Читать книгу Развратные игры - Эмма Томова - Страница 6

Вскоре после эксперимента с зубной щёткой случилось неизбежное.

В тот период я чувствовала себя несчастной, часто плакала. Тогда я была довольно полненькой, и другие дети смеялись надо мной. Возвращение домой в слезах, после того, как меня обзывали «свиньёй», «поросёнком», «бочкой» и пр. стало для меня ежедневием. Матери и бабушке приходилось меня успокаивать.

Я искренне и со всей страстностью хотела быть худенькой, и это стало одним большим комплексом и самой большой мечтой в том периоде моей жизни. Но как бы мне этого не хотелось, я просто не знала, как достигнуть своей цели. При этом у меня был нездоровый аппетит.

Наедаться едой, которая не нужна организму – это явный симптом. При помощи еды я, вероятно, стремилась получить то, чего мне не хватало, компенсировать одно другим. И оргазмы, которые я научилась получать, были тем же – кусочки счастья и теплоты, своеобразное бегство, такое прекрасное наслаждение…

Первый произошёл случайно, незапланированно.

Я просто легла под душ, раздвинув ноги, и отдалась приятной струе воды. Я не повторяла то, что где-то видела, просто действовала инстинктивно.

Вода текла резко и сильно, поэтому иногда мне даже было больно, что заставляло меня шевелиться и позволять струе нежить мои половые губы и лобок. Я медленно поворачивала тело, изучая его реакции на разные движения.

Когда струя попала на мой клитор, я буквально подскочила – будто меня ударило током.

Что произошло?

Я действительно была удивлена, не понимая, что же случилось. Но мне определённо понравилось. Очень медленно я легла так, чтобы струя воды частично попадала на мой клитор, и он слегка затрепетал при ее прикосновении. Я слегка дотронулась до него, и он опять затрепетал, и словно набух. Ощущение было сродни боли и удовольствию, словно мурашки пробегали по телу. Так я поняла, что если контролирую силу нажатия, то получаю какое-то новое, очень приятное ощущение. Мой инстинкт подсказал удерживать мою крохотную розовую точку постоянно под струёй воды. Я лежала и медленно шевелилась, словно впала в транс – чуть вперёд и назад, влево-вправо, регулируя водяную струю в зависимости от чувствительности моего маленького холмика.

Уже тогда я предчувствовала, что произойдёт что-то ещё, но пока не знала что.

Я лежала, ожидая с нетерпением развязки, а мой клитор сильнее раздулся. Не знаю, сколько я играла таким образом, но думаю, что довольно долго.

И вдруг… судорога пробежала по моему телу, завладевая им, будто нежная моя зона была готова взорваться, и чувство нарастало все больше и больше – а потом последовал сам взрыв… Тогда острота судороги прошла, и меня заполнили сильные пульсации по всей моей полудетской женственности между ног. Скорее всего, я стала исходить соками, и подо мной было белое пятно, но я этого не могла знать. Состояние моё походило на огонь и лёд, смешанные воедино – будто мои органы замёрзли, но в то же время были охвачены пламенем, терзающим, вибрирующим, незнакомым.

После этого уникального первого оргазма в моей жизни я не могла коснуться своего клитора – он был страшно чувствительным (тогда, и в принципе) и болел от прикосновения воды. Какое-то время я лежала на полу в ванной, поражённая. Я была изумлена и возбуждена до глубины души этим великим открытием. Начиная с этого момента, каждый поход в ванную я связывала с оргазмом. Я ждала с нетерпением наступления вечера, чтобы зайти в ванную и остаться наедине со своей тайной.

Это стало моим миром – тайным, личным, красивым, несущим удовольствие. Я создала себе ритуал.

Делала это часто (по сути, каждый день) – играла с собой стоя, лёжа, на корточках, пробовала получить удовольствие больше одного раза, хоть это и было трудно.

Иногда тёрлась о край кровати или стола, ложилась на центрифугу стиральной машины и делала другие подобные странные вещи.

Я начала видеть некоторые вещи под другим углом.

Эта «способность» жива во мне и сейчас – много предметов и ситуаций имеют сексуальное отражение в моем уме. Например, бананы, огурцы, морковки, бутылки… эти вещи всегда напоминают мне мужской член, независимо от того, что я делаю, с кем нахожусь. Поедание арбуза, например, тоже представляется мне сексуальным – растекающаяся по шее, декольте, грудям сладкая жидкость… облизывание языком…

Иногда, даже того не желая, я думаю об эротичных вещах в совсем неподходящих для этого местах, а иногда умышленно ищу такие ассоциации.

В том, как реагирует моё тело, я нахожу себя: чувствую теплоту, удовольствие и любовь, которые так хотела получить, в которых так сильно нуждалась и которых мне так не хватало.

Оргазмы были моим спасением – ощущением того, что Я самая главная, центр всего мира (по контрасту с действительностью).

Таким образом, ещё будучи маленькой девочкой я открыла дверь в мир похоти, живущей глубоко в моем сознании. Я никогда не испытывала потребности в том, чтобы поделиться тем что делала с кем-либо. Я ни не секунду не задумывалось о том, что я делала что-то плохое, и это помогало мне действовать смело. Я была невинной, наивной, ужасно чувствительной, но и одновременно с этим порочной. Это было даром, закодированным глубоко в моей личности; он не проявил себя тогда, когда я его вызывала, не ждал приглашения, а просто, находясь где-то в недрах моего мозга, ждал того момента, когда смог бы вылезти наружу.

Моя тоска была ключом к этому дару. Я не представляла себе, что такое секс, но доставляла себе оргазмы почти каждый день.

Было лишь вопросом времени, когда я пойму и это.

Ежедневные игры на улице с детьми из моего дома переходили в перешёптывание на лавочках после захода солнца. Именно там в первый раз мне описали половой акт. Я была поражена, даже более того – чрезвычайно шокирована, впала в ярость. Бунтовала внутри себя против полученной информации. Чувствовала стыд, мне было противно, и по необъяснимой причине злило то, что мужчины вставляю «ту штуку» внутрь в женщину. Мне казалось, что эта ситуация была унизительной для неё – чтобы ее разрывали и вставляли внутрь чужеродное тело? Меня поглощала необъяснимая тоска.

Вероятно, я представляла себе, как мой отец входил в мою мать. Мне было ее жаль, словно я воочию представляла, как это делал столь грубый и ограниченный человек. Помимо этого мне была противна сама мысль о поцелуях мужчин и женщин, потому что это выглядело гнусно и странно.

Несмотря на это, я уже успела заставить одну подружку поцеловаться со мной, находясь под впечатлением сцены из фильма, в котором мужчина схватил женщину, бросил на кровать и начал жадно целовать.

В то время к нам часто приезжали в гости друзья нашей семьи, и тогда я, моя младшая сестра и их дочери играли все вместе. Я была самой взрослой, поэтому легко ими командовала: я и другая старшая сестра будем целоваться « как в фильмах», а мелкие будут смотреть на эту сцену. Я толкнула девочку в спальню, бросила на кровать, погрузила мой язык в ее рот и начала его вертеть, но мы обе быстро остановились, озадаченные, почувствовав отвращение.

После чего все дружно рассмеялись.

Я, тем не менее, заставила ее повторить эту сцену по меньшей мере пять раз, чтобы сыграть убедительно и серьёзно. Мне было действительно неприятно и совсем не понравилось, но даже не могу сказать, почему я так настаивала на продолжении, и доставала подружку.

Позже я утверждала перед друзьями, что никогда не буду целоваться и заниматься сексом.

Одновременно с этим регулярно получая оргазмы в ванной.

Тут стоит упомянуть две важные вещи, которые нанесли отпечаток на мою девическую жизнь и внесли вклад в формирование моей личности.

Первым было чтение.

Мне было очень трудно научиться читать, но как только я это сделала, то меня нельзя было оторвать от книг. Их мир превратился для меня в магию, в то место, куда я переносилась и забывала о своей реальной жизни. Я прочитала почти все книги дома, у соседей и в ближайшей библиотеке.

Я часто мечтала попасть в сказку, стать главной героиней – красивой, желанной, счастливой. Особенно меня волновали истории с украденными женщинами – я тихо завидовала девушке, украденной змеем. Мне казалось, что проживаю вместе с героинями каждую сказку, каждый любимый фильм.

В школе лучше всего мне давалась грамматика. Но когда учительница меня хвалила и давала в качестве примера, мне становилось ужасно стыдно, я краснела. Из-за этого стыда я не рассказывала ничего моей маме (а отец в любом случае не интересовался мной или моими школьными делами). Я прятала награды за успешные оценки, которые регулярно получала. А когда мама возвращалась с родительский собраний, улыбающаяся и счастливая, то мне казалось, что я просто умру от смущения, и мне не хотелось, чтобы она рассказывала всем, хвастаясь, какая я хорошая ученица.

Другой моей страстью было преклонение перед женской красотой, которое почти перешло в культ. Я начала собирать фотографии женщин, которых считала красивыми.

Я обожала их.

Иногда могла смотреть часами, не отрывая глаз, на их волосы, кожу, губы, грудь, попы, ноги, выражения, позы…

Часто плакала, думаю, что я не такая прекрасная, как они.

Культ по отношению к красивым женщинам оформил естественное эстетическое восприятие, которое позднее превратилось в умение правильно создавать мой стиль, сочетать цвета, материи, украшения и все прочие детали, связанные с женским обаянием.

Иногда я завидовала.

Завидовала клёвым девчонкам в школе, которые нравились мальчикам, и красавицам из нашего дома. Откуда мне было знать, что однажды всё так резко изменится?