Читать книгу Непогасшее солнце - Энн Княгинина - Страница 3

Никита

Я почувствовал, что оставил свою настоящую жизнь с матерью и отцом.

Но в новом городе, временном жильё, я вдруг нормально задышал, смог подавить комки в груди, которые неизменно разрастались в грязной квартире, в моём родном городе.

Девчонки, с которыми я познакомился, были весёлыми, мне приятно находиться в их компании, но я всё время думаю, чтобы они сказали, узнав, кто мой отец.

Рита самая яркая из троих, а Валерия любознательная, а вот Алиса, смотрит на меня так, будто боится. Я уже два раза коснулся её, и каждый раз она вздрагивала.

Три подружки опаздывали на три минуты, я смотрел на наручные, водонепроницаемые часы, как услышал девчачий смех.

Я покачал головой для самого себя, и улыбнулся, завидев девушек. Алиса единственная, кто надела штаны, а не шорты, как её подруги. Мне хочется разгадать её, понять странное поведение, но так, чтобы не давить на неё.

– Понимаю, что парень должен ждать девушек, но из-за вас, опаздывающих, мы пропустили высокую волну в одном из бассейнов аквапарка, – я отчитал их, и они перестали улыбаться.

– Ой, да ладно тебе, – Рита схватила пальцем мою закрученную прядь, спадающую на лоб, и попыталась распрямить её.

Кучерявые волосы достались мне от матери. Я ненавидел эти кудряшки и порой я распрямлял их плойкой, но после этого я становился похож на мужеподобную девчонку.

Рита не первая девушка, что хочет потрогать мои волосы, поэтому я молча подождал, когда она перестанет тянуть прядь.

Алиса отказалась ехать на такси, поэтому мы толкались в душном автобусе с потными от жары людьми.

Я готов пройтись пешком, доехать на такси, но терпеть не мог наземный транспорт, тем более меня укачивало.

Когда мы подъехали к нашей остановке и двери открылись, я выскочил из автобуса самый первый, наклоняя туловище, чтобы отдышаться. Я не думал, что мы поедем на автобусе, и даже не взял с собой леденцов.

Почувствовав ладонь на своей спине, я сделал глубокий вдох. Выпрямился и заметил около себя Алису, она хоть и дрожащими руками, но касалась моей спины. Что-то мне подсказывает, для неё это большой шаг.

– Вот мы и доехали.

Мы стояли около огромной, подсвеченной голубым, аркой. Если поднять голову, можно заметить высокие, различные водяные горки. Даже отсюда слышались радостные и испуганные вопли катающихся людей.

– Я в порядке, – поправил лямку на рюкзаке, и повёл девушек на вход.

Купил на кассе аквапарка четыре билета, а потом довёл подруг до женской раздевалки, а сам пошёл в мужскую.

Не знаю отчего, но мой взгляд падал на янтарные глаза Риты, но останавливался всегда на Алисе. Смотря в её глаза, мне представлялся асфальт с одной пробивающийся вверх травинкой, которая очень хотела жить: Серо-зелёные глаза излучали грусть и непомерную радость.

Я сел на мокрую скамью и принялся переодеваться. Около меня пробегали голые детишки, и я отворачивался как мог. Чересчур сильно я боялся, что-нибудь почувствовать, посмотрев на детей.

Ополоснулся под душем и вышел к бассейнам. Раз пять я поскользнулся в резиновых тапочках на скользком, мокром полу.

Девочки уже были переодеты и ждали меня. Валерия стучала пальцем по кисти руки, намекая на время.

Я покачал головой и подошёл к ним.

– Не получится. Мы не договаривались, во сколько встретимся.

Вода шумела, люди кричали, пробегая рядом, брызгаясь холодными каплями со своих тел.

Мне было немного некомфортно от своих плавок: чёрная, влажная ткань, облепила мой мужской орган, и появлялось желание прикрыть его полотенцем.

На Рите красный купальник из одних верёвочек, на её белой коже проявились мурашки, а соски, которые явно очертились от холода, набухли.

А вот на Алисе смежный, бордовый купальник и тонкие шорты. Выглядело забавно.

Валерия, в своём абсолютно обычным чёрном купальнике, прыгнула в ближайший бассейн, и начала брызгаться.

Девчонки завизжали, а я, подняв руки, оттолкнувшись ногами об пол, погрузился в тёплую воду рядом с ней. Я закашлялся, когда вынырнул, слишком много воды попало в нос.

Валерия продолжала брызгаться, но я мог ничего поделать, от хлорки глаза щипало, и я не мог увидеть её, чтобы остановить.

– Барашек потерял кудряшки, – закричала Рита около моего уха, и я засопел.

– Барашек, как банально.

Я нырнул под воду, заставил себя открыть глаза, и схватил девчонку за ноги, она завопила, но я не останавливался, поднял её и понёс в середину бассейна на плече, она рыпалась, пока я не кинул её в воду и не принялся щекотать, тыкая пальцами в бока.

– Что ты делаешь? – сквозь её смех я понял, что схватил не Риту, а Алису. Из-за водяной пелены на глазах, я не сумел рассмотреть кого хватаю.

– Упс, – я засмеялся и убрал от неё руки. Её глаза были мокрыми от воды, но, кажется, она вот-вот расплачется.

– Не надо меня никуда таскать, я этого не люблю!

Люди обернулись на кричащую Алису. Я извинился и решил пойти к горке самостоятельно. Но мою руку остановили женские пальцы, и Рита с Валерией оказались рядом.

– Извини, – тихий голосок Алисы пробрался в меня, сквозь остальной шум.

– Я виноват, – спокойно отреагировал я и повернулся на девушек.

– Кататься, – закричала Рита и поплыла к горке, сильно отталкиваясь руками об воду.

 Я поспешил за ней, хватая по пути двойную ватрушку. Вода сильно мешала бежать, но энергичная музыка и громкий смех придавали сил двигаться вперёд.

Вчетвером поднялись по лестнице к началу горки и начали решать, кто с кем поедет. Очередь длинная, но мы так долго решали между собой, что быстро добрались ко входу оранжевой, открытой горке.

Я положил ватрушку на решеточный пол и сел вперёд, затем смуглые, трясущиеся руки, обняли меня за живот. Я увидел красивые, тонкие ножки рядом с собой.

– Готова?

– Да, – Алиса ответила не уверено, но я уже оттолкнулся ногами, и ватрушка понесла нас вниз.

Я специально кричал, когда ватрушка оказывалась практически у края горки. Я вытянул ноги, поэтому мы неслись гораздо быстрее.

– Давай кричать вместе? – я повернул голову вбок, чтобы увидеть краем глазом Алису.

Девушка сидела с расширенными глазами, всё сильнее сжимая меня в своих руках. Я мог сказать, что у неё очень приятные пальцы, они скользили по моей мокрой кожи, когда ватрушку качало из стороны в сторону.

– А-а-а-а-а, – крик Алисы вывел меня на смех. Я смеялся и глотал капли, летящие из-под ватрушки.

– Зд-о-о-орово-о-о, – я перестал держаться за тканевую ручку и поднял руки, на это Алиса убрала одну руку с моего живота, и схватила за плечо, начиная опускать мою руку обратно к ручке.

Мы ускорились, приближаясь к концу горке, и, девушка сзади меня, снова закричала. Мы вылетели из ватрушки и погрузились в воду, затем одновременно вынырнули и начали смеяться, смотря друг на друга, ну, я смотрел ей в глаза, а она, опять, на мой нос.

– Вас на всё здание слышно было, – Валерия с Ритой, припарковались на ватрушке рядом с нами. Они специально не ускорялись, поэтому остались на коне.

– Алиса, всё хорошо? – Валерия спрыгнула в воду и посмотрела на подругу.

– Всё замечательно! – у Алисы произошёл порыв, она прижалась к своим подругам, сильно сжимая их в объятиях.

Я всегда думал, что девчонки скучные, с ними нельзя повеселиться, в их головах одни тараканы. Но эти три сломали моё мнение.

Дальше мы пошли на горку-воронку, но я назвал это смыв туалета, на что Рита ответила моей картой: «Смыв туалета, как банально».

Я стоял позади Валерии, что должна была прыгнуть в воронку первая, но девчонки зашептались, засмеялись, и неожиданно толкнули меня в горку, и я заорал. Ноги поскользнулись, я пытался удержать равновесие махая руками, но упал на спину, и меня закружило, заболтала, я только и видел, как синяя горка быстро вертится перед глазами.

– Нечестно, – закричал я и оказался под водой с головой.

Мне не хотелось привыкнуть к ним, но я уже начинал чувствовать, как жду их на выходе с горок, как слежу за тем, что они едят в кафе при аквапарке. Они такие открытые, что к ним быстро притираешься.

Меня цеплял характер Риты, но я всё равно смотрел на Алису: она загадочная, весёлая и очень спокойная. Я хочу открыть девушку, и ещё разок почувствовать её напор, как был на горке, когда она испугалась, что я отпустил ручку ватрушки.

Валерия держалась всегда стойко, она находилась со мной на определённом расстояние, эта девушка напоминала мне солдата.

– Все, все, торопитесь в большой бассейн, через пять минут пустят волны, – объявили по громкоговорителям, и мы встали со стульев, сытые и довольные, после неплохого перекуса.

– А ты переживал, что волны пропустил, – закривлялась Рита рядом со мной.

– Мужчины, как дети, – подала голос Валерия.

– Только мужчины могут перестать держаться за ручку единственного транспорта, когда он чуть ли не вылетает из-под нас! – Алиса поставила руки в боки, и смешно нахмурилась, улыбаясь.

– Зато весело было. Ты так забавно кричала, – я засмеялся и побежал, скользя по полу, к бассейну.

Я слышал позади себя чавканье резиновых тапок Алисы, она старалась догнать меня, но боялась упасть.

Я оказался в воде, и девчонки рядом. Три девушки окружили меня, и я занервничал, но несерьёзно, а в шутку.

– Ты сейчас тоже будешь забавно кричать, – Алиса сложила ладони лодочкой и зачерпала в них воду – капли оказались на моём лице раз, второй, третий. Я слышал, как Алиса радуется, почему-то мне стало очень приятно слышать её смех.

Валерия и Рита помогали подруге, они не давали мне убежать от девчонки, что, не прекращая, брызгалась, даже не позволяя открыть мне глаза.

Волны уже пустили и наши тела приподнимались вместе с водой. Я услышал звук удара по воде ладонью, и оказался полностью обрызган крупными каплями.

– Оставим его, – услышал Валерию, сквозь заложенные уши.

Девушки встали в ряд, и поднимали руки, как только волна оказывалась около нас. Я тёр глаза, пытаясь избавиться от щипания в них. И все волны пропустил.

Но я не чувствовал себя расстроенным, за долгое время, это первый раз, когда я хочу радоваться и жить дальше.

Время подходило к концу, и мы разошлись по своим раздевалкам. Я шепнул Алисе на ухо, что ни капли не жалею, что напугал её на горке.

Она сначала отскочила от меня, но потом встала рядом, прищуриваясь, я видел в её глазах, рассматривающих (как удивительно) мой нос, что она придумывает ответ.

– Я ещё отомщу, – сложила на груди руки, затем приподняла их и закрыла ладонями небольшие округлости.

– Буду ждать, – я засмеялся и отпустил её к подругам, что уже вошли в раздевалку.

Эта девушка чего-то постоянно боится, но, как она пытается перебороть себя, достойно уважения.

Я переоделся, встал у двери, чтобы проморгаться от остатка хлорки и от серо-зелёных глаз, которые всё чаще воображались перед глазами.

Я встречал девушек, похожих на Риту или на Валерию, но Алиса… Она непохожа на других. Она спокойная, но, если начинает веселиться, отдаётся этому целиком. После каждой трапезы, на её щеке из еды, что-нибудь-то и остаётся. А ещё у неё странный вкус на одежду, но меня привлекает её необычность.

Помотал головой, выкидывая мысли о девушке.

С тремя подругами я встретился на улице около двери на вход. Ни одна из них не высушила волосы, и сейчас они подняли головы, чтобы жаркое солнце высушило мокрые, слипшееся пряди.

Алиса глядела на небо, не закрыв глаза полностью, а Валерия с Ритой стояли с закрытыми глазами.

Я смотрю на них и не могу понять, как отец мог извращаться над такими милыми существами. Эти девушки, за один день становились мне ближе, чем мать и Константин.

– Не боитесь простудиться? – подошёл к ним, и они синхронно опустили головы, вонзаясь в меня взглядами.

– А ты?

Валерия указала пальцем на мой голый торс. В жару я не любил ходить в верхней одежде, тем более если подруги опять захотят поехать на автобусе, то в рубашке я спарюсь.

– Ты качаешься или принимаешь стероиды? – Рита подтолкнула Алису ко мне ближе, та врезалась в меня, и я, не задумываясь, приобнял её одной рукой.

Девушка приоткрыла рот и тяжело задышала, зрачки практически заняли всю площадь радужной оболочки, и её тело обмякло в моих руках. Одна слезинка потекла по пылающей щеке Алисы.

От подобной реакции я почувствовал себя ужасным подонком, поэтому убрал руку с её поясницы и отошёл на шаг назад.

– Извини, Алиса, – начала просить прощения Рита. – Я не хотела так сильно толкать тебя.

Алиса вытерла слезу и приподняла подбородок.

– Не зажимай меня, пожалуйста, – её взгляд направлен на меня, скулы напряглись, когда она глянула мне в глаза, и попыталась не отвернуться.

И почему все мои действия для неё кажутся, чем-то не тем, что я подразумевал? Пожал плечами, покачал головой, смахнул кудрявую прядь со лба, и пошёл на остановку.

Я помнил, как меня начинали избегать подруги, когда отца посадили. Алиса вела себя также, как они, и меня тянуло вниз, туда, откуда я долго пытался выбраться.

– Встретимся на завтраке, – крикнул я, когда поймал машину такси, открыл дверь и начал забираться внутрь.

Всё, что я смог понять, когда подруги детства начали испаряться, а друзья ненавидеть, это то, что проще уйти, чем пытаться что-то доказывать.

Алиса

Он сел в такси и уехал. Из-за меня, моего поведения, и моих дурных мыслей. Я сама обнимала его на горке, когда мы спускались на ватрушке. Я почти не возникала, когда он схватил меня и потащил в бассейне. Но, когда я наткнулась на него, и почувствовала горячую руку на спине, в моей голове забилась тревога. Мне стыдно перед парнем, что становился для нас троих другом.

– Ну, что я наделала, – я взвыла, когда машина, где сидел Никита, проехала мимо нас.

Какой это по счёту парень, которого я отталкиваю – Третий? Четвёртый?

Все прикосновения парней напоминали мне о мужчине, который неделю был моей жизнью – нет, не так, он был моей смертью. Его пальцы с мозолями, трогали все места моего тела, даже те, что не имели права. В одной его руке всегда был нож, он водил кончиком острого лезвия по моим соскам, потом начинал вести вниз, так медленно, что я видела один выход – смерть.

Но он не убивал меня, он останавливал нож на лобке, и пытался сбрить тёмные, короткие волоски, тонким лезвием. Я чувствую эту боль постоянно, вместо удаления волосков, его лезвие оставляло глубокие порезы. А потом он лёг на меня, и измазал свой член моей кровью.

– Он уехал и оставил нас, а ты считаешь себя виноватой? – Валерия вынула из кармана резинку, и сделала высокий хвост из волос.

– Никита уехал, потому что он не понимает, что со мной! Вы просто представьте, как это с его лица выглядит? Так, будто он мне противен, а он, наоборот, приятен мне, – я думала, что это Рита не может вовремя замолчать, но язык без костей, был у меня.

– Приятен? – девочки смотрели на остановку, но уже обернулись на меня, начиная улыбаться.

– Не может быть, – заверещала Рита.

– Я имею в виду, что он приятный, – подругам не помогли мои оправдания, они захлопали в ладоши: – Ах, Никита, вот сукин ты сын, – выкрикнула Рита.

Боже, я сама рада, что могу почувствовать в груди трепет. Рада, что касалась натренированное, крепкое тело Никиты, да и вообще, он правда милый.

Но глаза… его глаза… я знаю этот цвет, этот взгляд, но не верю в то, что вижу. У Солнца глаза были немного светлее.

На завтрак мы пришли раньше Никиты, поэтому сразу заняли столик на четверых. Я ощущала себя необычно, всё время бросала взгляд на вход, просматривала вид из окна, и ведь это прошло, когда Никита сел с подносом за наш столик.

– Доброе утро, – он взял в руку вилку, а в другую нож, и начал разрезать толстый сэндвич с ветчиной и сыром. Я следила за его руками, и пальцами, которые, не один раз, поменяли местоположение на ручке ножа.

– Прости меня за вчерашнее! – он вздрогнул. Я крикнула это неожиданно для всех, ещё и вскочила со стула, слегка покачавшись на ногах.

– Прощаю, – сдержанно произнёс Никита и указал на стул, чтобы я села обратно.

– Ну вот и здорово, – Рита положила под глаза два ломтика огурца, но те скатились по щекам и упали на пол. Подруга пнула ломтики под другой стол и ойкнула, а затем рассмеялась.

– Почему тебе в номере этого не сделать, – Валерия встала, подошла к соседнему столу, подняла огурец и выкинула в мусорное ведро у входа.

– Моя кожа ужасна, – захныкала Рита.

Я могу только представить, как Никита чувствует себя среди девушек.

– Нужно сходить в сауну, кожа увлажняется, – я принялась есть, но мне было так волнительно рядом с Никитой, что всё падало из-за рта.

Никита доел, положил руки на затылок, и облокотился спиной об спинку стула.

– Я вечером пойду прогуляться в центр города, заодно мне нужно купить электрическую бритву. Хотите со мной?

Я посмотрела на его лицо, и только сейчас заметила, что у него есть негустая, тёмная щетина.

– Как раз мне пора обновлять гардероб, – Рита повела плечами, и стиснула пальцы в замок.

– Стоп, стоп. Я не собираюсь болтаться по магазинам, – Никита цыкнул, Рита поджала губы в обиде.

Все доели, но продолжали сидеть за квадратным столом, с белыми, кружевными салфетками на столешнице. За большим окном виднелся лес, который, на самом деле, далеко отсюда.

Зелёные листья на высоких деревьях колыхались от ветра. Мне было не по себе, когда я пыталась посмотреть вглубь леса, но что-то и завораживало. Наверное то, что я сижу в тепле, а не бегу среди деревьев, как два года назад.  А ещё больше мне нравилось видеть парня периферическим взглядом. Не могу объяснить, почему мне хочется смотреть на него, но я ловила себя на том, что краем глазом пялюсь на него.

– Я сама похожу по ним! – разобиделась Рита. Ну, что она хотела, мы знакомы с Никитой второй день, совершенно ничего о нём не знаем, как и он о нас. И водить его с собой по своим женским делам, не совсем правильно.

– Расскажу вам о себе пару фактов, чтобы не было таких обид, – с мягкостью в голосе сказал Никита: – Я люблю гулять пешком. Ненавижу магазины. Меня укачивает в транспорте, как вы уже знаете. Люблю рок. Терпеть не могу грязь там, где живу. Не люблю тех, кто опаздывает. Немного вы обо мне узнали, так что, кто готов пойти со мной прогуляться и зайти в единственный магазин, милости прошу.

Для Риты худший расклад, когда парень умеет поставить собеседника на место так, чтобы и обидеться было не на что.

Я засмеялась, фыркая и хмыкая, просто не могла смотреть на ошарашенные лица подруг. Никиты повернулся на меня и заулыбался.

– Валерия с Алисой пойдут с тобой, – Рита достала из своей маленькой сумочки тушь и карманное зеркальце. Она начала красить ресницы, нелепо приоткрывая рот.

– Я вообще-то не собиралась, – ответила Валерия.

– Я пойду с тобой, но с одним условием, – я выдохнула, чтобы не представлять себе то, что всегда возникало в голове, когда я думала об уединение с парнем.

– Алиса?

– Мы будем там, где много народу, и ещё… я знаю много методов, как вырваться из стальных объятий.

Это правда, но я не могла ничего применить, потому что тело мгновенно обмякало, и я переставала его чувствовать.

Когда я вырывалась из ЕГО рук, ОН говорил: Ты вырываешься, солнце, но мне ведь это нравится. Присядь, возьми его в рот, и успокойся.

После этих слов я ослабевала, и больше не могла шевелиться, я делала, что он просил, пока он не выходил из сарая, и я не прислонялась спиной к холодной стене, пытаясь унять ужасные покалывания внизу живота, и остановить кровь из влагалища.

– Никита, если ты что-нибудь ей сделаешь, я сама вырву тебе руки, – Валерия показала парню кулак, но улыбнулась.

Любой человек после подобных слов встал бы, и больше никогда к нам не приближался, но Никита не был любым, он кивнул моей подруги, затем посмотрел на меня.

– Мне ещё нужны руки, так что я зайду за тобой в семь.

– Главное не опоздать и взять тебе леденцов, – засмеялась, немного подшутив над ним.

– Как смешно, – растянул губы и приблизил пальцы к моей щеке, на этот раз я даже не вздрогнула. – А ещё мне не нравится, когда девушка ест, как поросёнок.

– Есть великий нехочуха, а ты великий: не нравится, не люблю, ненавижу, – я говорю с парнем, я не отвернулась от него, и даже в глаза смотрю.

– Здорово, что ты такая внимательная.

Мы подстёгивали друг друга, это мой первый опыт в таком необычном общении между мной и парнем. Даже в 18 лет я не разговаривала так, и не вела себя подобным образом, я была до такой степени правильной, что сейчас меня тошнит от меня прошлой. Вот только моя правильность не помогла мне не пойти с НИМ.

Рита и Валерия давно уже встали и стояли на входе. Они пялились на нас и самодовольно улыбались.

Я осталась с ним один на один, и не испугалась, ни на миг не почувствовала страха. Я чётко могу сказать, что Никиту я не боюсь. Хоть и видно, что он сильный, настоящий мужчина. Нет желания убежать подальше. Верю, что он никогда не запрёт меня и не ляжет сверху, закрыв большой ладонью мой рот так, что я начну задыхаться.

– Тебе нужно поучиться внимательности, – я схватила с его головы кепку и побежала с ней на выход, но, Никита, вместо того, чтобы последовать за мной, крикнул:

– В семь вечера отдай мне её.

Не играет по чужим правилам, так неинтересно.

Натянула кепку на голову и подошла к подругам.

– Вот это да.

Валерия ударила рукой по козырьку.

– Ты сейчас своровала у него его вещь, – подруга укоризненно цыкнула.

Меня так затянуло в эти давно забытые чувства, что я потерялась, совершив кражу. Пришлось вернуться к парню, чтобы извиниться и отдать кепку.

Я шла мимо стола, когда ребёнок выронил из рук вилку, и она полетела на пол, вонзаясь острыми зубцами мне в мизинец ноги.

Дальше я услышала только свои громкие вопли на всю столовую, и почувствовала зверскую, остро-режущую боль.

Я опустила глаза на кровь, капающую из-под зубчиков вилки, и схватилась рукой за стол.

– Извините меня, простите, – девочка разревелась и прижалась к своему отцу.

– Вы в порядке? – мужчина лет сорока, хотел подойти ко мне, но я завопила, чтобы он отошёл.

Кровь, мои вопли, боль, глаза светло-светло карие передо мной. Я взяла себя за плечи и задрожала. Я очутилась там, откуда с трудом сбежала два года назад.

Никита

Подруга Алисы, что-то сказала ей, и девушка, укравшая мою кепку, поникла, и пошла ко мне обратно.

На самом-то деле, я не против, что она взяла кепку, да и шла она ей. Лицо у Алисы круглое, с большими серо-зелёными глазами, и как только она надела мою кепку, я застыл, даже не смог подняться, чтобы отобрать. Мне нравится, как Алиса улыбается, и как красиво её волосы взлохматились из-за кепки.

Я никогда не видел, чтобы человек реагировал на боль, подобно Алисе. Когда зубец вилки пронзил кожу её мизинца, она, надрывно, и невероятно громко закричала. Я устремился к девушке, а она задрожала, затем её глаза закрылись, и мне пришлось подхватить её, чтобы она не упала.

Может, она не выносит вида крови?

Мне стало её так жаль, захотелось положить её на кровать и накрыть одеялом, чтобы она так сильно не боялась.

Да что это со мной такое?

Я взял Алису на руки и понес в медицинский пункт. Валерия и Рита гладили подругу по руке и тихонько-тихонько повторяли одну фразу. Мне становилось дурно:

– Это всё неправда. Ты должна успокоиться. Беги из сарая.

Я сглотнул слюну, не понимая о чём речь, и, кажется, даже не хотел знать. Мой взгляд упал на кожу её бедра: круглый шрам, с идущими от него прямыми линиями, я покачнулся, это был непросто круг с линиями – это шрам в виде солнца.

Что это? И откуда?

– Она не всегда нормально реагирует на кровь, на своём теле. Ты ничего плохого не подумай, ладно?

– Когда она придёт в себя, скажи ей, что я дарю ей эту кепку.

Я положил Алису на кушетку в медицинском пункте и вышел из кабинета. Валерия пошла за мной, а Рита осталась с Алисой.

У меня не получалось перевести дух, я был встревожен состоянием Алисы.

– Алиса девушка хорошая и психически здоровая, – начала рассказывать Валерия: – Она кое-что пережила, что ни каждому удаётся, и демоны прошлого пока не отпустили. Ты привыкнешь, – она разразилась невесёлым смехом.

– Я сам кровь плохо переношу, – я надувал щёки и выдыхал воздух.

Алиса не могла справиться с какими-то демонами, и я тоже.

Её прошлое задевает её мозг, а моё – моё тело: чистоту я полюбил, как отца посадили. Ненавижу опоздания, потому что батя приходил с работы позже, из-за того, что в это время был с теми девушками, его жертвами. Укачивает меня из-за матери, которая хотела прыгнуть под автобус, в котором ехал я. Скорее это было не укачивание, а защитная реакция мозга.

– Почему?

Девушка поглядывала на дверь, в ожидании подруги или медсстры.

– На это свои причины. Позвони, как Алиса придёт в себя, – я продиктовал ей свой мобильный номер. Она внесла номер в свой телефон, и подписала мой контакт «Барашек».

Я с детства терпел эту кличку, мне уже абсолютно всё равно. Вьющиеся волосы – это не проклятье, а дар, что они достались от матери, а не от Константина, у которого были тёмные и очень густые волосы.

Я вошёл в своей номер, и проверил свой телефон. Несколько звонков от матери меня встревожили, но я дал себе слово, что смогу отделиться от неё. Я поддерживал маму долгое время, терпел выплески злобы и истерик. Она не хотела принимать мою поддержку, она мечтала о смерти.

Включил кондиционер и встал под прохладную струю воздуха. Не люблю жару.

Тело горело, я пытался остудить его, но жар шёл не из-за высокой температуры, а изнутри меня.

Шрам солнца… Алиса сделала себе его сама, или… почему так страшно впускать мысли об отце и его стишке без рифмы?

Солнце не хочет светить мне в глаза.

Оно гаснет, когда я становлюсь их заразой.

Мои маленькие солнышки, как молодые девочки.

Я оставлю их про запас.

Я пошёл на балкон и лёг на лежак, стоящий прям посередине широкого, открытого балкона.

Отсюда я мог видеть бассейн в виде дельфина, и кусочек дороги, по которой редко проезжали автомобили. Я, наконец-то, смог почувствовать комфорт, а в оставленной жизни, я ощущал лишь злобу.

Я всегда любил отца, он был для меня всем. Константин учил меня ездить на велосипеде. Включал ужастики, пока мама не видела. Доставал для меня чипсы с верхней полки, а самое главное, он был моим самым близким человеком, моим любимым папой. И как этот человек мог оказаться маньяком-насильником?