Говорил, что ты решила работать в Сочи до конца лета. Понравилось?

Я решила. Ага.

Прикрыв глаза, я сделала над собой усилие и достаточно спокойно вытолкнула:

– Как может не понравиться? Море, солнце и зарплата более чем достойная.

– А я у бати батрачил. К слову, у него не забалуешь… – ровным тоном отозвался Игорь, задерживая взгляд на моем запястье.

Парень с задумчивым видом рассматривал мой браслет. Отчего-то я так и не смогла его снять.

– Красивый браслет. – Игорь сосредоточенно смотрел мне в глаза.

– Ага. Случайно увидела в одном ломбарде…

– Серьезно? Я думал, в ломбардах никому не нужное старье продают, – с искренним негодованием сказал он.

Я коротко усмехнулась, зная, что семья Олейников привыкла отовариваться в магазинах типа «ЦУМа».

– На самом деле, там много всего. По весне я познакомилась с хозяином одного пристанища коллекционеров, и до сих пор получаю от него новостную рассылку, – вставила я, лишь бы поддержать не особо клеящийся разговор.

В этот момент ребята из компании Олейника вновь достаточно энергично напомнили нам о своем присутствии.

– Ну ладно. – Я поднялась, отмечая, что уже окончательно стемнело. – Мне пора возвращаться. Да и тебе пора к своей компании…

– Да, но я провожу тебя до ворот.

– Игорь, что тут идти… – Я резко замотала головой.

– Да брось. По ночам полно алкашей. Через две улицы живет даже буйный. Как нажрется, Марлезонский балет отдыхает…

Не обращая внимания на мой протест, Олейник увязался следом.

– Только, Роза, у меня просьба. – Он нервно рассмеялся. – Не говори родителям, что меня встретила. Для них я чинно отдыхаю в ресторане на Патриках.

Я вопросительно выгнула бровь.

– Мать не любит подобных сборищ: девочки, алкоголь… А я планирую у Арсена оторваться.

– Не скажу, – сухо заверила его я.

Из сгустившихся сумерек выплыла луна, принеся с собой пугающие шорохи и странные звуки. Глаза, привыкнув к мраку, начали различать темный бархат неба между ветвями. Однако каждый шорох все еще заставлял меня вздрагивать.

Вдруг сердце подскочило к горлу, когда дорогу нам преградил обрюзгшего вида мужик.

– Пару сотен не найдется, молодежь? – Он сложил ладони в наигранном смирении, оправляя грязную рубаху на полном животе. – Я за вас помолюсь…

– Не найдется. Прекращай бухать, и деньги будут, – холодно отбил Олейник, подталкивая меня вперед.

– Че такой борзый? Я что, много прошу? Не жлобься… Вон на какой тачке гоняешь… – Я поежилась, услышав его надсадный смех. – Ну выручи по-братски. Хоть пятьсот рублей…

– Устройся на работу, лентяй! – крикнул ему Игорь, после чего шепнул мне на ухо: – Роз, лучше ускориться. Я тебе про этого придурка говорил… – По коже разлился озноб, когда я уловила в голосе Игоря напряжение.

Я и сама уже находилась на взводе и начинала паниковать. Этот мужчина был откровенно маргинального вида, и, тошнотворно улыбаясь, продолжал идти за нами следом.

Выдохнув с облегчением, когда впереди показался коттедж Олейников, я в очередной раз обернулась и вдруг выхватила отблеск чего-то металлического у маргинала в руках.

Заточка? Нож?!

– Игорь… – Все внутри меня заледенело от ужаса.

Замахнувшись этим, он шел прямо на нас.

Только сейчас я отметила, что он гораздо выше и здоровее моего спутника, а еще явно под чем-то… Не было ни тени разума на его перекошенном ненавистью и презрением лице.

Нервно моргая, я перехватила испуганный взгляд Игоря, отмечая, как он побледнел, и вот здесь мне реально стало жутко.

Где-то на подкорке сознания пронеслось – Олейник не умеет драться. Он из тех, кто привык решать конфликты дипломатическим путем, а не кулаками. Игорь открыл рот, но из него не вырвалось ни звука.

Секунда… две…

Они тянулись непростительно медленно… страшно.

У меня вся жизнь пронеслась перед глазами, пока этот уголовник с остекленевшим, одурманенным взглядом двигался на меня…

Мамочка…

Она ведь не переживет еще одной потери…

– У-у… какая… – Он гадко усмехнулся, поправляя брюки на причинном месте.

По подбородку маргинала стекала дорожка прозрачной слюны. Это зрелище заставило меня внутренне содрогнуться. Я попыталась заорать, однако голосовые связки не сработали – из горла вырвался лишь жалкий надсадный хрип.

– Иди-ка сюда… сладенькая… – прохрипел он, сверкнув пожелтевшими зубами.

По телу неслись потоки губительной дрожи, меня выворачивало наизнанку от животного страха, парализующего все мое существо. Я ног своих не чувствовала, пока он приближался…

– По-жа-лу… – Перед глазами плыло.

Я не уловила момент, когда Игорь, оттолкнув меня, вылетел вперед. Не удержав равновесие, я упала на землю и взвыла… ультразвуком взвыла, уловив тот самый миг, когда маргинал замахнулся на Игоря ножом. Олейник попытался перехватить его руку, но не успел…

Это был точный боксерский удар куда-то в подреберье. Я на инстинктивном уровне уловила запах крови, заорав еще отчаяннее в надежде, что нас услышат…

– А я ведь по-хорошему просил. – Урод нервно рассмеялся. – Жлобье малолетнее… пятьсот рублей дядьке зажали… – Он забрался на Олейника, полностью его обездвиживая.

Игорь тихо заматерился, предпринимая новую попытку дать отпор, тогда мужик наотмашь ударил его по лицу. Он застонал и, кажется, потерял сознание. Белоснежная футболка на глазах приобретала красный оттенок…

В воздухе уже распространялся металлический кислый запах. Меня подбрасывало от конвульсий, прошивающих застывшее посреди дороги тело.

Словно в замедленной съемке я наблюдала, как окровавленная рука с ножом замахивается еще раз…

«Господи, да он же его так до смерти забьет!» – вспыхнуло под оглушающий рев крови в ушах. Из-за меня. Из-за моей тупой вылазки на реку. Прогуляться захотела… Дура!

Я с отчаянной силой дернулась вперед и впилась в руку мужика ногтями. Не ожидал. Секундное преимущество…

Где-то далеко позади послышались голоса или… это у меня в голове уже размножился целый оркестр?

Я выбила нож из окровавленной руки монстра и принялась царапаться и лягаться. Ужас всего происходящего ослеплял, заставляя сердце отчаянно биться о ноющие ребра. Только бы Игорь сделал хоть что-нибудь… Главное, не сдаваться… Не прощу себе, если с ним… из-за меня…

Я понимала, что долго не продержусь, и надежда была слишком призрачной, слишком эфемерной.

И я не ошиблась.

Уже в следующую секунду меня отшвырнуло в сторону, а голову пронзила такая острая боль, что я чудом не потеряла сознание. И снова эти голоса… Голоса, переходящие в крики… Какое-то мельтешение. Лай собак?

Дрожа в ожидании нового удара, я закрыла голову руками, борясь с накатывающими волнами ужаса, страха за жизнь Игоря и тошноты. Потому что перед мутнеющими глазами стояла кровь. Много крови. И его затухающие стоны отдавались набатом в сердце. Дышать становилось нечем.

Господи, только не это… Нет. Нет. Нет.

Сюрприз.

Эхом насмешки рассыпался в голове мамин голос.

– Девушка… девушка! – Кто-то тряс меня, словно тряпичную куклу, а я не чувствовала ничего, кроме гула крови в висках.

– Парня надо срочно в больницу…

Пространство вокруг опасно вращалось, мчалось, будто ракета – я не понимала, как это остановить. Дурацкая гравитация засасывала меня в черную дыру…

– Доченька моя… Милая… – Я слышала срывающийся мамин голос. – Доченька, ты меня слышишь?

– Ма-ма… – шептала я, силясь открыть глаза. – Мама, где Игорь? Что с ним?! – пересохшими губами спросила я, леденея от ужаса.

– С ним… все будет нормально… Сережа оказал ему первую помощь. Они с Вовой и Наташей сами повезли его в больницу. Главное, не потерять драгоценное время. Скорая скоро приедет… Милая… Только не делай резких движений… Погоди…

– Мам, со мной все в порядке… – Я попыталась присесть и вдруг заметила собравшихся вокруг нас людей. – Зачем мне скорая?

Протянув руку, мама аккуратно прошлась кончиками пальцев по моей голове, которую моментально прострелила острая боль.

– Надо в больницу, – отрезала она, всхлипывая. – Роза, ужас-то какой… Я с улицы услышала твой крик… Пока сообразили, куда бежать… Нашли вас… – Мама снова зашмыгала носом. – Спасибо ребятам, что спугнули этого ублюдка… – Она кивнула в сторону двух парней, которые стояли в нескольких метрах от нас, озадаченно переглядываясь.

– Его уже поймали… на пляже скрутили… – сообщили ребята. – Наш местный синяк, совсем, похоже, из ума выжил.

– Спасибо. – Я порывисто кивнула, подавляя подступающую истерику.

– Дочка, прости меня…

– За что? – Не обращая внимания на ее руки, я попыталась медленно выпрямиться, но сидеть оказалось тяжело.

– Ты так не хотела сегодня ехать… А я настояла… – Она молитвенно сложила дрожащие ладони. – Прости меня, Роз…

Я зажмурилась, ослепленная светом фар.

– Да я сама виновата… Ночью куда-то поперлась. Главное, чтобы с Игорем все было в порядке… – Я тяжело вздохнула, морщась от головной боли.

– А вот и скорая… Быстро. Вова с Сергеем всех на уши поставили.