Читать книгу Моцарт, Волшебники и Рождество - Эмма Рамилевна Вальс - Страница 4

И вот уже Катя и Андрюша сидят рядом с бабушкой Варей на кухне, пьют тёплое молоко с печеньем и разговаривают по душам.

– Бабушка, скажи… Ты веришь в волшебство?

– Конечно. Я даже знаю одного настоящего волшебника, – бабушка вроде взрослая, а про волшебника говорит вполне серьёзно.

– Кто это?!. Кто?!. – Катя и Андрюша заволновались.

– А вот угадайте!

– Дай подумать! – Катя даже лоб наморщила от напряжения. Кажется, что рассматривает белую кружку в синюю горошину, а на самом деле размышляет: – Недавно мы с Андрюшей случайно оказались в дедушкином кабинете…

– Мы не хотели, ба, просто нам срочно понадобились цветные карандаши, – Андрюшка прекрасно знает, что дедушка не любит, когда кто-нибудь «шляется в его Пенатах» (по выражению дедушки), но любопытство, увы, сильнее…

– Так вот: мы заметили на самом верху старинного книжного шкафа… ну, ты знаешь, он стоит в дедушкином кабинете… потёртый скрипичный футляр…

– И вдруг мы услышали, как в футляре кто-то сопит, шуршит и смеётся.

– Батюшки! Никак мыши завелись! – бабушка даже всплеснула руками.

– Нет, нет, бабуля, это были не мыши! Сначала кто-то засмеялся таким тоненьким переливчатым смехом, а потом вдруг пискнул: «Осторожно! Дедушка идёт!»

– И хорошо, что он нас предупредил, а то бы мы с Катькой точно попались!

– Так вот почему дедушка недавно ворчал, что кто-то трогал его рукописи!

– Теперь, бабуль, ты в курсе. Только, пожалуйста, не выдавай нас дедушке, а? – голос у Андрюшки жалобный, но глаз, который смотрит в сторону Кати, горит геройским огнём: ловко они тогда спрятались в шкафу, а потом тихонько, стараясь не хихикать, пробирались к двери и кубарем летели вниз по лестнице!

– Ладно, не скажу. Только вы уж помогите деду дописать его новую сказку…

– Что, опять творческий кризис? – сочувствует Катерина.

– Прямо не знаю, чем ему подсобить?.. – вздыхает бабушка. – Я уже и печенье его любимое напекла, и чай мятный заварила…

– Не переживай, ба! – Андрюшка беспечно махнул рукой и потянулся за новой печенюшкой. – Стопудово сделаем! Легко и просто! Я понял – когда ты спрашивала про настоящего волшебника, ты, естественно, имела в виду ме…

– Мы постараемся, бабуленька… – Катя быстренько перебила самоуверенного братца и так заехала ему локтем в бок, что у того аж печенька из рук вылетела.

– Ничего себе приёмчик!.. Ты что, каратистка?!. – Андрюша недовольно зашипел Кате прямо в ухо. – Я чуть молоком не поперхнулся от твоего удара!

– А ты не хвастайся заранее! Когда поможешь по-настоящему, тогда и объявляй себя волшебником!

И Катя была абсолютно права, ведь настоящим волшебником в этой семье был, конечно, не Андрюшка, а их дедушка Павел Сергеевич Подвойский – знаменитый детский писатель, если кто не знает.

И бабушка Варя, Катя и Андрей отправились к волшебнику с важной миссией – помогать.

Впереди шла бабушка и несла поднос с мятным чаем и разными вкусностями, за нею следовали Катя и Андрей, а завершал процессию симпатичный бело-барашковый щенок Шумка – увязался за компанию «хвостиком».

Чтобы добраться до дедушкиного кабинета, надо подняться вверх по узкой деревянной лестнице. Писательский кабинет устроили под самой крышей дома, специально подальше от всех, чтобы дедушке никто не мешал работать.

Надо заметить, что Павел Сергеевич сегодня действительно был не в духе. С самого утра до позднего вечера он просидел у себя в кабинете, а написал «с гулькин нос» – практически пару строчек. Не пишется! Муза вдохновения спит богатырским сном и совсем не желает его посещать! А ведь ему скоро нести рукопись в редакцию. Безобразие, да и только!..

Бабушка Варя тихонечко постучала в дверь.

– Кого ещё принесла нелёгкая?! – послышался из-за двери недовольный дедушкин голос. – Встань передо мной, как лист перед травой!

– Пашенька, это я! Несу чай и твоё любимое печенье! – бабушка зашла первая, за ней следом проскользнули в кабинет внуки. Шумка протиснулся между ног и, виляя хвостиком, побежал целоваться с дедом.

– Варя, я же просил не беспокоить меня по пустякам!..

Дед капризничал. На самом деле он давно уже дожидался бабушку Варю, но стеснялся в этом признаться даже самому себе.

Из настенных часов в форме скворечника выглянула кукушка и уставилась на бабушку Варю.

– Родненькая, выручай! – шепнула одними губами в сторону кукушки бабушка.

Кукушка понятливо кивнула и прокуковала:

– Ку-ку, ку-ку! Время отдыхать! Время пить чай!

Катя с Андреем переглянулись. Да, много занятных вещичек было в кабинете у дедушки!

– Ну, если кукушка прокуковала… Тогда я, пожалуй, действительно немного расслаблюсь, а то заработался совсем… – дед с удовольствием надкусил двойное печенье с зефиркой посередине. – А это ещё что за публика?! Неужели те самые охламоны, которые снова пришли бардачить в дедушкиных бумагах?!

Конечно, Павел Сергеевич внуков заметил давно, но решил их повоспитывать, а посему как бы их игнорировал.

И хотя дед выглядел грозным и рассерженным, Катя и Андрей догадывались, что это всё из-за рукописи, которая «застряла» и не хочет никуда двигаться…

– Нет, дедушка, мы не охламоны, мы – твои соавторы!

– Вот как?! А не рановато ли в соавторы к деду?.. – дедушка в задумчивости с чашкой чая в руках рассматривал картину на стене – копию старинной гравюры «Полтавское сражение». Или «Бой при Ватерлоо». Или даже репродукцию картины Василия Сурикова «Переход Суворова через Альпы» (дедушка ещё не определился с тематикой). Но не загадки сюжета волновали волшебника. Мысль о недописанной рукописи не давала ему покоя.

– Не рановато, а в самый раз! – Андрюшка деловито мотался по комнате и при этом разглядывал и трогал всё, что попадалось под руку: большой напольный глобус, этажерку со старинной пишущей машинкой, подломанный стул и, наконец, упёрся взглядом в огромный книжный шкаф.

О, что это был за шкаф! Он один стоил целой сказки! Сделанный из тёмного дерева, украшенный резьбой с завитушками, а резьба-то всё искусная: дракончики, цветы-лилии, листья виноградные… А за стеклом множество книг выстроилось вразнобой, без всякого порядка (так деду удобнее!): толстых, тонких, потрёпанных и совсем новых… А рядом с книгами рамки с фотографиями, фарфоровые статуэтки, открытки, монеты, значки…

Две нижние полки отданы под рукописи. Это на них лежали Катя и Андрей, когда прятались от деда…

– Дедушка, а откуда у тебя этот шкаф? Интересно, что в нём запрятано? – и Андрюшка бесцеремонно полез в бездонные шкафские недра.

– Нет! Не смей!.. Брысь от моего шкафа! – дед быстро встал между шкафом и Андреем. – Это очень дорогой… моему сердцу антиквариат!..

Павел Сергеевич дрожащей рукой погладил шкаф по деревянным завитушкам и погрозил Андрею указательным пальцем.

– Ну что, проказники?! Рассказывайте, какие ещё мыслишки, кроме патологического желания раздолбать дедушкин шкаф, вас посетили?

– Мы подумали… – Катя выразительно посмотрела на Андрюшку и покрутила пальцем у виска: «Ты что, рехнулся?! Дедушка и так на взводе! Забыл, что ли, как мы тут в прошлый раз накосячили?!» И уже сладеньким голоском в сторону деда: – Дедулечка, а что у тебя спрятано в скрипичном футляре?

– Заметили-таки?! Да ничего особенного… Абсолютно пустой футляр… Хотя, когда мне его отдавали вместе со шкафом… говорили, что когда-то в этом футляре хранилась скрипка самого Вольфганга Амадея Моцарта!

– Деда, а что, если в этом футляре кто-нибудь живёт? Какой-нибудь маленький человечек?

– В футляре, говоришь? – дед сосредоточенно потёр рукой подбородок. – Как странно… Недавно мне вдруг подумалось… Я написал сказки про все вещи, которые находятся в этой комнате, а про скрипичный футляр не вспомнил ни разу…

– Точно! – бодро встрял в разговор Андрюша: – Напиши про человечка, который в нём живёт… Он любит шутить, смеяться и хихикать… а ещё он может творить разные фокусы: уменьшать живое и неживое, летать, разговаривать с птицами…

– И одет в странный костюмчик, как будто сшитый из пёрышек!..

– А ещё он постоянно помогает двум мелким лоботрясам вытворять всякие каверзы и проделки… – начал оживляться Павел Сергеевич.

Бабушка Варя облегчённо вздохнула: кажется, рукопись наконец-то «сдвинулась» и «пошла»…

– Дедушка, а раз ты настоящий волшебник, ты можешь, например, сделать так, чтобы пошёл сиреневый снег? Или оживить снеговика, которого мы вчера с Катькой слепили? – Андрюха, как всегда, в своём репертуаре. Ну, не может человек спокойно сидеть на месте и сказочки выдумывать!

– А кто вам сказал, что я способен на такое?!

– Бабушка!

– Бабушка немного преувеличивает… Хотя… один раз в году, в ночь перед Рождеством, на земле творятся самые настоящие чудеса… А историю с ожившим снеговиком вы, пожалуй, неплохо придумали… Уже поздно… Вот что, друзья мои соавторы, отправляйтесь-ка вы в свои постельки, вам пора на боковую, «баиньки»…

На самом деле Павлу Сергеевичу не терпелось приступить к рукописи, у него прямо руки чесались, так ему захотелось писать (дед был старомоден и писал сказки от руки, а не печатал на компьютере, как современные писатели…)

Но ему даже не нужно было никого выпроваживать. Все присутствующие переглянулись, перемигнулись и на цыпочках, включая щенка Шумку, вышли из кабинета.

Дед уселся за стол, достал чернильную ручку, заправил её чернилами, нахмурился и медленно, словно боясь кого-то спугнуть, начал выводить:

«Снеговик задумчиво почесал нос-морковку и сдвинул ведро на затылок… С неба летели огромные снежные хлопья. Удивительно, но они были…»

А в это время в детской комнате у окна стояли Катя и Андрей и смотрели на стоящую во дворе и светящуюся разноцветными огоньками ёлочку.

Неожиданно снег усилился, да ещё как! Вокруг ёлки летали уже не маленькие снежинки, а настоящие пушистые снежные шарики!

– Катька, смотри!.. – завопил Андрюшка.

– Это же… сиреневый снег!

– Самый что ни на есть сиреневый!

– Волшебство сбывается!..

С минуту дети смотрели как зачарованные. Но Андрюшке, как всегда, нужно действовать…

– Так, теперь следим за снеговиком!

– Вроде на месте…

– И снег вроде обыкновенный, белый…

– Думаешь, показалось? – Катя разочарованно вздохнула.

– Да не переживай ты так… Там фонарики отсвечивают, вот и почудилось, что сиреневый…

– Но я же сама видела…

– Уже поздно, Кать, пошли спать… Глаза прямо слипаются…

И дети поплелись от окна в комнату и улеглись в свои кровати.

А в это время во дворе кружились в нежном танце сиреневые снежинки… Вдруг внизу прямо под ёлочкой ожил и зашевелился снеговик.

– Баба снежная, Сугроб, Метёлкин… И как меня только не называли! А я, между прочим, поэт, стою здесь и стихи сочиняю… – и снеговик ледяным голосом задекламировал: – «Снег, белый, девственно чистый, летел, припадая каждой снежинкой к земле и мечтал воплотиться в высшую сущность – снеговика…» Слушай, брат Метёлкин, да у тебя же настоящий белый стих пошёл!..

И поэт Метёлкин, бурча под нос-морковку поэтические вирши, медленно побрёл из посёлка в сторону города, оставляя большие круглые следы на сиреневом снегу…