Читать книгу Игра VORов - Эндрю Оранский - Страница 1

Высокий хмурый физрук в ярко-красном спортивном костюме выглядел весьма внушительно. Накачанные мышцы рельефно бугрились под дешевой синтетической тканью, и даже обычный мобильный комм выглядел в его руках опасным оружием. Учитель рассеянно похлопывал им себя по могучему бедру и со скучающей иронией разглядывал стоящих перед ним молодых людей. Лицо физрука самым естественным образом гармонировало с цветом его костюма.

«Ну, что же, так в эти игры и играют», – подумал Кир. Он стоял в холодном спортзале в одних трусах и кроссовках, стараясь дрожать не слишком сильно. Несмотря на конец мая, сквозь настежь открытые зарешеченные окна дул холодный северный ветер. С учетом того, что здание школы для симплов изначально строили с большими дефектами, а потом ни разу не ремонтировали, открывать окна было явным излишеством. Некоторые щели в наружных стенах были настолько велики, что в них можно было просунуть руку. Но мнение Кира здесь никто не спрашивал. «Скорей бы закончилась эта комедия, завтра основной экзамен, если сегодня простужусь…» Тоскливые мысли Кира были прерваны громоподобным рыканьем красномордого физрука:

– Равняйсь! Смырнаа!

Небольшая толпа полуголых ребят судорожно задвигалась и постепенно приняла форму, отдаленно напоминающую военный строй. Кир мужественно попытался расправить худые узкие плечи и с завистью посмотрел на стоящего первым в ряду своего одноклассника Арнольда МакГрегора. Ростом Арни не уступал физруку, а игра мышц на смуглой коже казалась просто фантастической. «И холод его не берет… хоть бы ногу сломал», – злобно подумал Кир. Сам он был хилым низкорослым юношей и стоял последним в ряду своих товарищей. Тем временем физрук продолжал вещать:

– Начинаем сдачу выпускного экзамена по физподготовке! Прыжки в длину, бег на время, отжимания от пола, восхождение по канату! Начинаем только по моей команде! Нормативы…

Сдавать экзамен по физподготовке должны были тридцать девять юношей из трех выпускных классов общеобразовательной школы № 169 города Нью-Рома, столицы Северного Хартленда. Собственно, сам выпускной экзамен состоял из двух частей. В первый день проверялись физические кондиции, и только на следующий день – умственные. Среди испытуемых тридцать восемь человек принадлежали к сословию симплов. Лишь один Кир, младший сын графа Ворсмита, относился к классу аристократов.

– Смит Кир!? – громко выкрикнул физрук, продолжая отмечать присутствующих. Кир нахмурился и вскинул на физрука гневный взгляд, но тут же взял себя в руки. Экзаменатор опустил почтительную приставку «вор» перед его фамилией, что сильно походило на оскорбление. В среде аристократов за такое вызывали на дуэль, а уж всяких вонючих симплов просто убивали на месте. Однако Кир знал об Императорском указе, по которому в государственных школах была введена обязательная политкорректность. В частности запрещалось официально титуловать детей воров и оказывать им акцентированное уважение.

В начале экзамена удача не оставляла Кира. Он успешно прыгнул в длину без разбега и не только выполнил обязательный норматив, но и даже оказался не самым последним. А вот бег (тринадцать кругов по прямоугольному спортзалу на время) стал для юноши тяжелым испытанием. Короткие ноги и отсутствие тренировки сделали свое дело. Тем не менее, Кир, из последних сил, хрипя, чуть ли не ползком все же добрался до финиша. Все остальные уже давно закончили испытание и теперь смотрели на него с откровенным презрением. Физрук покачал головой, но зафиксировал время Кира в специальном журнале.

– Упал! Отжался! – очередной крик экзаменатора болью отозвался в голове Кира, который не успел толком отдышаться после изнурительного бега. – Норматив тринадцать раз!

Размышлять о том, кто и почему установил такие нормативы, было некогда. Измученный юноша упал на шершавое и не очень чистое пластиковое покрытие пола спортзала, но смог отжаться только один раз. Попытавшись сделать это повторно, Кир лишь пискнул от напряжения и рухнул лицом вниз. Кто-то засмеялся. Кир был уверен, что это МакГрегор. Когда он со стоном поднялся на ноги, Арни уже сосредоточенно отжимался. Здоровенная золотая цепь, болтавшаяся на его обнаженной волосатой груди, ритмично ударялась о деревянный пол. Физрук еще более хмуро взглянул на Кира, но снова ничего не сказал. Дождавшись, когда все остальные выполнят заявленный норматив, он дунул в свисток и объявил начало последнего испытания – восхождение по канату. МакГрегор попытался сделать вид, что ничего не слышал. Возможно, он хотел перевыполнить норматив по отжиманиям в два, а то и в три раза, но экзаменатор грозно рявкнул, и Арни был вынужден подчиниться.

«Провалился! Как пить дать провалился!» – с ужасом подумал Кир. Скинув кроссовки, он схватился за толстый жесткий канат, надежно прикрепленный к потолку спортзала. Некогда он был чистого белого цвета, но многие поколения школьников сделали синтетические волокна грязновато-серыми и сильно потертыми. Волна паники вызвала прилив адреналина в кровь, и Кир неожиданно для самого себя молниеносно взлетел по канату на самый верх, примерно на высоту пяти метров. Мышцы и сердце работали как бешеные, подстегиваемые страхом и яростью. Однако наваждение прошло также быстро, как и появилось. Слабые мышцы рук резко заныли, и Кир чуть не свалился вниз. Все смотрели на него, задрав головы, а кто-то даже открыл от удивления рот. Стараясь цепляться босыми ступнями за шероховатости каната, Кир начал медленно и осторожно спускаться вниз. Руки с трудом выдерживали вес его тела, но все же он удачно сполз почти до самого пола.

– Ну что, вор? Испугался высоты? – внезапно крикнул МакГрегор, издевательски ухмыляясь. Это стало последней каплей. Волна бессильной злобы накатила на Кира, и его руки разжались. Он камнем рухнул на жесткую подстилку, больно ударившись ягодицами. Приземлившись, Кир вскрикнул, но шок постепенно проходил. Он медленно зашевелился и попытался встать. Мелькнула мысль: «Слава богам! Хоть кости целы, но синяк будет наверняка».

На этот раз над Киром смеялись все, даже красномордый физрук.

– Сразу видно, мало каши ел! А еще вор! Как же ты служить будешь? – злорадно, сквозь смех прохрипел он. Тщательно скрываемая неприязнь к ворам и лично к Киру наконец-то прорвалась наружу. Физрук довольно потер руки, откровенно радуясь публичному унижению единственного здесь юного аристократа. В этот момент от дверей спортзала, с которых почти осыпалась омерзительная буровато-коричневая краска, раздалось угрожающее покашливание. Физрук мгновенно подавился своим смехом, испуганно затихли и все остальные. Одинокий человек, до сих пор незаметно стоявший у входа, решительно подошел к Киру и помог ему подняться. Отставной капрал Стамбул Брутари был личным телохранителем Кира и сделал для него больше, чем отец, старшие братья и вся прочая родня вместе взятые.

В отличие от физрука или МакГрегора внешность у Брутари была самая заурядная. Добродушный стареющий мужчина лет пятидесяти, склонный к небольшой полноте, среднего роста, одет в потертый дешевый костюм серого цвета. Но все присутствующие отлично знали, что, как оруженосец графа Ворсмита, Брутари имеет право носить и применять оружие против его врагов. В скрытой под простеньким пиджаком кобуре постоянно находился заряженный «парабеллум» последней модели с глушителем. Имелись у Брутари и другие опасные сюрпризы. За свою жизнь он убил намного больше людей, чем находилось сейчас в спортзале.

– Пойдемте отсюда, милорд, – голос телохранителя Кира прозвучал подчеркнуто резко.

– Спасибо, капрал, – от души ответил юный Ворсмит.

Кир и Брутари обитали в маленькой квартирке в доме недалеко от школы. Старая панельная девятиэтажка с грязно-серыми стенами была со всех сторон окружена аналогичными домами и вместе с общеобразовательным учреждением № 169 образовывала единый, хотя и довольно мерзкий, историко-архитектурный комплекс. Из открытого окна на нижнем этаже доносился громкий противный голос диктора комм-сети. «По итогам торгов на Нью-Бабилонской фондовой бирже курс «желтых» валютных единиц вырос на три обола и составил 3,14 «зеленых» единиц. Курс «зеленой» валюты также вырос на 99 оболов и составил 33,13 «красных» единиц. Агентство «Мудаке энд Фуле» понизило кредитный рейтинг банка «Мост Мории» и объявило…»

Кир и Брутари вошли в темный вонючий подъезд, где царили пыль и тишина. Кодовый замок с домофоном были давно и безнадежно сломаны. Внизу под лестницей привычно валялись многочисленные окурки и осколки бутылок. Лифт не работал примерно столько же времени, сколько и кодовый замок в подъезде. Чинить его никто не собирался, несмотря на постоянные жалобы жильцов. Юный вор и его телохранитель быстро поднялись на четвертый этаж. Первая, деревянная дверь в их квартиру не отличалась от других дверей в доме, и капрал быстро открыл ее обычным металлическим ключом. Но за этой декорацией скрывалась настоящая бронированная дверь без всяких видимых отверстий. На тусклом металлическом фоне выделялся только небольшой черный квадрат. Брутари приложил к нему правую ладонь, и дверь бесшумно убралась в стену, но не полностью, а лишь на половину своей ширины, давая проход одному человеку. Кир по привычке стоял за спиной капрала и смотрел, не появится ли кто-нибудь на лестнице. Впрочем, это было излишне. У Брутари был отличный слух, и он успел бы среагировать на любой подозрительный шорох гораздо раньше Кира.

Пройдя внутрь, телохранитель убедился, что все в порядке, и махнул рукой своему подопечному. Юноша быстро прошел в квартиру и коснулся маленького зеленого круга на обратной стороне двери. Та мгновенно закрылась. Система слежения определила, что оба вошедших человека имеют право доступа. В противном случае через тридцать секунд был бы подан автоматический сигнал в ближайшее агентство «приватос секьюритатос». Вооруженные охранники-«псы», которым Брутари платил около ста «зеленых» в месяц, уверяли, что приедут не позднее чем через пять минут после сигнала. На практике, когда их сосед сверху попытался взломать дверь в квартиру, «псы» приехали только через полчаса.

К счастью, сосед Кира и Брутари, старый профессиональный домушник явно переоценил свои силы. Схваченный «псами» на месте преступления, он уже на следующий день предстал перед местным судебным следователем. За свое освобождение старику пришлось заплатить три тысячи «желтых» «дариков» из своих «трудовых сбережений». Брутари разумно решил, что перекупать вердикт следователя невыгодно. Наглый преступник даже не успел вернуться к себе домой. Брутари пристрелил его тем же вечером в их подъезде. Так как капрал был оруженосцем графа, он мог проигнорировать досудебное расследование, проводимое специальными следователями, и обратился непосредственно к районному судье. За убийство симпла «в порядке самообороны» оруженосец заплатил всего две тысячи «желтых». Этот примечательный случай имел место тринадцать лет назад, когда Брутари и совсем еще маленький Кир только приехали в Нью-Рому. С тех пор на их жизнь и собственность никто не покушался.

Войдя в свою комнату, Кир с облегчением скинул серовато-зеленый пиджак (дурацкая школьная форма!), кроссовки и рухнул на мягкий диван. Брутари пошел на кухню – поискать в холодильнике какой-нибудь еды и, конечно, своего любимого темного пива. «Если что и погубит беднягу, так это пивной алкоголизм», – подумал Кир. Впрочем, чрезмерное употребление слабоалкогольных напитков пока никак не сказывалось на профессиональных качествах Брутари.

Самому Киру ни есть, ни пить не хотелось. После своего позорного провала на экзамене по физподготовке он был слишком зол и возбужден. «Теперь придется просить Брутари, чтобы он заплатил физруку и директору школы за удовлетворительную оценку. Тысячу «ксерксов», не меньше. А денег у нас мало. Месяц назад Брутари говорил, что от маминого наследства осталось всего три тысячи «желтых» и примерно столько же «зеленых» единиц».

Как всегда при воспоминании о своей давно погибшей матери, Кир помрачнел еще больше. Сам он ее совсем не помнил. Леди Юдифь Ворсмит погибла, когда ее третьему и самому младшему сыну было всего четыре года. Брутари рассказал, что ее убил старый граф Петр – дед Кира. Старику тогда было уже восемьдесят лет, и он тяжело страдал от рака. По какой-то причине граф заподозрил Юдифь в измене его единственному сыну Ариэлю. Старик застрелил ее в родовом особняке Ворсмитов и сразу же покончил с собой.

Эту историю Кир узнал в десять лет от Брутари, когда они уже давно жили в Нью-Роме. Лишь два года назад, в шестнадцатый день рождения Кира, Брутари раскрыл ему всю семейную историю. От своего рано умершего отца-вора леди Юдифь получила небольшое наследство и вскоре вышла замуж за лорда Ворсмита. По семейной легенде Юдифь оказалась заложницей у террористов в джунглях Южной Гоморры, куда приехала как обычная туристка. Юдифь была красивой, сильной и смелой женщиной. Ей удалось соблазнить главаря местных террористов, а затем, дождавшись подходящего момента, убить злодея его собственным ножом. Юдифь отрезала голову главаря террористов, спрятала ее в пластиковый мешок и сбежала из их лагеря. Несколько дней она успешно скрывалась в джунглях Южной Гоморры, пока, наконец, не встретила небольшой отряд Имперского Спецкорпуса под командованием Ариэля Ворсмита. Тот как раз намеревался захватить того самого главаря террористов, который был уже убит Юдифь. За голову этого опасного преступника власти Империи назначили награду в сто тысяч «желтых». По словам Брутари, внезапное появление из джунглей одинокой красивой женщины с драгоценной головой (Юдифь так и не рассталась с ней во время своих приключений) произвело большое впечатление на Ариэля Ворсмита. В результате лорду Ворсмиту достались и премиальные деньги, и сама героиня тех событий. Ради мужа Юдифь навсегда покинула свой родной город Нью-Афины – столицу Западного Римленда (там до сих пор жила бабушка Кира из симплов), родила ему трех сыновей и нашла свою смерть в возрасте тридцати шести лет.

Загадочным образом на официальном банковском счете леди Юдифь после ее смерти почти не оказалось денег. Новоиспеченный граф Ворсмит тогда активно заглушал горе большими порциями спиртного из родовых запасов, и расследованием финансовых дел его погибшей жены никто не занимался. Как признался воспитатель Кира, за несколько месяцев до своей гибели леди Юдифь тайно перевела пятьдесят тысяч «дариков» на счет подставной компании в банке «АйлендЭкспресс». Доступ к этому счету имел только Брутари.

Тогда эта история по-настоящему шокировала Кира. Он предполагал, что деньги на его содержание (покупка квартиры и прочее) выделял отец. В действительности управление делами графа Ворсмита перечисляло на официальный банковский счет оруженосца Брутари только пятьсот «зеленых» «ксерксов» в месяц. Еще большее потрясение Кир испытал, когда после некоторого размышления понял, что подозрения его деда не были безумной фантазией умирающего. Его мать, леди Юдифь Ворсмит, действительно изменяла своему мужу и не с кем-нибудь, а с самим Брутари. На какое-то мгновение Кир даже подумал, что Брутари – его настоящий отец. Однако обязательное генетическое тестирование, которое по указу Императора проходили все ближайшие родственники правящих графов, исключало такую возможность. Кир определенно был отпрыском Ариэля Ворсмита, но граф явно не любил своего младшего сына. Старшие братья Кира – Петр и Марк – окончили дорогие частные спецшколы для детей воров и давно участвовали в делах графства. А Кир был отправлен в ссылку в Нью-Рому с одним Брутари и учился в обычной государственной школе для симплов. За все эти годы граф даже ни разу не связался с младшим сыном по комм-сети. Фактически, отцом младшего Ворсмита стал Брутари, и Кир решил для себя, что это к лучшему.

– Вам надо что-нибудь поесть, милорд, – Брутари бесшумно подошел к дивану, на котором лежал Кир, и прервал его грустные размышления. Юноша хотел отмахнуться от назойливой заботы, но спорить с Брутари было, как правило, бесполезно. Кир поплелся на карликовую кухню, где его встретила дежурная груда грязной посуды и пустых пивных бутылок. Считалось, что убираться на кухне и вообще в квартире, это дело Елены – дочери Брутари. Она была ровесницей Кира и проходила процесс обучения в том же школьном учреждении. По словам капрала, мать Елены умерла вскоре после родов, и он взялся воспитывать дочь самостоятельно.

Было очевидно, что домашнее хозяйство не является призванием Елены. Сама девушка высказывалась на этот счет еще более категорично. Как следствие, пыль, грязь и беспорядок стали привычной чертой их домашнего ландшафта. Отец периодически устраивал Елене разносы за немытую посуду и грязное белье, но успеха такая политика не имела. Елена неоднократно предлагала отцу нанять специальную прислугу, но Брутари по соображениям безопасности, а в большей степени – из-за экономии денег, категорически отказывался. Сам Кир, как настоящий вор-аристократ, терпеть не мог все, связанное с уборкой, и предпочитал этот вопрос не обсуждать.

Юноша не без труда нашел чистую тарелку и положил на нее большую мягкую булку, маринованный огурчик и несколько ломтиков нежной ветчины из старого холодильника. Оттуда же он прихватил недопитую бутылку красного вина, а также разыскал свою серебряную вилку и тяжелый бокал из темного прочного стекла. Все это Кир поставил на небольшой пластиковый столик на колесах и за ремешок потащил в свою комнату. «Полдник аристократа», – с иронией подумал он про себя.

Тем временем Брутари, что-то недовольно бурча себе под нос, стирал пыль с огромного настенного экрана. Он повесил свой потертый серый пиджак на спинку стула, но кобура с «парабеллумом» и прочее оружие остались при нем. Кир снова плюхнулся на диван, налил себя полбокала вина и быстро его выпил. Брутари осуждающе посмотрел на своего подопечного, но говорить ничего не стал. Наконец капрал бросил на пол старую пыльную тряпку, которой протирал еще более пыльный экран, и активировал режим просмотра телевизионных каналов через комм-сеть. «…а также бесплатная эвакуация на штрафстоянку!» – тут же радостно заявил голос из настенных динамиков. Брутари поморщился, сел на стул и с помощью дистанционного пульта переключил канал. Но ему снова не повезло. Тот же бодрый голос продолжил:

«Страховая компания «Врата Мордора»! Страхуем все, что шевелится!» У Брутари задергался уголок рта, что случалось с ним в моменты нервного напряжения. «Что-то капрал часто стал раздражаться по пустякам», – отметил Кир, лежа на диване. После выпитой на голодный желудок порции вина его слегка замутило, и молодой человек поспешно закусывал маринованным огурчиком.

Брутари продолжил орудовать пультом и, в конце концов, изображение прояснилось на четвертом канале, который принадлежал частной информационной компании «Палантир». Передавали новости. В Северной Гоморре случился очередной взрыв, на этот раз прямо у резиденции аут-сатрапа в Нью-Бабилоне. Камеры видеонаблюдения зафиксировали, как в общественную приемную аут-сатрапа самой западной провинции Империи проник террорист. Это был высокий худой мужчина средних лет в черном капюшоне с бледным лицом и красными, почти щелеобразными глазами. Следящие сканеры сразу засекли угрозу, но, когда охранники уже доставали оружие, террорист засунул обе руки куда-то себе в штаны и заорал: «Авада Кедавра!». Раздался взрыв. На экране мелькнули многочисленные просители-симплы, толпившиеся в приемной и ставшие жертвами теракта.

Затем, на фоне суетящихся подчиненных в голубых мундирах, появился босс-генерал региональной штаб-квартиры Имперской СБ. Он заявил, что аут-сатрап Северного Айленда (так власти Империи официально называли непокорную Северную Гоморру) не пострадал, и добавил что-то дежурное про соболезнования террористам и беспощадную борьбу с пострадавшими мирными жителями. Ответственность за теракт привычно возложили на неуловимого главу гоморрского подполья, известного как мистер Лемен. На экране мелькнуло мрачное смуглое лицо и темные, слегка раскосые глаза главного террориста Империи.

«Интересно, почему ауты почти никогда не появляются на экранах? – пришла в голову Кира неожиданная мысль. – Вот сейчас – чуть не взорвали самого сатрапа Северного Айленда, а он даже заявление делать не стал, поручил своему эсбэшнику. Если подумать, то за исключением премьер-министра Дворфина и правящего Императора Дария III никто из аутов не известен широким массам населения. Да и то – исключительно виртуально».

Покончив с гоморрскими террористами и прочими новостями, «Палантир» начал передавать запись какого-то занудного ток-шоу о нравственном воспитании молодежи. Словно в подтверждение недавних мыслей Кира, в нем показали фрагмент одного из выступлений Императора. Дарий III, – величественный седовласый старик, сидел на троне в пурпурной мантии и пламенно обличал педофилов, «приносящих невинных детей в жертву своей звериной похоти». Потом смазливый ведущий ток-шоу добавил что-то об ужасах подросткового секса и пользе полового воздержания до «освященного богами» брака. К этому моменту Кир уже успел проглотить свой поздний обед и почувствовал, что его неудержимо клонит в сон.